Главное, не начинать думать снова…
Даже хорошо, что все это заканчивается так — теплым морем. Хорошее проще вспоминать, и за этим хорошим проще спрятать остальное…
Кстати, возвращаясь, видела на конюшне Маджина, он чистил лошадь… Я не знала, стоит ли мне… но он сам махнул рукой… правой! Улыбнулся мне. И продолжил свои дела. У него все хорошо, по крайней мере.
А вечером я решилась на хитрый ход.
Блинчики не давали мне покоя. Мои сны.
Это ведь может быть правдой?
Я последний день здесь, так что когда, если не сейчас? Тот самый первый сон, в котором я проснулась на балконе, а Халид отнес меня в кровать.
Проверить сон, дать ему возможность сбыться. И этим приблизить реальность других моих снова… Или это только иллюзия… я не знаю. Но отчего бы не сыграть в эту игру. Халида все равно нет во дворце, он в дагане, а дом, как он сказал, теперь принадлежит мне. Я могу отправиться туда ночевать?
Могу. Мне сказали — как пожелает Юлия-аджу, сейчас мне приготовят все необходимое. Я могу поужинать там, если будет угодно. Сиятельнейшему айнару сообщат.
Вот и славно. Проверим.
Даже если никаких предсказаний тут нет, ведь Халид знает, он тоже все видел, и может просто сознательно приехать и повторить. Или сознательно не сделать этого.
Но я все равно хочу знать.
29. Домой
Я не могла уснуть. Ждала. Я так верила, что он приедет, что подойдет, возьмет меня на руки. Если так будет — возможно, все еще сложится хорошо. Если так…
Если нет? Как тогда будет?
Я устроилась в том самом кресле на балконе.
Прислушивалась к каждому шороху за окном, к каждому слову, к далекому стуку копыт…
Он придет?
Ожидание и сомнения хуже всего. И лучше закончить с ними сейчас.
Если Халид не появится, то я поплачу, конечно, но зато мне будет легче вернуться домой и забыть. Я буду знать, что мне не на что надеяться. Будет больно, но быстрее пройдет… Думаю — так. Я надеюсь.
Привычный ночной тихий гул города…
Он придет?
На рассвете. В моем сне это было на рассвете, так что пока не стоит и ждать… но я ждала все равно.
Чуть за полночь… и все иначе.
Я услышала стук копыт. Ближе. И уже у нас во дворе. Кто-то один. Подъехал, спрыгнул на землю. Хотела даже побежать, посмотреть, но тогда… я ведь не должна? Это Халид? Кто-то другой? Во сне я проснулась только от его прикосновения.
Не так.
Я лежала тихо, замерев. И очень долго ничего. Мне казалось — кто бы там ни был, он давно бы успел подняться, но отчего-то…
В спальне открылась дверь. Тихие шаги. Знакомые. Он идет ко мне. На балкон, без всяких сомнений, он знает, где меня искать.
Подходит и садится рядом на корточки. Смотрит на меня.
И, конечно, я не могу удержаться, не могу лежать с закрытыми глазами, как во сне, притворяться глупо… смотрю на него.
Он улыбается.
— Не спишь, Ю? Так и понял, что ты здесь.
Он пришел, но все иначе.
— Прости. Дурацкая была идея, — сказала я.
Кольнула совесть. Он ведь вернулся во дворец, и так устал, а меня нет, пришлось ехать сюда… Хотя, с другой стороны, никто не заставлял его ехать. Ведь все закончилось.
Халид покачал головой.
— Правильная идея. Ну что, отнести тебя на кровать?
Я хотела было кивнуть, но до меня внезапно дошло.
— Нет, у тебя же рука! Тебе нельзя ничего поднимать.
Села сама.
Он поднялся, подал мне руку. И притянул к себе, обнял.
— Сны — это только часть реальности, — тихо сказал он, поглаживая мою спину. — Каждый наш поступок что-то меняет в будущем. Но это и к лучшему, больше свободы.
— Да, — так же тихо сказала я. Уткнулась носом ему в плечо.
Он осторожно приподнял мою голову за подбородок, заглянул в глаза.
Поцеловал. Сначала быстро, едва коснувшись губами, потом еще раз. Потом долго и горячо. Он целовал… его пальцы гладили мою шею, мои волосы… Потом, почти не отрываясь, он потянул меня в спальню.
Я расстегивала пуговицы на его синем кафтане… старый, потертый местами, третья сверху пуговица пришита явно позже других, блестит… Сиятельнейший айнар. Ему точно было не до нового кафтана… и не до меня. Ему нужно было решать другие насущные дела.
Но сейчас он со мной. Он мой. Пусть только на эту ночь. Он пришел сюда ко мне.
Он обнимает меня.
Так неторопливо… У нас еще целая ночь впереди. Снимает с меня сорочку, целует плечико, кончиками пальцев ведет по ключице, потом по груди… словно впервые дотрагиваясь. Я снимаю одежду с него, и сапоги… Сапоги он стаскивает почти со стоном облегчения — весь день на ногах. И в кровать потом… и объятья, медленно и нежно.
Мы больше целуемся и ласкаем друг друга, чем делаем что-то еще. Мне так нравится… Просто чувствовать его тепло, его тело, кожей к коже… и внутри себя, и так, без резких движений, но полностью, каждой клеточкой, буквально, ощущать, растворяясь друг в друге без остатка. Прижаться, как можно ближе… и не отпускать.
