Роза для киборга — страница 2 из 15

НОЧЬ ЗАРОАСТЫ

Глава 1ПАНТЕОН

Неистовый ветер, порывы которого достигали ста километров в час, гнал над равнинами низкие, свинцовые облака.

Здесь никогда не было жизни, и атмосфера планеты, напоенная пылью и вулканическим пеплом, была скорее способна убить, чем породить что-либо.

И тем не менее нашлись существа, облюбовавшие этот негостеприимный мир. Нетрудно догадаться, что этими сумасшедшими были люди.

Триста лет назад их корабли, победив ураган, опустились на планету.

Людей было мало — всего несколько человек, и они не решились выйти на поверхность, где было невозможно определить ту грань, за которой кончаются клубы пыли и начинаются низкие облака.

Зато машины смело выползли из распахнутых шлюзов и скрылись в клубящейся мгле.

Их следы тотчас же замел ветер.

Арамант Сент-Иво, созерцавший мрачный пейзаж через панорамное окно своего кабинета, расположенного на самой вершине двухкилометровой Башни, думал в этот момент о мудрой предусмотрительности своих предков. Миллиарды людей на сотнях планет знали о существовании корпорации «Галактические Киберсистемы». Они могли свободно посещать ее выставки и офисы, беседовать с региональными и планетными управляющими, но никто из них даже не задумывался над тем, где расположена сама корпорация.

Об этом не знал практически никто.

Такие меры предосторожности позволили «Киберсистемам» не просто выжить в «цивилизованном мире» — в конечном итоге именно они поставили корпорацию над правительствами и законами…

Сент-Иво усмехнулся, глядя в вечную, бушующую ночь. Эта стихия хаоса чем-то напоминала ему человеческое сообщество. Сборище эгоистичных пылинок, гонимых по Галактике шквальным ветром Экспансии.

Он был умен и далек от презрения.

Нет, он никогда не ставил себя над человечеством. Корпорация и он являлись частью цивилизации. Его роботы облегчали жизнь миллионам людей. Арамант очень хорошо понимал, что без сообщества его благосостояние обратится в прах… И в то же время он достаточно полно ощущал собственную власть и неуязвимость, чтобы легко попирать некоторые законы и условности.

Арамант Сент-Иво осуществлял свою политику, основанную на смеси мудрости и циничной жестокости. И он позволял себе достаточно много, потому что в отличие от своих предков, чей прах покоился в скальном основании этой самой Башни, он собирался жить вечно — ни больше и ни меньше.

За его спиной тихо пропел зуммер личного секретаря.

Подойдя к столу, матовая поверхность которого вмещала в себя беспрецедентный компьютерный комплекс, Сент-Иво коснулся сенсора и сел в громадное кожаное кресло.

— К вам посетитель, сэр, — раздался приятный, хорошо отмодулированный голос. — Он прибыл из сектора Флиреда.

— Пусть войдет, — коротко бросил Арамант.

Почти тотчас же в монолитной на первый взгляд стене обозначился прямоугольник двери. Панель бесшумно скользнула в сторону, пропустив в кабинет стройного молодого человека.

На вид ему можно было дать лет тридцать. Врожденная стройность граничила бы с худобой, если бы не тонкие черты лица. Бледная кожа, пронзительный взгляд, непринужденная грация движений — все выдавало в нем породу.

Он слегка склонил голову в приветствии, и краешки его губ тронула ироничная улыбка.

— К вашим услугам, сэр! — торжественно произнес он, передразнив голос компьютера.

— Паясничаешь? — спросил Арамант, привставая с кресла и протягивая руку.

Глаза молодого человека холодно блеснули, как две голубые льдинки.

— Хорошо, не буду, — кивнул он, усаживаясь в кресло по другую сторону стола. — Только в следующий раз посылай разгребать дерьмо кого-нибудь другого. — Он лучезарно улыбнулся. — По рукам, брат?

В глазах Сент-Иво мелькнуло тщательно скрываемое раздражение.

— Ты слишком мало думаешь о семейном бизнесе, предаваясь развлечениям, сухо заметил он. — Так что подобные командировки тебе на пользу.

Он встал и прошелся по кабинету.

— Итак? — наконец произнес он. — Что тебе удалось выяснить?

Гость достал сигарету.

— Во-первых, эта чертова дыра, Флиред, расположена на самом краю света, проговорил он, прикуривая. — Знаешь, приблизительно там, где обитают псоглавые люди…

— Опять?!

— Ладно! Сдаюсь. Это была глупая шутка, ты прав. — Лицо молодого человека стало серьезным. — В общем, дела обстоят таким образом, что представители Патруля лгали нам от начала и до конца. Их офицер был на Флиреде!

— Так… — пальцы Араманта постукивали по краю столешницы. — И что он узнал?

— Теоретически — все, а практически — ничего. У него в руках были прямые доказательства разумности киборгов, но он по какой-то причине ухлопал сбежавших коргов, а дело довершил какой-то сдвинутый психоаналитик, взорвавший криогенные залы. Так что проблема исчезла. Теперь они могут подозревать, но не доказывать. Ведь блоки МГИ исправны и содержат стандартную программу.

— Отлично! — Арамант на секунду задумался, а потом решительно хлопнул ладонью по столешнице. — Время пришло, Джон!

Тот удивленно посмотрел на него.

Сент-Иво продолжал расхаживать по кабинету.

— Там был агент Патруля, — произнес он, остановившись напротив Джона. — Ты узнал его имя?

— Нет, — ответил Джон. — Но один из диспетчеров межзвездной связи продал мне интересную информацию. Он приписан к экипажу патрульного крейсера «Поллакс» и в данный момент пребывает в гиперсне.

Арамант остановился.

— Значит, они еще не подняли шум?

Джон наслаждался, наблюдая за изумлением брата.

— Ну, пришлось сунуть кое-кому в лапу, — скромно признался он. — Чисто и тихо. «Поллакс» продолжает патрулирование…

— Мог бы и не тратить деньги, — сухо заметил Арамант.

В глазах Джона мелькнула ярость.

— Послушай, я ведь старался! — Он непроизвольно привстал.

— Успокойся. С точки зрения «Галактических Киберсистем» ты действовал абсолютно правильно. Но меня больше не волнует корпорация.

— То есть как?!

Арамант решительно направился к двери.

— Пойдем.

Джон встал, недвусмысленно покачав головой, но не решился прокомментировать свой жест. Вместо этого он последовал за братом.

Просторный лифт стремительно понес их вниз, к скальному основанию циклопического сооружения.

Мимо мелькали этажи и уровни. Джон бывал лишь на некоторых из них. Арамант не доверял своему непутевому брату, предпочитавшему бурные развлечения старению в стенах Башни.

Наконец кабина плавно притормозила и остановилась. На индикаторной панели светился «ноль». Они находились ниже уровня цокольного этажа Башни, а значит…

— О Боже, только не это, Арамант!

Сент-Иво, не обращая внимания на брата, вставил кисть руки в углубления считывающего устройства.

— Опять это сборище старых маразматиков!.. Но я — то тебе зачем?

— Через минуту все узнаешь, — не оборачиваясь ответил Арамант. — И не вздумай их оскорблять, понял?

Двери распахнулись, пропустив братьев в сферический зал, стены которого образовывали двадцать одинаковых ниш. Семь из них содержали постаменты, на которых возвышались темные матовые цилиндры. Остальные тринадцать были пусты.

«Пока пусты…» — подумал Джон. Мысль о том, что его вынутый из черепной коробки мозг когда-нибудь займет одно из углублений, нагоняла на него дрожь.

Арамант, похоже, не испытывал подобных чувств. Пройдя мимо компьютерных терминалов, он по очереди набрал коды доступа и отошел в центр зала.

У первой ниши воздух вдруг начал уплотняться, создавая почти осязаемую топографическую проекцию.

— Ванг Шиист! — шепотом выругался Джон, наблюдая, как обретает черты фигура Эрлика Сент-Иво, его далекого предка и основателя корпорации «Галактические Киберсистемы».

Воздух у второй ниши также начал уплотняться.

Через минуту в зале собрались девять человек, семь из которых были топографическими проекциями. Мозг каждого из них был жив и находился в тех самых темных цилиндрах, соединенных с компьютерными терминалами и сложными системами жизнеобеспечения.

— Итак, — раздался в гробовой тишине фамильного склепа голос Эрлика, — я вижу, тут собрание восьми поколений Сент-Иво! Надеюсь, Арамант, у тебя есть веская причина для оправдания тех минут, что ты сейчас отрываешь от нашей жизни? Ведь ты не забыл, что мой мозг уже давно находится на грани разрушения?

— Да, — вежливо перебил его Арамант. — Я знаю, что каждое подобное включение в реальность сокращает время вашего физического существования, и поэтому буду говорить по существу.

Он обвел взглядом присутствующих.

— Все вы — мои предки. Вы создавали, развивали и укрепляли «Галактические Киберсистемы». Теперь я руковожу корпорацией и должен вам сообщить, что я намерен ее ликвидировать.

Единый вздох изумления, гнева и непонимания пробежал по залу, словно ветер, предвещающий бурю.

— Ну-ка, объяснись! — В голосе Эльзы Сент-Иво, его бабки, прозвучали истерические нотки.

— Охотно! — Арамант старался сохранять спокойствие под ледяными взглядами голограмм. — Наша, корпорация распростерлась на половину освоенной человеком Галактики. Мы имеем головные предприятия на сорока развитых планетах и еще сотни представительств, научных центров и вспомогательных производств на десятках других планет. Наш оборот исчисляется триллионами кредитов. Корпорация процветает, но я провел последний год своей жизни в попытке смоделировать будущее «Киберсистем» и пришел к удручающему выводу — ровно через десять лет корпорация погибнет!

— Ха, ну ты загнул, сынок! — расхохотался Андрэ Сент-Иво. — Даже я, в свое время, не додумался до такого! Кто, по-твоему, сможет уничтожить «Киберсистемы»?! Нам нет равных!

— Ты не прав, отец! — возразил Арамант. — По моим данным, корпорация уже сейчас находится в состоянии превентивной войны с человечеством! И дело не в конкуренции. Нам действительно нет равных! И мы исчерпали себя в создании механических и биомеханических роботов! Все дозволенное нормами человеческой морали и галактического права создано и доведено нами до совершенства! Отсюда вывод: дальнейшее развитие «Галактических Киберсистем» лежит за пределами человеческой морали!

— Ну и что? — угрюмо спросил Эрлик. — Кого ты боишься? Что для тебя человечество?

— Прогнозы развиваются в двух направлениях, — ответил Арамант. — Если мы останавливаемся на достигнутом, то через десять лет от «Киберсистем» останется всего несколько производств. Остальные будут закрыты из-за кризиса перепроизводства товара. Мы не сможем делать новую продукцию, а вы все сидели когда-то на моем месте и знаете, чем чревата потеря инициативы на галактическом рынке.

Он откашлялся и продолжил:

— Второй путь куда более бесперспективен, чем первый. Мы продолжаем выпуск новых моделей, совершенствуя синтез электроники и биокомпонентов. Мы начинаем производить искусственных людей! Это вызовет однозначную негативную реакцию, и нас обяжут прекратить выпуск подобной продукции — И ты пошлешь ко всем чертям это сборище галактических попрошаек! оборвал его Эрлик. — Триста лет мы выживали в куда более худших условиях!

— Нет, — Арамант сокрушенно покачал головой. — Мир очень сильно изменился с тех пор, как здесь властвовали вы. Это придется принять за факт. Конфедерация миров — это не разрозненные и разоренные войной планеты. Межзвездное пространство постепенно становится территорией закона. Я никогда никого не боялся, но есть вещи, которые граничат с безрассудством…

Он на мгновение умолк.

— Да, внучок… — скривилась Эльза Сент-Иво. — Слабоват…

— Осторожность и здравомыслие — это не порок! — парировал Арамант. — Передо мной факты и выводы самых совершенных аналитических программ!

— Тогда скажи, что ты предлагаешь?

— Я предлагаю продажу всех головных предприятий конкурирующим фирмам, — с достоинством ответил Арамант.

Ответом было гробовое молчание.

Джон с удовольствием наблюдал за вытянувшимися рожами кичливых и надменных предков. А Арамант?! Дал же Бог братца!..

Его мысли и гробовую тишину склепа нарушил голос Араманта.

— В этом шаге заключен большой смысл, — пояснил он. — Ни одно ныне существующее предприятие по производству кибернетических биосистем не может составить сколь-либо серьезной конкуренции нам. Продажа наших основных предприятий и исследовательских центров трем десяткам избранных мною фирм вдохнет в них новую жизнь. Они ухватятся за перспективу развития и начнут с того тупика, что очевиден сейчас для меня. Мы же не теряем ничего. Нам заплатят деньги, которые будут использованы по назначению. Исчезнув из поля зрения Галактического сообщества, мы сможем переждать бурю, которая неизбежно грянет в конце десятилетия, но не мы, а другие фирмы и корпорации преступят закон. Их сотрут военные формирования союзов планет. Или они уничтожат себя и часть человечества, развязав Третью галактическую войну. Они будут молоды и энергичны. У преемников «Киберсистем» не будет нашей осторожности, основанной на опыте трех столетий. Алчность, самомнение и энергия!.. Впрочем, я не думаю, что грянет тотальная война. Скорее это будет цепь локальных конфликтов.

Он вновь откашлялся и продолжил:

— Тем временем мы — я имею в виду ядро «Киберсистем», эту Башню, — никем не опознанные, здесь, на этой планете, на существующем тут уникальном оборудовании, будем разрабатывать принципиально новую продукцию, с тем чтобы возродиться из небытия в тот момент, когда другие фирмы расчистят нам дорогу!

— Любишь загребать жар чужими руками, да, сынок?

— Это лучше, чем объявить войну всей Галактике!

— Может быть… А что это за принципиально новый продукт?

— Генная инженерия в совокупности с высочайшими кибернетическими технологиями! — ответил Арамант. — Мы будем производить все, вплоть до живых космических кораблей-роботов!

— Ну, это уже фантастика!

— Отнюдь! — возразил Арамант, наслаждаясь произведенным впечатлением. Такие технологии уже есть! Генные инженеры Зороасты владеют ноу-хау, которое я хочу купить на вырученные деньги. Это гигантские капиталовложения и риск, но он оправдан!

— Ты, придурок, а зачем покупать?! — не выдержал Эрлик. — Ты ведь говоришь, что все едино — не сегодня-завтра весь мир пойдет в тартарары! Возьми все, что тебе нужно!

— Нет! — твердо возразил Арамант. — Это исключено!

— Но посуди сам! — вмешался в разговор молчавший до этого Маргус Сент-Иво. Он был замечателен тем, что из его клеток вышли все базовые модели клонов Единственное, что не нравилось в нем Джону, — по иронии судьбы он имел с Маргусом почти одно лицо. Вообще, наследственные черты, как бы разделенные на две ветви, словно бы воплотились в двух братьях. Арамант унаследовал черты отца, Джон же походил на прадеда.

И все неисчислимые киборги, разбросанные по галактике, в той или иной степени были похожи на семью Сент-Иво…

— Ты должен ловить момент! — тем временем продолжал начатую тираду Маргус. — Нанеси хорошо спланированный хирургический удар по этой твоей Зороасте! Затраты минимальные!

— Очень разумно! — окрысился наконец Арамант. — Как вы не можете понять, что мир изменился! Вы живете устаревшими понятиями! Хирургический удар?! фыркнул он. — Это двести лет назад висящий на орбите корабль мог диктовать свою волю целой планете! Сегодня же любой, мало-мальски уважающий себя мир имеет систему противокосмической обороны! Корабль-захватчик продержится на дальних орбитах ровно столько, сколько понадобится компьютерам для наведения ракет! То, что вы предлагаете, — это абсурд при всем моем к вам уважении! Вы должны понять, что локальные войны тридцать восьмого столетия отличаются высокой технологичностью, разрушительностью и скоротечностью. Это наихудший из известных мне способов добычи информации! Существуют куда более приемлемые методы!

— Тогда что ты хочешь от нас? — угрожающе поинтересовался Эрлик.

— Мои тщательно скорректированные планы нарушены внезапными событиями на планете Флиред, — пояснил Арамант. — Там вышли из-под контроля людей пять тысяч киборгов устаревшей модели. Но хуже всего то, что уже почти доказана их разумность!

Он выждал, пока уляжется недоверчивый ропот, и продолжил:

— Поначалу это явилось для меня полной неожиданностью. Однако проведенные экспресс-исследования на аппаратуре Башни очевидно доказали мне, что это не только вероятно, учитывая специфику планеты Флиред, но даже закономерно! В свое время наша корпорация имела привычку ставить точку в исследованиях определенной биоконструкции, как только та начинала удовлетворять требованиям заказчика, — он вежливо кивнул в сторону своей прабабки.

