Ната чистила овощи, как чемпион, а она, Роза, как те самые девушки "первого сорта" в универе. Докатилась! И вот он результат: управленец высокого класса может рассчитывать только на работу посудомойки или прислуги. И то, при условии, что хватит сил!
Одно хорошо. Языковая практика. Роза Михайловна владела иностранными языками. Вела переговоры иногда с несколькими разноязычными партнёрами. Бывала между ними связующим звеном потому, что понимала предмет разговора гораздо лучше любого переводчика.
Её мозг усваивал новый язык отлично. Вчера, когда никто не видел её, она повторяла тихонько услышанные фразы. Пыталась отвечать на них. Бегло. Чтобы не было заметно, как ей сложно выговаривать непривычные сочетания звуков.
Таким её не испугаешь! Сегодня она попробует поискать работу. Если решится. И обязательно заговорит с пекарем. Нужно купить булочек. Вечером. Тогда на них бывает скидка.
Роза разобралась в местных деньгах. Выложила пару монет из своих "стратегических запасов" в кармашек на груди. Предусмотрительная Эмельтруда! Предупреждала её, что воруют. Так и вышло. Ещё как!..
***
Она озверела сегодня. Сначала, правда, чуть не умерла от ужаса. Когда в первый раз спросила в приличном на её взгляд трактире, не нужна ли им прислуга. Получила в ответ равнодушное: "Не нужна!" и вывалилась оттуда.
Она смогла! Смогла выговорить вопрос так, что её не просто поняли, а не заподозрили в том, что она не местная.
- Ещё какая не местная,- пришла дальше грустная мысль.
А следом за ней разочарование. Как же так! Ей отказали! Отказали так легко! Так, будто она пустое место!
Во второй трактир Роза Михайловна вошла уже увереннее. С чувством собственного достоинства. И снова получила отказ. Ушла. Зашла в ближайший переулок и в раздражении пнула каменную стену так, что едва пальцы не отбила. Взвыла:
- Ой-ёй-ёй! Ёшкин кот!
На родном языке взвыла. Испугалась потому, что услышала явственный смешок. Тихий. Но, точно не показалось. Точно!
Стараясь не оглядываться по сторонам, Роза Михайловна подобрала юбки и поковыляла прочь. Довольно быстро, но так, как может ковылять дородная дама её комплекции.
Дальше она спрашивала о работе со всё большим азартом. Получала отказ. Выпрямлялась сильнее и с достоинством уходила. Скоро она так "распрямилась", что входила в трактиры, как какая-нибудь герцогиня. Так, как входила в залы, где собирались её партнёры по бизнесу и девушки Олега. С дикой смесью гордости и презрения. Сама, бедняга не понимала, как выглядела.
Трактирщики и хозяева постоялых дворов пугались несоответствию внешности "дамы" и её наряда. Не могли понять, какого ляда она хочет от них. И отказывали "леди" так вежливо, как только могли.
В конце концов, Роза так устала и потеряла страх, что спросила у супруги трактирщика. Муж уже отказал странной мисси и убежал будто бы за соленьями в подвал. Жена осталась за стойкой, растерянно протирая кружки.
- Почему мне все отказывают?!
"Дама" так гаркнула, что бедная женщина едва не уронила свою посудину. От испуга, наверное, и ответила. Правду:
- Не подхо́дите...
- Почему?
Роза Михайловна так грозно свела брови под своим париком, что трактирщица схватилась за сердце и снова ответила истинную правду. Очень обидную, между прочим...
- Вы, леди, в подавальщицы не годитесь. По возрасту. Клиенты молодых предпочитают... А в прислуги... Посмотрите на свои руки, мисси! Да, вы отродясь, наверное, ничего этими руками не делали!
Роза Михайловна растопырила пальца рук. Покрутила кистями. Честно присмотрелась. И снова сдвинула брови. Ведь лучшая защита - нападение. Тем более, что у неё козырь появился неожиданный. Она, оказывается, не только говорить может на "иномирном", но и читать, и писать, наверное!
Предельно грозно поиграв бровями, Роза ответила на обвинение в том, что она белоручка. И уж точно не "леди". Для полноты картины даже руки в боки упёрла:
- Как вы можете, мисси! Я за руками просто ухаживаю! И всё! Но трудолюбивее меня не найдёшь! Тем более, что я могу ещё на пол ставки бухгалтерию у вас вести! Обсчитывают вас поставщики!
Резко закрыла рот. Трактирщицу испугали незнакомые слова "бухгалтерия" и "пол ставка". Про "обсчитывают" поняла, и испугалась сильнее. За это знакомое Роза и зацепилась, спасая ситуацию:
- Если я докажу вам тут же, что вы переплачиваете пару золотых в месяц за бренди и виски, возьмёте меня? На...
Хотела сказать "на испытательный срок", но вовремя поправилась:
- Возьмёте меня попробовать? Пожалуйста!
Попыталась скопировать котика из Шрэка. Вышло, похоже, плохо. Всё-таки умильные взгляды в исполнении сорокалетней нездорово выглядящей женщины - это, наверное, то ещё зрелище!
Положение спас хозяин трактира, вовремя вернувшийся с соленьями. Он позволил Розе доказать факт обсчёта. Разразился гневной тирадой. Все слова оттуда мозг Розы идентифицировал как ругательства. Без связок цензурных слов. Высокое искусство!
