— Ригель — Лягушке: ты как? — спросил Каин Иннокент у своего ведомого.
— Нормально…
— По голосу не скажешь. Не мандражируй… все будет нормально.
Молодой пилот промолчал, а потом сказал:
— Мы впервые атакуем столь защищенную планету, Ригель. Установки ПВКО и три полка авиационного прикрытия — это тебе не хухры-мухры. Как тут не мандражировать, скажи мне, пожалуйста?!
— Ракеты ПВКО — это, конечно, серьезно, спорить не стану, и тут нам никуда не деться, кроме как положиться на свое мастерство и еще больше — удачу. Но насчет пилотов сильно не заморачивайся. Они того не стоят.
— В смысле?
— В прямом. Там на планетарных базах служат сплошные слабаки…
— Так уж и слабаки? По прошлому разу я бы так не сказал…
Каин кивнул. В прошлом нападении, когда они брали молодую колонию и больших проблем не предвиделось, им действительно устроили теплый прием. Во-первых, самолетов оказалось больше, чем докладывала разведка, а во-вторых, пилоты, ими управлявшие, были если не асами, то очень близкими к ним по мастерству. Тогда группа «засранцев» (как у пиратов звали неблагонадежных пилотов, готовых при первом же случае предать) потеряла Факела, что давило на Лягушку, ведь тот был гораздо опытнее него…
Но Иннокент нашел, чем успокоить своего звеньевого, сказав:
— Все правильно, Лягушка, конфедераты привыкли, что мы атакуем молодые миры, вот и усилили их дополнительными полками и хорошими кадрами, проведя ротацию пилотов…
— Хочешь сказать, что хороших пилотов отправили в колонии, а тех, пальцем деланных, в развитые миры под прикрытие систем ПВКО? — с плохо скрываемой надеждой спросил Лягушка.
— Правильно.
— Дай-то боги, чтобы ты был прав, командир, иначе нам всем сегодня не поздоровится.
Каин удовлетворенно улыбнулся. Голос его напарника стал значительно увереннее, а это главное. Нужно, чтобы была не самоуверенность, — она столь же плохой помощник в бою, что и неуверенность, сводящая кишки в комок, — а именно реальная вера в свои силы. И даже если он неправ насчет ротации, то Лягушка будет действовать достаточно уверенно и нагло в хорошем смысле этого слова, что значительно поможет ему как выжить, так и выполнить поставленную перед ними боевую задачу.
— Это так. Скоро ты в этом убедишься.
2
Когда атакующие силы преодолели половину пути до границы атмосферы Прерии, в общий эфир вышел камрад-адмирал Дмитрий Баренцев, прежде всего обращаясь к пилотам шаттлов и прикрывающих их истребителей:
— Все, парни, маскарад закончился, сейчас начнется основное веселье. Готовьтесь… Наблюдается старт ракет противокосмической обороны класса «солярис». Время подхода — шесть минут… Также взлетают самолеты, время подлета при прежней скорости движения — двадцать пять минут.
«Это уже нам», — понял Иннокент, соотнеся временные данные с картой.
Выходило, что с самолетами противника они столкнутся уже у самой границы атмосферы и далее бой продолжится непосредственно в атмосфере. Но прежде предстоит разобраться с ракетами, а это ой как непросто.
Навстречу «солярисам», основной целью которых наверняка являлись шаттлы, устремились бескрылые «шмели». Вот первые боеголовки ракет ПКО с последней маршевой ступенью появились на радарах самолетов. «Шмели» тут же обрушили на них всю свою мощь в виде твердотопливных ракет, поставляемых ВПК одной из метрополий-отщепенцев, гораздо более медлительных и дешевых аналогов по сравнению с ракетами на плазменном ходу, что стоят на вооружении Конфедерации и более развитых независимых миров.
На подвесках «протонов» авиационного крыла камрад-полковника Иннокента висели трофейные боеприпасы, украденные у конфедератов с атакованных ими баз, они предназначались для боя с авиацией противника. А твердотопливные только на то и годились, чтобы стрелять целыми пачками по относительно предсказуемым целям, на которые просто жалко тратить дорогие изделия.
«Солярисы» не желали умирать так просто и всячески сопротивлялись собственному подрыву какими-то самоделками, задействуя системы электронного подавления систем наведения. Примерно треть твердотопливных ракет и впрямь разлетелась кто куда, завиваясь змейками, точно бракованные ракетницы фейерверков.
Те ракеты, что решили зайти с флангов, «солярисы» подрывали на противоракетных ловушках, окутываясь ими, точно одеялом. Но как бы ни была совершенна система защиты «солярисов», они пропускали к себе противника и гибли один за другим, взбухая огненными шарами. А те же, что избежали участи подрыва на примитивных ракетах, сведя их с ума или отбив все их атаки, попадали под плотный перекрестный пешечный огонь «шмелей». Обычные снаряды отвести или обмануть не представлялось возможным, и ни один «солярис» так и не добрался до своей цели.
Вслед за ракетами комплексов ПКО в космос выскочили пять десятков «протонов». Их на планете базировалось в два раза больше, но остальные наверняка решили подождать противника в атмосфере. И это понятно, «жуки» — как презрительно называли пилотов, базирующихся на планетарных базах, — не очень-то умели воевать в космосе.
