Магичка передёрнула плечами:
- Нет! Я не слабая! У меня карьера в Дорме. Я не собираюсь ставить её под удар из-за досадного недоразумения... Что смотрите? У каждого своя карьера! У вас нянчить бастардов. У меня добиваться высокого положения в обществе. Я приду к нему. Не сомневайтесь!
Роза Михайловна не сомневалась, что девушка добьётся... Разрушит свою, ещё что-нибудь жизнь, но добьётся. Поэтому не стала больше вести душеспасительные беседы и отпустила её с миром.
Расстались обе женщины со взаимным облегчением. Надолго, если не навсегда... Она не вернулась за сыном, эта магичка, так и не назвавшая вслух своего имени. И любовнику её "наследник" оказался не нужен.
Роза Михайловна прочла письмо, чтобы знать имена этих людей. Положила бумагу в архив приюта и отпустила родителей Рона жить свою жизнь. Чутьё не обмануло её. И дети оказались правы.
Юный менталист Рон стал настоящим ребёнком Розы. Любимым и любящим. Шёлковым настолько, что поверить в подобное счастье попаданка не могла. Он вообще не доставлял ей хлопот. Никаких. Никогда. Ни во младенчестве, ни после.
Вместо требовательных воплей было кряхтение. Вместо кризисов возраста и заскоков разговоры. Маленький Рон приходил вечерком, забирался на колени к Розе или садился рядом, когда перестал помещаться на руках, и начинал:
- У меня, мама, возник вопрос...
Роза не верила, что бывают такие дети. Её "первые" дети, Пеликан и Шад, смеялись:
- Ты смешная, мама! Он же менталист! А ты его "якорь"! Ты никогда не предала его ни в чём. Не обидела. С чего бы он стал делать что-то такое с тобой?
Даже потом, через несколько лет, Роза не всегда могла вместить в себя "магические штучки", и дети терпеливо объясняли ей:
- Менталисты хрупкие, уязвимые. Сходят с ума и звереют быстрее других. Особенно сильные. Это и понятно. Они же в мозгах окружающих роются постоянно. Вот и обижаются, когда видят что-то гадкое. Особенно в свой адрес.
Подросшие парни подмигивали Розе насмешливо:
- Ты ведь у нас идеальная! Вот наши менталисты и шёлковые. Что Рон, что Фаль. И другие. С чего бы им дуреть, если они идеально счастливы? Потому они не подчиняли никого. Ни разу. А это первый признак, что всё прекрасно. Ну, ты же знаешь?
Роза тогда, в будущем, вздыхала. Она знала. Читала же. Училась. Обнимала старших своих мальчиков. Они тоже менталисты, хоть Шад и послабее. Снова вздыхала. Ох, не идеальна она...
Парни тогда, в будущем, фыркали. Им ли не знать повёрнутость матери на стремлении к совершенству?
***
Это будет потом. А пока малыш Рон спокойно подрастал. Ел. Специально для него, мальчики бегали за козьим молоком к крестьянину, которого посоветовала Руфь. Спал. Говоря по правде, он часто ночевал на постели Розы. Оба любили так. Спали без задних ног: и сын, и мать.
Единственной заботой, не решённой пока жителями дома Розы, были пелёнки. Их приходилось стирать. Мальчики, правда, упрямо пытались освоить магическую очистку. Тренировались только в саду и исключительно на старых тряпках.
Это было железное правило Розы. Всякое случалось. Вообще всякое. От пожаров, до небольших вихрей. Не говоря уже о мелких неприятностях... Бывало разное, кроме того, что нужно: деликатной очистки. Так, чтобы ткань оставалась целой.
Юным магам трудно давался контроль сил. В Дорме было проще. Заклинания, которые были в ходу у беспризорников, не требовали такого. Там всё было просто и незамысловато. Бей со всей силы. Они в этом смысле, были на коне. Сил хватало. А вот с контролем, филигранностью, беда. Упрямцы, понятное дело, не отчаивались и продолжали занятия.
Тянулась идилия в необычной семье совсем недолго. Недели две. А потом к ним, в дом Розы, опять явились "гости". И снова с беременной магичкой.
***
Это прибытие было гораздо более помпезным. Роскошная карета с гербами. Надменный лакей, потребовавший у Розы открыть ворота и поставивший в известность, что ей придётся разместить у себя господина, его дочь и троих слуг.
Роза онемела от наглости. Кучер, сидящий высоко на ко́злах, сочувственно подмигнул ей, и она очнулась. Распрямила спину, выпятила подбородок. Даже взгляд изменился.
Лакей мигом заметил преображение дамы и стушевался. Он умел читать "господ". Безошибочно узнавать их. Вот и сейчас, послушно вытянулся перед женщиной с короткими волосами в штанах и рубахе. Так вытянулся, что даже на цыпочки привстал. И грудь колесом выпятил.
Леди оценила. Кивнула едва заметно и холодно ответила:
- У нас нет таких возможностей. У себя разместим только девушку с сопровождающим. Всё.
Снова кивнула, отпуская. Лакей дробной рысью побежал и сунулся в карету. Доложил господину. Роза терпеливо ждала. Переглядывалась с толковым, юморным кучером, который был, судя по всему, невысокого мнения о своём хозяине.
Что в общем-то и не мудрено... Лорд, выбравшийся из кареты, неспешно, вальяжно, был до крайности неприятным, хоть и казался молодым, и красивым. Роза Михайловна не впечатлилась уже, как раньше. Мало того, словила себя на мысли, что стала понемногу привыкать к местным красавцам.
