Завтрак, пустая болтовня Бигельтона, приветствия встречных студентов – все это немного отвлекло меня от утренних мыслей, и я смогла настроиться на работу.
– С возвращением на работу, тэра Гранд! – поздравил меня профессор Лоуд, присаживаясь к нам за столик.
– Спасибо, я рада, что наконец смогу это сделать, – улыбнулась я.
– О, значит, вы все вспомнили? – встрепенулся Бигельтон.
– Не все, но достаточно, чтобы приступить к своим обязанностям, – ответила я.
– Тогда приходите сегодня в перерыве в комнату отдыха, угощу вас шоколадом из Шагрона, – заговорщицки произнес Бигельтон. – Удалось достать тайно.
– В академии нельзя есть шоколад? – удивилась я.
– Можно, но не тот, который доставляется контрабандой, – подмигнул он.
Следующий шквал вопросов на меня обрушил Фред.
– Я не поверил глазам, когда увидел, что в расписание вернулось языковедение! – встретил он меня у аудитории.
– Я вспомнила не все, – опередила его любопытство. – Но достаточно, чтобы проверить, каковы твои успехи в самоподготовке. Так что настраивайся, буду спрашивать первого.
– Я готов!
Самоуверенность его не подвела, Фред, в отличие от многих, действительно хорошо справился с ответом и даже поразил меня своими знаниями.
На последующих лекциях реакция на мое возвращение была не менее бурной, и приходилось тратить часть времени на то, чтобы всех утихомирить и настроить на учебу.
Время до обеда пролетело незаметно, будто я провела одно занятие, а не три. Усталости тоже никакой не чувствовала, наоборот, только подъем.
– Тэра Гранд, – окликнул меня светловолосый паренек с третьего курса. Дерик Румон, кажется. – Значит, мы можем вернуться и к нашим дополнительным занятиям?
– А у нас были дополнительные занятия? – удивилась я, растерявшись.
– Да, вы занимались со мной отдельно таллийским, поскольку я еще не очень хорошо им владею, – объяснил он, а я только сейчас поняла, что мы говорим на другом языке – адрийском. Надо же, перешла на него, даже не заметив.
– Хорошо, продолжим, – ответила я. – Когда вам удобнее?
– Завтра, после обеда. Мы всегда так занимались, – улыбнулся Дерик. – Но, впрочем, как будет удобнее вам.
После обеда я, конечно, планировала помогать ректору, но раз у меня уже есть договоренность с этим курсантом, придется ее выполнять.
Сегодня я тоже решила заглянуть к Итану Мадейро. О помощи он меня еще не просил, но мало ли…
Кабинет был открыт, однако в нем никого не было.
– Господин ректор! – позвала я негромко. А через несколько секунд услышала шаги на лестнице.
Мадейро спускался откуда-то сверху, на ходу застегивая рубашку. Та местами липла к влажной коже, волосы его тоже блестели от воды.
– Похоже, я пришла в неудачный момент, – произнесла я, смущенно улыбаясь. – Извините.
– Нет, все в порядке, – быстро ответил он. – Что-то случилось?
– Нет. Просто заглянула спросить, не нужна ли моя помощь. Я уже освободилась, так что…
– Вы сегодня уже достаточно поработали. Не устали? Могли бы просто пойти отдохнуть.
– Но я же обещала, что буду помогать вам. Не могу нарушить обещания.
– Придумать вам занятие? – Ректор усмехнулся.
– Как хотите, – улыбнулась в ответ и пожала плечами.
– Помогите мне тогда подписать конверты для писем. Уже давно надо их отправить, а я все тяну.
– А разве…
– Почтовых кристаллов у меня нет, – предупредил меня ректор.
– Ясно, – снова улыбнулась я. – Давайте ваши письма.
Мы сидели друг против друга – я подписывала конверты, он изучал какие-то таблицы – и время от времени поднимали глаза, случайно пересекались взглядами и вновь торопливо опускали их.
– Больше ничего интересного не вспомнили? – спросил Мадейро внезапно. – Может, лекции на вас благотворно подействовали?
– Нет, пока сживаюсь со вчерашней порцией воспоминаний. Правда… – Я задумалась, стоит ли рассказывать о сегодняшнем сне.
– Что? – заинтересовался ректор.
– Возможно, это не важно. Сон… – начала я. – Мне снилось, что я в клетке и какой-то мужчина тянет сквозь прутья ко мне руку, говорит что-то успокаивающее, но от этого становится только страшнее. И называет меня «птичкой». Вы не знаете, может, это какой-то эпизод из моего прошлого?
– Не думаю. – Лицо Мадейро стало озабоченным, лоб прочертила морщинка.
– А жених, о котором вы говорили и от которого я сбежала? Это не может быть он? – предположила я.
– Вы не видели его лица?
– Нет, только руку. Полная такая и много колец дорогих.
– Полная? – Ректор задумался. – Ваш жених худощав и руки у него худые, узкие. Перстень только один, с черным камнем.
– Тогда не он! – Я вздохнула с облегчением.
– Может, ваш отец приемный? Он мужчина хоть и невысокий, но в теле.
– Это тоже не особо утешает. Я все же надеюсь, что этот сон ничего не значит. Как сотни других снов, созданных нашим воображением.
Я вернулась к конвертам и попыталась сосредоточиться на них. Ректор же так и остался сидеть, о чем-то размышляя. Мне показалось, что он наблюдает за мной, и от волнения из-под пера у меня стали выходить пляшущие строчки.
