Наверное, именно так рыбы видят людей сквозь стекло аквариума, подумала она. И следом за этой мыслью пришла другая: У меня не получится. Почему я вообще решила, что у меня что-то должно получиться?! Ничего у меня не получится.
В кабинке раздался громкий треск, и Рози вздрогнула от испуга.
– Мисс Макклендон? – раздался в динамике голос звукорежиссера. – Сядьте перед микрофоном, пожалуйста. Мне надо выстроить уровень.
Но Рози как будто парализовало. Она застыла на месте, глядя на черный микрофон, нацеленный на нее, как голова ядовитой стальной змеи. Если даже она и сделает эти несчастные пару шагов и сядет перед микрофоном, она все равно не сумеет выдавить из себя ни звука.
В этот кошмарный миг Рози вдруг поняла, что все ее надежды и планы пошли прахом. Она уже знала, что ее ждет. Картины ближайшего будущего проносились в сознании, сменяя друг друга с головокружительной быстротой, как автомобили, мчащиеся по скоростной автостраде. Она уже видела, как ее выселяют из этой славной квартирки, куда она въехала всего четыре дня назад. А ее точно выселят, как только ей станет нечем платить. И никто из «Дочерей и сестер» ей не поможет. Даже Анна.
Я не могу вас устроить на прежнее место в отеле, вы сами должны понимать, звучал у нее в голове голос Анны. Вы же знаете, к нам постоянно приходят новенькие. И в первую очередь я должна позаботиться о них. Я же вас предупреждала, Рози: подумайте хорошенько, чтобы не совершить глупость. Почему вы решили, что из вас выйдет актриса, пусть даже и на таком скромном уровне? Она уже видела, что ее не возьмут официанткой ни в какое кафе или бар. И вовсе не потому, что она страшная или что-то такое, просто никто не захочет принимать на работу явную неудачницу, у которой на лице написано поражение, стыд и крушение всех надежд.
– Рози? – Это был уже Роб Леффертс. – Сядьте, пожалуйста, и что-нибудь нам скажите. Керту надо настроить уровень.
Он ничего не понял, и Кертис тоже ничего не понял, но вот Рода Симонс, кажется, поняла… во всяком случае, заподозрила что-то неладное. Она вытащила из-за уха карандаш и принялась что-то писать у себя в блокноте. Но при этом она не смотрела в блокнот; она смотрела на Рози. Смотрела и хмурилась.
А потом Рози подумала про свою картину и ухватилась за эту мысль, как утопающий за соломинку – за любую плавучую щепку, которая поможет ему продержаться на плаву чуть дольше. Она повесила картину именно туда, куда предлагала Анна: у окна. Там даже был специальный крючок, вбитый в стену предыдущим жильцом. Действительно, самое подходящее место для того, чтобы повесить картину. Особенно Рози любила смотреть на картину по вечерам, на закате. Сначала она смотрела в окно – на то, как солнце садится в густые кроны деревьев в парке, – потом на картину, а потом снова в окно. Картина и окно с видом на парк на закате удивительно гармонировали друг с другом. Рози не знала, почему так происходит, но это действительно было так. И если ей придется съезжать с квартиры, у нее больше не будет такого окна…
Нет, я никуда не уеду из этой квартиры, с неожиданной решимостью сказала себе Рози. Картина останется там, где сейчас. Она должна там оставаться.
Именно эта мысль и заставила Рози сдвинуться с места. Она медленно подошла к столу с микрофоном, положила на стол «партитуру» – увеличенную ксерокопию книжки, изданной в пятьдесят первом году, – и уселась на стул. Вернее, упала на стул, как будто кто-то ударил ее под колени.
У тебя все получится, Рози, твердила она себе, но эта решимость была явно деланой. Ты нормально прочла те отрывки на углу у ломбарда, и сейчас тоже будешь читать нормально.
Рози вовсе не удивилась тому, что сама в это не верит. Но зато удивилась той мысли, которая пришла следом: Женщина с картины не тряслась бы от страха, будь она на твоем месте. Женщина в хитоне цвета роза марена не побоялась бы такой ерунды.
Это была просто бредовая мысль; если бы женщина с картины была настоящей, она жила бы в глубокой древности, когда кометы считались предвестницами несчастья, когда люди верили, что боги проводят время в блаженном безделье на вершинах высоких гор, когда подавляющее большинство людей в жизни не видели ни одной книги. И если бы женщина из тех дремучих времен вдруг очутилась в современной студии звукозаписи – в этой комнате со стеклянными стенами, холодным белесым светом под потолком и стальной змеиной головой, которая смотрит на тебя с единственного стола, – ее бы точно хватил удар.
Но вот что странно: Рози почему-то ни капельки не сомневалась, что женщина со светлой косой и в хитоне цвета роза марена никогда ничего не боялась. Во всяком случае, студия звукозаписи ее бы точно не напугала.
Ты так рассуждаешь, как будто она живая, промелькнула тревожная мысль. Так, наверное, нельзя. Что-то в этом не то…
Если мне это поможет, то можно, возразила сама себе Рози, пытаясь перебороть охватившую ее нервозность.
– Рози? – Теперь из динамика прозвучал голос Роды Симонс. – С вами все в порядке?
– Да, – ответила Рози и с облегчением поняла, что голос все-таки не пропал, хотя и звучал хрипловато. – Просто мне хочется пить. И я немного волнуюсь. То есть мне до смерти страшно.
