гла блюдо Розалины тщательному изучению.
– Я впечатлена эспумой. Она сделана довольно умело. Но кексы, – она откусила кусочек, – хоть и красивые, не соответствуют тому уровню, который я ожидала от тебя на данном этапе конкурса.
О боже. Она вылетит. За то, что подала некачественные кексы известному кондитеру.
– Что касается печенья, – Марианна Вулверкот еще не договорила, – хоть я и принимаю причудливые украшения и розмарин в виде веточек ананаса, – это интересный штрих, но для меня… многовато джема по отношению к тесту.
Розалина моргнула, стараясь не расплакаться. Слезы на камеру – это плохо. Слезы на глазах у придурка-бывшего – это совсем другой уровень унижения.
Уилфред Хани упрямо сложил руки на груди.
– Я не согласен. Твоя эспума прекрасна. Кексы, да, простые, но в них много души, они прекрасно пропечены и имеют великолепный вкус. Что касается печенья, оно забавное, и я думаю, что оно очень нравится твоей дочке.
Ощущая легкую дрожь и не зная, хорошая ли это оценка или плохая, Розалина вернулась на свое место.
Следующим был Гарри.
– Так вот, – сказал он, – я сделал целый набор ананасовых сладостей. Здесь ананасовая помадка, фруктовый лед «Пина колада» и торт «Желтый бархат», который похож на «Красный бархат», только он желтый и с ананасом.
Судьи попробовали его разнообразные лакомства.
– Я считаю, что у тебя снова получилось довольно продуманно, – сказала Марианна Вулверкот удивленным тоном, который, похоже, приберегала для тех случаев, когда Гарри делал что-то впечатляющее. – Ты взял классические любимые десерты, привел их в соответствие с заданием и представил в довольно элегантной форме. Тебе повезло с фруктовым льдом, потому что, – она отщипнула уголок у одного из эскимо, – он только недавно замерз.
– Считайте меня занудой, – добавил Уилфред Хани, – но я не люблю, когда в «Пекарских надеждах» готовят фруктовый лед. Потому что это не выпечка, и, если честно, едва ли кулинария.
Гарри кивнул.
– Справедливо.
– Думаю, это тебе сойдет с рук, – продолжил Уилфред, – потому что задача заключалась в разнообразии десертов. И они действительно прекрасно дополняют торт и помадку. «Желтый бархат» – рискованный ход, потому что я раньше не видел ананасовый бархат, но он получился, и он очень бархатистый, каким и должен быть.
Хотя Розалина и не была в восторге от своего отзыва, она все же улыбнулась Гарри, когда он, слегка покраснев, вернулся на свое место.
– Базово, – заявила Марианна Вулверкот в ответ на три торта, которые Нора поставила перед ней. – Мы хотели получить набор десертов, в которых бы прославлялся ананас. А то, что ты нам подала, это три торта с ананасом на них.
– Внутри тоже ананас, – отметила Нора.
Уилфред Хани нарезал ананасовый чизкейк и осторожно взял кусочек.
– Мы не можем упрекнуть тебя в техническом исполнении. Это приятный тарт, хорошо застывший и с прекрасной сладкой основой. Бисквит «Виктория» идеален, а я знаю, сколько мастерства нужно, чтобы испечь идеальный бисквит «Виктория». А еще у тебя получился отличный перевернутый ананасовый пирог. Но Марианна права в том, что ты не проявила большого разнообразия по сравнению с другими конкурсантами.
– М-хм, – сказала Нора. – Спасибо.
Наконец, пришел черед Алена – он нес свой поднос, который давал понять, что он слишком старается.
– Итак, – объявил он, – я приготовил кокосовую панна-котту с пряным ананасом, ананасово-мятный шербет со свежими фруктами, а также ананасовый тарт с решеткой и стручком ванили.
Вот дерьмо. Все выглядело великолепно. Естественно, великолепно. Он – самодовольный мудак, но в выпечке раздражающе хорош.
– Я, наверное, буду предвзят в этом вопросе, – сказал Уилфред Хани, – потому что очень люблю тарты.
– Как и все мы, дорогой, – откликнулась Грейс Форсайт.
– У тебя получилась прекрасная равномерная выпечка, – продолжил Уилфред Хани, – а стручок ванили очень смягчил кислотность ананаса. Просто идеально.
Ален скромно улыбнулся.
– Спасибо.
– Ты превзошел самого себя, Ален. – Марианна Вулверкот проверила, как колышется панна-котта. – Я особенно ценю то, что ты выбрал шербет, который, безусловно, был популярнен в ту эпоху. На самом деле он мне так нравится, что я прощу тебя за то, что ты снова брал мяту из сада.
– Текстура панна-котты, – продолжил Уилфред Хани, – именно такая, какой должна быть. И мне нравится, что в этом блюде ты использовал ананас больше в качестве украшения, чтобы он по-разному был включен в каждый десерт.
Марианна Вулверкот кивнула.
– Абсолютно согласна. То, как ты использовал ароматы во всех трех блюдах, показывает настоящую тонкость вкуса. Каждое из них представляет нам ананас с разных сторон, и это именно то, что мы искали.
Значит, он выиграл. Конечно, выиграл.
Грейс Форсайт все еще произносила огромную бессвязную речь, в которой намекала, что это может быть кто-то другой, но он, черт возьми, победил.
