И почти сразу же после восстановления Виктор Баренцев исчез на новеньком рейдере.
В космосе такое случалось, и довольно часто. Корабли уходили в гиперпереход, «прыгая» в звезды, и не выходили. Кто знает, что случилось? Причин множество, начиная от неверно заданного курса, когда корабль уходит в вечный полет в гиперпространстве, и заканчивая сбоем в генераторе антигравитационного поля, когда корабль сплющивается гравитацией звезды почти в точку и сгорает. А может, он погиб уже на выходе из-за поломки маршевого двигателя. Когда не хватило мощности, чтобы вырваться из цепких лап гравитации звезды.
Но капитан Виктор Баренцев не исчез, он сбежал, и среди пиратов появился новый бригадир — Оникс. Он решил сам защитить человечество от инопланетной угрозы, для чего, как он сам выразился, начал собирать камни.
Сначала объединил вокруг себя все пиратские бригады, да так ловко, что они до самого последнего момента не подозревали, что находятся под руководством одного человека. Но сил для этого пришлось приложить немало, среди пиратов разворачивались самые настоящие сражения. Тех, кто это понял слишком рано, или тех, кто ему не покорился, Оникс уничтожил или просто сдал Закону.
«Вторым этапом стало создание собственного тяжелого боевого флота», — вспомнил Каин слова Оникса, когда тот посвящал его в отдельные детали своего плана.
С чего бы вдруг он стал это делать? С чего это простой пилот стал доверенным лицом самого команданте, если о его истинных планах не знали не то что его брат, но даже сын? Последний момент объясняется легко — Виктор не хотел, чтобы его родные думали, что он сумасшедший, все-таки история с инопланетянами выглядит не слишком презентабельно. А ему от родных требовалось абсолютное доверие.
Ну а Каин Иннокент узнал потому, что прижал Оникса к стенке, желая его прикончить, чувствуя, что надвигается какая-то катастрофа… И Баренцеву не осталось ничего другого, как рассказать почти все и сделать своего возможного убийцу доверенным человеком, знающим истинную подоплеку тех или иных странных решений и потому выполняющим их от и до.
Баренцев поставил Каина перед нелегким выбором: убить его сейчас и тем самым спасти человечество от череды больших неприятностей, кои не обойдутся без жертв, и жертв больших, однако люди будут беззащитны перед возможным нашествием; или же оставить его в живых, тем самым погрузив миры в хаос, благодаря которому люди подготовятся к инопланетной угрозе.
— Для этого я развернул в космосе доселе невиданный, настоящий разбой, захватывая грузовики и танкеры якобы для последующей сдачи за выкуп, — спокойно объяснял Оникс Каину, несмотря на нацеленный на него пистолет. — Но далеко не все корабли отдавались прежним владельцам, потому как за них назначалась непомерно высокая цена. На деньги, которые я получал с кораблей, действительно возвращенных прежним владельцам через подставные фирмы, я закупал самолеты, получал оружие для кораблей и боеприпасы, ну и, естественно, платил пиратам. Почти сразу же, а точнее, параллельно второму этапу начался третий — политический. С тех же выкупов за корабли я начал финансировать политические кампании довольно одиозных лидеров, по сути ставя во главе планет своих людей или подконтрольных мне личностей и тем самым создавая у населения недовольство политикой Сената Конфедерации.
— Некто Жиринов — ваш кандидат? — спросил тогда Каин, вспомнив довольно экспрессивного лидера на одной из пограничных планет.
— Мой, — кивнул Оникс. — Не слишком удачный выбор.
— Проиграл?
— Да… Ну да та планетка не так важна. Скорее, она обогатила меня политическим опытом, став одним из полигонов для пиар-кампаний. Сейчас мы будем усиливать давление… И следующий налет на Прерию — один из таких методов политического влияния. Нападения совершаются только ради политических целей, а не поживы. Разрушая и убивая, мы показываем жителям завоеванной планеты и других миров, что Конфедерация на самом деле слаба и не может защитить своих граждан. После такого нападения среди населения тут же возникнет настоящий взрыв сепаратизма, и на его волне в президенты планеты выйдет лидер, призывающий к большей самостоятельности, обладанию собственными полноценными вооруженными силами для собственной защиты, в том числе и в космосе. Он не станет довольствоваться слабенькими военными базами.
Кажется удивительным, что пират Оникс, помимо неприязни к Конфедерации, почти ничего не способной поделать с пиратским беспределом, разжигал ненависть к самим пиратам, чьим предводителем являлся.
Но с другой стороны в этом нет ничего удивительного. Пираты с самого начала были для него не чем иным, как средством достижения цели — расходным материалом. Скоро пираты и вовсе выработают свой ресурс, предназначение, и Оникс с легкостью избавится от них, как избавляются от стершейся детали, чтобы заменить ее новой.
Вопрос в том, что же конкретно задумал Виктор Баренцев. Это пугало Каина Иннокента, заставляло его нервничать и в сотый раз думать над тем, а правильно ли он поступил, не нажав тогда курок. Что если Оникс, образно говоря, втирает ему очки?
