– Дай руку, и я все тебе расскажу, – каждое слово Артана сочилось коварством.
– Я скорее змею поцелую.
– Ну, ты же целовала безумного убийцу, – расхохотался юноша. По его широкой груди стекали струи воды. – А это почти одно и то же.
– Ах ты… – Шахразада бросилась на наглеца, не в силах больше сдерживать гнев.
Артан удовлетворенно усмехнулся и дернул ее за руку, свалив в воду.
Одновременно несколько вещей привлекли внимание.
Поймавший Шахразаду в объятия юноша оказался слишком горячим, словно горел от лихорадки, хотя только что плавал в море. Также вблизи стало заметно, что кожа на его ладонях была грубой и мозолистой, а на одном из предплечий обнаружились ужасные волдыри и старые ожоги. Совсем как на руках отца.
Но сильнее всего Шахразаду поразила реакция собственного тела на прикосновение. Ощущение напоминало покалывание при контакте с волшебным ковром. Тепло точно так же сворачивалось клубком вокруг сердца и распространялось по жилам, заставляя кровь бурлить.
– Так, так, так… – протянул Артан, пристально буравя Шахразаду взглядом, словно планировал просверлить в ней дыру. – Похоже, ты был прав, Муса-эфенди!
Кажется, пожилой маг вздохнул.
– Убери руки! – Она начала вырываться, решительно настроенная не демонстрировать, насколько выведенной из равновесия себя чувствовала.
Заметив же, что наглец лишь усилил хватку, толкнула его в грудь. Он пошатнулся, но выстоял и вместо этого сжал оба запястья девушки одной рукой и одобрительно рассмеялся.
– Ну и темперамент! Послушай предупреждение, гадючка: последняя девчонка, которая пыталась меня подчинить, на следующий день распрощалась с острым зрением. – Артан поманил Шахразаду, будто у нее был выбор, и доверительным шепотом добавил: – Я сделал так, что оба ее глаза смотрели в разные стороны.
– Ха! – фыркнула не желавшая сдаваться девушка. – Чтобы сотворить подобное, нужно хотя бы уверенно держаться на ногах.
– В тот день, когда я буду уверенно держаться на ногах, весь мир содрогнется от ужаса! Когда-то я одним движением заставлял целую флотилию…
– Достаточно! – перебила Шахразада, отталкивая собеседника. – Я старалась проявить терпение, так как Муса-эфенди уверял, что ты можешь помочь, но мне больше в это не верится. Ответь всего на один вопрос, и обещаю оставить тебя в покое. Известно ли тебе хоть что-то о книге, которая обжигает при прикосновении к ней?
– Как… Как она выглядит? – явно захваченный врасплох, Артан заморгал.
– Старая. Потрепанная. Переплет из черной кожи с ржавыми железными заклепками.
– С замко́м по центру? – Юноша откашлялся, все еще пытаясь прийти в себя.
– Да.
Он замолчал и нахмурился. Глубокие борозды прорезали гладкую кожу лба, отчего Артан стал казаться более свирепым. Опасным.
– Кто-то открывал этот фолиант?
– Думаю, мой отец, – ответила Шахразада, с трудом подавляя желание ссутулиться под суровым взглядом собеседника.
– Он говорит на древнечагатайском языке?
– Я… Я не знаю.
– Наверное, тяжело было в этом сознаться? – саркастическим тоном осведомился Артан.
Шахразада отвела взгляд, чувствуя, как к щекам приливает жар.
«Я должна проглотить упрек. Пока должна».
– Твой отец – полный идиот? – продолжил наглец.
– Нет! – Возмущенная до потери речи, Шахразада могла лишь молча сверлить его взглядом.
– Только полный идиот мог открыть фолиант, в котором явно скрывалась древняя черная магия, – холодно и безжалостно отрезал Артан. – Кровавая магия. За ее использование приходится расплачиваться еще очень, очень долго… Если твой недоумок-отец уже не заплатил сполна.
– Почему вы решили, что этот грубиян… – оборачиваясь к Мусе, начала было Шахразада.
– Потому что этот фолиант написали мои предки, – перебил ее Артан. В его голосе не было ни тени самодовольства, как следовало бы ждать при подобном пафосном заявлении. – Если твой отец попал в неприятности, лишь моя семья знала бы, как ему помочь.
Сердце Шахразады пропустило удар.
«Пресвятая Гера! Этот пьяница действительно может спасти баба́! – Она прикусила щеку изнутри, тут же пожалев о своем поведении. – Вдруг я уже все испортила? Халид был прав: язык мой – враг мой».
Шахразада знала, что нужно попытаться завоевать благосклонность никчемного лежебоки, несмотря ни на что, но тут заметила его пристальный взгляд. Слишком внимательный для того, кто злоупотреблял спиртным.
Черты Артана портило выражение надменности и скуки, но лицо его оставалось интересным, этого нельзя было отрицать.
– Ты мог бы… Ты можешь представить меня своей семье? – спросила Шахразада со всей смиренностью, на какую была способна. Готовая даже умолять, если потребуется. – Пожалуйста.
– Не могу, правительница земель, до которых мне нет никакого дела, – юноша рассмеялся над собственной шуткой.
– Артан, сын Толу… – мелодичный голос Мусы Сарагосы набатом разнесся по всему побережью, хотя не казался ни громким, ни требовательным.
Тем не менее юноша потер переносицу тыльной стороной руки, раздраженно нахмурился и простонал куда отчаяннее, чем того требовала ситуация. В конце концов, старый маг озвучил лишь имя. Которое явно заключало в себе глубинный смысл.
