Самую южную часть восточнославянской территории занимали тиверцы и уличи. Летописные свидетельства о них отрывочны. «Повесть временных лет» отводит ареалу их обитания Поднестровье: «…а улучи и тиверьци седяху бо по Днестру, приседяху къ Дунаеви. Бе множьство ихъ; седяху бо по Днестру оли до моря, и суть грады их и до сего дне»[120]. В Ипатьевской летописи вместо Днестра почему-то указан Днепр и добавлен Южный Буг: «…а оуличи и тиверци седяху по Бугу и по Днепру и приседяху къ Дунаеви»[121]. Под 885 г. летописец сообщает, что киевский князь Олег воевал с тиверцами и уличами[122]. Комментируя это известие, исследователи обычно полагают, что Олегу не удалось подчинить тиверцев. Тем не менее в 907 г. в походе Олега на Византию участвовали и «тиверци, яже соу толковины»[123]. Последний раз тиверцы упомянуты под 944 г. как участники похода Игоря на Византию[124].
Здесь любопытно обратить внимание на то, что в известии 907 г. применительно к тиверцам прилагается термин «толковины». Еще раз это слово встречается только в «Слове о полку Игореве», где в уста князя Святослава Всеволодовича вкладывается выражение «поганые тльковины»[125]. Судя по контексту, «толковины» – иноплеменники, т. е., очевидно, половцы, усвоившие славянский язык. На этом основании А.И. Соболевский предположил, что тиверцы являлись одним из тюркских (печенежских) племен, подвластных Руси, а само название племени объяснял из тюркского tiv-ar («переводчик»). Последующие исследователи несколько пересмотрели эту версию. Было доказано, что летописные «толковины» имеют в основе древнерусское «тълкъ» («переводчик»). Очевидно, в местах активных языковых контактов более или менее значительные группы населения владели двумя языками, за что именовались «толковинами». В войске Олега тиверцы, знавшие в своей массе греческий язык своих соседей, могли действительно служить переводчиками. Что же касается названия непосредственно самого племени, то оно вполне могло быть образовано от античного названия Днестра – Тирас, а тиверцами, вероятно, стала называться та часть антов, которая издавна обитала в бассейне Днестра и среднего течения Южного Буга.
Вместе с тиверцами «Повесть временных лет» называет уличей. Летописные сведения о них так же скудны, как и о тиверцах. Выше говорилось о том, что Ипатьевская летопись, в отличие от «Повести временных лет», привязывает их не к Днестру, а Днепру. Это породило немало версий о месте обитания уличей. В древнерусском языке известно слово «улучье» – речной изгиб, угол (до сих пор существует выражение «речная лука»). Поэтому одна из гипотез помещала их по Днепру, там где он делал большой изгиб, пробираясь через пороги. Но наибольшее распространение получило другое мнение, помещавшее их в Нижнем Поднестровье, в междуречье Днестра и Дуная. Основой для нее послужил тот факт, что под 940 г. летописец упоминает город уличей Пересечен: «Въ се лето яшася уличи по дань Игорю, и Пересеченъ възять бысть»[126]. Уже в XIX в. исследователи обратили внимание на то, что в нынешней Молдавии известна деревня Пересечина, и отождествили ее с летописным городом. К тому же местность между Днестром и Дунаем по своей географической конфигурации напоминает угол и поныне именуется Буджак, что и по-турецки, и по-татарски означает «угол». Поскольку летопись, как правило, упоминает уличей вместе с тиверцами, ряд исследователей считали их одним и тем же племенем, а тиверцы представляли лишь его часть, жившую по Днестру – античному Тирасу.
Но позднее локализация уличей в районе Днестровско-Дунайского междуречья была подвергнута сомнению. Разведки археологов в окрестностях молдавской Пересечины не обнаружили следов древнерусского города. К тому же трудами А.А. Шахматова выяснилось, что «Повесть временных лет» является продуктом сложной переработки более древних летописей. Ипатьевская летопись, говоря об уличах, не случайно называет Днепр. В дошедших до нас отрывках ранних летописных сводов уличи связаны с Днепром и оказываются соседями днепровских племен – древлян и полян. Исходя н. э.ого А.А. Шахматов предположил, что уличи не являлись исконными обитателями Поднестровья, а пришли сюда откуда-то с низовьев Днепра. При этом он опирался на показания древнейшего свода, отрывки которого сохранились в новгородской летописи: «И беша седяще уличи по Днепру вънизъ, и по семь преидоша межю Бъгъ и Дънестръ, и седоша там»[127]. Анализируя эти свидетельства, Б.А. Рыбаков пришел к выводу, что центром уличей в первой половине X в. являлся город Пересечен, который упоминается в связи с событиями 1154 г. и позже в составе киевских городов в «Списке городов русских» XIV в. В этой связи следует также напомнить показание Константина Багрянородного, сообщающего, что одно из печенежских племен граничило с Русью (возможно, речь идет о полянах), а другое – с древлянами иультинами[128]. Под последними, видимо, следует подразумевать летописных уличей. Таким образом, по Б.А. Рыбакову, вырисовывается следующая картина размещения уличей. До X в. они жили в районе Днепровской луки и порогов, доходя на западе до Южного Буга, а на юге – до Черного моря. Печенежское нашествие заставило уличей отодвинуться к западу в междуречье Южного Буга и Днестра, по соседству с тиверцами. Позднее постоянные набеги кочевников привели в конечном счете к полному исчезновению этого племени и, возможно, их ассимиляции с тюркскими племенами.
