– снова и снова повторял робот-капитан металлическим голосом. Вот ведь блин. Он только что думал о том, что не надо бы привлекать к себе лишнего внимания… и вот вам, пожалуйста.
– Эй ты, лысый! В коляске!
Люди оборачивались на него. Среди них была жирная черномазая сука в красном вельветовом сарафане, с рожей такой же дебильной, как и у продавца с заячьей губой в «Базовом Лагере». Она показалась ему знакомой, но он решил, что это чистой воды паранойя – он не знал никого в этом городе. Она отвернулась и пошла себе дальше, волоча за собой сумку размером с чемодан, но многие продолжали смотреть. У Нормана вдруг взмокло в паху.
– Эй, вернись. Ты мне дал слишком много.
Норман не сразу врубился в смысл сказанного – как будто к нему обращались на иностранном языке. Потом он все-таки сообразил, в чем дело, и испытал несказанное облегчение, смешанное с досадой из-за собственной тупости. Конечно, он дал парню в будке слишком много денег. Он забыл, что сейчас он не взрослый мужик, а инвалид. А инвалидам – скидки.
Он развернулся и подъехал к будке. Из нее высунулся толстый парень, на роже которого ясно читалось, что Норман ему противен. Он и сам себе был противен. В руках у парня была пятидолларовая банкнота.
– Для инвалидов – семь баксов. Ты что, читать не умеешь? – Он ткнул рукой с зажатой в ней пятеркой в табличку с ценами, а потом сунул деньги Норману под нос.
Норману очень хотелось запихать эти пять баксов жирдяю в задницу. Но он просто взял деньги и положил их в один из бесчисленных карманов куртки.
– Извините, – сказал он смиренно.
– Ага, – сказал парень в будке и отвернулся.
Норман вновь покатил по аллее в глубь парка. Сердце бешено колотилось в груди. Он так тщательно продумал свой новый образ, проработал план до мелочей, и уже в самом начале сделал не просто глупость, а невероятную глупость. Что с ним такое творится?!
Он не знал, но отныне и впредь таких оплошностей не будет.
– У меня все получится, – сказал он себе. – Черт подери, у меня получится.
– Полундра! Призраки на корабле! Спасайся кто может! – заорал у него над ухом робот-капитан, размахивая подзорной трубой размером с унитаз. – Полундра! Призраки на корабле! Спасайся кто может! Полундра! Призраки на корабле! Спасайся кто может!
– Как скажете, кэп, – пробормотал Норман себе под нос и поехал мимо. Он добрался до развилки, где было три указателя: на набережную, к центральной аллее и на площадку для пикников. Рядом со стрелкой на зону для пикников висело броское красочное объявление: ГОСТИ И ДРУЗЬЯ «ДОЧЕРЕЙ И СЕСТЕР»! ОБЕД БУДЕТ В ПОЛДЕНЬ, УЖИН – В ШЕСТЬ ВЕЧЕРА. КОНЦЕРТ НАЧИНАЕТСЯ РОВНО В ВОСЕМЬ! ВЕСЕЛИТЕСЬ И ОТДЫХАЙТЕ!
Уж будьте уверены, повеселимся, подумал Норман и свернул на одну из обсаженных цветами дорожек, которая вела к площадке для пикников. На самом деле это был очень хороший парк. Там была замечательная детская площадка, чтобы детки, которые в кои-то веки устали кататься на аттракционах или просто боятся кататься, могли побеситься и поиграть. Были здесь очень даже симпатичные зверушки из подстриженных кустов, как в Диснейлэнде, площадка для софтбола и для игры в подковки, и столики для пикников. По случаю праздника здесь оборудовали «походную кухню» под брезентовым тентом. Там уже вовсю суетились повара – мужики в белых фартуках, – готовя мангалы под барбекю. Сразу за «кухней» располагались маленькие киоски, установленные, как понял Норман, специально для сегодняшнего мероприятия. В одном продавали лоскутные одеяла ручной работы, в другом – футболки (многие были украшены теми же шедевральными надписями, что и наклейки на кресле Нормана). В третьем киоске можно было приобрести занимательные брошюрки… если, конечно, тебе позарез нужно узнать, как бросить мужа и обрести радость жизни со своими подружками-лесбиянками.
Жалко, нет у меня пистолета, подумал он. Какой-нибудь скорострельной убойной пушки вроде «Мака-10». Тогда бы секунд за двадцать я сделал бы этот мир чище и лучше. Гораздо лучше.
Ясное дело, среди посетителей парка было значительно больше женщин, но и мужчин тоже было достаточно, так что Норман особенно не выделялся в толпе. Он проехал мимо ларечков. Он был мил и любезен – кивал, когда кивали ему, улыбался, когда ему улыбались. Он даже купил лотерейный билетик на лоскутное одеяло «в снежинку», подписавшись как Ричард Петерсон. В последний момент он решил, что лучше назваться Ричардом: все-таки Хамп – имя достаточно претенциозное. Здесь не стоило так называться. Еще он прикупил брошюрку под названием «У женщин тоже есть имущественные права» и сказал лесбиянке в ларьке, что пошлет эту книжку своей сестре Дженни, которая живет в Топеке. Лесбияночка улыбнулась ему и пожелала приятного дня. Норман улыбнулся в ответ и пожелал ей того же. Он внимательно присматривался к толпе и искал одного человека – Розу. Пока он ее не видел, но не особенно напрягался по этому поводу. День еще только начинается. Он почти что и не сомневался, что она появится здесь к полудню – как раз к обеду, – и он увидит ее, и тогда все будет хорошо, все будет хорошо, все будет просто замечательно. Ну да, он слегка облажался у будки на входе, ну и что с того? Оплошность сошла ему с рук, и уж больше он не лажанется. Не дождетесь.