«Тогда ему ничего не стоило бы меня шлепнуть сразу после того, как я опустил пистолет, — отвечал себе Каин. — Но с другой стороны это не отвечает на вопрос: верно ли то, во что верит Оникс?»
Несмотря на гнетущее впечатление, которое оставлял город, Иннокент в очередной раз поразился гению Оникса. Его план работал как часы, не допустив еще ни одного хоть сколько-нибудь маломальского сбоя.
Единственное, что за все это время могло разрушить и похоронить его идею, это так и не вылетевшая из пистолета Иннокента пуля.
Не приходилось сомневаться и в том, что и здесь, особенно здесь, на Прерии, кандидат, чьи глянцевые плакаты висят на каждом углу, до сего нападения набиравший едва ли пятнадцать процентов голосов потенциальных избирателей, возьмет в день голосования все семьдесят, а то и больше, и станет президентом — человеком команданте.
Не на всех мирах Оникс дожидался очередных выборов. Он действовал в режиме цейтнота, в любой момент ожидая прибытия кораблей чужих, и потому очень торопился. Чтобы взять нужный мир, устроив на нем внеочередные выборы, он прибегал к убийствам, замаскированным под несчастные случаи или естественную смерть вроде сердечных приступов.
Далеко не везде его дела шли гладко, но даже Каин, несмотря на приближенность к Баренцеву, не знал точно, сколько камушков скопилось у него в коллекции. Пять? Десять? Но, судя по всему, уже достаточно. Не хватало только главных, и Прерия — один из таких главных камней.
Каин сделал выбор и опустил тогда пистолет, а теперь, глядя на поднимающиеся к чистым небесам столбы дыма, в который раз мучительно размышлял: «А правильно ли я поступил? Вдруг этот инопланетный корабль действительно только плод воображения Баренцева?»
И ведь ни с кем не разделить сию тягостную ношу. Никому не рассказать о своих страхах и сомнениях, ведь это одно из условий команданте, и на проверках его спрашивают: рассказал ли он кому о беседе с Ониксом, обсуждал ли он ее с кем-либо. А ноша тяжела, ох как тяжела…
«Возможно, он оставил меня в живых только затем, чтобы просто разделить груз ответственности», — вдруг подумал камрад-полковник Иннокент, и эта мысль вселила, а точнее вновь раздула, огонек надежды, что команданте все же не безумен… но поручиться за это опять-таки нельзя.
8
Каин, минуя дверь, зашел в небольшой магазинчик, торговавший посудой, через разбитую витрину. Казалось, в городе уже нет ни одного уцелевшего стекла. Вот и здесь десантники уже успели повеселиться и, мимоходом вывернув и разбив кассовый аппарат в поиске наличной выручки, разбили все, что только можно: все прилавки перевернуты, полки сброшены и вся выставленная на них посуда разлетелась на осколки.
Даже удивительно, что две тысячи человек могут так сильно за столь короткий срок набедокурить в трехсоттысячном городе. Ничто не ускользнуло от их внимания.
Только лишь в углу грудой, тускло поблескивая, валялись чудом уцелевшие образчики посуды. Подойдя поближе Иннокент понял, почему так — этот набор оказался изготовлен из какого-то стального сплава.
«Алюминий? Олово? — попытался разобрать он, подняв тарелку и вглядевшись повнимательнее. — А то и вовсе дюраль… Но работа явно ручная, не штамповка».
Как бы то ни было, искусная работа, с которой неизвестный мастер выполнил сервиз на шесть персон, поскольку Каин насчитал максимум шесть бокалов и шесть вилок, значит, и всего остального по шесть, очень понравились ему.
«В конце концов, грабитель я или кто? — подбодрил себя Каин, потому как внутри все протестовало против грабежа, и стал собирать сервиз в найденную коробку. — Марку надо держать… А то дом на Ассалте вот-вот поставят, а мне даже подать обед не в чем будет. Не в пластиковые же плошки наливать…»
Пиратская планета Ассалт, как ее назвал Оникс, оказалась довольно пустынным местом с пейзажами типа «африканская саванна»: с одним раскидистым деревом на двести-триста квадратных метров и морем высокой желтой травы. Воды там было мало, может, потому колонисты и не спешили заселять сей довольно отдаленный от человеческого домена и скудный на воду мир.
Вода там все же была. Плескались соленые океаны, чуть более пресные внутренние моря и озера, а город ставили на одной из самых больших рек, которая даже в самом широком своем месте, в дельте, не превышала пятидесяти метров.
Но пиратам, в отличие от полноценных колонистов, много не надо. Выращивать они ничего не собирались, только на питье, помывку да спустить за собой в сортире. Дома строились по старой технологии, из подножного материала. Огромная машина загребала грунт и в своей утробе, где размещалась плазменная печь, делала из него блоки, из коих уже другая строительная машина и собирала простенькие по планировке, небольшие как по площади, так и по высоте дома.
Сервиз оказался довольно увесистым, но ничего более брать Иннокент не собирался и зашага