Эльза Сент-Иво побледнела, насколько это вообще можно было понять по голографической проекции, и злобно выругалась.

— Ты начинаешь зарываться, Арамант!

— Ничуть, — усмехнулся он. — Вы же имеете право критиковать мои методы. А я критикую ваши. Но это не главное. Меня волнует то, что описанный инцидент способен значительно ускорить предсказанные мною события. Лавина может сорваться в любую минуту, но в данный момент я не готов к мгновенной ликвидации «Киберсистем». Мне попросту не разорваться на части, — пояснил он. — А привлекать людей посторонних для меня еще хуже, чем форсировать события в одиночку. Но тут я вспомнил, что каждый из вас, по давно сложившейся традиции, остается «в строю». — Он устало улыбнулся и посмотрел на голограммы предков. — Каждый из вас имеет действующий статус регионального межпланетного управляющего, вы достаточно компетентны в делах, вас знают в лицо и по личным кодам, как действительных членов совета директоров корпорации. В конечном итоге мы — одна семья, верно? Действуя вместе, мы ликвидируем «Киберсистемы» в запланированном мною порядке, совершим все необходимые сделки и в конечном итоге восторжествуем над обстоятельствами!

На несколько секунд в склепе повисла гнетущая тишина.

— Все замечательно, — раздался скрипучий голос Дианы Сент-Иво. — Но ты упустил одно обстоятельство!

— Какое? — встрепенулся Арамант.

— Все мы, — она широким жестом обвела присутствующие голограммы, пребывали в довольно жалком состоянии, когда из нашего тела извлекался мозг. Я не имею в виду Андрэ, — уточнила она. — Твоя внезапная кончина, сынок, до сих пор остается для меня загадкой, но ты единственный, кто умудрился перекочевать в склеп, сохранив еще достаточный резерв жизни для клеток своего серого вещества! — Она ехидно посмотрела на сына. — Так вот, Арамант, то, чем ты пытаешься воспользоваться, — это очень старые и дорогие мозги! Старуха приняла угрожающую позу. — Ты хочешь использовать нас в своих целях и думаешь, что мы согласимся работать на тебя, приближая тем самым миг своей уже окончательной и бесповоротной смерти? Разве ты не знаешь, зачем нас поместили в эти контейнеры? Тогда я могу напомнить тебе параграфы кодекса семьи Сент-Иво! Мы должны быть реконструированы, и твой кровный долг думать об этом, а не дрожать перед сворой галактических шавок! Мы создали все это, — она сделала широкий, неопределенный жест, — мы дали жизнь тебе и твоему брату, чтобы в конце концов вновь обрести собственные жизни, а вместо этого ты предлагаешь нам быть твоими клерками?!

— Хорошо! — Казалось, Арамант даже повеселел от такого поворота событий. — Я помню кодекс семьи Сент-Иво. Здесь присутствует восемь поколений. Тогда ответьте, что вы сделали для обеспечения новой жизни?

Он выдержал паузу, слушая тишину.

— Ничего! — жестко заключил он. — Все вы спешили жить и вспоминали о проблеме, только когда начинали чувствовать собственную кончину. Именно поэтому все семь поколений, предшествующие мне, находятся тут в виде голограмм! Бабушка Диана справедливо заметила, что за все нужно платить. И я готов назвать свою цену вашего сотрудничества. Ей будет та самая жизнь!

Восемь недоверчивых взглядов уперлись в Араманта. Джон едва слышно выругался, выражая свое отношение к сказанному.

— Ты должен доказать! — высказал наконец общее мнение Маргус Сент-Иво.

— Охотно! — согласился Арамант. Он ожидал именно такой реакции и не ошибся. Теперь семеро пращуров у него на крючке. Они заглотили наживку и будут работать, исполняя его приказы, пока не сдохнут. Для себя он уже давно решил их участь. И на то были веские, по его мнению, причины. Мозг любого из присутствующих, может быть за исключением отца, при жизни-то не отличавшегося выдающимися способностями, пребывал на грани истощения и старческого маразма. Им можно было дать сколь угодно юные тела, но это не изменит их дряхлой сущности. От мысли о юных стариках ему всегда становилось нехорошо.

— Если вы пожертвуете крупицей своего драгоценного существования, проговорил он, — то я разблокирую ваши терминалы, открыв некоторый доступ в системы Башни. Тогда вы сможете ознакомиться с одним, очень занимательным для вас файлом, где обоснована возможность предоставления вам новых тел. Однако это потребует некоторых усилий и с вашей стороны. — Он перешел на ультимативный тон. — Для завершения экспериментов по программе «Вечная Жизнь» мне необходимо оборудование и технологии генных инженеров Зороасты, а для этого, в свою очередь, нужно быстро и выгодно продать «Киберсистемы». Иной путь обсуждению не подлежит. Вы согласны?

В гробовой тишине семь голограмм, на лицах которых страх смешивался с надеждой, а ярость со смятением, поочередно кивнули.

— Отлично! Тогда я дам вам время, чтобы разобраться в ситуации. Можете в любой момент связаться со мной через центральный процессор Башни. Мы приступим к работе по ликвидации «Киберсистем», как только вы примете окончательное решение.

Он отвесил церемонный поклон и направился к двери.

Джон на секунду задержался, не отказав себе в удовольствии понаблюдать, как одна за другой схлопываются голоизображения напыщенных стариков, оставляя после себя банальные матовые цилиндры.

От задумок братца у него по коже гулял озноб.

Глава 2ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

Сто семь уровней Башни пронзали километры различных проводов, соединяя тысячи компьютеров в единую сеть.

Здесь почти никогда не было людей. Это место задумывалось как убежище, крепость, хранилище бесценной информации и уникального оборудования. Эрлик Сент-Иво, заложивший первые уровни башни в конце Второй галактической войны, слишком хорошо знал цену человеческой преданности, чтобы допустить сюда людей в качестве персонала.

Первыми обитателями Башни были неуклюжие механические роботы, но это вполне устраивало Эрлика. В мире большого бизнеса, куда стремительно вторгалась в те годы новоявленная корпорация, честность и преданность были понятиями вторичными и едва ли не презираемыми.

Впрочем, последующие поколения Сент-Иво не особенно стремились изменить существующее положение вещей. Достраивались новые уровни, появлялись новые модели роботов, а когда корпорация разработала и начала производить первые модели киборгов, то нужда в людях отпала вовсе.

Некоторые уровни Башни, такие как цеха клонирования или монтажные конвейеры, не посещались людьми уже больше ста лет. Да и зачем, когда существовали те самые, соединенные в единую сеть, терминалы сверхэффективных машин. Одни служили оборудованием Башни, другие ремонтировали и производили это оборудование, на самых «очеловеченных» участках производства трудились киборги, сменявшиеся каждые пятнадцать лет.

Трудно было даже вообразить все уникальные возможности комплекса Башни. По сути она была корпорацией в миниатюре, ее столпом, стержнем, центром, причем роботы были застрахованы от алчности, предательства и прочих пороков.

Они не были застрахованы только от одного — личных страстей тех, кто ими руководил. А если быть более точным — Башня была в полной власти человека, владеющего командными кодами центрального процессора.

Большой компьютер не ощущал присутствия людей. Сотни исполнительных программ функционировали в виртуальном мире электронных образов, и, когда к их командам и сообщениям изредка примешивались внешние директивы, они проходили в общем потоке данных, почти ничем не отличаясь от других и мало влияя на функционирование комплекса Башни.

Поэтому семь новых терминалов, оживших в зале фамильного склепа, прошли как самое мелкое и заурядное расширение задействованного информационного поля, хотя те, кто распоряжался терминалами, думали совершенно иначе.

Семь узников обрели временное подобие свободы.

Они знали о возможностях Башни, каждый в пределах своего поколения, и, едва просмотрев посланный файл, ринулись в разные стороны по компьютерной сети, словно безумцы, извещенные о дне Страшного Суда.

Арамант Сент-Иво получал громадное удовольствие, наблюдая за «всеми тяжкими», в кои пустились его предки. С высоты роскошного кабинета это казалось ему смешным и даже вызывало чувство легкого отвращения.

Однако это занятное наблюдение принесло ему и некоторую пользу. Он откровенно наслаждался зрелищем фантасмагорического бреда своей прабабки, смешавшей в кучу спиртное, виртуальный секс и просмотр мелодрамы столетней давности, когда центральный процессор выдал тревожный сигнал.

Это подействовало на Араманта, как холодный душ.

Переключив внимание на монитор экстренных сообщений, он понял, что кто-то пытается вмешаться в работу Башни. Проследив за командной последовательностью, он понял, что вторжение начато с терминала его отца.

Процессор Башни требовал команды на пресечение, но Араманту вдруг стало любопытно. Он коснулся сенсора с надписью «Игнорировать» и достал тонкий обруч. Надев его на голову, он вошел в сеть виртуальной реальности Башни.

Андрэ Сент-Иво уверенно шагал по широкому кольцевому коридору сотого уровня. Его фигура была не более чем фантом на фоне ослепительной белизны стен, что свидетельствовало о его физической бесплотности, в то время как Арамант, крадущийся вслед за отцом, имел все признаки осязаемости.

Однако в следующую минуту все изменилось. Андрэ вошел в биолабораторию номер двести три, где три киборга, соединенные биоинтерфейсами с аппаратурой клонирования, занимались сборкой себе подобных. Андрэ подкрался к одному из них и как серая струйка дыма просочился в недра терминала. У Араманта перехватило дыхание. Конечно, он понимал, что без основных кодов доступа отец не сможет причинить сколь-либо серьезный вред, но все равно его поведение уже выходило за рамки простой вольности. Он шастал по командным цепям, раскидывая за собой наспех составленные команды маскировки с какой-то панической целеустремленностью. Араманта не покидало ощущение, что он видит человека, который прожил в страхе целую вечность…

По биоинтерфейсу из терминала к черепной коробке киборга метнулась серая молния, и внезапно виртуальный облик Андрэ Сент-Иво слился со вполне реальным телом робота.

Это уже было слишком! Араманта захлестнул запоздалый гнев, но киборг, подчиняясь новой, угнездившейся в нем воле, вырвал интерфейс из гнезда, оборвав тем самым связь с процессором Башни, и порывисто встал.

Покинув лабораторию, где уже вовсю перемигивались тревожные лампочки на брошенном терминале, Андрэ прошел с десяток метров по коридору и вошел в склад готовой продукции.

Арамант замер от дурного предчувствия. По обе стороны от прохода возвышались подсвеченные изнутри голубоватым светом цилиндры консервирующих криогенных камер.

Он затаился за ближайшим цилиндром и заглянул сквозь толстое бронестекло. Внутри камеры застыл мускулистый клон с правильными чертами красивого лица. Вся продукция корпорации, отличалась выверенной эстетичностью, и Арамант по праву гордился этим.

Тело киборга покрывал голубоватый иней.

«Корг-1364, — прочел он на вмонтированной в бронестекло табличке, базовая модель класса „Коммандос“».

Араманта прошиб холодный пот. Он уже было рванулся назад, в истинную реальность кабинета, чтобы наглухо запечатать зал, но внезапно понял, что центральный процессор сделал это и без его участия. Бесстрастная машина четко выполняла свои функции и оставалась на связи.

Собственно, чего он испугался? Процесс расконсервации достаточно долог, а ему ничего не угрожает в мире компьютерных фантомов, ведь его настоящее тело по-прежнему сидит за столом в кабинете, на верхнем этаже Башни.

Тем временем киборг-Андрэ прошел в самый конец склада и теперь возился у глухой стены.

Арамант прокрался ближе как раз в тот момент, когда облицовочная панель внезапно скользнула в сторону, открыв узкий проход в овальное помещение.

С изумлением он понял, что его отец многие годы что-то скрывал. Любопытство пересилило врожденную осторожность, и Арамант заглянул внутрь.

Помещение было обставлено с присущей отцу роскошью. Арамант понял, что это спальня, но довольно необычная. Кроме всего прочего, тут находился аппарат искусственного поддержания жизни и… криогенная камера!

Руководимый Андрэ киборг склонился к пульту управления установки сверхглубокого сна и набрал комбинацию символов. Воспользовавшись своей призрачной бесшумностью, Арамант, не в силах больше сдержать любопытство, подкрался к нему и заглянул через плечо.

Из его горла вырвался сдавленный хрип, больше похожий на стон.

За толщей пластика лежала его мать!

Но как?! Араманту казалось, что он сошел с ума! Она мертва! Наемный убийца застрелил ее на Диомеде двадцать пять лет назад, и он сам нес урну с ее кремированным прахом!..

Услышав вскрик, киборг разогнулся. Черты его лица были перекошены. Через секунду он конвульсивно дернулся и рухнул на пол, а по воздуху к выходу метнулась серая молния электронного фантома. Двери могли сдержать рухнувшего на пол киборга, но не сгусток сознания.

Андрэ исчез.

Арамант повернулся к криогенной камере, но внезапно все поплыло перед глазами, очертания зала расплылись, и через мгновение он понял, что сидит в своем кресле на верхнем этаже Башни, судорожно сжав в руках сорванный с головы обруч виртуальной связи.

Прошло несколько бесконечных минут, прежде чем он вообще смог пошевелиться.

Придя в себя, Арамант наглухо заблокировал все терминалы усыпальницы, действуя с каким-то заторможенным автоматизмом. Он не был уверен, в своем ли он уме… К тому же воспоминания, такие отчетливые, вдруг всплыли из глубин памяти. Космический Боже, как ему было больно в тот день!.. Неужели ему лгали? Но как можно играть с такими вещами, как смерть матери? Ведь ему говорили, что пуля ударила в голову и врачам не удалось спасти мозг, поэтому тело кремировали…

Он машинально набрал код.

Спустя минуту или две на экране интеркома показалась всклокоченная голова Джона.

— Ну? — вопросительно промычал он. Похоже, что братец изрядно набрался.

— Ты мне нужен, немедленно! — приказал Арамант.

— Пошел ты к дьяволам, Элио, — огрызнулся Джон. — Ночью я сплю.

Арамант пожал плечами и погасил интерком. Что ж, может, это и к лучшему…

Он встал и направился к лифту.

На сотом уровне все было в точности, как он и видел. Ослепительно белые стены, плавно изгибаясь, уходили вдаль. Одна из дверей была распахнута. Он заглянул внутрь. Два киборга, соединенные биоинтерфейсами с аппаратурой клонирования, продолжали работать. Третий терминал был погашен, за исключением единственного сигнала, свидетельствующего об аварийной остановке процесса.

Двери склада были блокированы. Все совпадало.

Он с содроганием снял блокировку и вошел внутрь. В дальней стене темнел четкий прямоугольник открытой двери.

Переступив порог, он оказался в той самой спальне. Мертвый киборг в неестественной позе распростерся на толстом, устилающем весь пол ковре. Криогенная камера, расположенная рядом с альковом, клубилась молочно-белым туманом пробуждающего газа, сквозь который едва проступали смутные контуры обнаженного тела.

Арамант сел в кресло и приготовился ждать. Каковы бы ни были его последующие действия, он намеревался прежде всего выяснить, кто же в действительности заключен в низкотемпературный саркофаг.

До окончания процесса, по его подсчетам, оставалось около получаса.

В дальнем конце комнаты располагался компьютерный терминал. Арамант включил питание. Экран осветился, и он увидел свое ухмыляющееся лицо.

— Кто бы ты ни был — пошел к черту! — нагло заявило изображение. — Этот терминал автономен!

Внимательно всмотревшись в застывшее изображение, он начал замечать мелкие отличия. Нет, это был отец. Не больше чем в сорок… Неужели они так сильно похожи?!

Арамант понял, что это именно так, просто он никогда не задумывался над этим. В его памяти отец остался истеричным стариком, а листать семейные альбомы он перестал еще в детстве…

Теперь его грызли вполне закономерные сомнения. Соединившись с процессором Башни, он отдал приказ, и через минуту терминал был взломан.

Бегло просмотрев файлы с секретными счетами, списками агентов и различных сделок, он внезапно наткнулся на нечто, действительно привлекшее его внимание. Это был дневник Андрэ Сент-Иво.

Арамант сам не заметил, как погрузился в чтение. Но чем больше он читал, тем хуже ему становилось. Казалось, волосы начинают шевелиться по всему телу. Наконец, не выдержав, он вскочил, сжав кулаки.

— Я убью тебя!.. — прохрипел он.

Колпак криогенной камеры вдруг начал приподниматься.

— Мама… Что он с тобой сделал, этот ублюдок!..

Арамант сделал шаг, навстречу поднимающейся фигуре матери, протягивая к ней руки.

В следующий момент что-то блеснуло в воздухе, и вялый удар стилета, пробив глазное яблоко, вошел в его мозг.

* * *

Боль…

Она была повсюду и наполняла собой каждую клеточку ее измученного тела.

