«Моя Нефертити» – так называл ее Николай.
Валя выходила из квартиры в тот момент, когда из лифта на лестничную площадку шагнул Николай.
– Привет, девчонка! – весело сказал он и свободной рукой потрепал Валю по голове. – Эх, коса у тебя замечательная...
У Вали действительно были хорошие волосы – темные, длинные, прямые, как и у Марины.
– Вот и я говорю! – подхватила Марина, стоя у входной двери. – А она отстричь свою косу хочет... Я ей даже думать об этом запретила. Валь, ты что с дядей Колей не здороваешься?
– Добрый вечер, дядя Коля, – вежливо сказала Валя, не поднимая головы.
– Ладно, иди к бабушке уроки делать... – Марина впустила Николая и захлопнула входную дверь.
– Это тебе.
– Коля... – Марина приняла его букет, точно величайшую драгоценность. – Колька, какой ты милый!
Он поцеловал ее, повесил легкий кожаный плащ на вешалку, переобулся в «свои» тапочки.
Марина, убрав цветы, повисла у него на шее.
– Ты рано сегодня... – с нежностью произнесла она. – Колька, я тебя обожаю! Соскучилась так, что просто сил нет...
В последний раз они виделись два дня назад.
– Дел очень много, – ответил тот, проходя в комнату. – Никто работать не хочет... Я иногда себя чувствую надсмотрщиком на плантации! – У него зазвонил мобильный. – О! Сама видишь – ни минуты покоя...
Марина привычно замолчала. У них была договоренность – если Николай говорит по телефону, она молчит. Конечно, в большинстве случаев звонили с работы, но это могла быть и Николаева жена.
– Алло, Игорь... Что? А я почем знаю... Прямо сейчас? Сертификаты у меня в столе лежат. Если будут настаивать, покажи этим товарищам, не стесняйся. Какие ж они поддельные, ты спятил, что ли?! Они настоящие! Что я, дурак, что ли, с поддельными связываться... А вдруг проверка? Себе дороже выйдет... Все, пока.
Марина улыбнулась. В этот раз звонок был деловой и повода для ревности не было никакого. Марина очень ревновала Николая к его жене, хотя ни разу и не показала этого...
– Все-то ты в делах, мой любимый, все в делах... – пропела она, кладя ему руки на плечи. – Может, выключишь свой телефон хоть на чуть-чуть, а?..
Он нажал на кнопку отключения, небрежно бросил свой мобильник на кресло.
– Есть хочешь? – Марина поцеловала Николая в нос.
– Нет.
– А что хочешь?
– Тебя хочу, – сказал он и поцеловал ее.
– Что, прямо так сразу? – улыбнулась Марина, слегка оттолкнув его.
– Так сразу...
Как любовник Тарасов был горячим, сильным, очень любил импровизации вкупе с нестареющей классикой, и Марина старалась, чтобы их встречи напоминали некое театральное действо, которое невозможно забыть.
Она вообще изо всех сил старалась, чтобы ее Коленька раз и навсегда понял – лучше нее никого на свете нет. Во всем остальном Марина тоже была изобретательна, нежна, щедра, предупредительна, милосердна, тактична, весела – все для того, чтобы каждая их встреча превращалась в праздник. Она никогда не скупилась на комплименты.
...Они лежали на широкой тахте, застеленной белоснежной шелковой простыней.
Марина, отдышавшись, оперлась на локоть, поцеловала Николая, провела пальцами по его лицу.
– Тарасов, ты знаешь, что ты красивый? – серьезно спросила она.
– Разве? – усмехнулся он.
– У тебя потрясающие глаза.
– Чем же это они потрясающие?
– Я еще ни у кого не видела такого цвета. Он... не зеленый, не карий, не горчичный, не оливковый, не гороховый, не бутылочного стекла, а такой... Болотный, что ли?
– Скажешь тоже! – засмеялся он и в ответ поцеловал ее. – У тебя тоже потрясающие глаза. Как у египетской царевны.
– А у твоей жены – какие? – помолчав немного, поинтересовалась Марина непринужденно.
– У моей жены... у моей жены глаза серые, – вздохнув, нехотя ответил Николай. – Да ты же ее видела!
– Я видела ее издалека, да и то мельком, – резонно возразила Марина. – Поэтому ничего толком разглядеть не успела. У нее ведь что-то с глазами, а, Коль?..
– Вот удовольствие обсуждать мою жену... – с досадой сказал Николай и, отстранив Маринину руку, поднялся, нашарил на стуле свои брюки. – У нее косоглазие.
– Бедная... – с жалостью пробормотала Марина, стараясь, чтобы тон ее звучал максимально искренне. – А почему она операцию себе не сделала, Коль?
– Она уже столько операций себе сделала, столько денег потратила, что мне иногда лишний рубль дать жалко... Сам понимаю, что не прав, но ничего с собой поделать не могу!
Николай при всем при том, что был человеком далеко не бедным, отличался скупостью, которая иногда принимала даже немного смешные формы. Марина это давно разгадала и потому просто так ничего от него не требовала, играя на другой особенности своего любовника – Николай был человеком щепетильным и желал, чтобы все вокруг него было «на представительском уровне».
И она мягко давала ему понять, что не всегда может соответствовать этому уровню – по крайней мере, в финансовом плане, так что он, Николай, должен ей немного помогать.
