Неспеша, Скайгард смачивал полоску ткани в воде и касался лица девушки. Он знал, что спать она будет крепко после его ментальной схемы и лекарств. Поэтому не торопился, рассматривая каждую чёрточку молодого лица. Скай увидел в ней спокойную, немного суровую красоту, которая не бросалась в глаза сразу, а раскрывалась постепенно, чем больше он смотрел на неё. И это ему нравилось. Он удивился этому чувству, нахмурился и снова обругал себя. Какое ему дело до чужой девчонки? Ничего не знает о ней. Может быть у неё есть маг и она инициирована.
Продолжал злиться. Мысль, что она уже ступила на путь спутницы магов вызвала нечто похожее на тоску и обиду. Нет, она слишком молода для союза. И сразу сделалось легче. Потом, он вспомнил о маме, что совсем юной вышла замуж, и волна сомнений поднялась в душе. Скай закусил губу. Слишком быстро сменялись его чувства. Слишком сильными они были для менталиста. Опасно сильными. Он вспомнил о дыхании и заставил себя успокоиться. Упражнения магов помогали всегда.
— Вот и славно, — прошептал сам себе, когда ушли ненужные волнения и мысли.
Хорошо и спокойно. Отстранённо окинул взором хозяйку дома, плечами пожал, не понимая, и чем привлекла его внимание. Девчонка, как девчонка. На севере таких тысячи по улицам столицы ходит, надоели со своими взглядами, да улыбками.
В доме Скайгард пробыл до утра. Ночью спал осторожно, поверхностно, прислушиваясь к звукам и поглядывая на раненую. Светало, когда она начала двигаться. Он встал рядом, склонился к ней и опять неровно забилось сердце. Ресницы ведающей задрожали. Скай порадовался, что бледность уходит, кожа её порозовела. Такая светлая, нежная, захотелось прикоснуться всей ладонью, а потом губами, попробовать на вкус. Он не успел удивлённо и зло отчитать себя за слабость, как девушка открыла глаза. Янтарно-медовые, удивительного оттенка, какого Скай никогда не встречал. Казалось, они мерцали в полутьме, рассматривая его, вспоминая. А младший маг застыл, как при виде чуда.
Рядом что-то звякнуло и плечо над ключицей обожгло болью. Всё задвигалось, вырывая Ская из медового омута. Девчонка оттолкнула его сразу руками и ногами, вызвав новую волну острой боли. Застонала сама. Кинжал упал на пол из её рук. И маг понял, что пока он, как последний дурак, плавился от её взгляда, ведающая дотянулась до сложенных рядом его вещей и без раздумий использовала первое, что подвернулось под руку.
— Глупая, я же тебя спасаю! — он зло смотрел, как на её рубахе расплывается свежее пятно крови. — Не дёргайся, рана раскрылась.
Сам же зажал с силой себе плечо, пальцы стали липкими. Девчонка тяжело дышала, прижавшись к столу, смотрела с яростной ненавистью, и как будто не решила стоит ли ей бежать или рвать на части незваного гостя. Она уже подняла руку, начиная сплетать магическую схему, а Скай не мог сосредоточиться, чтобы использовать ментальную защиту. Немного и подпалит его или что ещё сотворит, но тут, со двора донеслись крики и топот копыт нескольких лошадей.
— Где она?! — грубый мужской голос требовательно вопрошал. — Говорил, проверьте!
— Кто же знал, — тише отвечал второй. — Парень и парень. Кинулся на нас.
— Уинк с вас шкуру спустит, если она подохла и тем более если сбежала.
Мысленно Скай запомнил, что второй раз встречает это имя. Красс Уинк, тот, кто пытался надругаться над сестрой, один из похитителей. Значит и тут Уинки занимаются неприглядными делами. Впрочем, чему он удивляется.
— Прячься в погреб, — прошептал он, не стал дожидаться её реакции, просто протянул руки и схватил в охапку, чувствуя как окровавленная ладонь скользит по такой же пропитанной кровью ткани рубахи.
Она упёрлась ему в плечо, пытаясь вырваться, молча, неистово. Скай скрипел зубами, чтобы не закричать от боли. Они оба были в крови друг друга. В окно Фолганд заметил, как к дому приближается пятеро мужчин. Зарычал, приказывая:
— Да, прячься же ты! Не мешай!
Вырвался, схватил кинжал и первым вылетел за дверь. Он не знал на что рассчитывал, потому что для создания схем времени не было, да и сил не нашёл бы, порылся в памяти среди заготовок. Раненная рука стремительно слабела, но Скайгардом овладела такая ненависть к палачам тени, что он не думал об исходе схватки. На его стороне были внезапность и хладнокровие менталиста. Сразу же убив кинжалом первого, выплеснув эмоции, он отделил ярость от всего прочего, охладив её до состояния ледяного кристалла, острого и непробиваемого. Когда подлетели двое, сумел обезвредить одного коснувшись ладонью лба. Минус схема. Второму всадил кинжал прямо в сердце, точным ударом, из позиции, отработанной с отцом до автоматизма.
Она там, позади него. Девчонка с медовыми глазами. Он не позволит им забрать её. Пусть глупая и порезала его, но палачам тени Скай её не отдаст, как не предал бы сестёр и маму. Оставалось двое палачей, и они были готовы к схватке, хорошо оценили силы. Один крепкий широкий в плечах, обошёл качающегося Ская. Левая рука перестала слушаться. Так бы придумал хитрый удар назад, но нет. Обхватили сзади, надавив на рану, а второй занёс кинжал, но помедлил.
