И как теперь остановить сразу троих мужчин? Потребовалось несколько недель, чтобы привлечь внимание собственной сестры… А сейчас нужно предотвратить столкновение между безрассудным Тариком, до самых зубов вооруженным мечтами о мести и славе, с одной стороны, и с другой – хладнокровным убийцей, халифом Хорасана.
– П-пожалуйста, – заикаясь, выпалила Ирса, – остановитесь!
– Шази мертва? – с ужасом спросил Тарик, побледнев, и с отчаянием заслонил лицо руками.
Только тогда Ирса поняла, что он безоружен, не считая колчана со стрелами на плече. Ни лука, ни скимитара. Ни даже кинжала за поясом.
Тарик не сможет сражаться с чудовищем, у которого имелось по сабле в каждой руке.
Увы, Ирса знала, что подобные мелочи не остановят бывшего возлюбленного Шахразады.
Было ясно как день, что он уже не способен мыслить рационально.
Халиф Хорасана ничего не ответил, лишь взмахнул обоими клинками с убийственной точностью по двойной дуге, демонстрируя свои намерения.
Затем выступил вперед.
Не говоря ни слова, Рахим тоже сделал шаг навстречу, собираясь защищать друга.
Ирса взвизгнула, когда халиф вскинул сабли, и почувствовала, как завозилась Шахразада, пытаясь сесть, пытаясь запротестовать…
– Она умерла? – От горя голос Тарика надломился. – Просто ответь на вопрос, подлый ублюдок, и можешь поступать со мной как пожелаешь.
– С какой стати мне делать хоть что-то для тебя? – тихо, зловеще произнес халиф.
– Если Шази мертва, то мне все равно, что станет со мной!
– Тогда мы согласны по крайней мере насчет двух вещей, – с этими словами он повернулся к Рахиму, отчего клинки сверкнули в лунном свете.
– Пожалуйста! – воскликнула Ирса. – Пожалуйста, не надо!
– Ты должна… – притягивая ее к себе, прошептала Шахразада, и ее лицо исказила гримаса боли. – Ты должна достучаться до Халида. Иди. Заставь его прекратить это безумие. Сделай хоть что-нибудь.
Ирса беспомощно покачала головой, не представляя, как может решиться выступить против халифа. Как мышь может одолеть льва?
– Ну же! – прикрикнула сестра, напрягая последние силы.
Тишину пустыни нарушил звон металла по металлу, разносясь далеко вокруг.
Однако Ирса не могла пошевелиться от страха, точно разом утратив способность связно мыслить.
Через четыре удара все было кончено. Рахим не сумел ничего противопоставить халифу Хорасана, который казался настоящим демоном с выкованными в адском пламени клинками, и вскоре уже лежал на песке, а выбитый из руки скимитар валялся поодаль.
Ирса почувствовала, как замерло сердце, и каждой клеточкой тела осознала неизбежную истину: разгневанному халифу будет недостаточно просто разоружить противника. Разъяренное чудовище Рея захочет убить Рахима, чтобы добраться до Тарика.
Чтобы уничтожить его за выстрел, ранивший Шахразаду.
Ирса же не могла жить – отказывалась жить – в мире, где произошло подобное.
Поэтому в конце концов начала действовать. Ее побудил не умоляющий шепот сестры. И не страх, струившийся по венам. Нет. Это чувство было гораздо глубже, чем страх.
Древнее, чем сама пустыня.
И оно положило конец трусливому мышлению мыши. Раз и навсегда.
– Халид ибн аль-Рашид! – взревела Ирса. Трое соперников удивленно уставились на нее. – Прекрати немедленно. В противном случае Шахразада никогда тебя не простит, уж это я обещаю!
Прерывисто дыша, она посмотрела на юношу, лежавшего на земле.
Он всегда задавал правильные вопросы. Вселял в Ирсу силы стать львицей.
– А если ты посмеешь ранить Рахима, то я тебя никогда не прощу! – добавила она.
Правда звенела в ее словах сталью, неподвластной любому другому оружию.
Казалось, каждая песчинка в пустыне склонилась перед Ирсой, вздохнув от облегчения.
Халиф Хорасана несколько секунд смотрел на нее, не мигая, после чего принял более свободную позу, перестав распространять вокруг ауру смертельной угрозы. И опустил клинки.
Потом, словно ничего и не произошло, снова соединил их и зашагал обратно к Шахразаде. Рахим вскочил на ноги, подобрал свой скимитар и осторожно направился за халифом. Тарик поплелся следом.
Когда муж опустился на колени рядом с Шахразадой и попытался приподнять ее, она поморщилась, сдерживая гримасу боли. Лицо сестры сильно побледнело, кожа стала землистого оттенка, а на лбу заблестели капли пота.
– Мы… Мы должны отвезти ее обратно в поселение, – сказала Ирса, твердо настроенная сохранять спокойствие, несмотря на недавнюю суматоху. – Не думаю, что будет разумно извлекать стрелу прямо здесь. Рана выглядит не слишком уж глубокой, но Шази теряет много крови. Кроме того, Тарик пользуется…
– Обсидиановыми наконечниками, – завершил предложение халиф, и в глазах его промелькнула тень ярости.
– Да, – кивнула Ирса. – Поэтому любое движение может ухудшить состояние сестры. Нужно действовать быстро.