– Неужели она совсем не может иметь детей? – кротким и жалостливым голосом спросила Марина.
– Совсем.
– А ты хотел бы? – вкрадчиво поинтересовалась «Нефертити».
– Нет, – фыркнул Николай. – С меня Светки хватает...
Марина перевернулась на живот, поболтала ногами, зная, что выглядит сейчас чрезвычайно эффектно.
– Колька, поехали куда-нибудь на майские, а? В Турцию, например...
– С ума сошла... Отдых для плебеев! Лучше уж в Испанию. Или нет – поехали в Венецию?..
– Поехали! – обрадовалась Марина. Если бы она сразу предложила Николаю ехать в эту самую Венецию, он бы стал ворчать, что это неоправданно дорого и лучше уж отправиться в Турцию, где, по крайней мере, цены соответствуют услугам... – А что жене своей скажешь?
– Скажу, что поехал в командировку. Закупать новую партию итальянской обуви.
– Обожаю итальянскую обувь... – мечтательно вздохнула Марина.
– Не всегда хорошо расходится, – насупившись, заметил Николай. – Узковата для наших дам. И, кстати, дороговата. Это тоже не очень хорошо – ведь, как известно, деньги делаются на ширпотребе...
Николай сел на любимого конька – принялся рассказывать об особенностях отечественного обувного бизнеса. Марина слушала его внимательно, кивала.
В половине одиннадцатого он ушел.
...Марина снова подошла к зеркалу. Усталое, неподвижное лицо, тени под глазами. Она чувствовала себя опустошенной, холодной, равнодушной, несчастной. И это при всем при том, что у нее все было – относительная молодость, послушный, здоровый, вполне самостоятельный ребенок, работа, квартира, красота, добрая, понимающая мать, мужчина рядом. Мужчина был красивым, молодым, богатым и, при определенных условиях, с ним можно было делать все что угодно – главное, если найти правильный подход. Ведь Николай любил Марину, хорошо относился к ее дочери. Даже больше того – и Марина его почти любила!
– Почему так хреново?.. – пробормотала она, трогая кончиками пальцев уголки глаз. – Ох, мама, мама, что же я так устала...
Причина была в том, что Марине надоело существующее положение дел. Нет, она была готова играть эту роль хоть до самой смерти, но уже на других условиях!
Марина спустилась вниз, к матери. Та еще не спала, смотрела на кухне телевизор.
– Валя спит? – шепотом спросила Марина.
– Давно уже спит. Уроки сделала, ужин съела, умылась и легла спать.
– Спасибо тебе, мамуля... – Марина села за стол, положила голову на вытянутые руки.
– Как Коля? – благодушно спросила Софья Витольдовна. – Ты ему привет от меня передала?
– Передала, – равнодушно, глухо ответила Марина, а потом подняла голову и посмотрела на мать блестящими глазами. – Слушай, я так больше не могу! Мы с ним четыре года встречаемся, а толку...
– О чем ты? – удивилась та. Седые пышные волосы, уложенные в затейливую прическу, делали Софью Витольдовну похожей на придворную даму, из века эдак восемнадцатого...
– Понимаешь, ничего не меняется! – с отчаянием произнесла Марина. – А я, между прочим, хочу стабильности, хочу по закону обладать тем, что и так принадлежит мне.
– Чем обладать? – растерянно спросила Софья Витольдовна.
– Николаем – вот чем! Я знаю, он меня любит, но не понимаю только одного – почему он никак не решится бросить свою жену? – мрачно ответила Марина.
– А ты говорила с ним на эту тему?
– Нет. Надо знать Николая! Если я скажу, что он должен бросить эту свою Розу-мимозу, он ее уже ни за что не бросит.
Софья Витольдовна, сложив руки на груди, задумалась. Потом произнесла нерешительно:
– Мариночка, я как мать, конечно, желаю тебе счастья. Я никогда не обсуждала и не осуждала то, как ты живешь. Но, по-моему... по-моему, будет не очень хорошо, если твой Коля бросит жену.
– Он и так ее бросит, рано или поздно! – шепотом закричала Марина. – В любом случае, понимаешь?! Я ее видела как-то, прошлым летом – толстая, рыжая, безобразная, косоглазая, старая, закутанная в какой-то балахон... Словно баба на чайник! Пройдет еще немного времени, и она окончательно превратится в чучело. Коля ее бросит. Но и я к тому времени не стану лучше! А девочек двадцатилетних вокруг полно! Любят, любят они денежки и благородную седину, эти юные хищницы... Если я в самое ближайшее время не женю Николая на себе, то потеряю его!
– Господи, Мариночка, ты такая красавица...
– Ай, перестань! – перебила та. – Я знаю, за что борюсь. Лучше Николая я никого не видела. Он не нефтяной магнат, но человек очень состоятельный. У него свой бизнес. И это при всем при том, что кругом одни бездельники! Детей он, слава богу, тоже не хочет... Он умный, он интересный, он порядочный. Не пьет, не колется, не бабник, не уголовник какой. Где я лучше найду, ну где?! Это просто счастье, что он на меня обратил внимание! Просто чудо какое-то!
– Мариночка...
– Нет, мамуль, ты сама подумай – мы с тобой, конечно, не нищие. Но Вальке в институт поступать – как мы будем платить? Сейчас на каждом углу кричат, что высшее образование не по карману...