«Как он вообще мог существовать? Этот лес. — Дэйв невольно остановился. — Если планета «приблудная», то она до недавнего времени дрейфовала в пространстве, так откуда здесь жизнь? — Он посмотрел под ноги. — Отходов жизнедеятельности очень много, и неизвестно, на какую глубину уходит этот мягкий ковер. Странно…» Легкое попискивание вдруг сменилось робким вопросом:
— Кто-нибудь слышит меня? Скажите, вы живы?
— Слышу, — отозвался Дэйв, возобновляя Движение. Ему было досадно от собственной неудачи. Летел спасать этого сопляка, а ведь теперь все зависит от его «Кондора». — Где ты? — буркнул он. — Не двигайся с места и не мечись. Я сам выйду на твой сигнал.
— Я не мечусь, — ответил Семен, — кто ты?
— Десантник. Где находишься?
— На окраине леса, это километров десять от берега.
— Понял. Не двигайся. — Его подмывало спросить про корабль, но он удержался.
Лес постепенно начал редеть, стволы раздвинулись, обнажив широкие просветы. Дэйв уже смертельно устал, но продолжал упрямо двигаться вперед. Наконец он вышел на опушку и с удивлением обнаружил, что лес занимает дно внушительной котловины — прямо перед ним возвышались склоны каменистой гряды, он даже заметил несколько небольших пещер.
— Где ты? — устало спросил Дэйв, садясь на полузарывшийся в почву валун.
Вместо ответа сзади на плечо легла рука. Дэйв обернулся и увидел Семена. Его гермокостюм был изрядно потрепан, половина положенной экипировки отсутствовала.
Он взглянул в его измученное лицо за стеклом гермошлема и вдруг почувствовал, что досада отступила. В конце концов, он сам виноват, что не справился с океаном.
— Ты?! — изумленно спросил Семен. Все чувства были написаны у него на лбу.
— Я, — криво усмехнулся Дэйв. — Не ожидал?
— Ты что… прилетел из-за меня?
— Ну конечно, — разозлился Дэйв. — Где «Кондор»? Почему ты не вышел на связь?
Семен сел рядом с ним и закрыл глаза.
— «Кондора» нет. Он погиб в стратосфере планеты.
— Что ты несешь?!
— На меня напали, — обреченно выдавил Семен.
— Напали?! — Глаза десантника вдруг стали холодными и колючими. — Кто? Неужели эти с Дрей-2?
Семен отрицательно помотал головой. Он был в шоке.
— Не люди. Голубые дьяволы…
— Кто?!! — Дэйв едва не сорвался. Ему начинал надоедать этот идиотизм. — Какие дьяволы?!
— Голубые… — ответил Семен. — Это я их так назвал.
«Да он здесь несколько суток сходит с ума от страха», — догадался десантник. Нужно было привести Семена в чувство, а уже потом продолжать разговор.
— Встань!
Семен медленно повиновался. Дэйв расстегнул одну из молний его костюма и обнажил маленький кнопочный пульт. «Если ты уже распрощался с жизнью за эти дни, то я еще пока не собираюсь умирать», — подумал он, нажимая нужное сочетание цветов. Семен вздрогнул, когда три микроинъектора ввели в его кровь дозу стимулятора.
— Сядь и отдохни, — посоветовал Дэйв, доставая столбик анализатора — свою последнюю надежду. Через некоторое время крохотный экран высветил состав атмосферы, и Дэв понял, что надежды нет. Кислорода было ровно столько, чтобы задохнуться, как только откроешь гермошлем. Удивительно, что он вообще присутствует. Дэйв постарался придать своему лицу как можно больше спокойствия и повернулся. Стимулятор сделал свое дело. Лицо Семена приобрело человеческое выражение.
— Извини, Дэйв, я был не в себе, — неожиданно твердо сказал он, — просто я уже распрощался с жизнью. Теперь ты… Я ведь все понимаю, мы оба погибнем. Выхода нет.
— Нас спасут, — по инерции солгал десантник. — Ты можешь связно рассказать, что здесь произошло?
— Могу… — Семен замялся, словно внутри у него шла борьба, и вдруг, сделав безнадежный жест рукой, начал говорить: — Эту планету выбрал сам «Кондор». Я до последнего момента оставался лишь наблюдателем. Автоматика приняла исходивший отсюда мощный сигнал. Он не нес никакой информации, а просто появлялся и исчезал через равные промежутки времени. Достигнув планеты, корабль начал круговой облет. Зонды зафиксировали океан, лес и безжизненную равнину, занимающую девяносто процентов поверхности планеты. Источник сигналов не вычислялся, они прекратились почти перед самым моим появлением. Кибермозг решил совершить посадку на побережье. «Кондор» сошел с орбиты и… — Семен запнулся, подбирая нужное слово, — в общем, тут появились эти… Голубые шары, около метра в диаметре. Это было ужасно. Они пробивали «Кондор» насквозь, словно лист картона. Последнее, что я помню, — это как он развалился на куски прямо над этим лесом.
Дэйв невольно содрогнулся. Мощный звездолет, развалившийся на куски на высоте в тысячу километров… Впечатляюще, особенно для Семена. И слишком фантастично. Сигнал, голубые шары…
— Я не вру! — проговорил Семен, словно угадав направление его мыслей.
— «Кондор» оставлял на орбите радиобуй?
— Да.
— Я его там не нашел.
— Не знаю…
— Ну, хорошо, успокойся, — примирительно сказал Дэйв. — Ты спал?
