Конечно, Джеффу не годится враждовать с ними, но он мучается из-за потери руки. Он считает, что те страдания, которые выпали на долю Хена и Монти, нельзя сравнить с годами, проведенными в лагере. Роза вспомнила свою жизнь в Остине. Конечно, ее нельзя сравнить с ужасами войны или со схватками с бандитами. Но она испытала эту жизнь сама. Джефф, наверное, сказал бы, что ей не на что жаловаться. Но Роза лучше согласилась бы рисковать жизнью, чем каждый день встречать презрение и ненависть жителей Остина.
— Никто из нас не измерит страдания другого, — сказала Роза. — И что для одного легко, может быть не по силам кому-то.
— Думаю, Джефф не сможет этого понять, пока не смирится с потерей руки.
— Надеюсь, это будет не слишком поздно. Ведь человек лишь тогда по-настоящему счастлив, когда ему есть с кем поделиться своим счастьем.
— Наверное, мне надо позволить тебе поговорить с Джеффом.
— Я пойду мыть посуду. Это задача куда более легкая, — сказала Роза, вставая.
— Но я не должен опекать своего взрослого брата.
— Должен. Знаешь ты это или нет, но ты единственный, кто из вас всех хочет снова объединить шесть братьев в семью.
— Семь братьев.
Роза напомнила себе, что должна говорить о Мэдисоне, как об одном из них, хотя она была уверена, что он либо мертв, либо никогда не вернется. Джордж ждал его возвращения.
Розе хотелось облегчить ношу Джорджа, помочь ему. Но она еще многого не знала, а о многом не решалась спросить. Но одно Роза знала точно: что-то заставляло Джорджа держаться от нее на расстоянии. Это было внутри него, и он боролся с этим.
Казалось, он боролся с самим собой. Временами бремя ответственности за семью тяготило Джорджа, и тогда ему хотелось бросить все и вернуться в армию. Он всегда мечтал об офицерской карьере. Даже после того, как» последний скандал вокруг имени его отца стоил ему поступления в Вест Пойнт4.
Война предоставила ему еще один шанс. Если Джордж вернется в армию сейчас, он сможет получить и звание, и место командира. Если же он будет ждать, пока устроятся братья и подрастет Зак, то станет слишком стар для военной карьеры. Но он не мог уехать. Единственное, чем он дорожил, было здесь.
Относилось ли это к Розе? Джордж не собирался рассказывать о своей семье слишком много. Но он не ожидал такого понимания с ее стороны. Раньше он мог контролировать свое влечение к ней, если находился на расстоянии. Один вечер все изменил.
Жаль, что его не было, когда Роза перевернула стол. Увидеть бы лица братьев в ту минуту. Так, Джефф привык иметь дело только со слабыми женщинами, никогда не противоречащими мужчинам, и в этом нет ничего удивительного: такой была их мать. Монти всегда хочет, чтобы его слушались, но он уважает тех, кто оказывает сопротивление. О чем думал в ту минуту Хен, Джордж не мог представить. Ему никогда не удавалось понять этого парня.
Что ж, для них понадобится время, чтобы привыкнуть к тому, что Роза в состоянии постоять за себя. Джордж вспомнил ее профиль, когда она убирала тарелки, приятная теплота разлилась по всему телу. Странно, что ей удалось завоевать его так легко. Джордж встречал сотни красивых женщин до и во время войны, готовых на все ради высокого красивого сына скандально известного Уильяма Генри Рэндолфа, но он не обращал на них внимания.
Но не замечать Розу Джорджу не удавалось. Ему вспомнилось бесконечное путешествие из Остина, его бесконечные попытки подумать о ранчо и не думать о глазах Розы. Часами он пытался иногда совладать с огнем, пылающим у него внутри.
То же самое он чувствовал и сейчас. Он мог смотреть только на Розу, думать только о ней и хотел только ее. Роза будто заколдовала его, заставляя поступать против собственной воли.
Достаточно протянуть руку и взять ее.
Так просто и так глупо!
— Джордж знает, что ты здесь?
— Да, я сказала ему.
Монти фыркнул.
— Нравится влезать в драки?
— Нет, я не люблю драк, — ответила Роза, удивленная, что Монти говорит такие вещи. Он снова засмеялся.
— Ты опрокидываешь на пол весь ужин, так как тебе не понравились наши манеры. Потом приносишь мне поесть после того, как Джордж и Джефф выгнали меня, и при этом утверждаешь, что не любишь драк.
— Джордж не выгонял тебя.
— Выгонял, он и этот лицемерный дурак!
— Ты должен быть терпеливее с Джеффом.
Монти издал грубый звук.
— С потерей руки очень трудно смириться. А Джордж лишь хотел, чтобы ты обращался со мной как следует. Ему вовсе не доставляет удовольствия выгонять тебя из-за стола!
— Верится с трудом…
— Ты должен этому верить. Он один, кто сказал мне, где тебя можно найти.
— С чего бы это? Ему ведь все равно, лягу ли я спать голодным или нет.
— Ты ошибаешься! Он еще посоветовал мне отнести тебе ужин в ведре, чтобы собаки по пути его не перехватили.
Роза измучилась, но не могла уснуть. Она вертелась на кровати, пока «не сбила все простыни и не уронила тонкое одеяло на пол. Она прислушивалась к каждому звуку, но в доме царила тишина, наступившая час назад. Хотя вряд ли она смогла бы услышать голоса братьев, даже если бы они громко разговаривали. Дом не был очень большим, но был хорошо построен.
Роза закрыла дверь на кухню внизу. Она хотела быть уверенной, что в дом не попадут бандиты. Монти спал на улице. Наверное, каждую ночь кто-то из братьев ночевал в зарослях. Это напоминало Розе несение службы часовыми. Ей стало спокойнее, но и это само по себе волновало ее. Роза никогда не боялась нападения, даже во время войны, но сейчас Монти был их единственным защитником от людей Кортины. И Хен, который стрелял в людей, ворующих их коров.
И Джордж. Роза не представляла, что ему может нравиться убивать, но она была уверена, что Джордж не позволит никому причинить вред их семье или собственности. Сейчас она тоже была членом этой семьи. И поэтому, зная это, она никогда не чувствовала себя в большей безопасности. С тех пор, как отец ушел на войну, ей всегда приходилось чего-то бояться.
Джордж очень любил свою семью, и, как понимала Роза, семья была единственным, что его интересовало. Тем не менее она не видела со стороны братьев проявления ответных чувств. Они не понимали, что дорога к его сердцу для них всегда открыта. Все, что они ни делали, чего они хотели, что причиняло им боль, волновало Джорджа, иногда даже сильнее, чем их самих.
Джефф и Монти скоро забудут о своей стычке, таких стычек у них будет еще много. А Джордж будет помнить… Он будет мучиться, пытаясь отыскать новые способы восстановить мир в семье, и это в то время, когда они бездумно разрывают нити, связывающие их всех. Так хочется сказать братьям об этом! Бели они не желают жить в мире ради самих себя, то пусть сделают это хотя бы ради Джорджа! Но у нее нет на это никакого права, она чужая здесь и может только навредить этим. Она и так уже сказала слишком много. Она со страхом вспоминала все, что было сказано ею Джорджу о его братьях. Хорошо еще, что он тут же не выгнал ее!
Она встала с кровати и подошла к крошечному окошку. Дом был словно окольцован стеной непроходимого кустарника, окружавшей его. Кругом на десять миль простирались заросли. Там могло произойти все, что угодно, и Роза никогда бы об этом не узнала. От этого становилось не по себе.
Луна заливала землю своим удивительным светом. Странно, ведь в городе ночью всегда темно. Разглядеть дома можно только при падающем из окон свете. Сейчас же Роза могла разглядеть даже листья на деревьях, равнодушно шелестящие от дуновения теплого ночного ветерка. Все казалось мирным и спокойным, и все страхи Розы растворились в этом покое. Даже люди Остина не казались ей сейчас такими страшными. Стоило ли волноваться из-за взглядов женщин на улице, и какое ей было дело до того, что они говорили ей вслед; зачем она боялась Люка и таких, как он?
Теперь все это не пугало ее. Воспоминания об этом неприятны и раздражают ее, но не пугают с тех пор, как она здесь. С тех пор, как у нее появился защитник, Джордж. Даже прошедший вечер уже не казался ей таким ужасным. Да, это сильные, упрямые люди, очень тяжело работающие. Они пытаются ужиться друг с другом, обуздать свои характеры, чтобы соединить усилия для общего блага. Иногда это было очень сложно, и наблюдать за этим ей было интересно. Это не слабаки, способные одержать верх только над более слабыми. Это и не лжецы, пренебрегающие клятвами верности и не признающие принципов и идеалов в угоду вышестоящей власти.
Это просто славные, сильные мужчины, которые хотят узнать, что делать, чтобы жить хорошо всем вместе.
Роза считала самой большой наградой возможность стать членом большой семьи, где каждый работает для общей пользы. За это можно бороться, а Роза была борцом: последовавшие за смертью матери годы выбили из нее всякую мягкость. Потрясение, вызванное отъездом Робинсонов в Орегон, потом смерть отца, превратившая ее в отверженную, и банковский кризис, сделавший ее нищей, — все это закалило ее характер и нервы.
Ведь даже в самые тяжелые минуты Розу никогда не покидала надежда на то, что у нее когда-нибудь будет собственный дом и семья. Она мечтала именно о таком доме, как этот.
«Но ты всего лишь домработница, — напомнила она себе. — Не очень похоже, что Рэндолфы тебе рады».
Но Роза продолжала о них думать. Думая о прошедшем дне, она поняла, что в них нравилось ей больше всего. Они были бесстрашными: никто и ничто не могло испугать братьев Рэндолфов. Даже маленький Зак целыми днями пропадал иногда в этих ужасных зарослях. Наверное, приятно быть такими уверенными в себе, в своей безопасности. Розе же было трудно вспомнить, когда она совсем ничего не боялась, когда была уверена в завтрашнем дне, зная, что он наступит, этот прекрасный новый день. Рэндолфам не понять, что это за счастье! Но Роза понимает это, и она никогда бы не покинула этот дом, если бы все зависело только от нее!
Джордж решил, что вставать еще рано. Ему надо было подумать. Просто полежать и хорошенько обдумать сны, которые его очень расстроили. Он всегда считал себя разумным. Он гордился тем, что практически смотрит на жизнь, не витает в облаках. Иногда изменяя свои жизненные планы, он никогда не позволял себе отклониться от намеченного курса.