– Шикарное кресло, друг мой, – весело обратилась к нему какая-то девушка в пятнистых шортах под леопарда. Она вела за руку маленького мальчика. У парня в руке была вишневая сахарная вата, только, похоже, он ее не ел, а сосредоточенно мазал ею физиономию. Норману он показался полнейшим дебилом. – И наклейки крутые.
Она протянула Норману руку для рукопожатия, и на миг он задумался: интересно было бы посмотреть, как быстро исчезнет с ее лица эта улыбочка из серии «Я-так-люблю-бедных-калек», если вместо того, чтобы пожать ей руку, он сломает ей пару пальцев? Она протянула левую руку, и Норман даже не удивился, когда не увидел обручального кольца, хотя маленький придурок с размазанным по лицу вишневым дерьмом был, вне всяких сомнений, ее сынулей.
Ах ты шлюха, подумал он. Я смотрю на тебя и понимаю, что не так с этим гребаным миром. Интересно, а как ты вообще его родила? Попросила кого-то из своих мужеподобных подружек заправить тебе резиновый член с козлиной спермой?
Он улыбнулся и слегка пожал ей руку.
– Девочка, ты просто супер, – сказал он.
– У тебя есть тут подружка? – спросила она.
– Ну ты, например, – быстро нашелся он.
Она рассмеялась, и было видно, что она польщена.
– Спасибо. Но ты понимаешь, что я имею в виду.
– Нет, я тут просто гуляю, – сказал он. – Но если я вдруг мешаю или это частная вечеринка, то я без проблем исчезну.
– Нет, что ты, – сказала она, делая страшные глаза, как будто ее напугала сама мысль о том, чтобы такой славный парень ушел с праздника… Норман знал, что так оно и будет. – Оставайся. Веселись. Развлекайся. Может, тебе принести что-нибудь поесть? Я с удовольствием. Сахарной ваты? Или, может, хот-дог?
– Нет, спасибо, – сказал Норман. – Я попал в аварию на мотоцикле. Вот так я и обзавелся этим замечательным креслом. – Сучка в пятнистых шортах сочувственно кивала, так что если бы он захотел, минуты через три она бы просто разрыдалась. – С тех пор у меня редко бывает хороший аппетит. – Он робко улыбнулся. – Но я все равно наслаждаюсь жизнью.
Она рассмеялась:
– И это здорово. Ты молодец. Желаю тебе хорошо провести день.
Он кивнул.
– И тебе того же в двойном размере. И тебе тоже приятного дня, сынок.
– А то, – угрюмо буркнул маленький дебил и недружелюбно взглянул на Нормана. На мгновение Норман запаниковал. Ему показалось, что мальчишка смотрел прямо ему в душу и видел не лысого-бритого Хампа Петерсона в кожаной куртке с заклепками, а истинного Нормана Дэниэльса. Он велел себе не психовать и не поддаваться этому приступу «парковой паранойи». (В конце концов он сейчас был лазутчиком на вражеской территории, и здоровая паранойя в такой ситуации – это вполне нормально.) Но он тем не менее крутанул колеса коляски и поспешил отъехать подальше.
Он думал, что ему станет лучше, как только он отойдет от мальчишки с враждебным взглядом, но этого не случилось. Короткий всплеск оптимизма уступил место нервозной неуверенности. До обеда уже оставалось совсем немного – минут через пятнадцать народ начнет рассаживаться за столами, – а Розы все еще не было. Может, она загулялась по парку с подругами, но это было маловероятно. Его жена никогда не любила аттракционы.
Да, тут ты прав, ей никогда не нравились аттракционы… но знаешь, люди меняются… прошептал внутренний голос и хотел было добавить что-то еще, но Норман заставил его замолчать. Не нужен ему этот треп, хотя он знал: Рози действительно изменилась, иначе она по-прежнему сидела бы дома, и гладила бы его рубашки по средам, и всего этого попросту не было бы. Мысль о том, что она изменилась настолько, что сбежала из дома и вдобавок еще прихватила его кредитку, привела его в бешенство. Норман снова запаниковал, ему стало трудно дышать, как будто что-то давило на грудь.
Держи себя в руках, сказал он себе. Представь, что ты на работе и выполняешь задание, сидя в засаде. Ты это делал уже сотни раз. Если ты сможешь заставить себя думать именно так, то все будет в порядке. Знаешь, что я тебе скажу, Норми? Забудь, что ты ищешь Розу, и не вспоминай о ней до тех пор, пока ты ее не увидишь.
Он попытался. Ему помогало то, что события развивались в точности так, как он и рассчитывал: Хамп Петерсон идеально вписался в окружающую обстановку и его восприняли как «мебель». Две девицы в майках без рукавов, открывающих их чересчур развитые бицепсы, уговорили его поиграть с ними в тарелку, одна тетка постарше с копной седых волос и вздувшимися варикозными венами на ногах принесла ему фруктовый йогурт, якобы потому, что решила, что ему жарко и неудобно в этой коляске. Хамп поблагодарил ее и сказал, что ему действительно немного жарко