Не было жизни, не было сна, не было надежды.

Жизнь после смерти была отвратительна.

Но все развивалось постепенно. Однако память творила с сознанием странные вещи. Одни воспоминания тускнели, стирались и уходили, другие же, наоборот, вырастали, занимая неподобающе большое место.

Тея Сент-Иво менялась постепенно.

Все началось с той страшной минуты…

Травматические воспоминания могут жить долго, если время не лечит, а усугубляет их.

Ее мозг был способен к трезвому анализу, и по мере того как шли годы адского заточения и моральной боли, многие события стали видеться в совершенно ином свете.

Конечно, все началось гораздо раньше.

Она приговорила себя, когда вышла замуж за Андрэ. История их знакомства, свадьбы и нескольких последующих лет жизни если и отличалась от банальности, то ненамного. Богатый, красивый, может быть, чуть нагловатый наследник империи «Галактических Киберсистем» был ничуть не хуже многих ее знакомых. Нельзя сказать, чтобы она влюбилась в него без памяти, но их брак не был основан на голом расчете семейных кланов.

Настоящее счастье пришло спустя два года, с рождением Араманта. Тея уже почти не помнила те годы. Боль стерла воспоминания, оставив лишь слабый призрак мыслей и чувств.

Все изменилось в тот момент, когда Эльза Сент-Иво, мать Андрэ, добровольно отошла от дел, отдав бразды правления «Киберсистемами» в руки сына.

Их семейное счастье рухнуло, как карточный домик. Андрэ плохо справлялся со своими обязанностями. Оказалось что руководить корпорацией намного сложнее, чем развлекаться в ночных клубах. Их отношения натянулись, как готовая лопнуть струна…

Все можно было бы пережить, но Тея сделала две ошибки. Во-первых, в надежде стабилизировать отношения она согласилась поселиться в Башне, вместе с Андрэ. Во-вторых, из искреннего участия она стала помогать ему в вопросах бизнеса.

Поначалу их отношения действительно улучшились. Спустя год родился Джон. И на этом можно поставить жирную точку.

Пришел тот день, когда она вдруг осознала, кто из них на самом деле руководит корпорацией.

Андрэ понял это намного раньше.

Боль. Вот она-то началась именно в тот день, на проклятом Диомеде.

Тея отчетливо помнила залитый ярким солнцем космодром, три длинных черных флайера, прилетевших встречать исполнительного директора корпорации. Она остановилась на верхней ступеньке трапа орбитального челнока, чтобы помахать рукой встречающим.

Она услышала лишь легкий шелест, и затем чудовищный удар швырнул ее на обшивку челнока.

Тея закричала, инстинктивно схватившись за грудь, где зияла дыра от бронебойного снаряда снайперской «ФЛАУ»-винтовки. Господи, дано ли живым людям осознать хоть каплю того ужаса, что испытала она, глядя на бледные, подрагивающие ошметья кожи по краям раны. Она уже была мертва, но ее сознание не могло принять факта собственной смерти!.. Потом из уродливой дыры фонтаном ударила кровь, словно кто-то внутри отвернул кран.

Ноги Теи подкосились, и она упала, последним сознательным усилием удивившись тому, как глухо стукнула ее голова о ступень трапа.

Потом началось самое чудовищное.

Сквозь черный мрак небытия стали пробиваться голоса. Иногда они сопровождались яркими вспышками света. Она не чувствовала ничего. Тела не было, или оно не ощущалось… какая разница? Мысли были обрывками воспоминаний.

Постепенно, очень медленно и мучительно, они складывались в странное подобие виртуального мира, что существовал в системе визуального контроля Башни.

Она путешествовала по недрам своей боли целую вечность, словно душа грешника, попавшего в мифический ад. Больше всего страданий приносила ей мысль о детях…

Потом она научилась прислушиваться к голосам.

Постепенно, кроху за крохой, она собирала их слова.

— …Добавь кислорода… Да, это удачно, что она являлась прототипом базовой модели секс-рабынь. У нас есть полная расшифровка ее генотипов и готовые клоны.

— …Нет, господин Сент-Иво, мы не можем дать никаких гарантий. Здесь, на Зороасте, сосредоточено все самое передовое, что есть в генной инженерии обитаемых миров, но наши опыты запрещены на большинстве планет.

— Деньги! — Это был голос ее мужа. — Она не нужна мне в своем старом обличье! Слишком умная стерва. Мне нужен ее мозг, потому что там хранится информация, которую эта сучка не доверила компьютерам, а без нее я не могу эффективно управлять «Киберсистемами». Сделайте ее послушной, док, и моя благодарность выразится в астрономических для вас суммах.

— А если нет?

— Тогда мои киборги превратят вас в кучу дерьма.

Она закричала внутри себя, и эхо от боли еще долго, очень долго отдавалось в самых темных закоулках ее сознания. Тея поняла, что убийца был куплен ее мужем с единственной целью — превратить ее в послушную его воле куклу, зомби, с совершенным телом секс-рабыни и мозгом, способным управлять раскинувшейся на полгалактики корпорацией.

«Я убью тебя, ублюдок!»

Да, именно тогда появилась эта мысль, заполнившая, нет, скорее, затопившая впоследствии все ее сознание.

Настал день, когда она впервые открыла глаза.

«Генные инженеры» Зороасты действительно знали свое дело, в этом Тея убедилась очень скоро. Она могла управлять своим телом и волей в очень узких, запрограммированных рамках. Ее сознание было свободно, но только в мыслях, внутри черепной коробки.

В ходе так называемых «испытаний» ее телом воспользовалось четверо похотливых и циничных мужиков, те самые «генные инженеры».

Внутри Теи все кричало и рвалось на части от оскорбления и боли, в то время как клонированное тело изгибалось в сладострастных судорогах, а с губ вместо проклятий срывалось традиционное «милый»…

Наверняка в лексиконе людей не было слов, которые могли выразить ее чувства. Но она не могла ничего. Ни покончить с собой, ни сойти с ума. Когда ее разум подходил к опасной черте, попросту срабатывала очередная блокировка, и она теряла сознание. К тому же наказанием за подобное внутреннее непослушание была дикая, ни с чем не сравнимая боль, которая огнем выжигала каждую ее клетку…

И это не имело ни начала, ни конца, ни смысла.

Андрэ заточил ее в Башне, в крохотной потайной комнате за каким-то складом, и его регулярные посещения для деловых бесед и плотских утех превратились в бесконечную цепь той самой нестерпимой боли, потому что каждый нейрон внутри Теи не просто протестовал, нет, он излучал ту дикую, необузданную ненависть, что она испытывала к бывшему мужу.

Сколько способов перепробовала она, чтобы хоть на йоту изменить существующее положение вещей! Дни превратились в боль, которая постепенно вытеснила из ее сознания все остальные чувства. Она забыла обо всем. В жизни были только боль, ненависть и цель.

Так шли годы.

Постепенно она потеряла ощущение времени. Андрэ приходил все реже, и она с удовольствием замечала признаки прогрессирующего старения на его отталкивающем теле.

Возможно, он допустил ошибку, а скорее, просто не подозревал о коварности криогенных процессов, но так или иначе он боялся, что тело клона, в которое на Зороасте был имплантирован мозг его жены, исчерпает свой пятнадцатилетний ресурс раньше, чем он сам отойдет от дел и утех. Тогда он установил в ее комнате криогенную камеру и погружал Тею в сверхглубокий низкотемпературный сон в промежутках между посещениями.

Наверное, и те ублюдки с Зороасты не подозревали, насколько силен может быть живой человеческий мозг. Разум Теи питала дикая, неслабеющая ненависть, и он не знал покоя даже в криогене.

Получилось так, что перенасыщенные адреналином, возбужденные участки мозга оставались активными даже в сверхглубоком сне, тогда как все остальные нервные узлы, в том числе и искусственно взращенные на Зороасте, затормаживались.

В результате сон Теи был одним бесконечным кошмаром… но это шло ей на пользу! Все противоестественные придатки имели в ее сознании статус чужеродных тел, и мозг Теи рефлекторно начал борьбу с ними.

Поначалу не изменилось практически ничего, но постепенно, вновь и вновь пробуждаясь от сверхглубокого сна, она начала ощущать некоторую свободу. Это были мелочи, такие, как непредусмотренное выражение на лице, опасный жест, который раньше был бы пресечен внутренними блокировками, и так далее, но эти мелочи говорили о многом.

В ее распоряжении была вечность. Вечность для реализации единственного оставшегося у нее желания — отомстить.

Постепенно, шаг за шагом, Тея начала уже сознательную борьбу за контроль над собственным телом. Теперь она ложилась в низкотемпературный саркофаг с мрачной удовлетворенностью. Кошмары стали ей так же близки, как розовые сны детства.

Она заметила, что имеет наибольшую свободу действий сразу после пробуждения. Вялость мышц и заторможенность реакций предполагали, что она сможет нанести только один удар. И он должен быть смертельным.

Ради этого она отказалась от жгучего желания сжечь Андрэ на медленном огне, чтобы его тело хоть раз испытало ту боль, в которой она жила целую вечность.

И ее час настал. После очередного пробуждения она поняла, что уже практически полностью контролирует свое тело.

Уходя в сверхглубокий сон, она сумела прихватить с собой острый кусок пластика, оторванный от облицовочной панели.

Сжимая в руке свое импровизированное оружие, Тея уснула, в твердой уверенности, что Андрэ не переживет следующего своего посещения…

…Тея Сент-Иво стояла босиком в луже крови, вытекшей из изуродованной глазницы мужа.

— Ублюдок… — прошептала она, пнув тело босой ногой.

Теперь… Теперь она использует «Киберсистемы» для достижения собственной цели! Андрэ мертв, и теперь уже ничто не стоит между ней и тем моментом, когда боевые машины «Киберсистем» обрушатся на ненавистную планету, производящую генетических уродов.

Она не знала, какой сейчас год и что происходит в обитаемых мирах. Собственно, это не имело для нее никакого значения. Она хотела одного убивать. Стереть с лица Вселенной эту пакость…

Она сделала шаг и присела к терминалу.

Набрав положенные директивы, она с раздражением уставилась в пустой экран. Процессор не реагировал!

Хуже того, где-то в недрах Башни гулко завывали сигналы тревоги.

Она поняла, что с момента ее последнего бодрствования кто-то сменил все командные коды.

Неужели Арамант?

Страшная догадка окатила ее горячей волной.

Нет, не может быть. Она вскочила, перевернув тело, и взглянула в изуродованное агонией лицо.

Андрэ. Это Андрэ!

Несмотря на завывание сирен, ничего не происходило. Такая задержка в действиях процессора была непонятна. И вдруг ее осенило. Она только что убила главу «Киберсистем», и теперь центральный процессор Башни, объявив тревогу, мечется по информационным цепям в поисках нового высшего приоритета. Он ищет Араманта и найдет его или Джона, где бы те ни были, чтобы получить от них новые директивы.

Сейчас она меньше всего хотела встречи и объяснения с детьми. Тея боялась. Боялась, что при виде сыновей исчезнет клокочущая в ней ненависть. Нет. Она не имела права ни на какие чувства…

Еще раз мельком взглянув на заблокированный монитор, она приняла решение. Андрэ мог сменить только основные управляющие коды Башни. Менять вспомогательные или аварийные не было никакого смысла. Значит, у нее есть шанс вырваться отсюда, пока процессор не начал действовать. Странный ступор машины объяснялся только одним обстоятельством — ни Араманта, ни Джона нет в Башне, они где-то далеко, на других планетах, и сейчас наверняка уже открыт канал глубокой галактической связи.

Тея накинула халат и, переступив через тело, вышла в склад.

Двери отсека послушно открылись от прикосновения руки. Она облегченно вздохнула. Автоматика распознала код ее ДНК.

Через десять минут Тея была на внутреннем космодроме Башни. Двадцать боевых крейсеров класса «Предтеча» гордо возвышались на стартовых плитах. Все осталось без изменений. Это был резерв семьи Сент-Иво на самый крайний случай. Полная заправка, полный боекомплект, автономные процессоры и клонированные экипажи.

Она дико и облегченно засмеялась, запуская команду аварийного старта со своего личного терминала, который никто даже и не подумал демонтировать.

Эти чертовы ублюдки на Зороасте были обречены.

* * *

Ступор центрального процессора Башни объяснялся очень просто: Джон Сент-Иво был мертвецки пьян.

Машина не могла своевольно перешагнуть через заданную ей последовательность командных приоритетов. Следующим после Араманта в списке машины шел Джон, но он не отвечал на экстренный вызов, несмотря на то что биосканеры передавали компьютеру Башни о его присутствии в личных апартаментах.

Джона разбудил сильный толчок, какой обычно бывает при старте тяжелых машин с внутреннего космодрома.

Он с усилием оторвал голову от смятой подушки и отупело уставился на монитор.

Проклятие Шииста! Сначала Арамант будит его среди ночи, теперь этой чертовой машине потребовался именно он.

С трудом подняв руку, он нажал клавишу речевой связи и, собрав остатки затуманенных наркотиком мыслей, внятно проговорил:

— Пошел к черту! Я ничего не хочу знать. Все!

Сигнал вызова мгновенно погас. Джон со стоном облегчения откинулся на подушку и закрыл глаза.

Спать…

Центральному процессору Башни потребовалось несколько секунд для принятия очередного решения. Сверившись со словарем, он интерпретировал речевую команду Джона Сент-Иво как полный и категоричный отказ от своего уровня приоритета.

Вызвав список семьи Сент-Иво, компьютер вычеркнул мертвого Араманта и отказавшегося Джона.

Теперь в верхней строке оказался Андрэ Сент-Иво.

Решение было принято.

Седьмой терминал в фамильной усыпальнице был разблокирован и получил высший командный приоритет.

Глава 3СТРАХ

Джон проснулся от ноющей головной боли.

— Чертово пойло… — обреченно просипел он, сползая со скомканной постели на пол.

Его тут же вырвало, прямо на ковер.

Так худо он себя не чувствовал уже давно. С трудом поднявшись на ноги, он заставил себя добрести до ванной комнаты.

Забравшись в душевую кабину, он включил воду и сел на пол.

Через минуту, почувствовав себя немного лучше, он дотянулся до пластиковой полки, на которой лежал мобильный коммуникатор.

«Сейчас дорогой братец смешает меня с дерьмом… — подумал он, набирая код. — И будет абсолютно прав…»

Линия молчала. Что за черт? Он потряс коммуникатор, словно это могло помочь отыскать Араманта, и повторил вызов. На этот раз он дождался, пока не заработает автоответчик личного секретаря.

— Извините, но Арамант Сент-Иво не может ответить на ваш вызов, раздался в коммуникаторе приятный голос. — За дополнительной информацией обратитесь, пожалуйста, в центральный процессор Башни.

Ну, это уже кое-что…

Холодная вода, хлещущая по плечам и спине, больше не несла облегчения, наоборот, он замерз и покрылся мурашками. Выбравшись из-под душа, он сорвал со стены полотенце и вышел в спальню, где робот-уборщик уже собрал постель и заканчивал чистить ковер.

Голова Джона разламывалась от боли. Он знал верное средство, но от одной мысли об этом у него выворачивало все нутро.

«Придется, парень», — мысленно произнес он, наливая в стакан мутное пойло, именуемое марсианской текилой. Зажав двумя пальцами нос, чтобы не вдыхать запаха спиртного, Джон залпом опрокинул в себя содержимое стакана и крепко сжал зубы, не давая жидкости вырваться обратно.

Через минуту или около того он почувствовал облегчение. Слегка пошатываясь, но уже придя в нормальное состояние духа, Джон уселся в кресло за рабочим столом, одной рукой включая питание компьютерного терминала, а другой нашарив помятую пачку сигарет.

Прикурив, он выпустил струйку дыма в осветившийся монитор. Набрав код основной базы данных, он включил режим речевых команд.

— Где мой брат, Арамант Сент-Иво? — спросил он, откинувшись в кресле и думая о том, как прекрасно было бы сейчас взять и свалить из этой Башни, куда глаза глядят.

— Арамант Сент-Иво мертв, — ответил приятный женский голос.

Он криво усмехнулся: «Ну да, конечно. Лучшего ты придумать не мог, дорогой братец».

— Уточняю вопрос: где в данный момент находится тело Араманта Сент-Иво?

Такая формулировка предполагала точный ответ. «Думаешь, только ты, Арамант, умеешь общаться с жестянками?» — подумал он, предвкушая маленькую победу над братом.

Джон не ошибся. Теперь компьютер не мог ерничать, даже по приказу самого Господа Бога.

— Тело Араманта Сент-Иво находится в складе номер триста семнадцать на сотом уровне Башни, — ответил процессор. — Внимание, даю изображение.

Из горла Джона вырвался нечленораздельный звук.

