Поэтому Джалал действительно почти не сталкивался с трудностями на протяжении двадцати лет, и единственной потерей для него стала смерть лучшего друга.
Смерть Хасана, старшего брата Халида.
Прошлой ночью, после исчезновения Джалала в темных коридорах, вспомнилось то время после похорон, когда он пытался найти общий язык с новым наследником в свете утраты, больно ударившей по обоим.
Но и тогда Халид предпочел обрести утешение в тенях, отгородиться ото всех и ото всего, как в детстве.
Он так долго скрывал любое проявление чувств даже от самых близких людей – даже теперь, – что уже не знал, как выйти на свет, как впустить их в свою душу. Как вновь наладить отношения с Джалалом.
А ведь Халид только начал понимать, каково это – жить полной жизнью.
Этим утром он поведал дяде о событиях прошедших нескольких дней, но по-прежнему не испытывал уверенности, что проклятие действительно снято. Без доказательств нельзя сказать точно, это халиф понял уже давно.
Однако лишь время могло подарить ему покой.
Отдых пока оставался беспокойным и тревожным, без сновидений. Но Халид хотел надеяться, что все вернется на круги своя.
Хотел надеяться, что кошмары уйдут и сон вновь будет освежать.
Пока же реальность требовала внимания халифа. Он сидел в своих покоях за столом из эбенового дерева перед угрожающе огромной стопкой свитков со скопившимися за время отсутствия прошениями. Нужно все их разобрать до того, как возвращаться в пустыню за Шахразадой.
Как только Халид решил, что больше не может прочитать ни строчки, в двери кто-то постучал, заставив оторваться от работы.
– Да?
Внутрь быстрым шагом вошел дядя Ареф. Как всегда, по его лицу было сложно что-то понять. Семейная черта. Помужской линии. За исключением Джалала. И Хасана. Старший брат улыбался намного чаще младшего.
Халид вопросительно приподнял брови.
– Мой повелитель, – не останавливаясь, начал доклад шахрбан. – Капитан дворцовой стражи задержал довольно… к-хм, интересную компанию во дворе.
– Интересную? – переспросил Халид, откидываясь на спинку. – И чем же?
– Шейх племени бедуинов испрашивает аудиенции. Он прибыл с небольшим войском… – генерал замялся. – И в сопровождении некоего человека, которого я бы посоветовал не принимать, если простите мне подобную дерзость.
– И что же это за человек? – осведомился Халид, вставая из-за стола и позволяя свиткам упасть на пол.
– Сын эмира Назира аль-Зийяда.
– Я приму посетителей в тронном зале немедленно, – объявил халиф, обходя шахрбана.
– Ты когда-нибудь видел столь огромное помещение? – прошептал Рахим, с восхищением рассматривая кажущийся бесконечным пол с черно-белым геометрическим узором.
– Подними челюсть с земли, – процедил Тарик сквозь зубы.
Омар же весело расхохотался, и громкий звук взметнулся под высокие своды, эхом отражаясь от мраморных стен. Вокруг на изысканных барельефах резные воины поражали врагов, крылатых женщин с развевающимися волосами, которые бесстрастно взирали с холодного камня. Подножия каждой колонны охраняли двуглавые львы с железными держателями для факелов в разверстых пастях.
Хотя зал на первый взгляд казался величественным, Тарик заметил и трещину на одной стене, и сколы на многих камнях.
Напоминания о разгуле стихий.
Зал, без всяких сомнений, был величественным. Но также и со своей историей.
В дальнем конце обширного помещения располагалось возвышение с низкой кушеткой по центру, за которой виднелась гигантская лестница в форме распростертых рук.
Тарик зашагал к возвышению, и спутники последовали за ним.
Он уже видел тронный зал, когда присутствовал на грандиозной церемонии представления супруги халифа вельможам Хорасана. В тот вечер помещение наполняла музыка, а в воздухе витали ароматы изысканных блюд.
Тарик вспомнил те мгновения, когда венценосная чета сошла по ступеням, держась за руки и будто являясь продолжением друг друга. Ему следовало все понять еще тогда. Следовало разглядеть сердцем, а не глазами.
В реальность Тарика вернул вид халифа, который торопливо спускался по лестнице. В этот раз он не пытался произвести впечатление своим появлением, а двигался быстро и без церемоний. По пятам следовали шахрбан Рея и капитан дворцовой стражи.
– Какова цель вашего визита? – прямо спросил халиф, не пытаясь соблюсти даже подобие приличий.
Отчасти Тарик даже стал уважать за это соперника больше. Но только отчасти.
Шахрбан бросил короткий взгляд на Омара, прежде чем обойти Рахима и приблизиться к Тарику.
– Мой повелитель, осмелюсь рекомендовать вам вначале…
– Шахразада пропала, – перебил сын эмира, также отбросив формальности.
– Я так и знал, что тебе нельзя доверять ее безопасность, никчемный… – прошипел подскочивший к Тарику капитан стражи и вцепился в его риду.
В руках Рахима без предупреждения возник обнаженный скимитар и взлетел к горлу нападавшего. Шахрбан отдал резкий приказ скрытым в тени воинам, молниеносно доставая из ножен собственное оружие.
