– Я думаю, халифу следует взять нас для поддержки, – уверенно заявил Рахим. – Он же согласился на сопровождение того молодого мага из Храма огня и капитана стражи. Уверен, что они обеспечат его безопасность, но вот рискнут ли всем ради Шази? Тарик – несравненный стрелок. Если бы он присоединился к делегации, мне было бы спокойнее. Потому что там бы находился хоть кто-то, кому я доверяю.
– Как считаешь, султан действительно сдастся в плен? – с сомнением в голосе спросила Ирса, задирая голову, чтобы видеть лицо высокого собеседника.
– Задача заключается скорее не в том, чтобы захватить правителя Парфии, а в том, чтобы выяснить, находится ли Шази по-прежнему в городе.
– Ты беспокоишься, что султан причинит ей вред, – это был не вопрос.
– Он не настолько глуп, – вздохнул Рахим. – На стороне Хорасана перевес во всем уже много лет. Парфия, конечно, тоже богатое государство, но никогда не могло сравниться с нами. Наши войска, наша казна, наши правители всегда оказывались сильнее.
– До тех пор, пока на Рей не обрушилась гроза, – тихо пробормотала Ирса.
– Да, – кивнул Рахим.
– Как ты считаешь, султан мог причинить вред сестре? – переводя взгляд на песчаное море, прошептала она.
– Ты знаешь так же хорошо, как и я, что Шази умеет за себя постоять, – негромко проговорил Рахим, обхватив ладонями лицо Ирсы и нежно проводя большими пальцами по ее щекам.
Она очень хотела верить в это, но никак не могла забыть тот ужасный день в пустыне, когда Паук напал на Шахразаду. Когда сестра едва не пала жертвой ненависти. И если бы не помощь Рахима, все могло бы обернуться куда трагичнее.
Умелый, рассудительный, надежный, он всегда был голосом разума среди хаоса. Никогда не уклонялся от опасностей. Всегда приходил на выручку.
Ирса никак не могла забыть тот день. Как и то, что Паук бесследно исчез из поселения назавтра. Нужно постоянно помнить, что вероломные насекомые появляются именно тогда, когда их меньше всего ждешь.
– Я попрошу Халида, – пообещала она.
– Что? – От неожиданности Рахим быстро заморгал.
– Я попрошу Халида, чтобы он взял вас с Тариком, когда отправится на переговоры в Амардху. В качестве одолжения лично мне.
– Спасибо, Ирса-джан, – улыбнулся Рахим со смесью удивления и благодарности. – Хотя я не планировал, чтобы ты просила за нас халифа, но хочу выразить искреннюю признательность.
– Пожалуйста, просто верните Шази живой и здоровой, – прошептала Ирса, снова вспоминая, как Рахим помог избежать кровопролития и спасти сестру в прошлый раз. – Я знаю, ты придумаешь, как это сделать.
Он поцеловал ее руку, и они направились обратно к лагерю.
Спустя некоторое время Ирса остановилась.
– Мы не должны отходить слишком далеко от шатра Омара.
– Конечно, – мрачновато рассмеялся Рахим. – Я совершенно не желаю получить еще один суровый выговор от шейха.
– Нельзя его винить. Когда похитили Шахразаду, нас искали много часов. Мы заставили всех поволноваться. – Ирса ощутила новый приступ раскаяния, хотя все вокруг и уверяли, что она никак не сумела бы помешать захватчикам, а наоборот, скорее всего разделила бы участь сестры.
Однако это ничуть не облегчало чувства вины от того, что они с Рахимом надолго ушли из поселения.
Сейчас они проделали обратный путь до шатра Омара в задумчивом молчании. Аиша стояла перед входом, и на лице ее появлялись то улыбка, то неодобрение.
Опередив возможные упреки, Ирса приподнялась на цыпочки и прошептала Рахиму на ухо:
– Не волнуйся, я обязательно поговорю с Халидом. – Она почувствовала, как по телу разливается уже привычное тепло, когда соприкоснулась с юношей лбами, и торопливо добавила: – И удостоверюсь, что он прислушается к моим словам.
– Знаю. – В глазах Рахима не было ни тени сомнения. – Именно поэтому я тебя и люблю.
Тарик не ожидал, что султан пригласит делегацию во дворец. Думал, переговоры состоятся в пустыне, на месте встречи двух враждующих войск.
Вместо этого повелитель Парфии отправил послание, в котором содержалась просьба о личной беседе с халифом.
Поэтому Халид принял решение поехать в Амардху под мирным флагом.
Шахрбан яростно возражал, однако так и не уговорил племянника передумать. Тот стоял на своем, цитируя мудрые высказывания о необходимости знать планы врага и непреклонно заявляя, что обязан понять замыслы Селима Али эль-Шарифа. Не проявляя при этом ни намека на страх.
Тарик подозревал, что больше всего халифа интересует местонахождение Шахразады, и в этом был с ним солидарен. Приняли они верное или неосторожное решение – покажет время. Но неблагоразумно стало бы осаждать город, не зная точно, держат ли там до сих пор заложницу. Не зная, можно ли ее освободить.
Не зная, жива ли она и находится ли в безопасности.
Поэтому сегодня днем Тарик, Рахим, капитан дворцовой стражи, лысый маг из восточного храма и небольшая группа воинов последовали за халифом в Амардху. Во дворец, при виде которого на ум приходило только слово «роскошный». Мраморные фонтаны по периметру двора сверкали не только каплями воды, но и драгоценными камнями.
Халиф встретился с султаном у самого входа, не пожелав ни ногой ступать на территорию дворца и не сразу заговорив с Селимом эль-Шарифом, который устремился к делегации, сияя елейной улыбкой.
– Халид-джан! Вижу, ты привел с собой большую компанию. А я-то думал, тебя будет сопровождать лишь капитан аль-Хури, как договаривались.
Халиф ничего не ответил, продолжая стоять неподвижно, как ледяная статуя.
По лицу султана пробежала тень одобрения.
– Подобное поведение можно истолковать как угрозу, дражайший племянник. Ты явился к стенам моей столицы с войском и теперь выказываешь пренебрежение даже к самым простым просьбам.
– Меня не волнует, как вы воспримете мои действия, – наконец отозвался халиф, начинив каждое слово острой колючкой. – Я хочу лишь донести одну простую мысль: вы поплатитесь за то, что совершили.
– Поплачусь? – Султан скрестил руки на груди, и богато расшитая мантия сверкнула в лучах солнца.
– Я не стану играть в эти игры. Где она?
– Ты потерял что-то важное, племянник? – с еще одной самодовольной ухмылкой промурлыкал Селим.
Тарик не выдержал и сделал шаг вперед, однако остановился, наткнувшись на руку капитана стражи, преграждавшую путь.
– Я ничего не терял, дядюшка. Лучше по-хорошему скажите, где Шахразада, пока я не вырвал это признание. – Кроме ледяного тона, ярость халифа выдавали лишь заходившие на челюсти желваки. – Пока столица Парфии не превратилась в руины.
Телохранители султана приблизились к повелителю и выразительно взялись за рукояти сабель.
– Смелое заявление, – весело прокомментировал Селим эль-Шариф, совершенно не обеспокоенный угрозой. – Особенно в моем дворце. На моих землях.
– Они остаются вашими, лишь пока я сам того желаю. И так было всегда.
– Какая поразительная самоуверенность, – фыркнул султан. – Если ты действительно так считаешь, то почему не захватил их раньше?
– Из уважения. И потому, что не хочу разжигать войну.
– Из уважения? – с недоверием переспросил правитель Парфии. – И к кому же?
– К семье моего брата.
– Желаешь меня обмануть? Если бы ты действительно полагал, что мое государство так легко захватить, то уже давно бы это сделал.
– Я не настолько алчен, как вы думаете, – с презрением бросил халиф. – В моем распоряжении вдвое больше воинов и оружия. На моей стороне численный перевес. Что же до жалких отрядов, высланных мне навстречу в пустыне, то вы полагаете, я не справился бы с ними за день, если бы поставил перед собой такую цель?
– Я полагаю, что ты заносчивый юнец, который разбрасывается пустыми обещаниями, в точности как мамаша.
– Тогда проверьте, правду ли я говорю. – Халиф остался бесстрастным, даже услышав оскорбление матери. – Но тогда этот дворец вскоре сровняется с землей, камень за камнем. Даже если вы еще будете внутри. – Он развернулся и зашагал прочь, не дав оппоненту времени ответить.
– Сильно сомневаюсь, что ты так поступишь, сын шлюхи, – крикнул султан вслед Халиду и швырнул что-то ему под ноги.
Тарику узнал предмет лишь через несколько секунд.
И тут же об этом пожалел. Пожалел, что увидел его лежащим на роскошной мостовой пышного дворца. Пожалел, потому что немедленно ощутил вспышку ослепляющей ненависти, смешанной с паническим страхом.
Так как узнал отрезанную черную косу, перевитую нитями жемчуга.
Вся делегация застыла без движения.
– Стражи темницы докладывают, что пленница благоухает, словно весенний сад, – мягко, без намека на эмоции произнес Селим Али эль-Шариф и улыбнулся.
Медленно. Жестоко.
Тарик сам не заметил, когда выхватил саблю из ножен, потому что глаза застилала кроваво-красная пелена.
Халид знал, что дядя Селим попробует его спровоцировать, но не подозревал, до какого коварства опустится при этом, и когда увидел брошенную под ноги косу Шахразады, на мгновение хотел лишь сжать что-то в руках, пока не раскрошит на мелкие кусочки. На секунду мир вокруг съежился до размеров обжигающего уголька.
Но уже в следующий миг стало ясно, чего именно своим поступком добивался султан. На что пытался спровоцировать Халида, будто тот и без ухищрений не стремился всей душой уничтожить коварного врага. Но слепая ярость сейчас только помешала бы в достижении цели.
Слепая ярость захватила бы прежнего мальчишку, прячущегося в тени.
А не того правителя, каким Халид желал стать.
Селим хотел получить предлог, чтобы напасть на якобы обезумевшего халифа. Чтобы хладнокровно расправиться с ним при свидетелях во дворе. Чтобы выставить это убийство как самозащиту.
Тогда султан смог бы претендовать на трон Хорасана, имея законные основания. Без обвинений в предательском нападении.
Поэтому Халид не двинулся с места, хотя кровь так и кипела от ярости, грозя выплеснуться в криках. Но он заставил себя успокоиться и промолчать, а затем медленно развернулся и зашагал прочь от подлого подстрекателя.