Видеокамера, с которой передавалось изображение, висела под самым потолком склада и совершала медленные движения из стороны в сторону. Он с отчаянной надеждой покосился в угол экрана. Но бегущие там цифры показывали действительное время, то есть трансляция была прямой.

По мере движения камеры в ее фокусе проплывали ряды консервирующих криогенных цилиндров. Джон почувствовал, что от напряженного ожидания его лоб покрылся холодной испариной.

Наконец в поле зрения камеры вплыл освещенный прямоугольник распахнутой двери. Сразу за порогом лежали два тела.

— Зафиксируй изображение и увеличь!

Процессор выполнил команду. Камера остановилась, и изображение начало укрупняться.

Арамант Сент-Иво лежал в луже собственной крови рядом с трупом киборга, одетого в комбинезон лабораторного техника. Из пустой глазницы Араманта торчал острый кусок пластика с запекшейся на нем кровью.

— Черт!.. — Джону вдруг стало плохо. — Проклятье! — Он вскочил с кресла, зажимая ладонями рот. Судорожно схватив свой дорожный кейс, он вывалил на пол его содержимое. Среди белья и бумаг холодно сверкнул ствол. Однако в данный момент Джона интересовали только пилюли. Заглотнув лошадиную дозу, он вернулся к монитору.

— Прокрути запись событий! — приказал он, дрожащими пальцами прикуривая очередную сигарету.

— Информация закрыта, — ответил процессор.

Джон выругался и выстучал на клавиатуре личный код.

— Вашего кода недостаточно.

— Ты рехнулся?! — не выдержал Джон. — Я Джон Сент-Иво, понял?! Я следующий в этом поганом списке, так что прими высший приоритет и делай, что тебе сказано!

— Извините, но ваш приоритет аннулирован.

— Кем?! — остолбенел Джон.

— Вами лично, — сообщил голос. — Включаю запись.

Он тупо прослушал свой пьяный голос.

— И кому теперь принадлежат командные коды? — спустя некоторое время поинтересовался он.

— Башней управляет Андрэ Сент-Иво.

— Можешь связать меня с ним?

— Запрет.

— Где он находится?

— Информация закрыта.

«Это он убил Араманта…» — подумал Джон.

Но стоп!.. Он рассуждает об отце, как о живом человеке, но ведь он всего лишь мозг, заключенный в цилиндр… В таком состоянии он никак не мог убить!

Монитор, не дождавшись следующей команды, засиял мерцанием точек.

Джон встал и начал одеваться. Руки еще немного тряслись, но в общем он был в норме. «В норме?.. — мысленно удивился он. — Мой брат убит, в Башне творится черт знает что, а я в норме?»

Пошарив среди разбросанных вещей, он нашел холодную рукоять интегрального автоматического пистолета, схватил со стола пластиковую карточку с личными кодами и выскочил в коридор.

Когда нужно было действовать, Джон мало задумывался о последствиях. Эта бесшабашность резко отличала его от других членов семьи и постоянно отодвигала на задний план.

Никогда еще он не чувствовал себя так неуютно в ярко освещенных, пустынных коридорах Башни. Добравшись до лифта, он поднялся на сотый уровень.

Двери склада были разблокированы. Рядом в стене располагался нехитрый приборчик. При нажатии кнопки крохотный индикатор высветил цифру «три».

Дверь за последние сутки открывалась трижды!

Он шагнул внутрь, одновременно содрогаясь от предстоящей ему встречи и пытаясь как-то осмыслить полученную цифру. Все вместе получалось очень плохо.

Открытая дверь зловеще зияла в дальнем конце склада. Вздохнув, Джон переступил порог.

Наверное, только сейчас он понял, что, несмотря на все перепалки, он все же очень хорошо относился к старшему брату. Рука Джона непроизвольно легла на холодную кожу лица, прикрыв уцелевший глаз Араманта. В горле стоял удушливый ком.

Чтобы немного прийти в себя, он сел на край низкотемпературного саркофага и закурил. Ему никак не давала покоя та самая цифра «три». Два посещения объяснить легко — Арамант и киборг воспользовались дверью. Джон осмотрел тело мертвого киборга, но не нашел на нем никаких повреждений. Вывод напрашивался сам собой: был кто-то третий, но если он вошел в зал, то почему не вышел?

Эта мысль заставила его напрячься и оглядеться. За криогенными цилиндрами можно было спрятать целый взвод!

Щелчок интегрального электромагнитного затвора прозвучал как выстрел в вязкой тишине склада. Джон встал и крадучись обошел помещение.

Пусто.

Он облегченно вздохнул, вытерев со лба капельки пота. Его нервы были готовы полопаться от напряжения. Вернувшись в комнату, он вновь присел на край саркофага и только тут обратил должное внимание на его присутствие в комнате. Догадка была мгновенной. Третий участник ночных событий был тут, когда появились Арамант и киборг. В этой самой криогенной камере. И он ушел через дверь!

Джон огляделся. Он чувствовал не страх. Это помещение нагоняло на него жуть хуже, чем сама Башня и склеп с голограммами. Он понимал, что стоит на пороге какой-то тайны, которую ему вовсе не хотелось разгадывать. Интуиция подсказывала ему, что лучше не знать того, что хранят эти стены…

В углу, у стола возвышался внушительный компьютерный терминал. На дисплее серебрилось хаотичное мерцание точек. Джон присел на край стола. Компьютер был включен. Кто-то пользовался им совсем недавно и забыл или не смог выключить. Он поднял руку и ткнул первую попавшуюся клавишу.

Машина послушно вышла из режима ожидания. На мониторе вспыхнули контуры сервисной оболочки со списками файлов. Часть из них была выделена инверсной строкой, и курсор все еще стоял на них.

Группа файлов была озаглавлена одним словом — «Дневник».

Джон понял, что это была последняя информация, которая извлекалась из памяти машины.

Оставив курсор на месте, он нажал ввод, почему-то чувствуя, что лучше бы ему этого не делать…

* * *

Андрэ Сент-Иво пребывал в сверхвозбужденном состоянии, которое представляло собой странную и непропорциональную смесь страха, восторга, отчаяния и растерянности.

Судьба преподнесла ему шанс, о котором заточенный в цилиндр мозг не мог и мечтать. Арамант мертв, Тея сбежала, а Джон отказался от командного приоритета!

Он вновь был властелином Башни!

Нет. Он был властелином «Киберсистем»!

Нет… Он был… Он был… всего лишь куском серого вещества, в котором сложный прибор поддерживал жизнь…

Последнее умозаключение ввергло Андрэ в секундный шок.

Все открывшиеся ему перспективы превращались в ничто.

Мозг Андрэ беспорядочно перескакивал с чувства на чувство, испытывая то страх, то наслаждение, то отчаяние, пока среди этого хаотичного калейдоскопа, как спасительный берег, не возникла единственная мысль: «Арамант!»

Он говорил им о новых телах.

Андрэ не был настолько наивен, чтобы поверить человеку, сидящему в кресле наверху, пусть даже это был его собственный сын.

Как бы поступил он сам в подобной ситуации?

Естественно, он бы использовал мозги стариков для достижения собственных целей, а потом бы сел и хорошенько подумал, стоит ли выполнять данные обещания, когда работа уже сделана.

Именно поэтому Андрэ не стал перечитывать посланный на его терминал файл. Он связался с процессором Башни и вызвал все последние разработки Араманта.

Он почти сразу нашел то, что было нужно.

Информационное поле, выделенное в отдельный, хорошо защищенный от вторжения терминал, носило условное название «Вечная Жизнь». Прежде чем открыть себе доступ в эту разработку, Андрэ вызвал из памяти процессора схему коммуникаций и с удовлетворением убедился в верности своих умозаключений. Содержавший информационное поле терминал был связан с целым комплексом биолабораторий.

Через секунду мозг Андрэ Сент-Иво погрузился в изучение информационного поля под названием «Вечная Жизнь».

Это произошло почти одновременно с пробуждением Джона.

Если бы он сразу разобрался в ситуации, сломя голову ринулся вниз, в склеп, и обесточил аппарат, питающий мозг отца, то все бы закончилось, еще не начавшись, но увы… как бы смешно или горько это ни прозвучало, порой судьба целых миров зависит от количества принятой накануне марсианской текилы…

…К тому времени, как Джон появился в складе, Андрэ уже принял определенное решение.

Он обнаружил Джона в тот момент, когда тот дочитывал его дневник. Лицо сына было бледным как смерть.

Мозг Андрэ отдал распоряжение процессору Башни.

Три киборга пришли в движение. Два из них поднялись на сотый уровень. Третий спустился в склеп.

Впереди них, по бесконечным коридорам, расползался леденящий страх.

* * *

Джона трясло как в лихорадке.

Он только что разобрал видеокамеру и прокрутил ее запоминающее устройство на терминале.

Он видел, как мать, восставшая из холода гиперсна, убила Араманта.

Джон понимал, что она безумна, и этот удар предназначался Андрэ Сент-Иво, но легче от этого не становилось.

Он бы сошел с ума от сотой доли выпавших ей страданий.

Кровь ломилась в виски гулкими, ритмичными ударами. Его разум был не в состоянии осмыслить той чудовищности, что так заурядно творилась на протяжении многих лет в стенах Башни. Не потому ли он чувствовал стойкое отвращение ко всему, что было связанно с корпорацией и семейным бизнесом.

Проклятие Шииста! Да не один из Сент-Иво не имел даже права на жизнь… их нужно было душить еще при рождении!

Как будто он сам не принадлежал к этой семье…

Горькие размышления Джона были прерваны шелестом открываемой двери. Он вздрогнул. В дальнем конце склада стояли два киборга в униформе охраны Башни.

Остальное происходило как при замедленной съемке.

Расширенными от ужаса глазами он наблюдал, как обе машины синхронно подняли оружие. Время утратило всякий смысл. Он различал мельчайшие детали, даже то, как дернулись электромагнитные затворы двух «ФЛАУ»-винтовок и зрачки стволов уставились в его грудь.

Джон закричал, повалившись на пол, и тут же время сорвалось в обычном бешеном темпе. Его спасла криогенная камера, материал которой имел высокую прочность. Снаряды импульсных винтовок рикошетили от нее, наполняя пространство вокруг остервенелым, выматывающим душу воем и мельчайшей пластиковой крошкой, взметнувшейся в воздух острой метелью.

Два киборга двинулись вперед, не прекращая огня. На полпути магазины их винтовок опустели, и они, не останавливаясь, синхронно нажали сброс. Пустые магазины полетели на пол.

Джон выскочил из-за укрытия, выстрелил, попав в руку правой матине. Киборг дернулся и перехватил магазин левой рукой. Второй уже перезарядил винтовку и собирался возобновить огонь, когда пуля угодила ему в лицо. Ноги машины подкосились, но, падая, робот продолжил начатое движение, и винтовка в его руках затряслась, уродуя тело «напарника».

В складе наступила оглушающая тишина.

Джон стоял и смотрел на изрешеченные пулями тела, понимая, что только случайность спасла его от смерти.

Поднимая выпавшую из рук мертвого киборга импульсную винтовку, он заметил, как мелко дрожат пальцы. Джон внезапно подумал, что совершенно не готов к тому, во что вляпался в силу обстоятельств. Он вздохнул, затравленно оглядевшись. Пол вокруг был обильно залит кровью, свежей и уже засохшей.

Ему стало по-настоящему страшно, так, как никогда в жизни. Все, что происходило в стенах этой проклятой Башни, было бесчеловечным, а он, как последний лох, исполнял поручения Араманта и жил на те самые деньги, что зарабатывала корпорация. Хотя его брат был едва ли не лучшим во всей семейке…

Джон понимал, что утрирует проблему, но как еще можно мыслить, стоя в луже крови, с ясным, неумолимым сознанием того, что собственный отец, которого он когда-то любил, попросту садист-извращенец, убивший мать и сознательно превративший ее в безвольную куклу…

Он понимал, что должен бежать, немедленно, сломя голову нестись к любому выходу, чтобы убраться отсюда как можно скорее и как можно дальше… но вместо этого он брезгливо отряхнул с ботинок капли крови и достал сигарету.

Бежать не было сил. Ночная попойка вытянула из него все соки. Это только супермены в кино бегают по десять суток кряду.

Присев на корточки, он курил, разглядывая заиндевелое тело клона в консервирующем саркофаге. Он думал о том, что его семья — обычные люди. И их пороки присущи всем, просто в силу своего положения и власти они смогли спокойно реализовать большую часть того, что обычные люди держат взаперти, из страха перед ответственностью.

И он тоже вкусил этой вседозволенности. Почему его не мучит совесть? Почему он сидит и курит рядом с остывшим телом брата?

Ответ был прост. Он никогда по-настоящему не любил. Он скользил по поверхности жизни, ни в чем не нуждаясь, не зная ни горя, ни радости, ни любви, ни отчаяния. Ему было все равно.

«Теперь это кончилось, — с ужасом подумал он. — Мозг отца послал сюда киборгов. Из Башни не вырваться…»

Джону вдруг стало жаль себя, и одновременно он испытал отвращение, будто смотрел со стороны на сгорбленную фигуру с импульсной винтовкой между колен.

Отец раздавит его как клопа.

Джону вдруг отчаянно захотелось жить. Не встать на дороге свихнувшегося выходца с того света, не ломать копья ради восстановления справедливости и наказания преступников, а просто выжить. Это почти животное чувство было еще более противным, чем все остальные. Но оно было сильнее любого другого.

Джон встал, чувствуя себя позорно, как мелкий воришка, схваченный за руку в прилюдном месте. Он не мог горевать о брате или ненавидеть отца. Максимум, на что он оказался способен, — это в страхе спасать свою шкуру.

Осторожно пробравшись к выходу, он выглянул в коридор. Тот был пуст из конца в конец, насколько хватало глаз. Джон шагнул в его стерильную белизну и тут же почувствовал, как где-то рядом отворилась дверь. Он успел оглянуться и увидел, как киборг сделал шаг в коридор, вскинул винтовку и нажал спуск.

Что-то ударило Джона в грудь, чуть пониже ключицы. Энергия снаряда отшвырнула его к стене. Сползая по ней, он беспомощно хватал руками воздух, оставляя размазанную кровавую полосу на белоснежном пластике.

Он не потерял сознания, а просто онемел от дикой боли и страха.

Киборг опустил импульсную винтовку. Его шаги эхом отдавались от стен, как раскаты далекого грома. Подойдя к Джону, он сгреб его за воротник и зашагал дальше, волоча за собой обезумевшего от боли человека, как тянут мешок с отходами.

По полу коридора за ними тянулся длинный, кровавый след…

* * *

Джон пришел в себя в ослепительном свете хирургических ламп.

Он попытался пошевелиться, и это удалось, хотя всю левую часть туловища прострелило нестерпимой болью.

Сбоку от него, за пластиком биореконструктивной камеры, какие обычно использовались для выращивания клонов, находилась странная конструкция, напоминавшая несколько улучшенный вариант человеческого скелета, выполненный на сервоприводах, из титано-керамлитового сплава.

Это был эндоостов киборга. Такие модели выпускались очень давно, и от них отказались в силу неэстетичности пластиковых заменителей кожи и лица-маски. Гораздо проще и дешевле было вырастить клона, чем монтировать подобных монстров.

Джон застонал. Он страшно боялся, что сейчас появится ранивший его киборг и произведет контрольный выстрел. Однако помещение оставалось пустым, лишь перемигивались контрольные лампочки на компьютерных консолях.

И тут он испытал другой страх.

Зачем его притащили сюда?

Ужас захлестнул все его существо, заставив двигаться простреленные мышцы. Он сел, несмотря на адскую боль, и попытался встать, но добился лишь того, что неловко упал с хирургического стола на устланный пластиковыми плитами пол.

Перед глазами поплыли радужные пятна.

На губах Джона выступила кровавая пена. Внезапно он почувствовал, что уже не боится. Хуже не будет. Он уже мертв. Окровавленные губы искривила усмешка. Единственное, чего он желал в тот момент, была смерть, быстрая и безболезненная. Он чувствовал, что готов к этому, лишь бы его тело не смогли использовать…

Страх перед смертью оказался намного слабее того ужаса и отвращения, которые он испытывал от одной мысли, что могут сделать из него на этой самой аппаратуре.

Андрэ Сент-Иво никогда не отличался оригинальностью.

«Ванг Шиист!!!» Наконец в Джоне заговорила погребенная под страхом и безволием ярость.

Стиснув зубы, он уцепился за край хирургического стола и встал.

В соседнем помещении, за прозрачной пластиковой перегородкой, он увидел знакомый цилиндр из темного, матового металла. Это был один из аппаратов поддержания жизни из их фамильного склепа.

Джон зарычал. Там, в соседней лаборатории шел какой-то процесс. Подняв здоровой рукой стул, он с силой ударил им в перегородку, но тот пружинисто отскочил от толщи прозрачного бронепластика. Боль вновь швырнула Джона на пол.

