— Боюсь, что нет, камрад-президент, — осмелился возразить Каин. — Мне кажется, вы упускаете из виду несколько немаловажных факторов.
— О чем ты?
— Метрополии не смогут с нами разделаться, как бы мы им ни подыгрывали. У них едва наберется полноценный флот, в то время как у нас их целых два, пусть один и побит. Я уже не говорю о выучке… Они не профессионалы. Большая часть экипажей — вчерашние гражданские: крестьяне, рабочие, служащие. Они не привыкли рисковать жизнью в бою так, как это делаем мы.
— Хм-м… наверное, ты прав, Ригель, — все же согласился Оникс после короткого раздумья. — Тебе лучше знать, ведь ты командовал ими и знаешь, чего они стоят в действительности, и это нужно учитывать…
Виктор Баренцев недовольно пожевал губами.
— Что ж, придется разработать новый план… И он должен сыграть без единой фальшивой ноты. Но не мне тебе говорить, что чем сложнее план, тем труднее добиться подобной точности… А теперь иди, мне нужно подумать.
Оникс провалился в сон еще до того, как Иннокент вышел из его комнаты.
63
— …да, сэр… нет, сэр… нет, сэр… да, сэр… так точно, сэр.
Директор РУВКФ Ричард Ленский с силой грохнул об аппарат трубку и зло прошипел:
— Как же ты меня уже достал… Скорее бы уж состоялись эти долбаные выборы и тебя выбили пинком под зад из спикерского кресла Сената.
В последнее время его, и наверняка не только его, но и глав остальных разведывательных служб, генеральный секретарь Тимош Шаттолворд довел до белого каления. Он не удовлетворялся ежедневными отчетами и названивал лично, и чем ближе подходила дата выборов в Сенат, тем чаще. Иногда генсекретарь забывал, что звонил в этот день, и названивал по два, а то и три раза. А ведь еще еженедельные заседания проходили, будь они прокляты.
— Разрешите, сэр? — постучав в дверь и открыв ее без разрешения, чего раньше себе никогда не позволял, попросился помощник Ленского, полковник Соммерсби.
— Что у тебя, Франц?
— Срочное сообщение, сэр!
— Судя по твоему виду, хорошее?
— Так точно!
— Давай. Хоть какое-то разнообразие…
Ричард Ленский принял из рук помощника папку с распечатками и погрузился в чтение. Уже один заголовок: «Сообщение от агента Беатрис, проект „Тихая сапа-2“» значительно улучшил его настроение, а уж содержание и вовсе окрылило.
Агентесса, засланная в пиратский стан под видом проститутки элит-класса, сообщала, что Виктор Баренцев, известный как камрад-президент Оникс, тяжело ранен и, по некоторым данным, даже при смерти. Достоверно известно о смерти его брата Дмитрия Баренцева, известного как Кентавр, учинившего мятеж, приведший к тяжким последствиям для пиратского флота.
— Стало быть, наш план почти сработал — у них произошла знатная мясорубочка. Потери только в городском бою оцениваются более чем в пятьсот человек. Жаль, что не сдох главарь… именно на его смерть мы рассчитывали.
— Но, по-моему, и того, что мы добились, уже достаточно, чтобы нанести решающий удар и смять пиратов, — высказал свое мнение полковник Соммерсби.
— Это ты о снижении пиратского корабельного потенциала?
— Так точно, сэр. У них погибло более пятнадцати кораблей, а уж сколько серьезно пострадало… Мы наконец можем проникнуть в их систему и уничтожить всех до единого!
— Заманчиво. Но вопрос в том, с какими потерями нам придется столкнуться при подобном лобовом ударе?
— Но неужели тактический отдел Штаба Флота до сих пор не придумал, как справиться с данной проблемой, сэр? Могли бы за это время что-нибудь да родить.
— Вот сейчас и узнаем, родили они уже или все еще тужатся…
Глава РУВКФ взял телефон и связался со Штабом Флота Конфедерации Миров.
— Добрый день, адмирал Гарринсон. Это некто Ленский вас беспокоит.
— Действительно добрый, раз меня беспокоит сам Ленский? Мне всегда казалось, что если кого-то беспокоит сам Ленский, то для него как раз начинаются далеко не добрые дни.
— Не в вашем случае, дорогой адмирал, — посмеялся глава РУВКФ.
— И на том спасибо.
— Все-таки как ваши дела?
— Не так чтобы очень.
— Это плохо, но все поправимо.
— Чем обязан?
— Хочу поделиться с вами добрыми вестями, господин адмирал, и надеюсь, что эти добрые вести превратятся с вашей помощью в превосходные, а то и вовсе в восхитительные.
— Это как? — искренне удивился Гарринсон.
— Очень просто. Все зависит от того, родили ли… — Тут Ричард Ленский иронично посмотрел на своего помощника и поправился: — В смысле: придумали ли ваши тактики способ, с помощью которого наш флот сможет прорвать оборону пиратов без больших потерь?
— Мы работаем над этим…
— Так не пойдет, адмирал. Хорошие вести имеют свойство терять свои добрые качества, в то время как плохие — нет. У нас с вами не так много времени, пока добрые вести будут оставаться таковыми и нивелируются до пустого звука.
— О чем вы, наконец, говорите… Я ничего не понимаю.
— Через пару часов вам в Штаб поступит вся информация, но я, можно сказать, официально сообщаю, что пираты вследствие внутренних разборок сильно ослабили себя. По сути они полностью лишились одного из трех своих флотов, и еще один сильно поврежден.
