бы неплохо расположиться неунывающему обществу еще нескольких необычных существ. Анжелетт с ее крыльями, бледным ликом и коварным взглядом, и Перси с его острыми ушами - вполне достаточно, чтобы спугнуть кого угодно.
Кое-что Розе уже удавалось. Самые простые фокусы, но Винсент был восхищен. Теперь он восторженно называл ее инфантой теней, слово "принцесса" по его мнению было слишком избитым и простонародным. Пока что все мастерство инфанты ограничивалось лишь тем, чтобы нарисовать в воздухе причудливые виньетки или передвигать на расстояние легкие бьющиеся предметы, при этом часто нанося ущерб. Над другим новичком так неумело начинающем практиковаться в тайных искусствах я бы просто посмеялся, но для Розы это было достижение. Я знал, что с ее упорством и стремлением к самосовершенствованию она добьется многого. Возможно даже большего, чем я, ведь ее талант не сдерживает неограниченная власть темного спутника, стоящего за спиной и никакой князь не собирается использовать ее дар в своих махинациях.
Во всяком случае, Роза первой узнала о назревающим бунте. Демонический хозяин вернувшийся в поместье не мог не вызвать толков и пересудов у черни. Многострадальный господский дом, которому вначале приписывалось присутствие призраков, а потом власть вельможи - демона не мог снова не стать объектом всеобщего интереса. Как только в ряду высоких прямоугольных окон зажегся свет, как в маленьком амбаре на краю деревушке собралась группа смельчаков, решивших покончить со злом. Отчаянные дураки, рвущиеся навстречу собственной смерти, находились всегда, но на этот раз прознал про их замысел ни Винсент и ни я, а Роза. Она тут же бегом бросилась к деревне. Пурпурные юбки вихрем обвивали ее лодыжки и издалека создавалось впечатление, что она не бежит, а летит, обгоняя ветер. Накидка из лилового дамаста парусом развевалась у нее за спиной. Я последовал за ней. Яркая преимущественно алых тонов одежда, как знамя манила вперед, к деревне. Приход знатной дамы к простеньким, деревянным домам мог удивить кого угодно, к тому же если эта дама бледна, невесть чем взволнованна и даже не пытается поправить накидку на обнаженных плечах, потому что какие-то неуловимые флюиды, разнесшиеся по воздуху интересуют ее куда больше, чем собственный внешний вид и все окружающие. Роза оттолкнула рукой подвернувшуюся на пути крестьянку и пошла дальше, по посыпанной гравием дорожке на не для кого, кроме нее, неуловимый запах предательства. Розу гораздо больше интересовало то, что может видеть она одна, чем то, что доступно всем. Она бесцеремонно отталкивала со своей пути, как взрослых прохожих, так и детей. Маленькая, пятилетняя девочка восторженно уставившаяся на прекрасную леди предпочла отойти в сторону, уступая ей путь и спрятаться за стеной избы. Другие дети тоже прятались за срубом колодца или углом сарая, чтобы наблюдать за Розой с безопасного расстояния. Они восхищались ею издалека, но приблизиться опасались. Очевидно, чувствовали, что в красавице появилось нечто загадочное, недоступное их пониманию. Заметив глинобитные стены амбара с соломенной крышей, Роза остановилась. Звуки, которые она уловила на расстояние здесь еще больше усилились. Звяканье серпов, неприятная возня точила по лезвию ножа, запах просмоленных факелов, завалявшийся где-то цеп, оглобли, лемех отвинченный от плуга - все, что может стать оружием в неравной и опасной борьбе само собой задвигалось и зазвенело при приближении Розы. Все острое и пригодное для боя, давно собранное и спрятанное в амбаре в ожидании моего возвращения само собой пустилось в пляс по велению принцессы, тем самым до смерти напугав пятнадцать смельчаков, до этого храбро обсуждавших ночное нападение. Даже грабли и вилы могут стать непобедимым оружием, если их касается колдовство.
Первые испуганные крики, донесшиеся из закрытого квадратного здания, произвели на Розу неизгладимое впечатление. Она, как зачарованная, неподвижно стояла на одном месте, еще не в силах осознать, что страх поселившейся рядом это ее рук дело. Для нее все начиная от запаха сена и зерна, и кончая лязганьем ножей слилось воедино и зазвенело в голове одним словом - предательство!
Тем, кто находился внутри амбара, теперь и хотелось бы опрометью выбежать оттуда, но щеколда на двери не поддавалась. Роза обняла себя руками за плечи и посмотрела на небо, на проплывающие мимо бежевые и сизые облака. Ничто не предвещало грозы. Никто из наблюдателей не смог бы сказать, откуда вдруг возникла ослепительно блеснувшая кривая молния, и почему она ударила не в какое-нибудь дерево, а коснулась соломенной крыши амбара. Пламя вспыхнуло мгновенно. Я успел добежать вовремя, чтобы обхватить Розу за талию и оттащить ее подальше от посыпавшихся во все стороны снопов искр. Ворох шелковистых локонов хлестнул меня по щеке, когда Роза обернулась, чтобы посмотреть на амбар, превратившийся в один большой пылающий факел. К моему удивлению, пламя не перекинулось на другие дома. Огонь пожрал стены только одного здания и рассыпался пеплом по обугленному пяточку земли.