— Нет, так не пойдет… — едва слышно прохрипел он, цепляясь за привинченное к полу операторское кресло, установленное перед компьютерной консолью. Джон скорее заполз, чем сел в него, и машинально положил окровавленные пальцы на клавиатуру.

Оказалось, что тут не требуются приоритеты и коды. Спустя некоторое время Джон понял, что находится в полностью автономном комплексе, оснащенном собственным процессором и энергоустановкой. Предполагалось, что, если человек проник сюда, значит, он имеет все необходимые полномочия.

Джон огляделся, мучительно борясь с болью и плавающим перед глазами розовым туманом. Этот комплекс создан Арамантом. Но к чему всегда стремился его брат?

«Вечная жизнь»… Это лаборатории «Вечной Жизни»!

Теперь Джон понял, что тут делает мозг отца.

— Я достану тебя, ублюдок… — прохрипел он, вновь поворачиваясь к клавиатуре.

Через минуту он разобрался, чем различаются два помещения и почему между ними возведена бронированная стена. Лаборатории «Вечной Жизни» располагались там, за стеклом, а он находился в комплексе «Искусственный человек», той самой перспективной разработки, о которой упоминал Арамант в склепе.

«Значит, для кого-то вечная жизнь, а из меня монстр?» — с обреченной злобой подумал Джон, покосившись в сторону пластиковой стены.

Послушная машина с терпеливой скрупулезностью отвечала на его вопросы. Технология нового поколения биороботов была чрезвычайно проста в своем общем замысле и неимоверно сложна и высокотехнологична в деталях.

Мозг нового робота должен был представлять органичное соединение двух живых полушарий и мощного микропроцессора, содержащего основную базу данных. В нем были смонтированы ингибридоры личности, в которые записывались основы будущего характера. За поведенческие мотивации отвечала живая часть мозга.

Это была идеальная биоконструкция. Саморазвивающийся, обладающий интеллектом и личностью биоробот.

Ничего более чудовищного и опасного Джон не мог себе представить, даже если бы размышлял над этим всю жизнь.

А времени размышлять у него уже не осталось.

«Существует ли прототип, базовая модель?» — превозмогая боль, выстучал он вопрос.

«Модель находится в фазе сборки. Эндоостов с подключенным процессором установлен в камере номер пять».

Джон скосил глаза. Эта была та самая биореконструктивная установка, где возвышался хромированный скелет.

Он вызвал технические описания. Арамант не стал изобретать велосипед. Где это было возможно, он пользовался уже действующими открытиями. Мозговой сканер (кстати сказать, запрещенный в большинстве миров) был изобретен около тысячи лет назад. Он был способен записывать биоэлектрическую активность мозга, делая различие между каждой клеткой и нейроном, шифровать сигнал и декодировать его в удобоваримой для человека форме, в виде картинки или надписи. Таким образом можно было «считать» и «просмотреть» наиболее яркие импульсы. Но при применении определенных психотропных препаратов с помощью сканера можно было считать всю информацию. Такой способ применялся для мнемотических допросов или же при «грязном» выкачивании информации. Обычно после этого человек превращался в дауна или, попросту говоря, в живой труп.

За тысячу лет в определенных местах накопилось достаточно фрагментарных и полных записей разнообразных «личностей». Арамант предполагал, что, выбирая нужные ему фрагменты, он будет запросто складывать, как мозаику, основы характеров «искусственных» людей.

Однако не это в данный момент интересовало Джона.

«Как формируется тело?»

«Необходимо выбрать любую базовую модель предыдущего поколения, — высветил монитор. — Клон будет сформирован на эндооснове».

Джон откинулся в кресле. Вокруг горевшей огнем раны, на белой рубашке чернела запекшаяся кровь.

Времени на раздумье нет… Цепляясь за подлокотники, он встал и сделал неуверенный шаг к бронестеклу. Пол качался и уходил из-под ног. Он знал, что умирает.

За толщей прозрачного пластика набирал обороты какой-то процесс. Биореконструктивная камера в соседнем помещении была покрыта матовой пленкой. Контрольные огни на темном цилиндре бешено перемигивались.

Рядом сиял целый комплекс сложнейшей аппаратуры. Джон напряг зрение и сумел разглядеть на одном из мониторов печатную строку и несколько цифр, последние из которых менялись в бешеном ритме миллисекунд:

«До окончания процесса осталось 207 часов 03 минуты».

Джон вспомнил, что стандартное время клонирования всего семьдесят часов.

Вероятно «Вечная Жизнь» требовала гораздо более скрупулезной работы, чем обычный клон.

Он хрипло просипел какое-то проклятье и почти что рухнул на стерильный стол, соединенный с биореконструктивной камерой номер пять.

Подтянув к себе оперативную панель, он нажал несколько клавиш, и из потолка над его головой угрожающе выдвинулся чудовищных размеров мозговой сканер.

На крохотном дисплее вспыхнул запрос: «Начать сканирование?»

Джон выбрал курсором строку «Полный объем мозга» и нажал ввод.

Затем включил шестидесятисекундную задержку.

«Начать полное копирование с источника „А“ в камеру № 5 через 60 секунд?»

Джон утвердительно кивнул и снова нажал ввод.

В углу экрана стремительно побежали цифры обратного отсчета.

Он усмехнулся. Впервые в жизни он чувствовал такой великий, всеобъемлющий покой.

Его пальцы уже с трудом справлялись с клавиатурой оперативной панели.

Выбрав строку «Клонирование оболочки», он на секунду задумался и остановил курсор в квадратике с надписью: «Базовая модель класса „Коммандос“».

Палец Джона в последний раз утопил кнопку «Ввод». Внутри аппарата что-то защелкало.

Цифры в правой части экрана достигли положения «ноль». В затылок Джону из мягкого подголовника вонзились иглы инъекторов с психотропными препаратами.

Процесс начался.

На сведенном судорогой лице Джона-Митчела Сент-Иво застыла блаженная улыбка.

Его глаза были плотно закрыты.

* * *

Через семьдесят пять часов он медленно пришел в себя.

Джон почувствовал холод.

Бросив беглый взгляд вниз, он убедился, что стоит абсолютно голый, удерживаемый захватами, внутри пластиковой камеры.

Он недоумевал. Какого черта?

Переведя взгляд немного дальше, он увидел лежащий на операционном столе труп. В его груди зияла рваная рана. Знакомое лицо посинело.

Это был он!

Ноги Джона подкосились, но он почему-то не упал, хотя захваты автоматически разжались. Его тело, повинуясь какой-то воле, сгруппировалось и мягко прокатилось по полу, вместо того чтобы просто рухнуть на него.

Выпрямившись, Джон абсолютно естественно принял оборонительную стойку, и огляделся Перед глазами, до смерти напугав его, внезапно возникла координатная сетка. «Базовая модель класса „Коммандос“», — прочел он, и вдруг воспоминания обрушились на него леденящей лавиной…

Подойдя к бронестеклу, Джон заглянул в соседнюю лабораторию. Там продолжался сложный процесс биореконструкции.

Совершенно естественно мозг Джона перешел в режим сканирования. Доступ в соседнюю лабораторию был закрыт. Зато под полом этой лаборатории его микропроцессор обнаружил пять мощных зарядов взрывчатки.

Новые губы Джона тронула уверенная улыбка.

— Конечно, Арамант, ты позаботился об этом… — прошептал он, склоняясь к консоли компьютера.

Его пальцы выстучали команду самоликвидации.

Двери лаборатории он просто вышиб ногой. Титано-керамлитовые кости могли позволить ему такую роскошь.

Путь Джона лежал к внутреннему космодрому Башни, а за его спиной, на таймере взрывного устройства, суматошно мелькали цифры.

Глава 4ПЛАНЕТАРНАЯ АТАКА

Система Зороасты была расположена в глубине освоенного людьми спирального рукава Галактики, но, несмотря на это, в окрестностях звезды было очень мало проторенных гиперсферных трасс.

Если взглянуть на объемную карту галактических коммуникаций, то можно было подумать, что большинство людей сторонится одноименной со звездой планеты.

По сути это соответствовало реальному положению вещей.

Планета — Без — Закона — так по-другому называли этот мир.

О Зороасте ходили жуткие слухи, но в основном они не являлись истиной или содержали лишь малую ее часть.

Поначалу ее населяли выходцы, или, точнее сказать, изгнанники, с Грюнверка. Тысячу лет назад планета представляла собой сонмище враждебных человеку биологических форм. Первые поселенцы были людьми богатыми, эрудированными и энергичными. Но самое главное, генная инженерия и экзобиология были их призванием, не признанным на исторической родине. Там не только запретили их опыты, но и начали преследовать ученых.

Тогда они бежали в этот мир.

Название планеты родилось сразу. Существовала историческая запись в бортовом журнале головного колониального транспорта, в которой капитан корабля заметил, что если взять все известные ему живые формы, умертвить, тщательно перемешать и возродить в качестве тупых и кровожадных зомби, то получится приблизительное сходство с самой безвредной тварью этой адской планеты.

Однако ученые-поселенцы не боялись враждебной биосферы. Наоборот, они жаждали доказать всему свету, что их методы способны трансформировать этот ад в нечто пригодное для человека, не выжигая при этом под корень исконные формы жизни.

Нужно отметить, что на этом этапе они преуспели. В течение нескольких поколений биосфера планеты изменилась до неузнаваемости. Там, где сотню лет назад человек подвергался постоянному риску быть разорванным на куски, отравленным либо инфицированным, резвились теперь правнуки первых поселенцев.

Исконная жизнь сохранилась практически повсюду, но теперь она приносила не агрессию и вред, а вполне конкретную, ощутимую пользу. Дело в том, что становление Зороасты происходило в конце Первой галактической войны, как раз в период практически полного разрыва всех торговых межпланетных связей. Поселенцы испытывали острейшую нужду в технике, но не имели при этом никакой промышленной базы. Вполне естественно, что в такой ситуации наука, основу которой составляла генная инженерия, нашла простой и очевидный для экзобиологов выход.

Местные монстры один за другим превращались ими в необходимые машины. Это можно было признать чудом, если наблюдать процесс изнутри и постепенно. Но два звездолета безымянной торговой компании, фактически случайно наткнувшиеся на планету после ее двухсотлетней изоляции, принесли весть о чудовищном, извращенном во всех отношениях мире, реальность которого превосходит любой фантасмагорический бред.

Людям свойственно бояться всего отталкивающего и непонятного и прятать свой страх под личиной надменности и презрения.

Так началась изоляция Зороасты в цивилизованном мире. Но не в мире преступном.

Планета по-прежнему остро нуждалась в технологиях, инструментах, промышленных роботах и космических кораблях — короче, во всем, чего не могла произвести или вырастить сама.

Населению Зороасты было абсолютно все равно, кто доставит им необходимые товары. Им даже импонировали люди, которые удивлялись, восхищались, пугались, но не выказывали своего презрения к ним.

Вполне естественно, что криминальная, вернее контрабандная, торговля расцвела на этой планете с невероятной скоростью. Отсюда шел экспорт таких чудовищных ксеноморфов и живых машин, что практически девяносто процентов из них не получали разрешения на ввоз в другие миры.

Однако это не останавливало предприимчивых теневиков.

Бизнес расширялся, захватывая все новые и новые миры.

Правительства десятков планет, поначалу просто выражавших свою озабоченность, увидели в этом серьезную угрозу. Зороаста стремительно и неумолимо становилась криминальным галактическим центром. Сюда бежали бандиты и изгои, авантюристы и помешанные, непризнанные гении и военные преступники.

В три тысячи пятьсот пятом году, незадолго до официального создания Галактического сообщества и подписания его учредительных документов. Конфедерация миров решила нанести превентивный удар по преступной планете.

Силы трех космических флотов обрушились на Зороасту.

Планета была оккупирована в течение семи суток.

На восьмой день оборвалась связь. Конфедерация, победившая во Второй галактической войне, была в шоке.

Восьмой ударный космический флот в экстренном порядке переместился к планете.

На орбитах Зороасты кружили пустые корабли штурмовых групп. Неизвестный вирус выкосил экипажи в течение суток.

После создания Галактического сообщества Зороаста, как мир, не подписавший ни одного межпланетного соглашения, еще долгое время находилась в политической и экономической изоляции, но и вновь созданное объединение планет оказалось не в состоянии содержать сотни космических кораблей для эффективного осуществления блокады, так что эмбарго так и осталось действенным лишь на бумаге.

Истории планеты известно только одно ее официальное обращение к Галактическому сообществу, когда в 3590 году на планете случилось нечто, выходящее из ряда вон. Биологические машины, сконструированные специально для отражения космических десантов, по непонятной причине внезапно вышли из-под контроля своих создателей.

В архивах Звездного Патруля сохранилась копия отчаянного призыва о помощи от гибнущих людей, и сухая официальная справка о десантировании на планету группы специального назначения.

Назад вернулось всего двое бойцов. Ситуация была взята под контроль, и власти планеты отказались принять инспекторов Патруля.

В 3678 году Зороаста обзавелась собственной системой противокосмической обороны, и теперь даже самые рьяные ее ненавистники могли лишь развести руками после выдаваемых компьютерами оценок вероятных потерь при штурме планеты. Единственным действенным средством оставалась ядерная бомбардировка с дальних подступов, но на такую акцию не могли решиться ни одна из планет, ни все сообщество в целом.

О проблеме предпочли забыть.

* * *

Тея Сент-Иво стояла в навигационном отсеке флагманского крейсера и смотрела через электронные умножители на серо-розовый полумесяц Зороасты.

Мир ее второго рождения. Планета ненависти и скорби.

Тея сжала кулаки, так что побелели пальцы. Она сотрет в порошок это осиное гнездо. Никогда ей не забыть той ухмылки, в которой ясно читалась наглость и вседозволенность, когда очередной ублюдок склонялся над ее телом.

Ничего… Она в состоянии показать им, что такое настоящий беспредел!

Бортовой компьютер постоянно дополнял картинку, и все больше бусинок из защитного ожерелья планеты занимали свои места в динамичной тактической схеме.

Тея радовалась ощущению внутренней и внешней свободы. Слишком долго ей диктовали и навязывали свою волю другие. Теперь она просто не хотела знать никаких ограничений… Но в ее радости была обреченность.

Она понимала, что больше не является человеком.

У нее не было ничего, кроме этой ненависти. Душа опустела.

Оторвавшись от окуляров умножителей, Тея пересела к панели оперативной тактической связи. Отсюда она будет руководить первой фазой атаки.

Все экипажи девяти крейсеров первой волны были переведены на борт резервной группы. Она поделила свой флот в соотношении девять к одному, почти интуитивно выбрав из тысячи вариантов атаки один, совершенно обоснованный ход.

Система противокосмической обороны была полностью автоматической, а значит, и бороться с ней должны машины. Ни один человек или киборг был не в состоянии выдержать тех перегрузок, которые способны «пережить» компьютеры. Экипажи были помехой, они только снизят боевую эффективность классных машин.

Программы были введены. Она нажала кнопку и отвернулась.

Ее не интересовали битвы титанов. Тее нужны были конкретные люди.

Однако спустя минуту она изменила свое решение.

Ожидание результатов атаки предполагало свободное время. Но она уже убедилась, что не в состоянии оставаться наедине с собой. Ей было необходимо постоянно находиться в действии, доводя себя буквально до изнеможения, иначе она чувствовала, что начинает сходить с ума.

Отчего? От той боли, что давно сгорела в ее груди? Или от того, что она делала или собиралась сделать? Или от тяжкого предчувствия, родившегося после того, как она установила для себя точную дату реального времени?

Если рассуждать здраво, то Андрэ давно должен был уйти в могилу.

Тогда кого она убила в Башне?

Тея, стиснув зубы, повернулась к оперативным экранам.

В действии была ее жизнь.

Хищные контуры крейсеров, повинуясь ее воле, рванулись навстречу защитному кольцу планеты.

Она поняла, что сделала верный выбор.

На обзорном экране боевые корабли давно превратились в расходящиеся полумесяцем искры, но на множестве тактических информов она могла наблюдать почти детальные изображения, передаваемые с видеокамер самих крейсеров.

Рядом, на ровной шеренге мониторов, дублировались все команды компьютеров атакующих машин.

Теоретически штурмовой крейсер класса «Предтеча» мог стереть с лица планеты целый континент всего за стандартные сутки. Тея же рассчитала боевой ресурс на пять минут активной атаки. Ее не волновала дальнейшая судьба машин.

На центральном пульте мелькали цифры.

Ускорение атаки 23G!

Такая перегрузка раскатала бы человека в блин.

Команда оружейным отсекам: «Максимальная интенсивность огня».

Команда системам наведения: «Поквадратное поражение цели».

Команда сервосистемам: «Запуск».