Омар сохранял спокойствие, наблюдая за переполохом с пугающе благожелательным выражением лица.
– Достаточно! – произнес халиф негромко, но отчетливо, так что повелительный голос разнесся по всему залу.
Стражи тут же отступили.
Тарик кивнул Рахиму, и тот убрал саблю сразу же, как только капитан аль-Хури выпустил риду сына эмира.
– Увы, начало переговоров вряд ли можно назвать многообещающим, друг мой, – покачивая головой, сказал Омар спутнику. – Однако теперь я вижу, что ты был прав насчет молодого халифа. Он действительно говорит мало. – Глаза старика блеснули в свете факелов. – Но зато по делу.
Халид ибн аль-Рашид задержал взгляд на шейхе, и хотя промолчал, в воздухе повис невысказанный вопрос.
– Позвольте представиться, я Омар аль-Садик. Мне сообщили, что вы достойны доверия.
– И кто же? – осведомился халиф.
– Тарик, конечно, – широко улыбнулся старик, демонстрируя щель между зубами.
– Сложно поверить, что он выразился именно так, – вскинул брови правитель Хорасана.
– Ну, слова, может, были и другими, но общий смысл нашей беседы заключался именно в этом. Как и сделанный выбор. – Шейх выдержал многозначительную паузу. – И мне кажется, что на этот раз он верный. – Он заметил, что халиф перевел взгляд на Тарика, и пояснил: – Видите ли, Белый сокол решил принять вашу сторону. Поэтому мы явились, чтобы выступить в сражении подле вас. Надеюсь, вы действительно сумеете завоевать мое доверие, потому что ваша жена мне понравилась. Не хотелось бы, чтобы ей причинили вред.
Халиф помрачнел и сжал руки в кулаки, поэтому Омар поспешил добавить:
– Шахразаду похитили и увезли в столицу Парфии. По распоряжению султана. – После этих слов генерал и капитан стражи напряглись, хотя Халид ибн аль-Рашид остался спокойным, и на его лице, будто высеченном из камня, не дрогнул ни один мускул. – Полагаю, это сделали наемники, которые подчиняются дяде Тарика, Резе бин-Латифу, а тот, в свою очередь, получает средства от султана, давно желающего сместить вас с трона. – Шейх склонил голову набок. – Спрошу еще раз: могу ли я вам доверять?
Несколько мгновений в зале стояла гробовая тишина, а потом халиф тихо поинтересовался, стиснув кулаки так, что побелели костяшки:
– И чего же вы добиваетесь, ища моего доверия, Омар аль-Садик?
Тарик знал, что халиф и сам не склонен одаривать благосклонностью первого встречного, а что представлял из себя шейх бедуинов, пока не понимал.
– Выбрать меньшее из двух зол, – не колеблясь, ответил старик.
– Не слишком лестное начало.
– Надеюсь, продолжение будет лучше, – ухмыльнулся Омар. – Потому что мы пообщались с вашей женой, и она настоящее чудо. Больше того, всецело вам доверяет. Тарик тоже, как оказалось. Вот и я решил последовать их примеру. Если вы пообещаете оставить в покое моих людей и защищать наши земли, мы будем сражаться на вашей стороне.
– Ты готов пойти против собственного дяди? – спросил халиф Тарика, смерив его задумчивым взглядом.
– Он забыл, ради чего стоит сражаться. А я… – Сын эмира осекся и стиснул зубы, но все же закончил: – А я, кажется, никогда этого и не знал. Но Омар говорит верно: если дядя Реза похитил Шахразаду и отвез ее в Амардху против воли, то ты действительно являешься наименьшим из двух зол.
– Хорошо, – кивнул халиф. – Вряд ли мне удастся собрать под знамена все доступные войска, но я извещу ближайшие крепости и… – Он запнулся и снова задумчиво посмотрел на Тарика. – Ты знаешь, где находится Храм огня, что в горах возле моря?
– Никогда о таком не слышал.
– Я знаю, – выступил вперед Рахим.
Халиф кивнул ему и обратился к Тарику:
– Сможешь отправить послание соколом?
– Да, – подтвердил тот, хотя и казался удивленным столь необычной просьбой. – Можно уточнить зачем?
– Возможно, кто-то из обитателей Храма захочет помочь.
Горящий баньян
Шахразада прислонилась к холодной каменной стене.
Возле ног в легких шлепанцах протекала струйка мутной воды. Тяжелые цепи на запястьях и лодыжках звенели от малейшего движения.
Сложно было определить, сколько прошло времени, потому что в камеру не проникало света.
Может, несколько дней.
Вода в оставленной возле решетки грязной кружке оказалась солоноватой на вкус, а от одного запаха накатывала дурнота. Кусок хлеба заплесневел и зачерствел. Шахразада съела только часть, чтобы сохранять силы.
Джахандар навещал дочь дважды и умолял простить его.
Умолял образумиться и подчиниться султану, чтобы вместе с ним трудиться над заключением мира между двумя государствами.
Умолял сдаться.
Оба раза Шахразада поворачивалась к отцу спиной, желая уменьшиться в размерах и исчезнуть хоть на секунду, чтобы не пришлось встречаться с ним лицом к лицу.
Чтобы не пришлось встречаться с тем, кто предал.