Роза Михайловна получила благодарность. Обещание заработать золотой, если согласится поприсутствовать при разговоре с торговцами. И работу. Работу! Пусть прислуги, зато работу!
Воодушевлённая попаданка попрощалась со своими нанимателями. О, как! Нанимателями!!! И отправилась домой.
По дороге зашла в знакомую пекарню. Вечер. Булочки не маршируют. Не прыгают. Зато скидки. На радостях Роза купила два пакета булочек и вышла на улицу.
Степенно пошла по хорошо знакомому переулку. Но перед этим оставила один из пакетов с булочками на балюстраде рядом с каким-то памятником. Понятно для кого...
Она не слышала ни топота ног, ни дыхания, ничего. Кроме того смешка, когда пнула стену. И всё равно точно знала, что маленькие воришки ходят за ней.
Опасалась, конечно. Так и хотелось прикрыть рукой кармашек на груди. Мало ли налетят снова?..
А ещё у Розы болело сердце. Когда она вспоминала, что открылось ей вчера ночью. Про то, что нет будущего у этих детей.
Глава 12.
Третье утро в новом мире началось привычно уже. Ярким приветливым светом в окно. Отсутствием подношения на подоконнике. Вчера Роза оставила тут булочку. Она, похоже, пришлась по вкусу то-ли птице, то-ли...
О том, кто мог быть "тот" или "те", Роза Михайловна старалась не думать. Можно сказать, старательно отодвигала "эту" мысль прочь. Как она сможет нормально спать здесь, и вообще спать, если поверит, что есть кто-то, кто может видеть её каждую минуту?
Не только видеть. Но и помогать... Роза не могла не признать, что пока всё складывается для неё в новом мире совсем не плохо. Если, конечно, не брать в расчёт кражу львиной доли денег.
- Это можно рассмотривать в качестве первичного взноса,- лениво размышляла Роза Михайловна, тщательно пережёвывая утреннюю булочку.- Разве жалко мне для несчастных, беспризорных детей? Точно нет! Одно плохо... Обычно, в таких сообществах "куш" забирают старшие, а "щеглам" не остаётся ничего.
Булка загорчила. Роза, кряхтя, поднялась, напилась. Нужно нормальную еду есть, пока желудок не испортила окончательно! И не думать о вещах, которые не изменить!..
Взяла парик, лежащий в уголке и принялась расчёсывать его пальцами. Нужно причёску смастерить, а то её не то, что на кухню не пустят, а вообще в тот трактир. Ещё и встреча с поставщиками предстоит. Придётся крепко думать перед тем, как озвучивать аргументы. Чтобы не спалиться.
Понятно же, что тут у них другая терминология. Что-то было у неё в голове из впихнутого Эмельтрудой, но как оперировать тем понятийным аппаратом, Роза Михайловна пока не знала.
- Буду на пальцах объяснять,- тягостно вздохнула женщина.- Зато поем нормально. Накормят же меня там обедом? И поработаю. Сил на обдумывание глупостей не останется. Лишь бы их вообще хватило этих сил...
О том, что будет, если Лилия решит потянуть за "пуповину", когда она будет где-то там, в городе, не под защитой стен часовни, Роза старалась не думать.
- Буду надеяться, что днём времени на меня у неё не останется. Пока она зама найдёт себе толкового. И Олегу придётся помогать, если это правда, и он действительно привязан ко мне.
Вспоминать мужа было не очень больно. Не так, как свекровь. Понятно, что он был хищником. Но, в отличие от матери, не понимал и десятой доли того, что делал. Следовал своей природе, но не убивал. Он и её не убивал ведь. Берёг даже. И, получается, печалился, что она не отвечает ему теми же чувствами, что были у него.
Он ведь был очень открытым вначале их брака. Весёлым, счастливым даже. Получил то, что нужно для полноты жизни? Или как он это ощущал?.. Это потом он стал потухать. Заводить любовниц. И, кажется, ждал, что она хоть раз заметит что-то и возмутится. Сцену устроит или ещё что-то.
Он ведь почти не прятался в последнее время. Почти. И всё смотрел. Когда поздно возвращался с "приёмов, которые обязательно нужно было посетить". Пах женскими духами. Она молчала. И он молча притягивал её к себе...
- Почему я была глухой и слепой к нему?- обескураженно качала головой женщина.
Поднимала лысоватую, короткостриженную голову к снопу солнечных лучей, льющихся из окна и спрашивала этот свет и новый мир:
- Почему я была глухой и слепой? Он ведь любил меня. Как умел. Почему я поняла только сейчас? Почему будто проспала эти двадцать лет? Лилия виновата? Я? Или ещё что-то?..
Мир молчал, сколько она ни вслушивались и ни вглядывалась. Свет был так же светел и безмятежен. Птицы пели так же беззаботно. А где-то там, на другом конце мироздания жестоко страдал Олег.
Впервые Роза почувствовала его боль. Горько улыбнулась. Так далеко, и так больно. Был рядом, не болело, а тут... Подняла глаза к яркому свету и попросила об утешении для мужа.
И тут же свалилась на пол, хватаясь за сердце. Словно электрошоком прошило. Что? Что это?.. Полежала тихонько и через несколько минут почти пришла в себя. Закончила причёску, умылась, надела парик.
Нужно идти. Обдумать сложные вопросы можно потом. Сегодня у неё первый рабочий день в новом мире!