Команда ракетным комплексам: «Беглый старт по самонаведению».

Тея надела шлем виртуальной связи. Теперь она хотела увидеть то, о чем сообщали мониторы.

По ее телу пробежала непроизвольная дрожь.

Система противокосмической обороны планеты, выглядевшая как тонкое кольцо, внезапно превратилась в тор, огромный «бублик», имевший в толщину десятки километров, одетый на испятнанный разводами облачности шарик.

Ее корабли перекрывали площадь атаки в десять тысяч квадратных километров, едва ли сотую часть окружности тора, но она знала, что этого больше чем достаточно.

Крейсеры класса «Предтеча» внешне напоминали угольно-черных скатов пятикилометровой длины. И каждый метр их поверхности нес смерть.

Она видела, как словно по мановению сатанинской силы бронеплиты обшивки головного корабля начали раскрываться, выпуская в холодное сияние звезд стартовые ракетные комплексы. Раздвинулись лепестки диафрагм лазерных орудий главного калибра, и за ними тотчас развернулись сверкающие опахала ажурных отражателей. Из выпуклостей брони, как пальцы нечеловеческих рук, выдвигались телескопические стволы вакуумных орудий.

В следующую секунду вся поверхность крейсера взорвалась.

Залп!

Сотни ракет сорвались с направляющих в космос, сверкнули потоки фотонной энергии, орудия, выпустившие весь боекомплект за несколько секунд, от отдачи вогнало назад, и они откатились для перезарядки.

Атакующие ракеты уже имели скорость выпустившего их крейсера, к которой добавили импульс своих двигателей.

Системы противоракетной обороны тора были бессильны. Они не могли навести противоракеты и лазеры при такой скорости целей.

Поверхность «бублика» покрыли густые оспины разрывов, и она начала лопаться. Ни одна конструкция не могла выдержать такого удара, сосредоточенного на малой площади.

Но это было лишь начало.

Система противокосмической обороны была задумана и рассчитана для отражения любых мыслимых атак. Фактор внезапности сделал свое дело и отпал. Теперь в дело вступили оправившиеся от баллистического шока системы тора.

Развороченная поверхность полыхнула огнем, словно в космосе начал извергаться вулкан.

Головной атакующий корабль взорвался почти мгновенно. Против него был применен его же прием массированного огня.

Тея невольно дернула головой, на секунду ослепнув от виртуального взрыва. Соседние сектора тора на протяжении десяти тысяч километров продолжали ломаться под ударом других восьми крейсеров, а потом и они один за другим вдруг превратились в ослепительные вспышки.

Атакующий флот был уничтожен, но это полностью входило в расчеты Теи.

Перед тем как взорваться, крейсеры сделали еще один залп, и теперь ракетная волна следовала чуть впереди многотонных обломков, имеющих всю ту же чудовищную кинетическую энергию. Их сила была в весе и скорости.

Снова оспины разрывов покрыли уже изуродованную броню защитного комплекса планеты, довершая разрушение слоя бронеплит, и тут же в обнажившиеся и уже порядком ослабленные повреждениями каркасы врезалась сотня стальных астероидов.

Это было чудовищно. Тор переломился и начал разваливаться на части. Гравитация планеты и его собственная орбитальная скорость буквально разорвали тор на отдельные сегменты, часть из которых удержалась на орбите, но большинство по крутым траекториям начало падать в атмосферу.

Для Зороасты наступил судный день.

Люди, едва опомнившиеся от шока внезапной атаки, услышали вой, словно небеса сошли с ума. Впрочем, большинство из них не подозревало о происходящей в космосе битве. В зданиях со звоном лопались стекла. Люди выскакивали на улицу или высовывались из разбитых окон лишь затем, чтобы увидеть, как загораются в дневном небе ослепительно яркие болиды.

Через минуту на поверхность планеты обрушился дождь обломков.

Тея сорвала с головы прибор виртуальной связи.

Противокосмической обороны планеты больше не существовало.

Она в изнеможении откинулась в кресле, сжав руками виски.

Хотела ли Тея такой мести?

Ответила она на этот вопрос или нет, но спустя минуту, подчиняясь программе, ее крейсер устремился к клубящейся и дрожащей атмосфере планеты, расстреливая из главного калибра мешающие продвижению обломки.

На десантных палубах, у плотно сомкнутых люков, застыли в ожидании команд штурмовые группы киборгов.

На Зороасту опускалась ночь.

* * *

— Я всегда говорил, что тор на орбите — это опасно и ненадежно. — Глор швырнул на стол несколько стереоснимков, сделанных с борта разведывательного корабля Патруля, который постоянно барражировал окрестности Зороасты.

Он сел, ощущая, как мелко подрагивает каждая переборка «Поллакса». Все как обычно. Если его вытащили из криогенной камеры, значит, корабль обязательно несется сквозь «гипер», навстречу проблемам.

— И чего они хотят? — Глор вопросительно взглянул на Антона. — Почему именно мы летим как угорелые? Только не говори мне, что «Поллакс» оказался ближе всех.

Антон Шефнер посмотрел на галакткапитана и отрицательно покачал головой. В этот момент он думал о странных прихотях судьбы.

— Ты ведь прекрасно понимаешь, в чем дело, — проговорил он. — Мы с тобой уже были на Зороасте и вырвались оттуда. Вполне логично со стороны командования послать именно нас.

Глор посмотрел на командира «Поллакса», но ничего не сказал, лишь сделал неопределенный жест.

— Я тоже всю жизнь пытаюсь забыть о том десанте, — сказал Антон. — Но, видно, не судьба.

Глор кивнул, стряхивая оцепенение. После гиперсна он часто испытывал странное ощущение. Открывая глаза в криогенном модуле, он глядел в ячеистый потолок, а его память обычно выхватывала из своих глубин какую-то проблему или незавершенное дело, и вдруг он чувствовал мгновенную обреченность. Все было ненужным и бесполезным. Стоило большого труда отогнать это чувство и встать.

Первое движение закосневших мускулов, первый глоток обжигающего кофе, изгоняющий муть из глаз, и чувство исчезало. Но неизменно появлялось после очередного сверхглубокого сна.

— Наше задание? — спросил он, прикуривая сигарету.

— Никакого задания нет, — ответил Антон. — Все в шоке. Мы действуем по обстановке. На планету обрушился незарегистрированный боевой флот. Десять единиц класса «Предтеча». — Антон включил голопроектор, и в центре помещения замелькали стереослайды, показывающие фрагменты развития планетарной атаки. — Такой удар могли бы нанести корабли-камикадзе времен Первой галактической. Вся атака отдает тщательно спланированным безумием.

— За исключением одного, — поправил его галакткапитан, — ее стопроцентной эффективности. Просто мы видим тот редкий случай, когда никого не волнует количество потерь.

— Думаешь, это разборка?

— Да нет. По планете ударили не дилетанты.

— Вот это и предстоит выяснить. Если удар поможет нам выдрать гнилой зуб — тем лучше.

— Любой из крейсеров нападавших оставит от нас мокрое место еще в атмосфере. — Это было утверждение профессионала.

Антон кивнул.

— Мы не будем садиться. Я планирую спустить два рейдера с группами десанта. Сейчас на подступах к планете уже находится «Фантом». Он прикроет рейдеры своими установками.

Глор облегченно вздохнул. Значит, это не акция отчаяния. Они будут защищены сверху. Операция все же планировалась, несмотря на внезапность.

— Хорошо, — он встал и хлопнул Антона по плечу. — Будем действовать по обстановке. Я пошел будить ребят.

* * *

Тея, облаченная в боевой костюм, легко спрыгнула с трапа и огляделась.

Крейсер возвышался за ее спиной гигантской черной тенью. Открыв лицевой щиток пластикового шлема, она жадно вдохнула влажный воздух. Казалось, уже миллион лет она не дышала ничем, кроме стерильных, регенерируемых смесей.

Тонкие ноздри Теи трепетали, вдыхая кисловатый запах, идущий от поваленных деревьев гигантского парка. Пахло перегноем… Постепенно сюда примешался запах дыма.

Она оглянулась. Крайние деревья, у самой кромки выжженного посадкой круга, уже занялись огнем. Их ветви трещали, внезапно какая-нибудь из них вспыхивала, как факел, и тонкие веточки корчились в огне, роняя обгорелую, сморщенную листву.

Ветер нес по воздуху пепел.

Тея очнулась от минутного наваждения и захлопнула забрало шлема. Она хорошо знала историю. Киборги, застывшие по обе стороны трапа, были облачены в такие же, как у нее, костюмы с фильтрующими воздухозаборниками. В атмосфере Зороасты могла в любой момент появиться какая-нибудь дрянь.

— Вперед! — коротко приказала Тея и, не оглядываясь, зашагала к близкой группе высотных зданий.

У нее не было необходимости оглядываться или отдавать дополнительные приказы. Корпорация «Галактические Киберсистемы» производила только качественную продукцию.

Внезапно за ее спиной раздался грохот.

Тея остановилась и лишь спустя мгновение поняла, что, собственно, происходит.

В корпусе крейсера открылись бронеплиты, и сервомоторы выдвинули наружу два тактических орудийно-ракетных комплекса. Видимо, бортовой компьютер обнаружил потенциальные цели.

Вновь раздался басовитый рокот. Тея видела, как ритмично задрожали далекие, кажущиеся игрушечными стволы вакуумной турели, спустя мгновение протяжный свист, заставивший ее инстинктивно пригнуться, вдруг разорвался грохотом и ослепительными вспышками.

Ударная волна взрывов швырнула ее на землю.

Оглушенная, она с трудом приподняла голову, наблюдая, как на поле, перед ней, вырастают султаны разрывов, швыряя в небо вместе с комьями земли части каких-то механизмов и куски разорванной плоти.

Один из них с отвратительным чавкающим звуком шлепнулся в метре от нее, и Тея увидела бугристую, осклизлую конечность какой-то твари с вживленным детонатором, от которого в плоть уходили десятки тончайших проволочек.

«Противопехотная мина-снайпер…» — всплыло далекое воспоминание. Как-то раз находившийся в хорошем расположении духа охранник объяснил ей, что такие штуки установлены вокруг всего комплекса лабораторий. Он был настолько любезен, что описал беззащитной, лишенной воли пленнице их устройство. Наверное, ему было просто скучно…

Тем не менее спустя столько лет Тея узнала эту конструкцию. Примитивное существо, когда-то охотившееся из-под земли и нападавшее на жертву, ориентируясь по колебаниям почвы, инженеры Зороасты снабдили устройством направленного взрыва, которое и срабатывало в момент, когда животное бросалось на цель…

Огонь с крейсера, перепахав минное поле, переместился к комплексу зданий. Это не было похоже на атаку орбитального тора. Компьютер отыскивал скрытые за стенами механизмы и огневые точки, нанося «точечные удары». Взрывы возникали в разных частях зданий, выхватывая кубометры бетона.

Тея вдруг с убийственной очевидностью поняла, что она совершенно ничего не знает о том, как ведутся боевые действия. Оказывается, она шагала прямо на минное поле и ожидающую за ним засаду, и если бы не компьютер находящегося за спиной крейсера, то ошметья ее тела были бы сейчас раскиданы по этому полю…

Сбоку и сзади отряд киборгов поднялся с земли и короткими перебежками двинулся в атаку. Со стороны зданий глухо рыкнули несколько орудий, но тут же захлебнулись, подавленные ураганным ракетным ударом с крейсера.

Путь вперед был свободен.

Тея наконец встала и отряхнулась.

Она почувствовала безотчетную злость. Эти подонки вновь заставили ее вымазаться в грязи, теперь уже в буквальном смысле. Тряхнув головой, она зашагала вперед.

Крыльцо административного комплекса совершенно не пострадало, но здания и расположенные за ними цеха какого-то производства были полностью обесточены, так что молчаливым киборгам пришлось выбить прикладами стеклянные двери, чтобы Тея могла войти внутрь.

Завернув в первый попавшийся офис, она нашла компьютер.

— Источник питания! — коротко распорядилась Тея.

Через минуту монитор осветился ровным голубоватым светом.

Ничего. Память компьютера была чиста, и это несмотря на внезапность атаки и поспешное бегство персонала! Тея видела на соседнем столе недопитую чашку кофе, разбросанные бумаги и даже несколько пачек галактической валюты, валяющихся у распахнутого сейфа.

Конечно, она не рассчитывала, что ее месть свершится легко, но реальные проблемы слегка обескуражили ее.

— Обыскать здание! — бросила она в коммуникатор, присев на пластиковый подоконник.

Эта часть планеты была сплошным лесопарком. Целое море деревьев, из которого повсюду вырастали комплексы высотных зданий, как-то не вязалось с теми ужасами, которые она помнила. Обыкновенный на первый взгляд пейзаж…

У самого горизонта бушевал пожар. Черные клубы дыма извергались в розоватое небо. Видимо, туда упал крупный обломок орбитального тора.

Ее размышления были прерваны.

Два киборга приволокли первого пленника. Им оказался тщедушный старик, одетый в голубой, запятнанный комбинезон. Он постоянно что-то бормотал, в ужасе поглядывая на тащивших его под руки биороботов.

Тея пристально взглянула в перекошенное от страха лицо.

Может быть, он имеет какую-то причастность к ее трагической судьбе… В ней вновь вскипела жгучая ненависть. Все… Все они на этой планете так или иначе причастны к тому, что сотворили с ней!

— Кто ты такой? — обратилась она к старику на универсальном галактическом.

Несколько секунд он мучительно соображал, пытаясь побороть собственный страх.

— Джорген… Меня зовут Джорген, мэм!.. — Его акцент был самым отвратительным, что слышала Тея в своей жизни.

— Где расположен Генный Центр компании «ИнтерМикро»?

Глаза старика округлились.

— Ты понял вопрос?! Отвечай!

Он закивал, потом вдруг сокрушенно втянул голову в плечи.

— Я не знаю адреса, мэм… Я простой уборщик, чернорабочий… Но я могу показать! — торопливо добавил он. — Генный Центр знают все! — Он суетился, и от него в буквальном смысле несло ужасом.

— Пошли! — сказала Тея, спрыгнув с подоконника, и добавила в коммуникатор: — Возвращаемся на корабль!

Через десять минут черная глыба «Предтечи» с тяжким гулом оторвалась от земли и полетела на юг, скользя зловещей тенью на высоте двух километров.

Глава 5ЯРОСТЬ

Роскошная прогулочная яхта по самоубийственной траектории падала в объятия серо-розовой атмосферы.

Джон Сент-Иво уже истратил все известные ему ругательства и теперь с угрюмой ожесточенностью терзал астронавигационные рули.

Два космических истребителя висели на хвосте, разворачиваясь для повторной атаки.

Автопилот яхты отрубился, когда лазерный луч срезал все внешние антенны навигационной системы.

— У вас осталось двадцать секунд для принятия решения! — раздался спокойный голос профессионала, выполняющего рутинную работу. — Мы можем взять вас на буксир.

— Пошел к черту! — процедил сквозь зубы Джон.

Он понятия не имел, откуда свалились две остроносые машины с эмблемами Звездного Патруля. Выйдя из гиперсферы в окрестностях Зороасты, его яхта попала в такой бардак, творящийся на орбитах, что ее компьютер едва не «завис» от обилия кружащих вокруг обломков. Она чудом проскочила этот хаос, когда на нее вышли две патрульные машины.

— Счастливого пути! — раздалось в коммуникаторе.

Истребители отвалили.

Ванг Шиист! Джон едва не задохнулся от ярости. Они даже не стали расходовать снаряды на потерявшую управление яхту. Ясно, что она не сядет, а врежется в планету.

А на остальное им наплевать? А люди внизу?!

На датчике высоты мелькали цифры. Джон даже не стал смотреть на экраны. Ему-то по крайней мере было не все равно.

Он закрыл забрало гермошлема и одновременно нажал две кнопки.

Одна запустила аварийную катапульту, другая команду самоуничтожения.

Два взрыва раздались с интервалом в несколько секунд. Джона жестко вдавило в кресло, потом садануло в грудь, он на секунду ослеп и вошел в беспорядочный штопор.

Перед глазами мелькнула косая рябь. Дали секундный сбой видеокамеры. Затем изображение стабилизировалось. Земля и небо менялись местами со скоростью одного оборота в секунду, а его микропроцессор пытался обработать всю эту чушь…

Джон глубоко вдохнул и включил левый двигатель реактивного ранца. Мгновенная вспышка едва не разорвала его на части — так стремительно остановилось вращение. Теперь он падал головой вниз, с высоты десяти тысяч метров.

Внизу под ним раскинулся гигантский промышленный комплекс. К западу виднелись массивы жилой застройки, к востоку тянулся бесконечный лесопарк, с частыми башнями небоскребов, а северное и южное направления были скрыты плотными клубами черного дыма.