Уходя из деревни, я ощущал направленные мне в спину враждебные взгляды. На Розу, бледную и обессилевшую, никто не смотрел с ненавистью. Винили во всем только меня. Никто не решался произнести обвинения вслух, но удушливая атмосфера враждебности и страха еще никогда так сильно не давила на меня. Розу скорее всего тоже успели причислить к моим жертвам, и только Винсент, встретивший нас у самого порога, начал восторженно расхваливать достоинства инфанты теней.
-- Какой фейерверк вы устроили, - приговаривал он, следуя за Розой по пятам. - И какое точное попадание в цель, ни одного промаха.
Он бы все еще продолжал превозносить умение Розы, если бы она не захлопнула дверь будуара прямо у него под носом. От меня двери закрывать было бесполезно. Не успела Роза подойти к трюмо, как я уже стоял там, весьма бесцеремонно загораживая ей вид на собственное отражение.
-- Никогда не думала, что причиню кому-то столько же зла, сколько причинял ты, - изящный бантик розовых губ сложился в обиженную тонкую линию.
-- Эти люди хотели причинить зло нам, - весьма резонно возразил я. То, что Роза пыталась защитить меня, уже было весьма трогательно, и я не знал, как выразить словами свою признательность и восхищение.
-- Только не рискуй больше так. Обещаешь? - почти просительно начал настаивать я. - Сложись все немного иначе, и ты бы могла пострадать.
-- То есть попасть под нож бунтовщиков, - весьма точно прокомментировала она. - Это никогда не поздно. К тому же, я была в опасности уже много раз. Жизнь при дворе, где я выросла, сама по себе была непредсказуема и опасна, и где же тогда был прекрасный монсеньер. Почему не попытался защитить меня от зависти, козней и злых языков.
-- Роза...
-- Ты считаешь, что я должна блуждать по темным коридорам замка, без новых впечатлений, без известности, без славы. В то время, как о тебе знают все.
-- Думаю, ты уже испытала миг своей славы в маленьком театре "Марионетта", вечером, третьего июня, в прошлом году. Публика рукоплещет своим идолам, пока они молоды и хороши собой, не правда ли?
- Да, я что-то помню, - Роза поднесла ладонь ко лбу, меж изящными дугами бровей залегла настороженная морщинка. - Шум, аплодисменты, целый гром восторженных криков, огни рампы и таинственный, ангелоподобный зритель в ложе над сценой. А потом букет цветов от тайного почитателя. У меня их было двое, ангел и демон. Первый исчез из ложи, даже не досмотрев спектакля, а второй внимал каждому слову до самого конца, сидя по центру, весь в черном, и под его воротником были видны шрамы от когтей скрипачки.
-- Я был одним из твоих немногих титулованных поклонников, - подтвердил я.
-- Заиметь такого поклонника для девушки значило оказаться в первом попавшемся колодце с разодранным горлом, - невесело пошутила Роза. - Думаю, обычно подобные ухаживания плачевно кончались для предмета поклонения.
-- Я ни за кем никогда не ухаживал, - резко возразил я. - И никому не поклонялся, но в тот вечер что-то перевернулось внутри меня. Сцена видела одну из лучших своих примадонн, а я решил, что такая актриса слишком хороша для смертных.
Роза задумчиво постукивала пальцами по гнутой спинке дивана. Выдерженный в алых тонах будуар сам по себе напоминал ей зрительный зал "Марионетты".
-- А ведь в тот вечер я сразу поняла, что за мной следит сверхъестественное создание. Это так печально и притягательно - поддаться соблазну и влюбиться в ангела, - Роза устало опустилась на софу, приятно зашуршали пышные юбки. Она выглядела точь-в-точь, как красивая фарфоровая кукла, никакого намека на то, что мгновение назад она приобщилась к запретным искусствам. На ее чистом лбу даже темное колдовство не могло оставить своего отпечатка.
-- Подумать только, ангел и демон одновременно в зрительном зале, и оба оказались одинаково порочными, - вздохнула Роза.
В последнее время она переняла от меня привычку постоянно на что-нибудь сетовать. Сравнение с Винсентом меня раздражало. Вряд ли меня можно было считать таким же трусливым и жуликоватым, как его. Конечно, грехи за мной водились ничуть не меньшие, чем за ним. Иногда Розе было неприятно и страшно осознавать, что внутри ее кавалера сидит зверь.
-- Ты хочешь меня обезглавить? - я не колеблясь протянул ей свою шпагу рукоятью вперед. Она уже успела получить от меня несколько уроков, так что я имел возможность убедиться - фехтовать она научилась мастерски.
Роза с подозрением посмотрела на эфес, покрытый гравировкой, на изящные переплетения гарды, словно подозревала, что стоит протянуть руку, как железо расплавится и обожжет ей пальцы.
-- Тебе ни в чем нельзя доверять.
-- Многим людям тоже. Сколько раз при дворе тебя пытались втянуть в интриги или обмануть, - тут же парировал я и попал в цель. Губки Розы обиженно надулись. Правду можно отрицать, но изменить нельзя. Она могла бы сказать в ответ любую колкость, но назад ко двору ей возвращаться никак не хотелось.