– Шази? – Халиф бережно прикоснулся к волосам раненой.
Его внезапная нежность произвела на Ирсу странный эффект: ее тревожил этот заботливый незнакомец, будто вселившийся в тело безжалостного халифа.
– Придется отломить древко стрелы, прежде чем перемещать тебя, – тихо сообщила она сестре.
Та коротко кивнула и только крепче вцепилась в шаль Ирсы.
– Будет больно, – помедлив, предупредил халиф.
– Просто сделай это и прекрати болтать, болван, – прошептала Шахразада едва слышно.
Ирса восхитилась стойкостью и бесстрашием сестры. И удивилась, как изменились бесстрастные и резкие черты лица ее мужа. Он выглядел почти привлекательным, когда после ее слов еле заметно улыбнулся с тенью веселья, но вскоре вновь посерьезнел, с величайшей осторожностью привлек к себе раненую жену и с резким щелчком сломал древко так близко к телу, как сумел.
Шахразада сдавленно вскрикнула, утыкаясь лицом в плечо халифа, чтобы заглушить звук, и задрожала еще сильнее.
– Думаю, она скоро потеряет сознание, – тихо сообщил правитель Хорасана Ирсе. – Даже опытные воины в подобных ситуациях не всегда держатся достойнее.
– Х-хватит говорить обо мне так, словно я отсутствую, – стуча зубами, возмутилась Шази.
– До поселения совсем недалеко, – сказала Ирса. – Если мы…
– Берите одну из наших лошадей, – предложил Рахим, стоявший чуть в стороне. – И скачите вместе с Тариком. В его сопровождении никто вас не побеспокоит, если не узнает под капюшоном. А я поеду с Ирсой.
Он спокойно выдержал изучающий взгляд халифа.
Тот, видимо, удовлетворился результатом, так как спустя мгновение встал с Шахразадой на руках и молча дождался, пока Тарик приведет лошадей.
Рахим остановил друга, который дернулся, чтобы взять раненую девушку, и сам помог халифу, пока тот устраивался на спине гнедого жеребца, после чего протянул ношу.
Бледная Шахразада держалась в седле лишь благодаря объятиям мужа. По-прежнему не произнося ни слова, он низко надвинул на лицо капюшон риды и направил коня в пустыню, словно собирался поскакать в поселение без спутников, но спустя некоторое время все же развернулся и смерил их взглядом горящих, словно раздутые уголья, глаз, и с едва скрываемым гневом в голосе воскликнул:
– Тарик Имран аль-Зийяд! – Имя прозвучало как обещание возмездия, и Ирса заметила, как сын эмира вздрогнул. – Показывай путь… Пока я не передумал и не убил тебя сразу.
Брат и дом
Ирса не знала, что и думать о муже сестры.
Он казался полон противоречивых крайностей, скрытых под черной ридой, и вел себя как высеченный из горного льда вельможа. Со всеми, кроме Шахразады. Рядом с ней он больше напоминал летний ветер над морем. Это сбивало с толку.
Увы, Ирса по-прежнему приходила в ужас от одного взгляда на халифа, потому что он трижды чуть не убил Тарика по пути в поселение бедуинов.
Первый инцидент случился почти сразу после приезда. Хотя, пожалуй, тогда для враждебности халифа имелись некоторые основания.
Когда они скрылись в шатре Тарика, Ирса попыталась снять перепачканный кровью камис сестры, чтобы лучше видеть рану. Конечно, было крайне неуместно со стороны бывшего нареченного помогать в этой задаче. Особенно в присутствии нынешнего мужа Шахразады. Вероятно, находясь в состоянии аффекта, сын эмира об этом не подумал. Хотя Ирса не вполне понимала, зачем он вообще попытался так поступить.
Настоящая глупость в лучшем случае. Или желание умереть – в худшем.
Скорее последнее, так как действовал он перед лицом безумного убийцы.
Причем тот наверняка придумал бы способ лишить жизни самым болезненным способом.
Затем, когда Ирса очистила рану, они с халифом попытались вытащить наконечник стрелы, однако учитывая отсутствие опыта в подобных вопросах у обоих и активное сопротивление Шахразады, не слишком преуспели в этой нелегкой задаче и были вынуждены обратиться за помощью к Тарику, так как именно он изготовил вышеупомянутый наконечник.
С целью нанести как можно больше повреждений врагу.
С целью пронзить плоть как можно глубже и раздробить кости.
После этого признания Ирса думала, что халиф убьет Тарика. Не слишком помогло делу и то, что он все же извлек наконечник, так как лучше понимал его конструкцию. Не говоря уже об уверенных руках умелого лучника.
К счастью, обсидиан не раскололся, что сильно порадовало Ирсу, несмотря на сопутствующие извлечению сложности.
Во время операции Шахразада закусила полоску кожи, но не сумела сдержать стонов и слез, катившихся по щекам, а по окончании процедуры обрушила на Тарика поток весьма витиеватых ругательств. Последнее сулило надежду на примирение старых друзей детства. Однако Ирса по взгляду халифа видела: тот не оставил намерений причинить множество страданий Тарику в ближайшем будущем.
И третья ситуация, едва не приведшая к его убийству, произошла вскоре после того, как Ирса, обрабатывая рану сестры разбавленным теплой водой крепким вином, выразила беспокойство, что кровотечение никак не желает останавливаться.