– Я достану карты и глобус, покажу, где путешествовал, и все расскажу. Тоже неплохой способ учить географию.
– Вы так любите путешествия! Вам, должно быть, здесь ужасно скучно, дядя… Тетушка Изобиллия говорит, что вы обязательно уедете через год-другой.
– Вполне вероятно.
– Ох! Что же я буду тогда делать? – в отчаянии вздохнула Роза.
Лицо дяди Алека осветилось довольной улыбкой, и он торжественно добавил:
– Я возьму свой маленький якорь с собой.
– Правда-правда, дядя?
– Правда-правда.
Роза подпрыгнула от восторга, отчего лодка дала солидный крен, что сразу остудило пыл девочки. После этого она сидела смирно и, радостно улыбаясь, размышляла – какой из сотни вопросов задать доктору Алеку в первую очередь. Доктор Алек тем временем указал на лодку, которая плавно и уверенно их догоняла.
– Как чисто гребут! Смотри внимательно – есть чему поучиться!
Лодкой «Буревестник» управляло шестеро гребцов, их команда в голубых рубашках и ослепительно-белых фуражках со звездами и якорями радовала глаз.
– Красиво идут! А ведь они еще мальчишки! Ой, да это наши мальчишки! Да, вон Чарли оглядывается через плечо и смеется. Гребите, дядя, гребите! О, пожалуйста, не дайте им нас обогнать! – кричала Роза; от волнения она чуть не уронила за борт китайский зонтик.
– Ну что ж, вперед!
«Красотка Белль» быстро заскользила по водной глади, движимая мощными и размеренными движениями весел.
Мальчишки тоже поднажали, однако дядя добрался бы до мыса первым, но вышла задержка – Роза впопыхах позабыла морскую науку и дергала руль в разные стороны, а когда наконец выровняла курс, с нее сдуло шляпку. Пришлось сойти с дистанции, чтобы выудить ее из воды, «Буревестник», поравнявшись с ними, поднял весла, его веселый экипаж, как всегда, сыпал шутками.
– Неужто, дядя, краба отловили?
– Нет, всего лишь медузу, – ответил тот, опуская на лавочку мокрую шляпку.
– Откуда плывете?
– Мы навещали Фан Си.
– Повезло тебе, Роза! Мы пригласили его завтра, он покажет, как запускать воздушного змея, а то у нас пока не получается. Фан – большой весельчак, правда?
– А по-моему, очень даже маленький!
– Ладно тебе, лучше покажи свои подарки!
– Веер вполне подойдет вместо паруса!
– Одолжи Денди зонтик, а то у него носик обгорит!
– Вы устроите праздник фонарей, дядя?
– Для начала я устрою праздник хлеба с маслом – близится время ужина. Если туча не рассеется, скоро будет ливень, так что поторопись домой, Арчи, пока мама не начала волноваться.
– Есть, капитан! Спокойной ночи, Роза! Выходи в море почаще, мы научим тебя гребле, мы лучшие гребцы во всей округе! – без лишней скромности заявил Чарли.
Лодки пошли каждая своим курсом, но с «Буревестника» еще долго доносилась песня:
Где-то, где-то вдали
От знакомой земли,
На неведомом горном хребте
Синерукие Джамбли над морем живут,
С головами зелеными Джамбли живут.
И неслись они вдаль в решете.
По волнам они плыли и ночи и дни,
И едва лишь темнел небосклон,
Пели тихую лунную песню они,
Слыша гонга далекого звон:
«Как приятно нам плыть в тишине при луне
К неизвестной, прекрасной, далекой стране.
Тихо бьется вода о борта решета,
И такая кругом красота!..»[5]
Глава восьмаяЧто было дальше
Вечером того же дня запыхавшаяся Роза вбежала в библиотеку и попросила:
– Дядя, вы не одолжите мне девять пенсов? Я верну, как только получу карманные деньги!
– Почему нет? Одолжу и процентов брать не буду, так что не торопись. Если у тебя нет дел поинтересней, приходи расставлять со мной книги, – ответил дядя и протянул ей монетку; такая готовность дать в долг чрезвычайно порадовала маленькую просительницу.
– Сейчас вернусь! Я давно мечтала расставить по местам папины книги, но не решалась – вы всегда качаете головой, когда застаете меня за чтением.
– Глядя на то, как написан каталог, остается лишь качать головой…
– Я знаю, неаккуратно, просто я тогда очень торопилась. И сейчас тоже спешу!
Роза поспешно скрылась, чтобы дядя не успел поругать ее за плохой почерк.
Однако хитрость не удалась. Когда она вернулась, дядя Алек все еще хмурил брови над списком книг. Он указал на кривые, словно подвыпившие, буквы в одном из названий в конце страницы и строго спросил:
– Это «Покусанный край»? Я правильно понял, мэм?
– Нет, сэр! Это «Потерянный рай»!
– Хорошо, а то я думал, ты увлеклась дикими животными. А это что за блюдо «Бекон гляссе»?
Роза, вглядевшись в каракули, объявила с видом ученого превосходства:
– Это же Бэкон! «Эссе».