— Маг, похоже, — палач смотрел с удивлением. — Не припомню здесь такого. Видел бы ты как глазища светятся.
— Режь быстрее, чего там разглядывать, — сдавлено пыхтел второй и вдруг начал оседать, утягивая Ская за собой.
По груди полоснуло острием. Почти дотянулся палач тени до младшего мага. Прорезал камзол, распорол кожу, несильно, но Скай сразу почуял неладное. Яд проник в тело и растекался под кожей. Тот, что был позади, лежал ослабив хватку и Фолганд попробовал подняться, не понимая, отчего оставшийся южанин стоит замерев. Контуры его тела становились нечёткими, расплывались перед глазами Ская. Яд добирался до нервов. Последнее, что он увидел, как факелом вспыхнул пятый палач тени, но уже не кричал, а рухнул сухим снопом на землю.
Мага долго болтало в муторной тьме, где иногда вспыхивали желтоватые огни, в свете которых он видел серые бока больших валунов, круг, напомнивший о зеркале в мире Дариона и ритуальные жертвенники с символами четырёх стихий. Тело пылало огнём, и казалось, что его даруют стихии пламени, скручивая словно горящий пергамент. Он достиг наивысшей точки жара, когда ледяная вода накрыла с головой, пронзая иглами, а Скай плыл и отчего-то не задыхался, наблюдая за небесной синью из-под воды. Силы, которым не хотелось сопротивляться, тянули за собой на дно, речной ил начал забиваться в рот и ноздри, а тело уходило глубже в землю, где он обрёл покой. Скай слышал шёпот, признающий его родной кровью. Однако и это продлилось не долго. Мага вытолкнуло на поверхность русла иссохшей реки и ветер сдул остатки праха с мира вокруг Ская и с него самого. Истинным новорождённым стоял Фолганд посреди ритуального круга, ожидая пробуждения.
43
Маргарита давно так крепко и уютно не спала, как в эту ночь на голых камнях в тайном убежище среди хриллингурского леса. Под утро она начала замерзать, но что-то очень нежное и жаркое забрало её в свои объятья, охватив словно коконом, и она тут же пригрелась, погрузившись в более глубокий сон.
Когда Ри открыла глаза, то обнаружила, что лежит, уткнувшись носом в шею Дариона, а он полностью забрал её себе, прикрыв от опасностей, обнял, согревая. Она боялась пошевелиться, вспугнуть то счастье, которое испытала в момент осознания — маг рядом, тянется к ней и защищает. А это значит, что не безразлична ему девчонка Фолганд, и у них есть надежда.
Маргарита приподняла голову, рассматривая не обезображенную сторону лица, которую ей сейчас было видно лучше. Дарион спал и лицо его полностью расслабилось, разгладились складки на лбу и возле губ. Она смотрела и не могла насмотреться, такой он был красивый. И лишь по этой половинке, она, словно, увидела его целиком таким, как он был задуман природой — чёткие мужественные черты, в которых угадывалась сила и открытость. Сладко и болезненно защемило сердце от нежности. Ей так захотелось коснуться его волос, коротких, но уже сейчас стремящихся виться, целовать прикрытые глаза, скулы, губы с правильным упрямым рисунком. Но так страшно было вспугнуть выдавшуюся минутку, когда его руки нежно удерживали её рядом, не отпускали, словно имели на это право. Если бы он только захотел...Нет, позволил себе пожелать. Тайным, женским чутьём она поняла, что второе вернее. Мама говорила, что за любовь нужно бороться. Она попробует. Обязательно. Пока Дарион рядом и снова не исчез в своих землях.
Устав от неудобной позы, Маргарита опустила голову Дариону на грудь, обнимая крепче. Так она его не видела, но зато стало уютно и сладко. Не хотелось двигаться, разрывать связь с магом. Она чувствовала, что с его стихиями тоже происходит что-то нехорошее, неправильное. Резко вздохнула, догадавшись, что магию Люция заблокировали.
Счастье не продлилось долго. Дарион просыпался. Его ладонь легла на голову Ри, неосознанно поглаживая волосы, лаская, а она снова замерла, боясь дышать. Зато маг глубоко втянул воздух, застыл, и она почувствовала его сильные руки на своих запястьях. Осторожно, но твёрдо, Дарион расцепил её объятья, отодвинулся.
Когда Маргарита решилась посмотреть на мага, то у него было застывшее каменное лицо, и вертикальные складки снова пролегли между бровей. В его глазах было нечто такое, что Ри вспыхнула от злости и обиды. Если он считает, что она навязывается, ведёт себя недостойно, то с этой минуты Маргарита будет холодной и сдержанной. Сломает себя, но не доставит беспокойства магу из Хриллингура. Она не позволила слезам добраться до глаз.
В молчании они развели костёр, напились взвара из листьев. В полной тишине собрались и пошли дальше через лес. У Маргариты ныло сердце, не могла забыть его взгляда после пробуждения, будто она сделала ему больно, тем, что оказалась в объятьях, точно оскорбила этим. И вчерашний разговор не выходил из головы. Глупая, зачем влезла с утешениями и сочувствием, призналась, что знает о тайне мага. Он умер у неё на глазах. Она очередной свидетель его позора. И почему она все делает не так? Портит всё. И Маргарита твёрдо решила держаться от мага на расстоянии. И в итоге совсем запуталась.