— Ригель — всем: по возможности в драку с противником не ввязываться, это работа для «шмелей», — поспешил выйти на связь со своими пилотами Каин Иннокент, увидев, что несколько его «протонов» чуть вырвались вперед, разрушая порядок. — Берегите боеприпасы, они нам очень понадобятся для тех, кто поджидает нас внизу.
Вырвавшиеся вперед пилоты, покачав крыльями своих самолетов, признавая таким образом свою неправоту, отработали маневровыми движками в режиме торможения, уравнивая скорость с остальными, более выдержанными товарищами двух ударных эскадрилий.
Схватка с конфедератами завязалась на самой границе космоса и атмосферы Прерии. Конфедераты начали стрелять еще издалека, что не причинило корсарам никакого вреда. Почти на предельной дистанции стартовало довольно много ракет ближнего боя, и Каин решил еще немного обнадежить своего звеньевого, наверняка вновь начавшего мучиться страхами и сомнениями, увидев численное преимущество противника:
— Видишь, Лягушка, какие они нервные… Были бы настоящими профессионалами, как мы, и хоть с каким-нибудь боевым опытом, а не одним лишь симуляторным, они бы так не дергались и подпустили поближе.
— Вижу, Ригель. Не удивлюсь, если для большинства, а то и для всех без исключения это первый реальный бой.
— Вот и я про это. Разве что командиры эскадрилий имеют какой-то опыт за плечами, — все же немного осадил напарника Каин.
Пираты подпустили противника поближе, прежде чем открыли огонь из своих пушек и пустили ракеты, у кого они, собственного говоря, еще остались после расстрела «солярисов».
В последнем случае сделали это они не столько в надежде кого-то подбить, это просто глупо, ракеты слишком медленные и не дальнобойные, сколько затем, чтобы избавиться от опасного груза. Ведь стоит одному снаряду задеть такое примитивное изделие, как взрывом разворотит пол-истребителя. Нет, пираты предпочитали обходиться одними пушками, полагаясь на скорость, маневр и тактические задумки, в составе звена коих у них наработано немало.
Довольно быстро образовалась свалка. Истребители закладывали крутые виражи, во все стороны летели снаряды, стартовали и взрывались ракеты, и не только на обманках, в огромном количестве отстреливаемых «шмелями». Кто-то, и не только неспособные летать в атмосфере «шмели», уже метеором падал на планету… падали и «протоны», расстрелянные в пух и прах.
Довольно быстро стало ясно, что у тяжелых, лучше вооруженных и защищенных «протонов» конфедератов действительно почти нет никаких шансов против легких, морально и физически устаревших тупорылых пиратских истребителей, пилоты которых успели поучаствовать во множестве боевых схваток и выйти из них победителями.
— И чего их вообще в космос понесло? — удивился Лягушка, наблюдая за тем, какие зачастую глупые потери несут конфедераты, что объяснимо только отсутствием опыта и даже паникой.
— Кто знает… Командиры «жуков» — тоже те еще деятели с наполеоновскими замашками. Только представь, что они сейчас чувствуют, как на себе волосы рвут и ногти обкусывают, вот и отдают глупые приказы.
— Скорее всего, — хохотнул ведомый, хорошо представив себе картину паники в штабе, когда вдруг выяснилось, что они, считая себя в абсолютной безопасности, подверглись столь дерзкому пиратскому нападению.
— Их пожалеть надо, а ты смеешься, — тоже невольно усмехнулся Каин.
Пока шло избиение, шаттлы с десантом без проблем успели нырнуть в атмосферу и стали проваливаться к земле. А следом за ними увязались, не выпустив ни единого снаряда, не говоря уже о ракетах, две эскадрильи камрад-полковника Иннокента.
Самолет затрясло в разряженных верхних слоях атмосферы, потом, когда стала исчезать чернота, обшивку окутало пламенем и наступил самый опасный момент спуска, ибо противник, обладающий комплексами ПВКО, тебя видит как на ладони, а вот ты не видишь ничего — ни визуально, ни на радаре, и даже связи нет.
Иннокент до боли сжал зубы, ожидая в любой момент сильный удар и… небытие. Но нет, пока его тревожит лишь сильная болтанка. Потом подумалось, что он даже и удара не почувствует, смерть заберет его сразу, мгновенно.
«Не сегодня, не меня… — как заклинание повторял про себя Каин. — К тому же у ракетчиков основные цели — шаттлы, мы недостойная внимания мелкота… Так что мне нечего бояться».
3
Повезло. Его не сбили. Как только борт перестала лизать плазма, спала температура, тут же заработали и связь, и радар. Полученные им результаты Каина не обрадовали: не хватало двух «протонов» и пяти шаттлов. Неизбежные потери, кому-то их молитвы не помогли.
Но это не самое плохое. Хуже то, что обстрел средствами ПВКО продолжался. Радар любезно отметил быстро приближающиеся метки ракет. Конкретно к «протону» камрад-полковника шло сразу два посланца. Хорошо только одно: они перестали быть слепыми котятами, а значит, могли сопротивляться.