– Слева под столом есть небольшой холодильник. Там минералка и соки, – сказала Рода. – А то, что вам страшно, это естественно. Но это скоро пройдет.
– Поговорите еще, Рози, – попросил Кертис. Он уже надел наушники и теперь возился с пультом, передвигая какие-то рычажки.
Страх действительно проходил. Спасибо женщине с картины. Рози вдруг поняла, что мысли об этой женщине в пурпурном одеянии действуют на нее успокаивающе. Причем по силе воздействия их можно было приравнять к пятнадцати минутам качания в винни-пухском кресле.
Дело не в ней. Дело в тебе, подсказывал внутренний голос. Ты сейчас справилась со своим страхом, детка. Может быть, и ненадолго, но ты все-таки справилась. И ты сделала это сама. И знаешь что, сделай мне удовольствие, ладно? Как бы все ни повернулось, не забывай, кто здесь на самом деле Рози, а кто Настоящая Рози.
– Поговорите о чем-нибудь, – попросил Кертис. – Все равно о чем. Просто чтобы звучал ваш голос.
На мгновение она растерялась. Взгляд упал на «партитуру». Первым в пачке лежал ксерокс с обложки. На картинке полураздетая женщина убегала от зловещего вида небритого мужика с ножом в руке. Мужчина был крупным, с висячими усами, и у Рози мелькнула едва уловимая,
(не хочешь чуток поразвлечься я бы тебе впялил сзади)
но неприятная, как дурной запах, мысль.
– Я буду читать книгу, которая называется «Морской дьявол», – сказала Рози, очень надеясь, что ее голос звучит нормально. – Книга вышла в пятьдесят первом году в издательстве «Лайон букс». Было такое маленькое издательство, которое выпускало книжки в мягких обложках. Здесь на обложке сказано, что ее написал… ну как, хватит?
– Магнитофон я настроил, – сказал Кертис, перебираясь в своей инвалидной коляске с одного края огромного пульта на другой. – Осталось немного подрегулировать шумы. Но звучите вы просто здорово.
– Да, замечательно, – подтвердила Рода. И Рози показалось, что ее режиссер даже и не пыталась скрывать своего облегчения.
Рози немного воспряла духом и вновь обратилась к хромированному микрофону:
– Здесь на обложке сказано, что роман написал некий Ричард Расин, но мистер Леффертс… Роб… говорит, что на самом деле его написала женщина. Кристина Белл. Роман входит в серию аудиокниг «Женщины в масках», и мне предложили эту работу, потому что та женщина, которая должна была читать романы Кристины Белл, получила другую…
– У меня все готово, – объявил Кертис Гамильтон.
– Обалдеть можно, она звучит, как Лиз Тейлор[13] в «Баттерфилд-8», – сказала Рода Симонс и вдруг захлопала в ладоши.
Робби кивнул и улыбнулся, явно очень довольный.
– Рода будет вам помогать и подсказывать, если что. Но если вы прочитаете книгу так, как читали мне «Темный тоннель» на улице у «Города свободы», мы все будем довольны и счастливы.
Рози нагнулась, едва не стукнувшись головой о край столешницы, и достала из холодильника под столом бутылку минеральной воды. Когда она открывала бутылку, она заметила, что у нее дрожат руки.
– Я постараюсь, честное слово.
– Я даже не сомневаюсь, – сказал он с улыбкой.
Думай о женщине на холме, сказала себе Рози. Думай о том, как она там стоит, на вершине холма, прямо сейчас. Она ничего не боится. Впереди у нее целый мир, ее мир. У нее за спиной – мой мир. Но ей не страшны оба мира. Она безоружна, и все же она не боится… мне даже не нужно видеть ее лицо, чтобы это понять. Это понятно и так. Она…
– …ко всему готова, – пробормотала Рози и улыбнулась.
Робби подался вперед со своей стороны стекла.
– Простите, что вы сказали? Я не расслышал.
– Я сказала, что я готова.
– Уровень просто супер, – объявил Кертис и вопросительно посмотрел на Роду, которая уже положила перед собой свою ксерокопию книги. – Начинаем по вашей отмашке, маэстро.
– Ладно, Рози. Давайте покажем, как надо работать, – сказала Рода. – Кристина Белл. «Морской дьявол». По заказу компании «Аудио концептс». Режиссер Рода Симонс, текст читает Рози Макклендон. Запись пошла. Начинайте читать на счет раз, и… раз.
Господи, я не могу, снова запаниковала Рози, но тут же заставила себя собраться, выбросить из головы все посторонние мысли и сосредоточиться на одном ослепительно ярком образе: на широком золотом браслете, который женщина с картины носила на правой руке выше локтя. И как только она представила себе этот браслет, страх и паника отступили.
– Глава первая.
Мужчина в поношенном сером плаще преследовал Неллу уже давно, но она поняла это только тогда, когда оказалась в сумрачной зоне между двумя фонарями. Слева был узенький переулок, заваленный мусором – провал в темноту, похожий на рот старика, который скончался с непережеванной пищей во рту. Нелла все поняла, но было уже слишком поздно. Она слышала топот ботинок со стальными набойками на каблуках. Все ближе и ближе. Громадная рука с грязными обломанными ногтями потянулась к ней из темноты