— Спал?! Ты издеваешься? Как можно спать…
— Теперь можно, — перебил его Дэйв, — ложись прямо здесь. Или нет, лучше вон в той пещере, — он указал на черный провал у основания гряды. — Я завалю вход камнями и поставлю сигнализатор.
— А ты? — спросил Семен.
— Я пока подумаю, как нам выбраться отсюда, — ответил десантник. — Наверное, схожу туда, где разбился «Теллур», может, что-нибудь найду. Кстати, а откуда ты знал про океан?
— Я не знал, — пожал плечами Семен, — я просто почувствовал, что он сейчас нападет на тебя. Словно внутри что-то взорвалось…
Через полчаса Дэйв закончил сооружение убежища и, убедившись, что Семен уснул, пошел назад, к лесу.
Наконец-то он мог дать волю чувствам. Положение их безнадежно. Или почти что так, сотая доля процента, отведенная под везение, в расчет не шла. Атмосфера планеты абсолютно не пригодна для дыхания, а значит, оставался только автономный запас гермокостюмов. Они были снабжены компактными преобразователями, заряженными твердыми таблетками. Пятнадцать у него и десять у Семена. Ровно на неделю, подсчитал он, если разделить на двоих. За это время их не найдут. Нуль-приемник разряжен, а без него обычному кораблю потребуется год, чтобы добраться сюда.
Он ступил под тень первых деревьев и достал бластер. Осторожность не помешает; если простой океан так агрессивен, то что ожидать от обитателей леса? Проклятая планета… Конечно, Дэйв привык рисковать собственной жизнью, но мысль о том, что ему предстоит тихо и беспомощно загнуться от удушья, претила, вызывая в нем отчаянное сопротивление. Нет, он должен что-то придумать. Он будет бороться до последней секунды, до последнего глотка воздуха в преобразователе…
Семен едва успел сомкнуть отяжелевшие веки, как почувствовал, что проваливается в черную бездну небытия. Предельно измотанный организм блаженно впитывал долгожданный покой, и только возбужденный мозг еще слабо сопротивлялся, удерживая отдельные обрывки мыслей.
Они погибнут… погибнут… погибнут… кислород… Липкая, всеобъемлющая тьма поглотила и это. Он спал.
Но постепенно в его освободившийся мозг просочилось нечто иное — тревожное, но неизмеримо далекое, словно в темноте ворочалось и вздыхало что-то большое и теплое. Семен спал, но и во сне он отчаянно сопротивлялся чувству тревоги, потому что устал от постоянного страха. Тревога не уходила. Она захватывала все его существо, медленно наступая из бесконечности. И постепенно на ее фоне стали возникать туманные образы. Он не мог сказать, что слышит или видит их; Семен воспринимал их каждой клеточкой, словно он сам был сейчас этим тревожным мраком.
Лес… Большой лес… Очень много деревьев… Они покрывают всю планету…
Образ стушевался. Семен вдруг почувствовал, что он уже не спит, и тем не менее он не мог пошевелиться, не мог открыть глаза или просто закричать…
Жизнь… Желание жизни… Жажда жизни… Да, он хотел жить! Я еще слишком молод, чтобы умереть, подумал Семен. Кислород! Жизнь — это кислород… Лес… жизнь… старая жизнь… жизнь… лес… — нашептывал мрак.
Кислород! Проклятая планета! Убийца! Кислород! Лес! Лес!.. — тревога нарастала, она уже не подкрадывалась, а обрушивалась огромными волнами, Семену казалось, что он сейчас захлебнется в ней.
Он вздрогнул и открыл глаза. По лицу и спине струились холодные и липкие капли пота. Кошмары… Проклятая планета… Он сел, но чувство тревоги не проходило. И вдруг Семен услышал глухие, ритмичные удары, доносившиеся сквозь заваленный камнями вход. Чуткие микрофоны гермокостюма усиливали их, и они звучали словно набат, отдаваясь в мозгу тупой болью. Он приглушил звук и, вытолкнув каменную пробку, вылез наружу.
На опушке Дэйв рубил дерево. Его руки вздымались, и палка с закрепленным на ней отточенным куском обшивки, с глухим треском вгрызалась в мягкую плоть. Хряск! — и тугая волна боли разодрала виски Семена. Хряск!
Он стиснул зубы, чтобы не заорать, и неуклюже побежал вниз по каменистому склону. Дэйв сосредоточенно рубил; рядом на телескопической треноге стоял, задрав в небо короткий ствол, локальный бластер. Откуда он его взял? Наверное, выкопал среди обломков своего «Теллура»…
Семен успел перехватить занесенную для удара руку. Это было сделано неожиданно, но десантник не выпустил импровизированный топор и не ослабил хватку железных пальцев.
— Остановись! — вне себя от боли крикнул Семен. Дэйв опустил руки и повернулся.
— Что, выспался? — спокойно спросил он.
— Зачем ты рубишь дерево?!
— Кислород, — лаконично ответил Дэйв, — древесина содержит ничтожно малый процент кислорода. Если ее измельчить, то, возможно, преобразователь проработает некоторое время на этой трухе.
— Не надо, — взмолился Семен, — не убивай эти деревья! От них зависит чья-то жизнь на этой планете!
— Наверное, моя? — Дэйв еще не воспринимал всерьез его слова.
— Нет, не твоя, — ответил Семен, — понимаешь, я спал и видел… не знаю, как объяснить тебе, но кто-то пытался заговорить со мной. Туманные образы, боль и страх…