– И вот, – продолжала Грейс Форсайт, – мы подошли к печальной части дня. Всегда трудно прощаться с участниками так близко к финалу.
Нора выглядела подавленной. Гамбит с тремя пирогами явно был неверным решением в данной ситуации.
– Вы все замечательные пекари, но нам придется потерять одного из вас. И на этой неделе это Гарри.
Все были потрясены. Кроме Алена, который почти ликовал.
– Это… Гарри? – сказала Нора.
Грейс Форсайт прочистила горло.
– На этой неделе результаты были очень близки, и судьи посчитали, что последнее место в финале должно достаться участнице со стабильными результатами на протяжении всего конкурса.
– Логично. – Гарри встал с табурета, готовясь к сцене прощания. – Я готов первым признать, что много натворил дерьма.
В поле зрения появился Колин Тримп.
– Эм, мы, возможно, будем использовать некоторые из этих кадров. Так что, если можно, сведи количество дерьма к минимуму. Это было бы очень кстати.
– Заслуженно, Нора, – отозвался Ален с напускной искренностью.
Гарри притянул Нору в объятия.
– Да, молодец.
– Прошу всех в кадр, пожалуйста, – прокричал Колин Тримп. – Покажите зрителям, насколько вы сблизились.
И в каком-то смысле так и было. За одним примечательным исключением.
– Это полный бред, – закричала Розалина, ворвавшись в трейлер Дженнифер Халлет. – Никто из тех, кто смотрит шоу, не поверит, что Нора осталась на этой неделе, потому что она пекла лучше Гарри.
Дженнифер развернулась на кресле у стены из экранов.
– Это магия монтажа, солнышко. Мне не хотелось этого делать. Но позволь напомнить, что твой деревенщина-козлоеб ударил участника в лицо. И раз Джереми Кларксон не смог избежать наказания, то он точно не сможет.
– А Ален, видимо, может.
Откинувшись назад, Дженнифер Халлет изобразила насмешливый ужас.
– О, нет. Белому мужчине из среднего класса может сойти с рук принуждение своей девушки к сексу, которым она не хочет заниматься. Какое неожиданное развитие событий. Мое понимание мира пошатнулось.
– Не веди себя так, будто это не в твоей власти, – сказала Розалина, тыкая пальцем так, как, вероятно, было не очень разумно. – Ты здесь главная. Ты решаешь, что будет.
– И что ты хочешь? Чтобы я выгнала мистера Струю Мочи и Лимонника с шоу, чтобы он навсегда остался парнем, который должен был выиграть шестой сезон «Пекарских надежд»? Хочешь отправить его домой? Победи его. А потом живи своей жизнью.
Розалина и в лучшие времена не отличалась праведным гневом. А сейчас были не лучшие времена. Она поникла.
– А что насчет Гарри?
– А что насчет него? Грубоватый паренек, которого позвали, чтобы сорокапятилетним женщинам было на что подрочить, а все остальные думали: «О, ничего себе, он печет. Это чудо, что он вообще дошел до третьей недели».
– Так вот как ты всех видишь? Нора – это просто милая бабуля, а Ален – парень, за которого хочется выдать замуж дочь? А я просто милая девушка с грустной историей жизни для демографической группы от восемнадцати до тридцати пяти?
Дженнифер Халлет откинула голову и разразилась гнусавым смехом.
– Подумай очень хорошо, солнышко. Ты точно хочешь услышать ответ на этот вопрос?
Как оказалось, Розалине не пришлось долго раздумывать.
– Нет. Нет, не хочу.
– Потрясающе. А теперь отвали. Потому что я должна сделать так, чтобы этот полностью предотвратимый дерьмовый пожар выглядел очаровательно и правдоподобно.
На парковке ее ждал Гарри.
– Готова ехать? – спросил он. А затем: – что случилось, приятель?
Розалина боролась со слезами – она не надеялась, что крик на Дженнифер Халлет чем-то поможет, но теперь у нее закончились силы, и она осталась наедине с эмоциями.
– Из-за меня тебя выгнали из шоу.
– Меня выгнали, потому что было бы несправедливо, если бы Нора выбыла после одной неудачной недели, и потому, что я врезал Алену.
– Но ты ведь ударил его из-за меня.
– Нет. Я ударил его, потому что там, откуда я родом, если мужик кладет на тебя руки и ты говоришь ему, чтобы он их убрал, а он не убирает, ты его бьешь. – Он пожал плечами. – Мне не нравилось, как он с тобой обращался, но я думал, что ты уже разобралась, раз собралась уехать. То, что произошло между ним и мной, осталось между ним и мной.
Это немного успокоило Розалину, но лишь немного.
– Я все равно считаю, что ты не должен был выбыть.
– Да, не должен был. Но это же просто телевидение, так ведь? Так мы едем или как?
– Наверное. Но нам нужно будет забрать Амели от моих родителей. В довершение ко всему, на этой неделе мне пришлось передавать ребенка от одной няни к другой, чтобы на меня смогли надавить и заставить заниматься сексом втроем, которого я не хотела.
– Без проблем, дружище. Где они живут?
– В Кенсингтоне.
Он хихикнул.
– Ну, еще бы.
По правде говоря, после всего, что произошло за последние несколько дней, Розалина не была готова встретиться лицом к лицу с Корделией и Сент-Джоном. Но это был единственный способ вернуть Амели. Поэтому она должна была это сделать.