– Готово! – Я наконец вывела последнюю букву и отложила письма.
– Спасибо, – отозвался ректор. – Отошлю их с ближайшим судном.
– Значит, вы видели и моего жениха и приемного отца? – вдруг озарила меня мысль. Сразу я на это обстоятельство не обратила внимания.
– Да, довелось как-то столкнуться, – ответил Мадейро сдержанно. – На одном мероприятии.
– Они знают, что я здесь? – снова взволновалась я.
– Догадывались, скажем так. Надеюсь, мне удалось убедить их в обратном.
– То есть меня ищут?
– Вероятнее всего.
– Ну почему я никак не вспомню все? – в отчаянии прошептала я. – Это ужасное состояние, когда сознаешь, что упускаешь что-то важное! В памяти всплывает все, что угодно, но только не это. А мне так хочется все знать, понимать…
Я закрыла лицо руками, пытаясь сдержать накатившие слезы. Нет, нет, сейчас не время жалеть себя! Еще и при ректоре.
Я не заметила, как Мадейро поднялся и подошел ко мне сзади, лишь ощутила теплую тяжесть его ладоней на своих плечах. А в следующую секунду он уже наклонился ко мне, окутывая своими объятиями. Они дарили успокоение, ласку и одновременно волновали, заставляя все внутри полыхать и сжиматься. Мне хотелось отдаться им, расслабиться и довериться, но некий страх не давал мне этого сделать. Возможно, все тот же страх ошибиться. Страх быть преданной и обманутой. И избавить меня от него может только вернувшаяся память, а до этого… До этого я так и буду метаться между правдой и обманом, сомневаться, изводить себя.
Щека коснулась щеки, дыхание обожгло кожу на шее, губы оставили на ней беглый поцелуй, вызывающий сладкую дрожь во всем теле. Хотелось прижаться в ответ, обнять, приникнуть губами к губам…
Но нет.
– Нет, – прошептала я, вырываясь из кольца его рук. – Не могу… Все равно не могу.
Мне стыдно было на него смотреть, стыдно за свой порыв, за свой страх, поэтому я выбежала из кабинета, не оглядываясь. Не видя его лица.
Я выскочила во двор и быстрым шагом пошла вперед, не разбирая дороги. Холодный ветер подгонял меня в спину, трепал волосы и юбки. Небо стремительно серело, становясь низким и рыхлым от туч, но я ничего этого не замечала. Опомнилась, лишь когда оказалась у замковой стены, рядом с узкой калиткой. Она поддалась, стоило лишь нажать на нее, распахнулась, выпуская наружу. На берег к пирсу.
Почему я вышла именно сюда? С момента возвращения я здесь ни разу не была, не покидала пределов академии. Никогда даже не гуляла в этом направлении.
Я неуверенно спустилась по каменной лесенке на берег. Ноги сразу утонули во влажном песке. Пахло морем, остро, волнующе, опасно. Оно тоже было неспокойно, серые волны нагоняли друг друга, в пену разбиваясь о берег. Начал накрапывать дождь, такой же холодный и недружелюбный.
Шторм. Будет шторм.
Шторм… Это слово начало крутиться в голове, словно пытаясь за что-то зацепиться.
Лодка, шторм…
…Лодка. Я плыву навстречу неизвестности, спасаюсь бегством. Рядом со мной профессор Ив, мы только-только с ним познакомились. Причаливаем к острову. На ступеньках нас ждет ректор. «Вы опоздали», – слышу его недовольный голос. Мы идем за ним быстро, почти бегом.
…Знакомый кабинет. «Это место не для женщин», – цедит Мадейро, но я упрямо возражаю ему. Я боюсь его все же меньше, чем свадьбы со Стиксом.
…Моя комната. Первые лекции. Насмешки курсантов. Попытка искупаться в бане и украденная одежда. И снова Мадейро… Провожает меня до двери моей комнаты.
…Я вновь вместе ректором. Идем по дорожке. Навстречу нам – какая-то женщина. Это его сестра, теперь я точно знаю. И Фред.
…Ректор куда-то уезжает. В академии неразрешенный праздник. Но Мадейро возвращается в самый его разгар. Еще он знает о моем секрете. Мы ругаемся, я убегаю. Он находит меня в огне у портала, пытается спасти в озере Исцеления. Я открываю ему свою тайну, он обещает помочь… Мы становимся чуточку ближе друг к другу.
…Мы в Бонте, у его друга Блэкитта, пытаемся понять, что происходит со мной. На обратном пути попадаем в шторм. Шторм! Мы едва остаемся живы. Наш первый поцелуй… Затем новые откровения о его проклятии.
…Узнаю от Блэкитта, что я – феникс. Оказывается, мне не страшны прикосновения и поцелуи василиска. И это как глоток счастья для нас обоих.
…Я в Межмирье. Там встречаю Виеллу, которая просит поскорее вернуться к ним. Необходимо переродиться, но для этого надо умереть.
Умереть… Взгляд василиска убивает, но только раз.
А у Итана, оказывается, голубые глаза…
Наша странная дружба с Фредом, вечные драки Гадриеля и Боуи, Дейдарк, и тут подпортивший мне жизнь, разъяренная Элизабет… Наши поцелуи с Итаном, признания, непростое решение…
Воспоминания яркими искрами вспыхивали в памяти, соединялись одно с другим, дополняли, складывались наконец в единое целое. Мою жизнь. Мое прошлое.