Джон принял правильное положение относительно планеты и дал слабую тягу. Падение стало замедляться.

В этот момент сканеры скафандра засекли приближающийся с востока крупный объект. Он двигался на высоте двух километров. Джон мысленным приказом увеличил изображение и едва не заорал. Это был крейсер класса «Предтеча»!

Еще несколько секунд, и черная тень выросла, промелькнула под ним и круто повернула на север, скрывшись в клубах дыма. Тело Джона, как соломинку швырнуло в воздушную яму и закрутило в турбулентной струе воздуха.

Земля приближалась. Он едва успел компенсировать вращение и слегка притормозить, как крыша одного из зданий выросла, раздаваясь в разные стороны, и жесткий удар вышиб воздух из его легких.

— Мама… — прохрипел Джон, теряя сознание.

Забытье длилось меньше секунды — ровно столько понадобилось микропроцессору, чтобы оправиться от баллистического шока, полученного при ударе.

Тело Джона конвульсивно дернулось, и он пришел в себя.

Забрало шлема было разбито, и острые осколки поранили лицо. Он сел, отстегнул шлем и откинул его в сторону. Отерев лицо от выступившей на порезах крови, он быстро освободился от довольно неуклюжего скафандра, оставшись в легком защитном костюме с надетым поверх него бронежилетом.

Оглядевшись по сторонам, он понял, что приземлился на крышу двухэтажного здания, со стеной которого граничил увитый колючей проволокой и датчиками охранной системы забор. Через сотню метров в нем находились ворота, перед которыми с внутренней стороны возбужденно суетилась группа людей в униформе. Они были вооружены и грузили какие-то ящики в тяжелый бронированный вездеход. Рядом стояло несколько респектабельных легковых машин.

За время гиперсферного прыжка к Зороасте Джон немного освоился со своим новым телом. По крайней мере он уже не шарахался, случайно поймав в зеркале свое отражение, и научился усилием воли менять несколько режимов работы микропроцессора. Времени задуматься у него попросту не было…

Он приподнял голову, вновь выглянув из-за края крыши. В действиях людей, грузивших ящики, угадывалась нервозность. Они были настороже, а значит, на внезапность нечего и рассчитывать. Джону была нужна машина. Теперь уже он не сомневался, что правильно предугадал действия матери. Она была тут. Тея вернулась сюда, сломав хребет оборонной системе планеты. Джон надеялся, что сумеет найти ее раньше, чем мать сотрет в порошок половину планеты.

Мысленно он представил путь, который предстояло проделать. Да, ему нужна хорошая, мощная и надежная машина.

Между ним и людьми лежали метров сто подстриженного газона, примыкающего к забору со стороны территории комплекса.

Сгруппировавшись, Джон прыгнул вниз. Его ноги мягко спружинили, принимая вес тела. Он рванулся вперед, прямо на них, одновременно перейдя в режим боевого сканирования. Контуры человеческих фигур засияли разноцветными аурами. Наиболее активные и опасные светились алым. Несколько человек в легковых машинах имели бледно-зеленоватый оттенок, остальных окрасило в коричневый.

Никто не испугался его внезапного появления. На лицах людей не было признаков паники, лишь раздражение и досада. Двое аккуратно поставили ящик и повернулись. В их руках уже было оружие.

Джон уклонился от направленного в грудь ствола. Его новое тело прекрасно владело искусством смертельного танца. Правой ногой в висок, продолжить движение, используя обмякшее тело, как щит от пуль, рубящий удар в горло… Картина внешнего мира вдруг начала расплываться, словно убрали резкость, и он с ужасом понял, что падает лицом в шелковистую траву.

Перед глазами вместо координатной сетки режима боевого сканирования пульсировала надпись:

«Выполнение программы приостановлено. Общая задача нелогична».

Найти собственную мать — нелогичная задача?!

Чей-то ботинок с хрустом впечатался в его ребра. Джон даже не мог пошевелиться — его мозг больше не владел этим телом!

Перед глазами на смутном фоне травы выскочила надпись:

«Диалоговый режим».

«Команда: „Сменить приоритет“».

Джон задохнулся от ярости. Он едва чувствовал, как его тело избивают несколько человек. Реальный мир превратился в далекую абстракцию. Он был внутри себя, но хозяйничал тут отнюдь не он.

«Я!»

Он подумал, но слово отпечаталось инверсной буквой перед глазами.

«Я отдаю команды. Ты только придаток моего мозга! Большая база данных!»

«Ошибка! Биологические компоненты не имеют решающего значения. Базовая программа заложена в процессор».

В голове Джона взорвался кровавый шар боли.

«Ваша личность может быть отключена в аварийном порядке. При нерациональном использовании внутреннего моторесурса, при продолжительном нелогичном функционировании причинно-следственных связей…»

«Ванг Шиист! Ты, электронный ублюдок! Я хозяин своего сознания! Я человек!»

Шар, сотканный из боли, взорвался осколками прошлого. Они проносились мимо него смутными, едва узнаваемыми тенями.

Процессор прокручивал базу данных, отключая участок за участком. Он лишал его прошлого, стирал его память.

Джон закричал.

Тихая, ласкающая слух музыка. Он копошился на коленях матери, привставал, опираясь на ее теплое плечо, в попытке достать блестящую в мочке ее уха серьгу… Нежные губы что-то шептали…

Мама.

Мама!!!

Из черных глубин сознания поднимались багровые волны ярости.

«Что они сделали с тобой?!»

Вспышка.

Мрак.

«Кто я?!!»

«Вы являетесь психомоторной матрицей сознания, записанной…»

«Я человек!!! Я тот, кто создал тебя!»

«Ошибка. Я есть носитель. Сознание вторично».

«Сам ты вторичен, ублюдок!»

Из кровавого мрака выросли обагренные кровью когти.

«Отказ от функционирования биологической составляющей» — вот что было написано на них.

Джон понял. Он проиграет. Плоть не нужна. Разум не нужен. Сознание вторично. Останется прочный, сверкающий эндоостов и процессор.

Он расхохотался, выламывая хрупкие когти.

«И что ты будешь делать, придурок? Стоять на одном месте, бессмысленно вращая видеокамерами? Где твоя цель, задача, смысл? Кто ты без меня?!»

Кто-то другой сходил с ума. В бездонном мраке вдоль пульсирующих; светящихся линий летели бесконечные вереницы цифр. Потом они сменились на гигантский, не соизмеримый ни с чем знак вопроса, и… все исчезло.

Джон лежал лицом вверх, на помятой и истоптанной траве. На фоне бледно-розового неба застыла короткая надпись:

«Смена командных приоритетов».

Он победил.

Где-то высоко в небесах назойливо завывал двигатель.

Над ним склонилось полное лицо в темных очках. Все тело саднило от побоев.

— Ладно, мальчики, позабавились, и будет, — услышал он безликий голос. Кончайте его и поехали.

Весь мир, от края до края, заполнил огромный зрачок ствола.

* * *

Штурмовой десантный модуль, слегка накренясь, шел на бреющем полете в сторону сплошной стены ядовитого дыма. В нескольких километрах к югу двигалась вторая машина. За десять минут пребывания в атмосфере Зороасты они уже были несколько раз обстреляны и отбили одну серьезную воздушную атаку.

Преступные группировки, составляющие основу населения этой планеты, оправились от шока после внезапного падения на их головы собственного же оборонного комплекса и теперь пытались выяснить, кто же ответственен за случившееся. Но это было проблемой крупных авторитетов. Те же, что были помельче и понаглее, уже смекнули, что к чему. На планету опускался хаос.

Глор осматривал окрестности в электронный бинокль, стоя за спиной Эрмы Шахоева, который пристроил в открытом люке модуля свой тяжелый «АРГ» и внимательно наблюдал за проносящимися внизу зданиями.

— Сэр, второй модуль передает, что они засекли «Предтечу», — проговорил радист. — Крейсер только что атаковал группу высотных зданий к югу отсюда.

Сквозь шум ветра и рев турбин было трудно вести нормальный диалог. Глор кивнул и вновь поднял бинокль.

В глубине модуля, у тактических экранов Антон Шефнер что-то объяснял полковнику Ворхейму, присланному с «Фантома» руководить операцией.

Внимание галакткапитана привлекла группа людей и машин у распахнутых ворот какого-то предприятия.

С высоты двух километров даже в бинокль они казались игрушечными фигурками. Глор разглядел, как два человека, видимо охранники, избивали ногами третьего, лежащего на краю газона. Конечно, это был не тот случай, когда требовалось вмешательство Патруля, — он лучше всех других на борту понимал, что их главная задача и ключ ко всему творящемуся на планете бардаку — это «Предтеча», — но все же его палец непроизвольно сжал сенсор «Увеличение».

Картинка приблизилась мгновенной вереницей стоп-кадров. Взгляд Глора зацепился за валяющийся в траве кевларовый бронежилет, он повел биноклем, и в фокус попало окровавленное лицо лежащего…

Словно мгновенная вспышка пронзила разум галакткапитана. Он едва не зажмурился, когда перед глазами с убийственными подробностями вдруг всплыла вырванная из памяти картина: ссутулившаяся фигура Генри Шокола, поваленный штакетник низенького забора, тяжкие бутоны диахра и гулкая автоматная очередь, уродующая это лицо — лицо Генри, как две капли воды похожее на лицо лежащего сейчас на траве человека!..

Ворота удалялись. Там к двум прекратившим избиение охранникам подошел человек в штатском и что-то сказал. Один из них кивнул и поднял оружие.

В жизни галакткапитана бывали моменты, когда его тело действовало в течение секунд помимо разума. Схватив Шахоева за воротник, он рывком опрокинул его в кабину и поднял «АРГ». Припав к электронному прицелу, он большим пальцем освободил фиксатор гашетки, перекинув его в положение «Одиночный огонь». Цифры дальномера замельтешили, поймав цель в паутину координатной сетки.

Лейтенант Лоури обернулся на движение.

Эта стрельба была самым потрясным из того, что он видел. Мощное штурмовое оружие один за одним выпустило три снаряда. Выстрел — поворот, выстрел поворот, выстрел… Три далекие фигурки ткнулись в землю.

— Право на борт, — проговорил галакткапитан в коммуникатор, опуская «АРГ». — Идем к группе машин у открытых ворот производственного комплекса.

Модуль круто накренился, меняя курс.

— Взвод, к бою! Эрма, гаси любого, кто высунется, но ты не должен задеть лежащего на газоне человека, понял? Исключи его из реальности вообще!

Шахоев кивнул, заняв свое место в люке.

Ворота росли. Из-за тяжелого вездехода ударила импульсная винтовка. Снаряд вырвал кусок уплотнителя в ободе люка и срикошетил в сторону. С противоположной стороны открылся десантный люк, и одновременно заговорил «АРГ» Шахоева.

— Первое отделение — вперед!

Десантники прыгали из люка, прикрываемые огнем с модуля. Еще секунда, и они рассыпались в разные стороны, слившись с выбранными укрытиями.

— Первый, у меня чисто.

— Второй, подтверждаю.

— Третий, все нормально!

Модуль коснулся опорами бетона дороги.

Глор уже спрыгнул и мимо горящих машин бежал к человеческой фигуре на газоне.

Полковник Ворхейм, одетый в фототропную камуфляжную форму, спрыгнул на землю. Вслед за ним показался Антон.

— Что это значит? — осведомился полковник. — Почему мы приземлились тут?

— Перенесите его на борт, — проговорил Глор в коммуникатор, убедившись, что человек жив и приходит в сознание. Он не мог утверждать, что перед ним киборг. Кодовая татуировка на предплечье отсутствовала.

Повернувшись к полковнику, он обошел труп охранника и распахнул заднюю дверь вездехода. В кузове громоздились оцинкованные ящики. Скинув один из них на землю, он рванул замок, и контейнер открылся, обнажив вставленные в специальные захваты подсвеченные цилиндры. Внутри каждого было заключено отвратительное существо, — из клубка слипшейся рыжей шерсти злобно глядели большие глаза, прямо из-под которых начинались полуметровые изогнутые клыки. Восемь мохнатых паучьих лап были поджаты под брюхо.

— Что это? — брезгливо осведомился полковник.

— Животное называется фромг. Ксеноморф первого уровня опасности, запрещен к вывозу и содержанию. Биологическая фабрика по производству сильнейшего наркотика, вызывающего стопроцентное привыкание. Здесь мы имеем дело с незаконным клонированном. К тому же очевиден контрабандный экспорт и торговля наркотиками. Могу сказать, что такое количество клонированных ксеноморфов первой группы не изымалось службами безопасности уже больше ста лет.

Ворхейм удовлетворенно кивнул.

— Блестящая операция, галакткапитан. Заснять на видео и уничтожить, — приказал он.

Полковник мысленно уже писал рапорт.

Антон, дождавшись, пока он вернется в модуль, подошел к Глору.

— Кто этот человек?

— Не знаю. Но он как две капли воды похож на Шокола.

— Думаешь, их клонировали с одной матрицы?

Глор пожал плечами.

— У него нет татуировки, поэтому ничего нельзя сказать наверняка, Антон. В любом случае я хочу с ним поговорить.

Шефнер кивнул. Двое десантников закончили съемку и закладывали в вездеход взрывчатку.

К ним подошел лейтенант Лоури.

— Скажите, капитан, как вы смогли распознать, что находится в вездеходе? — поинтересовался он.

Глор пожал плечами.

— Это Зороаста, лейтенант. Ткни пальцем в любом направлении и обязательно попадешь в дерьмо.

* * *

Генный Центр возвышался над прочими застройками этой части планеты, как серая пирамида, созданная из стекла, бетона, брони и пластика.

Тея прикусила нижнюю губу.

Все, как она помнила…

Здания, составлявшие пирамиду, были только наземной частью комплекса. Лаборатории генной инженерии уходили глубоко в недра планеты. Целая фабрика по производству уродов, начиная от безвольных зомби и кончая совершеннейшими биологическими конструкциями, сочетающими в себе любые формы и качества, согласно желанию клиента.

Тея ждала этого момента всю жизнь. Так долго, что первые воспоминания об этой яростной мечте уже начали стираться в ее памяти.

Она ждала этой мести и боялась ее. Боялась той пустоты, которая возникнет после того, как возмездие свершится. Долгие годы она жила только своей ненавистью, чем же она будет жить теперь, когда все будет кончено?

«Не рано ли?» — одернула она себя.

Из-за гребня серой пирамиды внезапно вырвалось звено атмосферных истребителей и устремилось в атаку на «Предтечу».

Зороаста стремительно оправлялась от шока.

Корабль гулко завибрировал, когда шквал кумулятивных снарядов хлестнул по его броне. И это словно бы послужило сигналом ко всеобщей атаке.

День внезапно превратился в ад.

Тея даже и не пыталась осмыслить количество и принадлежность атакующих целей. Ее не занимал этот вопрос. Компьютер крейсера был запрограммирован уничтожать все, что попадет в поле зрения его сканеров.

Тея закрыла лицевой щиток шлема и спустилась с трапа среди бушующей вокруг бойни. Ее сопровождал отряд киборгов.

Отдав команду в коммуникатор, она слегка отвернулась, чтобы уберечься от вспышки, когда орудийно-ракетный комплекс корабля практически в упор дал залп по главным воротам Генного Центра. Она не собиралась входить через черный ход.

Ворота, часть бетонной стены и несколько нижних этажей близлежащих зданий были сметены огневой мощью крейсера. Верхние этажи, потеряв опору, тяжко обрушились вниз, ощутимо поколебав почву.

Тея уверенно пошла вперед.

День был таким же серым, как и тогда, много лет назад, когда она шагала по этой самой бетонированной дорожке, мило улыбаясь чудовищным извращенцам во главе с Андрэ.

— За что?! — стиснув зубы, прошептала она.

Сотни раз Тея задавала себе этот вопрос и не могла найти ответа. Неужели только за то, что оказалась умнее Андрэ?

Ее захлестнула слепая ярость.

Следуя впереди отряда киборгов, она шагнула в серый полумрак обвалившихся этажей, словно расположенная дальше чернота была отражением ее сожженной души. Так, наверное, начинается спуск в Аид…

* * *

Два десантных модуля сели в почтительном удалении от полыхающего огнем крейсера.

От адского грохота разрывов было трудно расслышать что-либо, и полковник Ворхейм решил разговаривать по коммуникатору, несмотря на то что Глор и Антон находились в двух шагах от него.

— Галакткапитан, вы можете сейчас прогнозировать ситуацию?

Глор пристально посмотрел в сторону сражающегося крейсера. Все указывало на автоматический режим. Если его хозяева мертвы, то остановить этого монстра сможет только полный расход боекомплекта.

— Я думаю, что здание Генного Центра является конечной целью планетарной атаки, — сказал он. — Нам неизвестны мотивы нападавших, но, если они погибли или погибнут в этой мясорубке, «Предтеча», подавив сопротивление Центра, может двинуться дальше и сравнять с землей как минимум целый континент.