На трех реках левобережья Днепра летописью локализуются северяне: «А друзии седоша по Десне, и по Семи, по Суле, и нарекошася северъ»[129]. Племенное название северян по происхождению явно не славянское. В свое время было высказано мнение о его иранских корнях – от иранского seu – «черный». Следует отметить, что в области расселения северян известно несколько географических названий, образованных от того же апеллатива (реки Сев, Сава), иранское происхождение которых не вызывает сомнений. Отсюда возникло предположение, что славяне, пришедшие сюда, застали небольшую группу ираноязычного населения и, ассимилировав ее, восприняли прежнее название.
Археологические данные позволяют наметить границы территории северян. На западе они по водоразделу Десны со Сновью и Ипутью соседствовали с радимичами, а на северо-востоке по водоразделу Десны и Оки граничили с вятичами. На юго-востоке территория северян охватывала бассейны Сейма, Пела и Ворсклы. Здесь северяне были соседями кочевых племен. На границе со степью колонизация северян достигала среднего и верхнего течения Дона, где она сталкивалась с таким же колонизационным потоком со стороны вятичей. Но уже в конце X в. славянское население покидает Подонье из-за активизации набегов печенегов. Аналогичная судьба в дальнейшем ожидала и самих северян, живших на самой границе со степью. Позднее от них сохранилась лишь небольшая этнографическая так называемых севруков, упоминаемых в документах XVI–XVII вв., в которых ряд исследователей видит потомков северян.
По соседству с северянами проживали радимичи, название которых происходит от имени их племенного вождя. Летописец определяет место их расселения в бассейне Сожа: «…и пришедына седоста Радимъ на Съжю, и прозвашася радимичи»[130]. В середине IX в. радимичи платили дань Хазарскому каганату. Вслед за походами на древлян и северян в 885 г. киевский князь Олег направляет свою дружину на радимичей[131]. В результате этого они были освобождены от хазарской зависимости. Вместе с тем довольно радимичи долго сохраняли племенную организацию и вплоть до конца X в. их взаимоотношения с киевскими князьями ограничивались выплатой дани и участием в военных походах Киева[132]. Новый поход на радимичей состоялся в 984 г. при киевском князе Владимире Святославиче. Авангард киевского войска во главе с воеводой Волчий Хвост встретился с радимичами на реке Пищань (приток Сожа, близ современного Славгорода). Радимичи были разбиты и с этого момента потеряли самостоятельность, а их территория вошла в состав Древнерусского государства[133]. Последний раз радимичи упоминаются летописцем под 1169 г., но уже не как самостоятельное племя, а в качестве этнографической единицы восточного славянства[134].
Судя по археологическим данным, в X–XII вв. радимичи занимали в основном бассейн нижнего и среднего течения Сожа и междуречье Сожа и Днепра. По Днепру они граничили с дреговичами (при этом отдельные поселения дреговичей заходили на днепровское левобережье). На юго-востоке, по междуречью Сожа и Десны, радимичи соседствовали с северянами, а на востоке соприкасались с вятичами.
Применительно к радимичам у нас есть определенные указания для установления района, из которого они пришли. Их дает топонимика. Сопоставление речных названий земли радимичей и других районов Средней и Восточной Европы обнаруживает сравнительно небольшой участок в бассейне Западного Буга и Нарева, в котором имеется около двух десятков гидронимов, повторяющих названия рек Посожья, где радимичей застает Начальная летопись. Очевидно, он и был прежним местом обитания тех славян, которые, поселившись на Соже, стали именоваться радимичами.
На востоке радимичи соприкасались с вятичами. Летописи связывают ареал их обитания с Окой. «Повесть временных лет» сообщает: «…а Вятько седе съ родомъ своимъ по Оце, от него же прозвашася вятичи»