– Пожалуйста, – снова взмолилась Шахразада, решив обдумать непонятные моменты позднее, и сделала шаг к юноше. – Мне очень нужна твоя помощь.
– Мне не следует ее оказывать. – Тот раздраженно прижал ладонь ко лбу. – Не имею ровно никакого желания брать тебя куда бы то ни было.
– Умоляю… – Шахразада в отчаянии закусила губу.
– Хотя бы до тех пор, пока ты не научишься защищаться и не перестанешь напоминать новорожденного жеребенка. До этого момента я слышал только неуклюжие оскорбления, и ничего больше. Возвращайся завтра ночью. Когда сможешь контролировать магию, обещаю познакомить тебя с тетей. Она не станет помогать тому, кого не уважает. А над тобой только посмеется. Прежде чем испепелить заживо, – фыркнул Артан и снова нахмурился, глядя на береговую линию, затем пнул воду, подняв соленые брызги.
Понаблюдав, как он вымещает раздражение на горемычном море, Шахразада задвинула недоумение в дальний угол сознания и мягко произнесла:
– Благодарю. Понимаю, что ранее вела себя недостойно и не заслуживаю…
– Даже не сомневайся, я еще планирую за это расквитаться, – бросил на нее косой взгляд Артан. – И всегда добиваюсь, чего хочу.
Что-то в его словах и выражении лица содержало такую угрозу и опасность, что Шахразада немедленно пожалела о своей просьбе. Ощущение напоминало момент перед самым падением в глубокую пропасть.
– Но… тогда почему ты решил мне помочь?
– Потому что Муса-эфенди попросил. А он почти ничего не просил в обмен на предоставление мне убежища. – Артан улыбнулся, язвительно и насмешливо. – Не беспокойся, сама ты мне неинтересна. Я люблю милых девушек, а не эгоистичных нахалок вроде тебя.
Уязвленная столь нелестным описанием, Шахразада начала возражать:
– Я вовсе не…
– Ты неправильно меня поняла. Это значит, что однажды мы вполне можем подружиться.
– С какой стати мне желать дружбы с тобой?
– Потому что, – Артан удовлетворенно улыбнулся и снова плюхнулся в воду, – я такой же эгоистичный нахал, как и ты.
Там, где лежат руины
Огненный шар прорезал темноту, пролетев над песком.
Метя прямо в лицо Шахразады.
Она старалась. Очень старалась.
Но в последний момент сумела лишь упасть на землю.
– Бесполезная лентяйка! – словно плетью хлестнул глубокий голос. – Пустая трата моего времени.
«Ненавижу этого наглеца, – стиснув зубы и сжав кулаки, подумала Шахразада. – Как же хочется швырнуть горсть песка в его самодовольное лицо!»
– Злишься, гадючка? – фыркнул Артан Темуджин. – Отлично. Я тоже. Это уже вторая – нет, погоди, – третья ночь подряд с того момента, как ты явилась в Храм и испортила мне прекрасное свидание с луной.
– Нижайше прошу прощения, – язвительно протянула Шахразада, вставая и отряхивая песок с ладоней, – за то, что помешала с пользой проводить такой прекрасный вечер.
– Рад, что ты со мной согласна. Смотреть на луну было гораздо интереснее, чем на твои жалкие попытки овладеть магией. – Артан усмехнулся. – Такой талант и так бездарно растрачен.
«Негодяй!» – возмущенно подумала Шахразада, чувствуя, как к щекам приливает жар, и горячо заявила:
– Если бы я могла наколдовать огненный шар, то швырнула бы прямо в твое мужское достоинство. Хотя там вряд ли есть чем похвастаться.
– Ну, хоть чувство юмора у тебя в наличии, – громко и беззаботно расхохотался Артан. – Остальное же… – Он бросил на нее вопросительный взгляд. – Неужели халифу Хорасана нравятся такие тощие и злые девчонки? Ты уверена, что его привлекал твой внешний вид?
– Конечно!
– Несчастный недоумок! – Артан вальяжно откинулся назад. – Красота увядает. Зато мерзкий характер остается навечно.
– Ха! Говоришь по собственному опыту?
– Так и есть, – ухмыльнулся юноша, вызывая к жизни еще один огненный шар, и многозначительно вскинул брови. – На твоем месте я принял бы это к сведению. – Сгусток пламени полетел в девушку. – Говорят, Шахразада аль-Хайзуран, – простонал мучитель, наблюдая, как ученица во весь опор улепетывает от снаряда, – от судьбы не убежишь.
– Только если моя судьба – сгореть заживо, Артан Темуджин, – парировала она.
– Хватит уже прятаться, – раздраженно посоветовал юноша. – Начинай действовать!
Несмотря на страх, Шахразада попробовала вызвать ощущение тепла, возникавшее всякий раз, как она прикасалась к волшебному коврику. Но не сумела. Это казалось невозможной задачей. Не легче, чем дотянуться до звезд.
Две ночи прошли в этих бесплодных попытках. Единственный вывод, который сделала Шахразада: волшебство возникало не изнутри, а стекалось снаружи, впитывалось из других предметов.
Когда она поделилась своим наблюдением с Артаном, тот громко расхохотался, запрокинув голову назад и широко открыв рот, подобный бездонной пропасти. А затем продолжил бросать в нерадивую ученицу сгустками пламени с приказом защищаться.