— Теперь понял, — не слишком весело сказал адмирал Гарринсон.
— Но хоть что-то же у вас должно быть! — воскликнул Ричард Ленский, правильно расценив тусклый тон собеседника.
— Хоть что-то у нас есть, но этого недостаточно. Метод слишком дорогой… и он одноразовый, как презерватив.
— Боюсь, господин адмирал, вам придется обойтись имеющимися противозачаточными средствами… Что касается дороговизны, то уверен, Сенат под нажимом генсекретаря профинансирует любой ваш проект, сколько бы он ни стоил. Думаю, мне не надо объяснять вам почему?
— Не надо…
— Тогда быстренько доводите все, что наработали ваши спецы, до ума, такой шанс разобраться с пиратами терять нельзя.
— Я понимаю…
— До связи.
Директор РУВКФ положил трубку.
— Ну вот… пользуясь вашей терминологией, Франц, — с усмешкой взглянул Ленский на своего помощника, — можно сказать, что головка уже вылезла, но они все еще тужатся, рожают.
— Хм-м…
— Свободны, полковник.
— Есть, сэр.
— Стой, — остановил Ленский Соммерсби.
— Да, сэр?
— Полковник, «крота» из АГБ еще не вычислили?
— Нет, сэр.
— Вот ведь… куда же они его засадили? Проведите еще одну проверку.
— Это бесполезно, сэр. Агента можно выявить разве что с помощью ментоскопа.
— Этот вариант не подходит… своих угробим.
— Да, сэр.
— Что ж, придется вычислять его старыми как мир методами — с помощью дедукции и анализа, вплоть до анализа мочи. А с этим, — указал на распечатки глава РУВКФ, — нам надо торопиться. Думаю, в АГБ тоже вот-вот получат, если уже не получили, подобную информацию от своих агентесс, заброшенных схожим образом.
Ленский вновь взялся за телефон, на этот раз он связался с Тимошем Шаттолвордом.
— Еще раз здравствуйте, сэр. Есть хорошие новости. Было бы неплохо собрать Генеральный штаб часикам к шести.
И прежде чем генсекретарь Сената успел что-то сказать, потребовать объяснений, разорвал связь.
— Все, будет звонить — меня нету. Как раз еду к нему.
— Так точно, сэр, — улыбнулся полковник Соммерсби, зная отношение своего начальника к генеральному секретарю.
Как и следовало ожидать, на собрании Генерального штаба Тимош Шаттолворд, от сильнейшего возбуждения брызгая слюной, после того как узнал все обстоятельства дела, потребовал немедленно атаковать пиратов. Победа над разбойниками являлась его единственной возможностью удержаться в насиженном кресле.
— Через неделю у меня должны быть головы всех этих ублюдков! Вам хватит недели для подготовки операции?!
— Так точно, сэр, — не стал отрицать адмирал Гарринсон.
Финансирование он, как и обещал Ричард Ленский, получил из резерва. Генеральный секретарь не собирался дискутировать с финансовым отделом.
— А пираты? Они смогут за эту неделю восстановиться?
— Вряд ли, сэр. Максимум, что они смогут, так это кое-как подлатать борта. Как-то перевооружиться они не сумеют, это точно. Для этого им не хватит и месяца. Доков-то у них нет…
— Замечательно! Тогда атакуйте! Раздавите их всей имеющейся у Конфедерации мощью!!!
64
Спустя ровно неделю лихорадочной подготовки, на которую ушли сотни миллионов реалов, вся мощь Конфедерации, ну почти вся — четыре флота из пяти — готовилась атаковать пиратскую систему, названную ими Ассалтом.
Для наиболее массированного проникновения в систему корабли четырех флотов поделились на эскадры по семь-восемь кораблей, которые заняли позиции у своей звезды. В итоге в систему Ассалта собирались проникнуть с двенадцати направлений, именно столько поблизости находилось звезд, годных для совершения гиперперехода.
Можно было, конечно, проникать из одной-двух точек прорыва, на первый взгляд, так даже надежнее и безопаснее — можно создать плацдарм из тяжелых кораблей и прикрыть подход следующих, более мелких собратьев.
Но это только на первый взгляд. Все зависит от случая. Если пиратам удастся подойти к месту прорыва, они будут уничтожать появляющиеся корабли один за другим, как в тире. Ведь атаковать систему собирались девяносто кораблей, и, чтобы все они просочились даже из двух точек, потребуется не меньше трех с половиной часов.
Так рисковать никто не собирался. Потому собирались уложиться в какие-то пятьдесят минут, ну максимум час, чтобы быстро накопить максимум сил и вступить в бой.
Именно поэтому отказались от Пятого Флота, так как время проникновения стало бы совсем уж неприемлемо большим. Да и имеющихся сил хватит с лихвой. Предлагалось даже направить только три флота, но тут вмешался Тимош Шаттолворд, тот еще перестраховщик, и приказал ввести в бой четыре флота. Чтобы наверняка.
Помимо собственно боевых кораблей к проникновению на враждебную территорию готовились корабли-мишени. Списанные суда, поставленные на дистанционное управление, которым за неделю в доках ВКФ успели придать даже внешнее сходство с боевыми кораблями. Это и было то самое «что-то», что придумали стратеги в Штабе Флота. Именно этим кораблям-мишеням предстояло обмануть пиратов и принять на себя основной удар их брандерного флота. Каждая эскадра имела по шесть таких приманок.