Доктор Алек не стал смеяться, хоть ему это далось нелегко, лишь деликатно намекнул:
– Знаешь, ты иногда путаешь доллары с центами; если разобраться, где что, думаю, цифры сойдутся.
– Пожалуйста, разберитесь! А потом покажите на чистом листке, как заносить траты, чтобы был образцовый порядок, как у вас!
Затем Роза наблюдала, как доктор Алек легко и быстро восстанавливает порядок из полного хаоса. Она решила отложить на время сказки и разыскать учебник по арифметике, чтобы попрактиковаться в четырех основных действиях и хорошенько подтянуть дроби.
– Я богатая? – неожиданно спросила она, глядя, как дядя переписывает столбик цифр.
– Я бы не сказал, раз тебе пришлось занять девять пенсов.
– Это ваша вина – вы забыли про карманные деньги! Ну правда – буду ли я богата?
– Боюсь, что да.
– Почему «боюсь», дядя?
– Слишком много денег – плохо.
– Но ведь я всегда могу их раздать! Это же самое приятное!
– Я рад, что ты так думаешь, значит, сможешь правильно распорядиться состоянием и сделать много добра.
– Вы научите меня вести счета, а когда я вырасту, открою школу – и там будут тщательнейшим образом изучать арифметику и чтение, есть одну овсянку и у всех девочек будут талии шириной в целый ярд! – сказала Роза, и на ее щеках заиграли озорные ямочки.
– Дерзкое неблагодарное дитя! Насмехаешься над неопытным учителем! Ладно-ладно! В следующий раз пропишу вам лекарство попротивней, мисс!
– Я дала вам шанс посмеяться, вы слишком долго сдерживались, проверяя мою книжку. А теперь, господин учитель, приступим к уроку!
Доктор Алек рассмеялся, а затем провел занятие по ведению счетов, которое надолго осталось у Розы в памяти.
– А теперь почитай мне вслух! Что-то глаза устали, и приятно посидеть у огня, когда за стеклом шумит дождь, а наверху тетушка Джейн, как обычно, читает нотации! – попросил дядя Алек, когда траты предыдущего месяца были приведены в порядок, и новый месяц начался с аккуратной записи.
Роза любила читать вслух и с удовольствием прочла главу из «Николаса Никльби»[6], где девочки Кенвигсы занимаются французским. Она очень старалась, чтобы ее чтение не подверглось критике, как и остальные школьные умения.
– Продолжить, сэр? – кротко спросила она, закончив главу.
– Если ты не слишком устала, дорогая. Слушать тебя одно удовольствие – ты прекрасный чтец! – ответил дядя, и сердце Розы наполнилось гордостью.
– Вы правда так думаете, дядя? Я очень рада! Папа меня научил, и я читала ему часами, но папа просто любил меня, потому и слушал…
– Я тоже тебя люблю. Однако читаешь ты и правда великолепно, чему я чрезвычайно рад – это редкий дар, и я очень ценю его в людях. Садись рядом, здесь свет лучше и кресло удобней, а я буду дергать тебя за косичку, когда ты слишком торопишься. Ты станешь гордостью и опорой своему старому дядюшке, Розочка!
Доктор Алек привлек ее к себе, его тон и взгляд были по-отцовски ласковыми, и Роза подумала, что легко любить и слушаться того, кто умело сочетает похвалу и критику.
Они прочитали еще одну главу, когда звук экипажа под окном известил, что тетушка Джейн собирается уезжать. Однако прежде чем они успели выйти ее проводить, тетушка лично возникла в дверях комнаты – в своем плаще она напоминала необычайно высокую мумию, а из-под капюшона, словно кошачьи глаза, поблескивали стекла очков.
– Так я и думала! – с мрачным удовлетворением заявила она. – Разрешаешь сидеть допоздна и читать всякую ерунду! Окончательно избалуешь ребенка! Ты хоть понимаешь, какое ответственное дело на себя взял, Алек?
– Осознаю всю тяжесть, сестра Джейн! – комично вздохнув и покосившись на веселое личико Розы, ответил доктор Алек.
– Грустно видеть, как взрослая девочка теряет драгоценное время! Вот мои мальчики весь день учились, Мак наверняка до сих пор корпит над книжками, а у Розы, с тех пор как ты приехал, ни одного урока не было, верно?
– Сегодня было пять уроков, мэм! – неожиданно откликнулась Роза.
– Рада слышать. И чему же ты училась, позволь спросить?
– Штурманскому делу, географии, грамматике, арифметике, а также сдержанности, – невинно ответила Роза.
– Весьма странно, должна сказать… И что же, интересно знать, ты усвоила из этого невообразимого набора дисциплин?
Глаза Розы озорно блеснули, и она ответила, хитро взглянув на дядю:
– Всего и не расскажешь, мэм! Однако некоторые сведения о Китае, думаю, будут вам интересны, особенно о чае! Лучшие сорта: лансанг, сушонг, ассам пеко, редкий анкое, флаури пеко, сенча капер, пэдрэл, черный кимун, зеленый туанкей. Шанхай стоит на реке Сучжоухэ. Гонконг в переводе означает «Благоухающая гавань». Сингапур – «город льва». Некоторые китайцы всю жизнь живут в лодках, чай они пьют из блюдец. Поставляют фарфор, чай, корицу, шали, олово, финики и опиум. В Китае красивые храмы и странные божества. В Гуанчжоу есть обитель, где поклоняются свинье – точнее, четырнадцати свиньям!