В магическом мире, насколько она поняла, впечатляющая внешность означала только одно: что магия в волшебнике сильна. В этом была сильна. Это было видно во всём. Даже в том, каким мужским, недвусмысленным взглядом окинул мощный красавец хозяйку приюта. Сначало лениво, снисходительно. В какой-то момент взгляд поменялся на хищный, заинтересованный...
И Роза Михайловна поторопила события. С той же прямой спиной. Холодным, полным достоинства голосом:
- Чем обязаны?
Высокородный понял. Насмешливо задрал бровь:
- Моя дочь родит у вас и оставит ублюдка. Если вы не против, леди...
- Я не леди!- оборвала Роза.
Бровь поднялась выше. Насмешливее:
- Тогда разместите моих людей и позаботьтесь о лошадях, не леди!
- Я сказала вашему слуге, что мы примем только девушку и сопровождающего. Кто это будет, решать вам.
Идеальная бровь нахмурилась:
- Вы что же, предлагаете мне выносить из-под неё горшки в этом сарае?
Назвать их милый, сказочный дом так! Роза Михайловна скопировала Лилию Романовну и процедила сквозь зубы:
- Мы позаботимся о девушке сами. А в Элбхилле, я слышала, неплохой постоялый двор.
Спор был окончен. Высокородный маг понял, что продавить странную девицу не выйдет и поставил точку:
- Как вам будет угодно! Покажите нам наши комнаты. Я не оставлю дочь одну.
Кивнул слугам, клеившим уши. Кучер тут же соскочил с ко́зел и отправился отвязывать багаж господ. Лакей распахнул дверцу кареты...
Эту девушку Роза Михайловна пожалела от всего сердца. Она точно не хотела бросать своего ребёнка. Была отчаянно бледной, заплаканной, с красными глазами и упрямым, загнанным выражением лица. Схватилась за руку пожилой служанки и затравленно оглядывалась по сторонам.
Служанка понравилась Розе. Она любила свою подопечную и понимала её. Незаметно похлопывала по руке, будто старалась привести в чувство или отвлечь девочку. Поступала правильно...
Магичка была на грани срыва. Ненавидела весь мир. А больше всего отца и саму себя. На что она могла решиться, дойдя до края отчаяния, Роза не стала выяснять. Подскочила, подхватила девушку с другой стороны, повела в сторону дома.
Оглянулась на лорда:
- Одну минуту, господин! Мы только устроим вашу дочь. А после я провожу вас в вашу комнату!
Что ему там показалось, кто знает?.. Только лорд оскалбился в усмешке. Роза отвернулась.
Повела девочку не в ту комнату, где рожала предыдущая магичка. А в старую комнату Розы, прежней хозяйки приюта. Почему?.. Свой порыв поняла не сразу, но поняла. В комнате были выход в сад. И тайная дверца.
Зачем она могла бы ей понадобиться, Роза пока не знала, но чувствовала: точно пригодится.
Девочка тоже была, судя по всему, сильной магичкой. Красивой. Умной. А ещё раздавленной горем. Она рухнула на постель и, наплевав, на платье и обувь, свернулась на покрывале калачиком. Старая служанка захлопотала вокруг, растерянная, сама чуть не плачущая.
Пришлось действовать Розе. Она решительно, хоть и аккуратно, дёрнула девушку за руку:
- Вставайте! Нужно срочно снять платье и корсет. Они мешают дышать вашему ребёнку!
Девушка приподнялась. Тупо посмотрела на хозяйку приюта, будто не понимала, о чём речь:
- Это не мой ребёнок...
И вдруг заплакала. Бессильно, как маленькая девочка, с всхлипами и подвываниями:
- Он сказал, что убьёт его, если я его не отдам! Он точно убил бы его! Он делал уже такое, я знаю! Его любовница сказала...
Старая нянька зашикала на воспитанницу. Принялась поднимать её. Та упиралась:
- Какая разница? Для него и для меня?
Плакала. Роза испугалась. За девушку, малыша. А больше всего того, что служанка пойдёт и позовёт хозяина... Именно этот страх позволил ей "протрясти" голову. Она всё-таки не раз выступала в роли антикризисного менеджера...
Привычка, алгоритм действий сработали. Роза Михайловна негромко рявкнула. Она заметила, что и "своих" детей останавливает частенько таким макаром:
- Стоять!
Няня и её молодая хозяйка замерли.
- Вы доверяете ей?
Кивок в сторону пожилой женщины. И убеждённый, мгновенный ответ:
- Да!
Нежный, печальный взгляд няни. Слёзы будущей матери. И Роза, которая продолжает брать ситуацию под контроль:
- Нечего пестовать отчаяние раньше времени! Ваш малыш вырастет любимым и счастливым здесь. Получит образование, какое пожелает. Даже если вы и ваш отец не дадите ни монетки на это. Вопрос только один: что будете делать вы? Будете бороться за сына? Или сложите руки и поплывёте дальше?
Лучистые глаза девушки были полными отчаяния. Оно выплёскивалось словами и слезами:
- Как? Как я могу бороться? Если я бесправна?
Пусть она ещё плачет, но уже включила мозги. Роза улыбнулась:
- Для начала нужно переодеться. Потом я устрою вашего папочку. А после мы поговорим. Вы,- кивок в сторону няни,- тоже можете остаться у нас. На ночлег мы вас устроим. И руки лишние пригодятся. У нас тут есть уже один младенец. И дети постарше. Их кормить нужно. И остальных тоже.