— Сар, можно я сфотографирую тебя на память?
Утро. Он лежал на спине, неторопливо поглаживая мое бедро. Надо бы уже вставать, но страшно не хочется. Стоит подняться, и легкость утра разрушится, подступят дела. И мне пора домой.
Я так и проснулась у него на груди. Заснула только под утро… мы спали-то всего ничего.
— Сфотографируешь? Это как? — спросил он. Лениво, словно только поддержать разговор.
— Мне телефон зарядили, я вчера столько наснимала всего… и тебя хочу тоже. Сейчас покажу.
Но только ничего не показала, так и осталась лежать. Не было у меня сил отпускать его и вылезать отсюда. Еще, наверно, полчаса мы валялись, обнявшись.
Потом он вздохнул, посмотрел на меня.
— Знаешь, Ю, если ты хочешь домой сегодня, то надо бы успеть все до полудня, потому что потом на меня снова навалятся разные дела. Но ты не думай, я тебя совсем не тороплю. Мне сказали, у тебя еще есть шесть дней для того, чтобы успеть вернуться в ту же точку времени, из которой ты попала сюда, там какие-то циклы и они ограничены… Потом все точно так же будет можно, но время чуть сдвинется. Ты можешь остаться тут хоть на месяц, погулять, покупаться, Атиль сказала, тебе понравилось. Но только и дома у тебя тоже пойдет какое-то время.
Шесть дней.
— Нет, — сказала я. — Лучше сегодня, я не хочу тянуть.
И сделала усилие, наконец, вылезла, нашла телефон.
Нельзя сказать, что техника удивляла Халида. Общаясь с муари он, наверно, повидал всякое. Но фотографии заинтересовали. И даже не виды Кизы, тут ничего нового для него, а остальные фотки в моем телефоне — мой дом, мои друзья, мой мир… Он разглядывал так внимательно, словно пытаясь что-то для себя понять, иногда сосредоточенно хмурился, иногда улыбался. Телефон новый, и фоток здесь не так много, но все равно…
Потом я потащила его на балкон, там хороший утренний свет и красивый вид. Не в постели же фотографироваться. Рубашку надеть…
И селфи вместе с ним.
А потом его одного, просто на память.
Он такой еще слегка сонный и расслабленный с утра, слегка взъерошенный, еще довольно улыбающийся… Но где-то в глубине… Он смотрит прямо на меня, в камеру… в глаза… Прощание.
Вдруг больше никогда…
30. Фотографии
Когда передо мной открылись двери лифта, я еще долго стояла оглушенная, на подгибающихся ногах, держась за стенку. В ушах звенело, перед глазами мелькали круги.
Потом шагнула вперед, на свой этаж.
Было чувство, что схожу с ума.
Я дома.
Я почти перестала верить в реальность этого мира, слишком долго была там, слишком много случилось…
Кое-как, трясущимися руками, нашла в сумочке ключи, открыла дверь, зашла… Прислонилась спиной к стене в прихожей, сползла на пол, села, обхватив колени руками.
И как мне теперь быть? Делать вид, что ничего не было?
Но ведь было?
Я достала телефон. Он уже успел поймать сеть, синхронизироваться с мировым временем, и теперь показывал, ровно тот день, то же время, что и было, когда я возвращалась домой, но не дошла. Я больше трех недель провела в Дашвааре, но в своем мире — прошло несколько секунд.
Как мне жить дальше? Что делать прямо сейчас? Выкинуть все, что было из памяти?
Посмотреть телефон, фотографии… Халид, мы вместе, я одна, виды Кизы…
Показать бы хоть кому-то, а то мне уже кажется, это галлюцинации.
Но уже вечер, поздно… хватит.
Я сейчас не готова ни с кем встречаться, и уж точно не готова рассказывать ничего. Самой бы хоть немного переварить. Когда я была там — это казалось почти нормальным, реальным, но здесь, сейчас — это невозможно дико.
Посидеть немного и прийти в себя…
— Ты всю ночь в солярии, что ли сидела? — Машка с подозрением разглядывала меня.
— Почему?
— У тебя нос обгорел и облезает. Вчера еще не было ничего.
Облезает. Не сильно, я сама уже привыкла видеть себя в зеркале такой, а вот для Машки должно быть странно.
Утром меня разбудил ее телефонный звонок. Ну, как утром? Полдвенадцатого. Мы ведь договорились поехать на студию, где нам обещали пробы для телешоу… а я проспала. Да и не собиралась больше никуда ехать, хватит с меня, и Машке бы не советовала, но муари сказали мне, что для нее это уже не опасно, ловушка сработала в свое время, и если Машка в нее не попала, то уже не попадет… там какая-то своя хитрая схема, нелегальная… Я не могла уснуть всю ночь, валялась в кровати, смотрела сериал… Ведь в Кизе был едва полдень, а тут — вечер, все же смена часовых поясов, нужно привыкнуть. Я уснула под утро и все проспала.
Машка позвонила мне сказать, что уже давно ждет в метро, ей надоело, и вообще она сейчас пойдет без меня. Я сказала — пусть идет, мне что-то внезапно так плохо, голова раскалывается. Машка темпераментно наорала на меня, как она может… А ближе к вечеру прибежала ко мне домой, притащив лимоны и имбирь, лечить меня, но почему-то от простуды.