— Гм… — задумался Варламов. И вдруг пришло в голову, что скорее всего, у него будет ребенок от Рогны, она ведь настырная. Он не сможет заняться его воспитанием, об этом будет заботиться только мать. И об отце он тоже узнает лишь с ее слов. Стало горько от этой мысли. Мир жесток.
— Хорошо, — сказал он, — я расскажу. Только и у меня будут маленькие секреты.
Рогна рассмеялась.
— О своих любовницах можешь умолчать.
— Да нет, — смутился Варламов. — Просто о некоторых вещах рассказывать может быть опасно… Но давай по порядку. У меня не совсем обычные родители. Отец — крепкий хозяйственник, а мать американка. Приехала в Россию с христианской миссией, а отец как раз в первый раз овдовел и с горя стал захаживать в церковь. Православная оказалась ему не по нраву, так что занесло к американцам. Там встретил Кэти, она ему приглянулась, и когда после войны начались гонения на американцев, взял ее в жены. Он часто шел наперекор всем…
Он рассказывал до обеда, потом они занялись любовью, и, когда лежали расслабленные на мягких шкурах, Рогна прислушалась.
— А ветер стихает, — сказала она. — Может, завтра будет сносная погода.
— Хорошо бы, — зевнул Варламов. — Дрова заканчиваются…
Он проснулся от тишины. Рогна тоже зашевелилась рядом.
— Выгляни, — попросила она.
Варламов потряс полог, освобождая от снега, и с трудом отодвинул занесенную нарту. Пурга кончилась, была ночь, но какие-то зыбкие тени бежали по снегу. Варламов выглянул, и тут же нырнул обратно и стал торопливо одеваться.
— Вставай, — сказал он Рогне. — Это надо видеть.
Он бросил на снег рогожку, чтобы встала на нее.
Ночь была наполнена светом. От горизонта до горизонта в небе колыхались полотнища, пронизанные синими и зелеными огнями. Они свертывались, выстреливали столбами жемчужного света к зениту и развертывались волшебными завесами снова и снова. Снег охватывало то голубое, то зеленое пламя.
— Северное сияние, — прошептал Варламов. — Я видел у себя на севере, но не такое.
Рогна вздохнула: — Вот такие огни озаряют наш мир…
Она осеклась, глянула на Варламова и тихо рассмеялась.
— Да старшая рогна мне голову оторвет.
Варламов стиснул ее руку своей.
— Ей придется иметь дело со мной.
Даже понурые олени подняли головы, по их шерсти стекал волшебный свет.
Еще поспали, а утром Варламов обошел палатку. Рогна укрепила ее со знанием дела: плотно придвинула с трех сторон нарты, их сразу занесло снегом, и пурга не смогла унести палатку. Но Рогну заботили олени.
— Они ослабели, — сказала она, — а снег слишком глубокий, до ягеля не добраться. Придется отыскать место, где есть корм.
Забрались на лыжах выше по склону, и среди снежных долин Рогна разглядела замерзшее озеро.
— Место открытое, снег там сдувает ветром, — сказала она. — Попробуем дойти.
Варламову самому пришлось тащить грузовую нарту. К счастью (хотя скорее, к сожалению) она здорово полегчала.
На плоском берегу олени сразу сунулись мордами в снег — унюхали ягель.
— Останавливаемся, — сказала Рогна, хотя прошли совсем немного.
Костра снова не разжигали, за дровами для печки Варламову пришлось ходить далеко и несколько раз. Вдобавок и бензин кончился, так что орудовал ножовкой и топором.
Умаялся, но вечером продолжил рассказ. О своих американских приключениях, о том, как влюбился в Джанет (Рогна тихонько вздохнула), как спас ее из церкви Трехликого…
— Попробовали бы поступить так с рогной, — возмущенно сказала его одьулун. — От их церкви остались бы одни головешки …
Снова любили друг друга, и потом сонно подумалось, что он будто повторяет то давнее путешествие с Джанет, только более растянутое во времени — словно ему дали каникулы и снисходительно закрыли глаза на все, что происходит.
Утром Рогна хмуро оглядела снежный пейзаж.
— По долинам идти далеко и глубокий снег, — сказала она. — А продуктов осталось мало. Попробуем перевалить через отрог, так срежем угол.
Варламову опять пришлось помогать оленям — похоже, каникулы полагались лишь по ночам. На вершине подъема остановились. Вниз уходили пологие склоны, а меж двух отрогов, словно в чаше, лежало большое озеро. Оно не замерзло! Свинцовая гладь, за ней длинный вал, будто искусственная плотина, а дальше скаты к белеющему вдали руслу реки.
— Вот это да! — сказал Варламов. — Ведь минус сорок градусов.
Вид у Рогны был сумрачный.
— Не нравится мне это озеро. Лучше обойдем его слева, не приближаясь к воде.
— Там не горячие источники? — вспомнился Итуруп. — Хотя нет, тогда бы поднимался пар.
Спуск был легкий, нарты приходилось тормозить шестом. Вошли в мелколесье. Озеро виднелось между деревьев, похожих на фантастические снежные изваяния, и в голове шевельнулось какое-то воспоминание…
Оно не успело оформиться. Огненный шар возник на фоне перелеска. Варламов облизал вмиг пересохшие губы: шаровая молния? Он оглянулся, но Рогна еще спускалась, тормозя нарту.