Лицо полковника исказила злорадная улыбка.

— Спасибо, капитан. Именно это я хотел услышать.

— Вы не собираетесь вмешаться, полковник? — осведомился Антон.

Ворхейм отрицательно покачал головой.

— Я собираюсь выполнить рекомендацию галакткапитана, — вновь ухмыльнулся он. — А именно — отправить штурмовую группу в центр, чтобы уничтожить экипаж крейсера.

— Вы хотите сказать…

— Я хочу раздавить это паучье гнездо раз и навсегда! — отрубил полковник.

Глор сразу понял, куда клонит Ворхейм.

— Хочу напомнить, что компьютер не различает целей, — не выдержал он. — И я употреблял слова в их прямом значении, когда говорил, что «Предтеча» сотрет в порошок целый континент. В порошок или пепел, как вам будет угодно! Я полностью согласен с утверждением, что Зороаста преступна и должна быть взята под контроль галактическим сообществом, но как минимум одну треть ее населения составляют женщины и дети. Это не боевики с «ФЛАУ»-винтовками, но компьютеру крейсера будет все равно.

— Это жены и дети мафиози, которые отравляют половину населенных миров!

Глор отвернулся, чтобы не видеть лица Ворхейма. Он уже не мог за себя ручаться. Слишком свежа была в его памяти трагедия Флиреда…

— Вы зря воспользовались коммуникатором, полковник, — произнес он, меняя обойму в своем «мироле». — Наш разговор записан как минимум двумя компьютерами спускаемых модулей…

— Галакткапитан, вы арестованы!

Глор повернулся, взглянув в глаза полковнику, и поднял «мирол».

— Нет, полковник, — выговорил он, плавно спуская гашетку. — Это вы отстранены от руководства операцией…

Игла с парализующим составом пробила фототропную форму и вошла в плечо Ворхейма.

— Временно, разумеется… — добавил Глор.

Полковник грузно осел на землю. Несколько десантников оглянулись.

— Ты сумасшедший! — крикнул Антон, бросаясь к Ворхейму.

— Сумасшедший — он! — отрезал галакткапитан, перезаряжая «мирол».

— Все в порядке, продолжаем работать, — приказал он, включившись в общий канал. — Шахоев, Лоури, носилки для полковника!

Глор отвернулся.

Сзади на его плечо легла рука.

Джон Сент-Иво протянул галакткапитану испачканную землей и кровью ладонь.

Глор пожал эту руку, глядя в лицо Генри Шокола как в собственную память и совесть. Иногда «невмешательство» означает нечто худшее, чем просто убийство.

— Вы настоящий человек, капитан, — выговорил Джон разбитыми губами и тронул коммуникатор. — Я слышал ваш разговор и благодарен за принятое вами решение.

Глор удивленно взглянул на него.

— Меня зовут Джон. А тот, кого хотел убить полковник, — моя мать.

Глава 6ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ

Внутри десантного модуля оглушительная канонада казалась далеким рокотом.

— «Трай-7», вызываю «Поллакс», нужна срочная поддержка с орбиты! — Радист устало поправил коммуникатор и мельком взглянул на совещавшихся в углу командиров. — Повторяю, нужна срочная поддержка. Атакованы превосходящими силами противника. Предположительно — сводный отряд боевиков различных группировок. Модуль номер два серьезно поврежден. Передаю координаты зон для ковровой бомбардировки с орбиты…

О’Тейлор помассировал ушибленное при падении плечо. Галакткапитана контузило, когда он отводил десантников от обгорелого остова модуля.

— Сколько мы сможем продержаться? — спросил Антон, заметив, что Глор закончил изучение тактических экранов.

— «Фантом» не отвечает, сэр, — встрял в разговор радист. — С «Поллакса» передали подтверждение. Они совершают орбитальный маневр, чтобы выйти на точку бомбометания.

— Хорошо. Продолжай вызывать «Фантом». Свяжись с лейтенантом Лоури, быть может, он знает какие-то дополнительные коды связи своего корабля.

На тактических экранах продолжал полыхать огнем «Предтеча». Окрестности сражающегося крейсера напоминали жерло вулкана в момент извержения. Кроме системы обороны Генного Центра, в бой вступило множество разношерстных, но отлично вооруженных и обученных формирований. Это были профессионалы-наемники, состоящие на службе у воротил Зороасты. Они наступали со всех сторон, единым фронтом, охватывая крейсер с севера и востока. Отряд десантников, оказавшись зажатым между двух огней, уже час отбивал бешеные атаки.

— Без поддержки извне мы продержимся еще часа полтора, — ответил капитан на первый вопрос. — Пока мы находимся в мертвой зоне для орудийных комплексов крейсера. Но стоит ему немного сдвинуться с места, и отряду крышка.

— Ты предлагаешь уходить?

— Нет, но мы зря пережигаем свои силы. По сути сейчас мы защищаем «Предтечу» от наземной атаки. Нужно сменить позицию. — Он немного подумал и добавил:

— Единственный выход — это захват крейсера. Смотри, что я тут придумал. Глор включил тактическую карту-схему. — Вот наша позиция. Это маршевые дюзы планетарной тяги крейсера. Следуя схеме коммуникаций, группы захвата могут проникнуть по ним вот тут и тут. — Он указал соответствующие места. — Одной из них точно удастся прорваться в двигательный отсек. Ну, а остальное уже, как говорится, — дело техники.

— А если крейсер начнет передислокацию?

— Тогда мы сгорим. Первую группу поведу я, а вторую — ты. Командовать отрядом оставим Лоури.

— Постойте! — вмешался Джон, до сих пор отрешенно глядевший в пол модуля. — Что вы будете делать там внутри, без командных кодов управления? Откуда вам знать, что бортовой компьютер не запустит программу самоуничтожения, обнаружив чужаков, проникших внутрь?

— У нас нет выхода. Любой ценой мы должны остановить крейсер, иначе планете крышка.

— Но вы же слышали мой рассказ! — не выдержал Джон. — Там внизу, — он сделал жест в сторону экранов, где красовались взрывающиеся и дымящие руины Генного Центра, — там моя мать! У нее все командные коды управления крейсером!

— Почему ты решил, что она отдаст нам «Предтечу»?

— Она моя мать! — упрямо повторил Джон. — Я сумею ее убедить!

— Она не узнает тебя! — отрезал Антон. — Ты больше не Джон Сент-Иво, а обыкновенный клон модели…

— В том-то и дело! — горячо возразил Джон. — Я по иронии судьбы был очень похож на Маркуса Сент-Иво, из клеток которого склонировали базовую модель серии «Корг»! Понимаете? На первый взгляд я совсем не изменился, тем более что мать не видела меня много лет!

— Вы что, все на одно лицо? — с подозрением осведомился Антон. — Сначала твоя мать принимает сына за мужа, теперь ты говоришь…

— Полигамные браки… — с оттенком стыда признался Джон. — Три поколения… Именно поэтому мой отец оказался психом и дегенератом.

— Поэтому Тея была найдена вне семьи? — спросил Глор. — Чтобы обеспечить свежие гены?

Джон кивнул.

— На этом настояла моя бабка. Она знала, что ее сын, мягко говоря, не блещет умом…

— Ладно. — Глор присел на край раскладного стола. — Твои предложения?

— Я хочу пойти туда… вниз. Если я найду мать и она отдаст вам крейсер, могу я рассчитывать, что вы не задержите нас? — спросил он.

О’Тейлор нахмурился. С одной стороны, она была сумасшедшей, с другой можно было понять всю нечеловеческую меру ее страданий.

— По-моему, никто из властей Зороасты официально не запрашивал нашу помощь?

Он вопросительно взглянул на Антона.

Шефнер снял с головы коммуникатор и выключил записывающие устройства.

— По сведениям орбитальной разведки, разрушения от падения обломков тора не могли привести к серьезным человеческим жертвам. Ну а здесь, — он кивнул в сторону руин Генного Центра, — нет вообще ничего человеческого. Если мы сможем остановить «Предтечу» и взять ситуацию в свои руки, то я, как командир «Поллакса», готов принять на себя ответственность за подобное решение.

Глор кивнул. Дальнейшие разговоры были пустой тратой времени.

— Я иду с тобой, — сказал он Джону.

— Антон, через час, если мы не вернемся, уводи людей, — проговорил он, доставая из пирамиды импульсную винтовку. — Я беру свое отделение.

— Если вы не вернетесь, мы будем атаковать крейсер, — ответил Шефнер.

* * *

Тея Сент-Иво, во главе поредевшей группы киборгов, спускалась все ниже и ниже по подземным уровням Генного Центра.

За прошедший час она уже сотню раз позавидовала равнодушной бесчувственности своего отряда. Киборгам было все равно. Они молча убивали и так же молча отдавали собственные жизни. И их ничуть не волновали те картины, что заставляли волосы Теи шевелиться под твердым пластиком шлема.

Они не ожидали нападения. Здесь, внизу, практически не было охранных устройств, лишь двери по большинству оказывались заблокированы, но взрывчатка и киборги быстро справлялись с подобными помехами.

Охранники попадались редко, в основном на переходах с уровня на уровень. Вся система охраны Генного Центра находилась в наземной части комплекса. Это было вполне логично. Системы обороны планеты и ее отдельных зданий проектировались с расчетом на сильных, но логичных и осторожных противников. Никто не ожидал столь грубой и мощной атаки…

Чувства Теи не обманули ее. Восемь подземных уровней были полны безумием.

Стерильные лаборатории. Мерцающие экраны компьютеров. Сверкающие хромом хирургические инструменты. Ее охватило бешенство. Перевернув каталку с разложенными на ней скальпелями и зажимами, она схватила стул и саданула им по монитору. Он треснул и взорвался фейерверком искр. На компьютерной консоли бешено замелькали разноцветные огни. Из-за полупрозрачной матовой перегородки раздался сдавленный стон.

Тея отшвырнула ширму и застыла.

Под пластиковым колпаком лежал подросток. У него была непропорционально большая голова и жирное тело с практически атрофированными конечностями. На лысом черепе виднелись розетки для подключения биоинтерфейсов. В прозрачный пластик была впаяна табличка:

«Биологическая навигационная система Артур-1».

Она обессиленно опустилась в подвернувшееся кресло. Машинально взяв с компьютера папку с распечатками, Тея перелистнула несколько страниц.

Начало развития… Фазы роста… Тестирование… Поправки к программе биореконструкции… Результаты испытаний… Окончательная дата монтажа в систему биоклонного космического корабля класса «Барракуда»…

Тея не выдержала и разрыдалась.

Ее тело сотрясалось, слезы капали на пол из-под прижатых к лицу ладоней, а безмолвные киборги застыли вокруг в ожидании команд.

Она подняла покрасневшие от слез глаза и посмотрела на них. Чем же она сама была лучше биоинженеров Зороасты? Те выращивали гипертрофированный мозг, чтобы заменить им компьютер, ну а ее корпорация выращивала тела, заменяя им мозг на позитронный процессор…

Тея вдруг поняла, что начала не с того. Она должна была сначала уничтожить «Киберсистемы»…

«А что это даст? — безысходно подумала она. — Придут новые люди, и возникнут другие корпорации. Грянут новые войны, и родятся новые поколения. Дело не в людях, а в их Разуме. В сущности, философии, понимании вещей. Где-то существует черта, которую нельзя переступать, за которой начинается мрак и безумие. Зороаста переступила эту черту. „Киберсистемы“ тоже».

Тея разогнулась и встала.

Больше не было смысла спускаться вглубь.

Тея решила, что должна остановить «Предтечу».

Киборги вокруг нее внезапно пришли в движение. Она подняла голову и увидела, как в глубине коридора показалась группа людей в черных спецназовских костюмах.

На мгновение она растерялась, промедлив с командой, и киборги открыли огонь.

Коридор опустел. Люди мгновенно исчезли в боковых проходах, и оттуда понеслись ноющие росчерки ответных выстрелов.

Киборг рядом с ней вдруг покачнулся и рухнул на пол.

Тея выкрикнула команду, вжавшись в стену и чувствуя, как события вновь затягивают ее в свой неумолимый, смертельный водоворот.

Просто было обрушить лавину, но легко ли будет ее остановить?

Внезапно огонь прекратился. Тея слегка оторвала голову от стены, чтобы увидеть коридор.

К ней шел человек, облаченный в кевларовый бронежилет. Его лицо, порезанное, избитое и испачканное кровью, было смутно знакомо.

Что-то болезненное и теплое шевельнулось в ее груди.

— Мама! — крикнул он, бросаясь вперед.

— Джон?! — неуверенно произнесла она, отрываясь от стены. И вдруг воспоминания, погребенные под толщей ненависти и боли, вырвались наружу, окатив ее горячей волной дрожи.

— Джон! — горько закричала Тея, бросаясь навстречу сыну.

* * *

«Предтеча» прекратил огонь так же внезапно, как и обрушил его несколько часов назад на планету.

Лейтенант Лоури обессиленно закрыл глаза, опершись спиной об осыпающуюся стенку наспех отрытого окопа.

Он жив…

В этих словах заключался гигантский смысл. В них было спрессовано все, что он пережил за последние десять часов.

Открыв глаза, он увидел кусочек серого неба, комья земли на вспаханном снарядом бруствере и переломленную пополам травинку, качающуюся на легком ветру.

Он знал, что запомнит на всю жизнь эти минуты оглушающей тишины.

Он выбрался из окопа и пошел по перепаханной снарядами земле к перевернутому взрывом десантному модулю, около которого стоял галакткапитан в окружении нескольких человек. Перед ними был развернут переносной тактический пульт, на котором светился экран дальней галактической связи.

Чуть поодаль, спиной к ним, стояла какая-то женщина. Она смотрела в сторону умолкшего крейсера и горящих руин Генного Центра.

— …Нет, — услышал Лоури голос галакткапитана. — Мы овладели крейсером. Нам удалось добыть его командные коды. Да, сэр, потери значительны. Тяжело ранен командир «Поллакса» Антон Шефнер. Я потерял половину людей. — Голос галакткапитана выдавал нечеловеческую усталость.

Подойдя ближе, Лоури разглядел на экране связи лицо командора. Он не помнил его имени.

— Я прослушал запись и своим приказом отстраняю Ворхейма. Когда придет в себя, можете отправить его под арест. Капитан, вам предстоит принять командование «Поллаксом» и «Фантомом». Если я правильно понял, то «Предтеча» тоже в вашем распоряжении?

— Да, сэр, — подтвердил Глор.

— Продержитесь сутки, капитан. Мы будем на орбите ровно через тридцать часов.

Тридцать часов!

Лейтенант невольно замер. Им предстояло взять все на себя и тридцать часов удерживать планету!..

Он думал, что галакткапитан сейчас попросту рассмеется в экран.

Но О’Тейлор лишь устало присел на край пульта.

— Я понял вас, командор. Мы сделаем все, чтобы удержать планету до вашего прибытия.

Экран погас.

С небес падало звено истребителей с голубыми эмблемами Патруля. Машины пронеслись над самой землей и ушли к горизонту, а на расчищенную от обломков площадку уже заходили на посадку три десантных модуля.

Глор подошел к носилкам и сказал несколько слов Антону. Лоури видел, как тот что-то ответил и махнул рукой, прежде чем его понесли к черному провалу люка.

К галакткапитану подошел Джон.

— Мы улетаем, — сказал он. — Ваши люди заняли «Предтечу» и выгрузили для нас малый автономный корабль.

Глор нахмурился.

— И что дальше? — спросил он.

Джон посмотрел в ту сторону, где неподвижно застыла фигура матери.

— В нашем распоряжении еще несколько лет. Мы попытаемся найти выход. В конце концов, не так уж и плохо знать дату собственной смерти, — мрачно пошутил он — Хороший стимул для действий.

— А «Киберсистемы»?

— Думаю, что с ними покончено. Башня разрушена Планетные представительства всегда были изолированы друг от друга, и скоро в управлении наступит хаос. Скорее всего большинство предприятий перейдет в другие руки.

Глор кивнул. Джон пожал его руку и, круто повернувшись, зашагал к кораблю.

О’Тейлор долго смотрел ему вслед, потом вернулся к пульту и проговорил, отжав клавишу связи:

— «Фантом», обеспечьте стартовый коридор малому кораблю. Через десять минут я жду сообщения о готовности всех модулей к десантированию. Мы начинаем операцию по очистке Зороасты.

Лейтенант Лоури вздрогнул, но сдержал свои чувства.

Короткая передышка окончена. Им предстояло еще раз совершить невозможное. Он надеялся, что справится, доживет до утра и увидит, как появятся в серых небесах корабли с голубой эмблемой на борту.

Август 1997 года, г. Псков.

ОСТРОВ НАДЕЖДЫ