– Я вижу, мисс Пауэр сочла, что каллиграфия устарела. Сравни с запиской тетушки Изобиллии – какие красивые разборчивые буквы. Тетушка обучалась лишь в начальной школе, зато отлично освоила элементарные навыки. По моему скромному мнению, это гораздо лучше, чем бездумно хватать по верхам информацию из разных областей!
– В школе меня считали умной, и я хорошо училась по всем предметам! Я и Лали были лучшими в классе, и особенно нас хвалили за французский, музыку и всякое такое! – возразила Роза, задетая за живое дядиным замечанием.
– Не сомневаюсь. Однако, если по-французски ты изъяснялась так же грамотно, как по-английски, то, боюсь, похвала не слишком заслужена, дорогая.
– Но дядя, мы и английский изучали, и я прекрасно справлялась с грамматическими разборами! Мисс Пауэр специально нас спрашивала при посетителях, чтобы похвастаться. Говорю я поправильней многих девочек!
– Наверняка. Многие пренебрегают нормами языка… Вот скажи мне, насколько грамотны выражения «я и Лали», «всякое такое» и «поправильней»?
Роза растянула кудряшку, выпятила губу, однако, подумав, решила, что дядя прав, и, для порядка выдержав возмущенную паузу, признала:
– Наверное, лучше было бы сказать «мы с Лали», «правильней» и «тому подобное». Но ведь «всякое такое» забавней звучит!
– Спасибо, маленькая янки! Еще бы избавиться от бесконечных «ведь»… Видишь ли, Розочка, я отнюдь не считаю себя примером для подражания и разрешаю тебе критиковать мою грамматику, манеры и нравственные качества сколько душе угодно, я буду только благодарен. Я много лет болтался по разным странам, и многие сочтут меня легкомысленным, однако я бы хотел, чтобы моя племянница была хорошо образованна. Следующий год мы посвятим основным навыкам – чтению, арифметике и письму. Будем изучать предметы тщательно, никуда не торопясь.
Он говорил искренне, глубоко сожалея, что задел ее чувства; Роза устроилась на ручке дядиного кресла и с раскаянием в голосе сказала:
– Зря я рассердилась вместо того, чтобы поблагодарить, – вы так ко мне внимательны! Я думаю – даже уверена, что тщательность – это правильно; с папой я усваивала гораздо больше, хотя он давал совсем не много, а с мисс Пауэр мы столько всего проходили! Признаюсь, у меня такая путаница была от французского с немецким, истории с арифметикой и грамматики с музыкой – я боялась, что голова треснет! Неудивительно, что она часто болела…
Роза потерла виски, словно ей стало дурно от одного воспоминания.
– А между тем твоя школа считается отличным учебным заведением, и, возможно, им бы и являлась, если бы невежественная начальница не пичкала учеников знаниями, словно рождественских индеек, а давала бы знания в разумных, полезных для мозга количествах. Многие американские школы этим грешат, и головки бедных детей будут болеть, пока мы не найдем выход из положения.
Однажды, когда Роза думала, что дядя Алек, по обыкновению, отправится прокатиться галопом, он, к ее радости, завернул в комнату и дал ее мыслям новое направление, извлекая из кармана пухлый бумажник:
– Дядя Мак передал твои дела мне. Так что вот твои карманные деньги на месяц. Ты же ведешь счет?
– Спасибо! Дядя Мак подарил мне счетную книгу перед отъездом в школу, и я заносила туда траты, но у меня не всегда точно получалось, потому что, в отличие от остальных предметов, с цифрами у меня не очень… – ответила Роза и, порывшись в ящике парты, смущенно достала потрепанный блокнот.
– Поскольку цифры играют большую роль в нашей жизни и в будущем тебе, возможно, предстоит управлять большими счетами, почему бы не поучиться этому сейчас – когда речь идет о пенсах? Тогда и фунты будут не страшны.
– Я думала, вы возьмете на себя всякие там фунты и прочие хлопоты. Зачем это мне? Я ненавижу считать!
– Я, разумеется, буду о тебе заботиться, пока ты не подрастешь, но тем не менее хорошо бы тебе понимать, что именно происходит с твоим имуществом, и вникать в дела по мере сил – нельзя же целиком полагаться на чужую порядочность.
– Боже мой! Я в вас ни капли не сомневаюсь и доверила бы вам хоть миллион, хоть миллиард! – возмущенно воскликнула Роза.
– Да, но вдруг я поддамся соблазну? Такое случается с опекунами, поэтому лучше за мной присматривать, а значит, тоже освоить ведение счетов, – ответил дядя Алек и сделал запись в своей аккуратно оформленной книге расходов.
Роза заглянула через его плечо и с тоскливым вздохом вернулась к собственным вычислениям.
– Дядя, а у вас бывает, что, если вычесть все расходы, денег остается больше, чем было вначале?
– Нет, у меня обычно остается гораздо меньше. Интересно, у тебя как раз с этим затруднения?
– Да, немного странно. Что-то не сходится…
– Могу я тебе помочь? – уважительно спросил доктор Алек.
– О да, помогите, пожалуйста! Если мне все равно придется заниматься счетами, то почему бы не начать сейчас? Только не смейтесь! Хоть я ужасно бестолковая и книжка моя – просто позор… Никак не получается сделать правильно!
И Роза с волнением протянула дяде свои нехитрые подсчеты.