Стало слышно жужжание и потрескивание, от шара летели красные искры. Временами по поверхности проходили более яркие карминовые волны, и шар стал слегка пульсировать. Варламов хотел снова повернуться к Рогне… и обнаружил, что не в состоянии этого сделать. Взгляд был прикован к красному шару, руки сами потянули вожжи направо.
Шар поплыл меж снежных фигур в сторону озера. Олени дергались то вправо, то влево, но послушно следовали, а Варламов не мог оторвать взгляд от шара. Неимоверным усилием воли он заставил себя обернуться.
Рогна шла рядом со своими нартами — лицо белое и безжизненное. Варламов видел ее всего несколько секунд, а потом словно чьи-то безжалостные руки повернули его голову обратно к шару. Вот и озеро! Будто снежные звери столпились у свинцовой глади…
И вдруг вспомнилось! Озерцо в мире Хозяйки. Белое страшилище, вылетевшее из воды. Варламов попытался достать с нарты «Сайгу», но руки не слушались.
Шар миновал берег и повис над водой. Та отсвечивала багряным и подрагивала — вибрация шара усилилась.
Варламов обливался потом. Что-то неумолимо тащило его к воде. Не в силах сопротивляться, он упал на колени, лишь бы подальше от отвратительно маслянистой глади. Голова раскалывалась от боли.
Шар пульсировал все сильнее, от него вытянулся луч изумрудного света. Из центра озера пошли волны, с неприятным хлюпаньем накатываясь на берег. В воде показалась темная туша и стала приближаться. На ней вспыхнули два ярко-зеленых прожектора, и мир вокруг сделался нереальным: призрачно-зеленая вода, полупрозрачный белый лес, темно-фиолетовое небо…
Возникло ощущение, что уплывает куда-то, и он повалился на снег…
Пришел в себя от холода, у самых глаз лоснилась металлическая поверхность. С трудом поднял голову — оказывается, лежал на полу. Вогнутые металлические стены, и он совершенно голый, но одежда аккуратно сложена рядом. Что за чертовщина?
Варламов с трудом встал на колени и огляделся. Рогна лежала неподалеку, тоже нагая, волосы разметаны по полу. Заныло сердце, такой худенькой и беззащитной она казалась. Хотя зубы стучали от пронизывающего холода, и хотелось накинуть одежду, он потянулся к девушке. Но тут в стене появилось овальное отверстие, и одно за другим вошли… три существа. Сердце Варламова будто стиснули ледяные пальцы.
Вошедшие не были людьми! Тонкие высокие тела, цилиндрические головы без волос, с какими-то красными стебельками по бокам. Порою так изображают пришельцев. Он что, похищен инопланетянами?
Раздался скрипучий голос:
— Мы… не причиним вам… вреда. Проведем… несколько экспериментов… и отпустим. Лягте на стол.
Даже язык изучили!
Хотя возможно, звук исходил из какого-то механического устройства, у «пришельцев» вместо рта были сморщенные трубки. Из пола бесшумно выдвинулись два металлических куба, на потолке зажглась яркая круглая лампа. Как в операционной…
Двигаться стало немного легче. Варламов подполз к Рогне, обнял ее и усадил на пол.
— Что?.. — пробормотала она. Открыла глаза и сильно вздрогнула. Огляделась и задвигала губами, словно пытаясь что-то сказать.
Варламов хотел успокоить ее, но обнаружил, что тоже не может говорить. Горло сжимал спазм, даже дышать было трудно. Похоже, с ними не собирались разговаривать.
— Лягте! — снова проскрипел приказ.
Варламов обнаружил, что уже сидит на металлическом кубе. Но понуждению лечь сопротивлялся из последних сил.
— Я говорю с тобой на безмолвном языке рогн, — четко раздалось у него в голове. — Не пытайся отвечать вслух, просто формулируй мысли как можно яснее. Кем они могут быть? И в самом деле иччи?
Рогна!
Она сидела на втором кубе, от зрелища ее наготы сжалось сердце, но в глазах горел голубой огонь. Лишь на время «пришельцам» удалось загасить его. Варламов стал мучительно соображать, ведь кто-то говорил о таких вещах… И вдруг в памяти всплыли слова Хозяйки…
— Вряд ли, — «сказал» он, отчаянно пытаясь мыслить четко. — Я встречался с чем-то подобным… в подземном мире. Те, по-моему, были биороботами. Они расчленяли и похищали живых существ, наверное для опытов. Мне сказали, что они приходят из смежного слоя.
— Расчленяли?..
— Разделали корову, словно мясник. И возможно, собирались сделать то же с ребенком… Я думаю, мы внутри какого-то аппарата. Что ты видишь зрением рогн?
— Очень сложные энергетические структуры. — В этот раз Рогна не споткнулась на трудном слове.
— Опиши их.
— Невозможно, они невероятно сложны. Но того же фиолетового цвета, что я видела тогда в дисках.
— Может, это аналог земной электроники… Как ты вырубила электропитание в вертолете?
— Нашла главную питающую линию, она светилась красным, и заморозила в ней движение электронов. Я недаром училась в школе.
Заморозила? Ничего себе!.. Но сознание опять ускользало, и на плаву удерживало только немеркнущее голубое пламя в глазах Рогны. Варламов с трудом «проговорил»: