Если сюжет об «острове русов» можно отнести к первой половине IX в., то сменяющий его сюжет о «трех центрах русов» относится к более позднему времени и застает их на следующей стадии расселения в Восточной Европе. Считается, что впервые этот рассказ появляется у мусульманского географа ал-Балхи, жившего в городе Балх в Северном Афганистане во второй половине IX – первой трети X в. В 20-х гг. X в. он составил свой географический труд «Карта климатов». Он не сохранился до нашего времени, но благодаря тому, что в начале 930-х гг. его обработал и несколько дополнил выходец из Южного Ирана ал-Истахри, у нас имеется возможность судить о его содержании.
Интересующий нас сюжет выглядит следующим образом: «Русы состоят из трех племен, из коих одно ближайшее к Булгару, а царь его живет в городе под названием Куяба, который больше Булгара. Другое племя, наиболее отдаленное из них, называется Славия. Еще племя называется Артания, а царь его живет в Арте. Люди отправляются торговать в Куябу; что же касается Арты, то мы не припоминаем, чтоб кто-нибудь из иностранцев странствовал там, ибо они убивают всякого иноземца, вступившего на их землю. Они отправляются вниз по воде и ведут торг, но ничего не рассказывают про свои дела и товары и не допускают никого провожать их и вступать в их страну. Из Арты вывозят черных соболей и свинец»[272].
Впоследствии труд ал-Истахри был продолжен его учеником, выходцем из Северного Ирака Ибн Хаукалем, пополнившим во второй половине X в. информацию своего учителя более точными и современными данными. Его труд дошел до нас в двух редакциях. Разница в переводах на русский язык зависит от того, какой источник берет за основу тот или иной исследователь. Но в целом они совпадают между собой, отличаясь лишь мелкими деталями.
Ученые, комментировавшие данный сюжет, в своем большинстве пришли к выводу, что под Куябой следует понимать Киев, а под Славией – земли ильменских словен. Но вопрос о местонахождении Артании вызвал разнообразные и противоречивые предположения исследователей на протяжении почти двухсот лет. Краткие сообщения географов IX–X вв. дают так мало сведений о положении Артании, что это позволило исследователям произвольно передвигать ее местонахождение из одного конца Восточной Европы в другой. Руководящими для решения этого вопроса считались топонимические сравнения, исходившие из фонетики слова «Артания».
Первоначально ее поиски сосредоточились в Волго-Окском регионе. Исследователи первой половины XIX в. Х.Д. Фреи, д’Оссон и П.С. Савельев, исходя из созвучности топонимов, соотносили Артанию с землей мордовского племени эрзя, имя которого сохранилось в названии Арзамаса. Позднее эту гипотезу поддержал Т. Левицкий. Но полное отсутствие здесь соответствующих археологических памятников не позволило рассматривать эту версию всерьез.
Л. Нидерле, А.А. Шахматов и Д. Щеглов известия арабских источников об Артании или Арсании (в другом варианте написания) пытались связать с Рязанью. При этом одни исследователи (Д. Щеглов) считали Артанию финским племенем, тогда как другие (А.А. Шахматов, с которым затем согласился В.В. Бартольд) полагали, что под этим именем скрывались вятичи. Рязанскую версию поддерживал вначале А.Л. Монгайт, но его позднейшие раскопки на городище Старой Рязани показали, что поселение здесь возникло лишь во второй половине X в. и не может относиться к Артании, сведения о которой восходят еще к IX в.
А.П. Новосельцев, а за ним Д.А. Мачинский высказывались в пользу поисков Артании в районе Белоозера и Ростова, где, по данным археологии, на месте Сарского городища в IX в. существовал торгово-ремесленный центр. И хотя здесь были обнаружены культурные слои соответствующего времени, согласиться с этой версией вряд ли возможно, хотя бы в силу того, что летописец четко указывает: «На Белеозере седять весь, а на Ростовьском озере меря»[273].
Упорные попытки отыскать Артанию в Верхнем Поволжье и Волго-Окском междуречье приводили порой к довольно странным выводам. П.П. Смирнов посчитал нужным отказаться от отождествления Куя бы с Киевом, а Славии – с областью ильменских словен. Тогда Куябу следовало помещать близ устья Оки на месте будущих Балахны или Нижнего Новгорода, Славию – севернее (Ярославль), а Арту следовало искать где-то между ними, возможно, в бассейне Оки, в районе Ардатова. Однако этому противоречили очевидные факты – довольно поздняя славянская колонизация данного района и отсутствие соответствующего археологического материала.
И.В. Дубов критически отнесся к данным лингвистики и поэтому, отказавшись связывать Артанию с каким-либо топонимом, предложил искать ее в Верхнем Поволжье. X. Ловмяньский, назвав описание Артании «фантастическим», счел необходимым искать «какой-то пункт в бассейне Волги и Оки, там, вероятно, и надо локализовать Артанию».
Еще одним районом активных поисков Артании оказалась Тмутаракань. Ее сторонники (Д.И. Иловайский, В.А. Пархоменко, С.П. Быковский, С.В. Юшков, В.В. Мавродин) видели в Артании искаженное название антов и идентифицировали ее на Таманском полуострове. К этой же локализации склонялся и А.Н. Насонов. А.И. Соболевский предлагал отождествить Артанию с городом в Крыму (рядом с позднейшей Евпаторией). Но как выяснил позднее А.П. Новосельцев, эта версия базировалась на сделанном в XIX в. неточном переводе ал-Истахри, в котором Артания локализовалась между Хазарией и Булгаром.
Провал многочисленных попыток найти Артанию в Волго-Окском междуречье или в районе Тмутаракани заставил исследователей пойти двумя различными путями. Одни начали искать ее в абсолютно разных частях Европы. Артанию локализовали в Скандинавии или Дании (Ф. Вестберг); пытались доказать, что Артания есть не что иное, как остров Рюген на Балтике (чешский арабист И. Хрбек, идею которого поддержали В.Б. Вилинбахов и А.Г. Кузьмин); находили ее в Перми (Ж.Т. Рено и Д.А. Хвольсон). Исследователь географических открытий доколумбовой эпохи Р. Хенинг утверждал, что если Арса и существовала, то ее следовало бы искать только в районе Чердыни на северо-западном Урале. Уже в наши дни Д.В. Смокотина предложила локализовать ее в Прикамье. А.Н. Карсанов предлагал видеть в Артании Юго-Западную Русь или Галицко-Волынское княжество. Была даже предпринята попытка отождествить Артанию со страной буртасов на Средней Волге, основываясь на созвучии цепочки топонимов: Буртас – Уртас – Урта – Арта – Артания.
Бесплодность подобных поисков привела к тому, что в историографии наметилось еще одно направление: под Артанией следует видеть не географическое понятие, а нарицательное выражение. При этом А.М. Карасик упирал на то, что название «Арта», исходя из угорской этимологии, можно перевести как «страна на запоре». Другие предлагали видеть в трех центрах русов не реальные географические факты, а проявление фольклорной традиции «троичности структуры объекта описания».
В последнее время на этом фоне стали выдвигаться совершенно невозможные локализации. Так, С.И. Маркелов считает, что «можно предполагать, что Артания располагалась в Сибири и имела название – Лукоморье», Наконец, была предпринята попытка отождествить Арту (Арсу) с ветхозаветной страной Арсарет, куда во времена ассирийского царя Салманассара удалились десять колен Израилевых. При этом А.Ф. Студенцовым была предложена трактовка названия Арсарет с ханаанского наречия: арса – земля, рет – беглец, изгнанник, т. е. земля изгнанников. В итоге вопрос о локализации трех центров русов зашел в тупик.
Между тем разгадка этого вопроса снова лежала у всех на виду. Исследователям был давно известен труд ал-Идриси, придворного географа сицилийского короля Рожера II, жившего в первой половине XII в. Им был создан атлас всей известной на тот момент ойкумены, состоявший из 70 карт, а сами они были описаны в фундаментальном сочинении под названием «Развлечение истомленного в странствиях по областям».
Скомпилировав все известные ему географические знания об Артании, он добавил к ним важную подробность: «Город Арта – красивый город на укрепленной горе. Он находится между Куябой и Славней. От Куябы до Арты 4 дневных перехода, и от Арты до Славии 4 дня»[274].
Четкие указания ал-Идриси на расстояния между этими тремя городами заставили ученых отыскивать Артанию на пути между Киевом и Старой Ладогой. Уточнение же ал-Истахри, что люди из Арты отправляются торговать в Куябу «вниз по воде», однозначно указывало, что этот город следует искать на Днепре, в районе Гнездова, где археологами на протяжении 5 км вдоль Днепра был открыт обширный комплекс памятников второй половины IX – начала XI в., включающий в себя два городища, окруженные неукрепленными селищами и курганными могильниками, в общей сложности насчитывающие около 6 тыс. насыпей. В пользу того, что именно здесь и следует искать «неуловимую» Артанию, вроде бы свидетельствовал отголосок ее названия в соседнем городе Орша (Арта – Орта – Орша – Рша).
Для точной локализации Артании также следует обратить внимание на разницу в определении ал-Идриси характера путей от Куябы до Арты (4 дневных перехода) и между Артой и Славней (4 дня). Взглянув на карту, увидим, что от Киева до Гнездова добирались по реке, и для характеристики этого маршрута ал-Идриси использует понятие «дневной переход». Далее начиналась система волоков, и в данном случае географ использует выражение «день пути». Справедливым оказывается и замечание, что город Арта лежит на горе. Этому соответствуют особенности местного рельефа (карта 39).
Однако версия отождествления Куябы с Киевом, а Славии с нынешней Старой Ладогой не получила признания историков. При этом самым главным доводом скептиков явилось убеждение в невозможности преодоления в IX в. пути между Северной и Южной Русью за 8 дней. Расстояние между этими пунктами со всеми изгибами дороги достигает 1200 км. В этом случае путешественнику приходилось бы делать по 150 км за день. По мнению исследователей, день пути у ал-Идриси является величиной непостоянной и колеблется в мерах длины от 25 до 35 арабских миль, что составляет в привычных нам единицах от 47 до 68 км. Таким образом, согласно подсчетам, за 8 дней путешественник мог преодолеть лишь до 550 км. Были предприняты попытки проверить эти расчеты на практике. В советское и постсоветское время неоднократно предпринимались реконструкции походов древнерусских ладей. Но всех случаях, будь то специально построенные суда или современные байдарки, их скорость оказывалась примерно такой же – от 40 до 75 км за световой день.