Неожиданный поток информации – особенно последний факт, произвел огромное впечатление на тетушку. Решимости у нее поубавилось, она даже не нашла, что ответить, настолько речь Розы была неожиданной, а познания обширны. Какое-то время тетушка Джейн сверлила девочку взглядом, а затем, поспешно пробормотав «Надо же!», почтенная дама удалилась в карету и отправилась домой, озадаченная и оскорбленная в лучших чувствах.
Она обиделась бы еще больше, если бы видела, как ее непутевый брат отплясывает в холле польку с Розой, празднуя безоговорочную победу в словесной перепалке.
Глава девятаяТайна Фиби
– Почему ты все время улыбаешься, Фиби? – спросила как-то утром Роза, когда девочки работали по дому (доктор Алек считал, что физический труд – лучшая гимнастика, и Фиби учила Розу мести полы, вытирать пыль и заправлять постели).
– Я знаю одну тайну… Как вспомню, сразу улыбаюсь.
– А мне расскажешь?
– Это сюрприз. Сами узнаете.
– А скоро?
– На той неделе.
– А мне понравится?
– Еще бы!
– Я догадалась! Мальчики устраивают фейерверки четвертого числа! Правда?
– Не могу сказать…
– Ничего, я подожду… Скажи только, дядя в сюрпризе участвует?
– Конечно! Что за веселье без него?
– Тогда точно понравится!
Роза вышла на балкон, вытрясла половики, нещадно выбила из них пыль и оставила на перилах проветриться. Взгляд ее упал на растения. На балконе стояло несколько высоких горшков и склянок, июньское солнышко и дождик сотворили чудеса с семечками и ростками, которые посадила Роза. Вьюнки и настурции оплели прутья и готовились расцвести. А садовая жимолость и турецкая фасоль подбирались к симпатичным соседкам снаружи, цепляясь зелеными веточками за все, что можно.
Вдалеке поблескивал залив, дул свежий ветерок, приятно шелестели листвой каштаны, сад был полон роз, бабочек и пчел. Громко щебетали и чирикали птицы; обустраивая гнездышки, белокрылые чайки парили над морем, изредка погружаясь в воду; вдали проходили корабли, тоже похожие на больших белых птиц.
– О, Фиби! Какой чудесный день, вот бы получить сюрприз прямо сейчас! Сегодня самое время для веселья – разве ты не согласна? – спросила Роза, размахивая руками, будто собиралась взлететь.
– Согласна, однако веселье нужно еще заслужить, а для этого – сперва поработать. Закончите с коврами, когда пыль осядет, а я пойду подмету лестницы! – сказала Фиби, взяла метлу и вышла, напевая песенку.
Роза облокотилась на перила и стала размышлять, сколько в ее жизни появилось удовольствий в последнее время: сад наконец расцвел, она училась плавать и грести, совершала поездки и прогулки, а потом наставали тихие часы чтения и разговоров с дядей Алеком. Но главное – боль и тоска почти отпустили и редко мучили ее. Днем она работала и играла, ночью сладко спала – одним словом, наслаждалась жизнью, как и полагается здоровому и счастливому ребенку. Разумеется, ей было еще далеко до сильной и крепкой Фиби, но Роза заметно поправилась; бледные щечки теперь окрасились румянцем, руки округлились и загорели, поясок больше не болтался на талии. Поскольку никто не справлялся о ее здоровье, Роза уже забыла про свою «болезненность». Она не принимала лекарств, кроме трех, которые прописал доктор Алек, и, кажется, они отлично помогали. Тетушка Изобиллия считала, что дело в таблетках, однако коробочка давно опустела и больше не пополнялась, так что, возможно, старушка ошибалась.
Девочка и в самом деле походила на цветущую розу, и счастливая улыбка не сходила с ее лица.
Вдруг мимо пролетел цветок пиона, слегка задев щеку Розы.
– О чем мечтает принцесса в висячем саду? – спросил дядя Алек, раздвигая плети вьюнка.
– Я думала, чем бы заняться. В такой чудесный день невозможно усидеть на месте!
– А не прокатиться ли нам до острова? Я собирался поехать вечером, но, если хочешь – поехали сейчас же.
– Хочу! Хочу! Дайте мне пятнадцать минут, дядя! Надо доубирать комнату, а то у Фиби и без того полно работы.
Роза подхватила половики и скрылась из виду, а доктор Алек, весьма довольный собой, продолжил прогулку, бормоча себе под нос:
– Осчастливить ребенка, оказывается, не так уж сложно, побольше развлечений – вот и весь секрет!
Ни одна метелка не работала с такой скоростью, и ни одна комната не «дочищалась» так быстро. Столы и стулья разбежались по местам, как живые; занавески Роза вытрясла не хуже, чем буря треплет паруса; посуда звенела, подпрыгивая, словно в комнате бушевал ураган. Покончив с делами, Роза мигом надела костюм для морских прогулок и без малейшего сожаления покинула уютную комнатку.
Когда Роза прибежала на пляж, дядя Алек грузил в лодку большую корзину, а Фиби подоспела с пухлым узелком, завернутым в брезент от дождя.
– Мы и половину не съедим, зачем столько всего? Нельзя перегружать лодку! – воскликнула Роза, которая втайне еще побаивалась воды.