– Эсси, просто разреши мне остаться здесь.
Всего на неделю. Ну, может, на две. Мы с Элси не будем тебе мешать.
– Ах вы не будете мне мешать? – Эсси указала на заляпанный кремовый ковер. – Мы оба прекрасно знаем, что сказала бы Нина, если бы увидела этот кошмар.
– Я отдам его в химчистку.
– Да его теперь ничем на свете не отчистить!
– Тогда куплю новый. – Лайонел обольстительно улыбнулся и добавил:
– Обещаю, мы с Элси будем вести себя хорошо.
От этих слов внутри у Эсси все перевернулось. Он будет вести себя хорошо! Ох, если бы она могла заставить свои гормоны пообещать то же самое! К тому же ей была знакома эта улыбка. Его очаровательная улыбка. Лайонел всегда так улыбался, когда хотел добиться своего.
– Нет. Это мой окончательный ответ.
– Ну пожалуйста! Это ведь только на пару недель!
– На пару недель? По-моему, сначала речь шла об одной неделе.
Лайонел потупил взгляд, а затем неохотно объяснил:
– Слушай, дом, в котором я жил с Имоджен, продан. Сегодня утром я съехал оттуда. В новую квартиру я не смогу вселиться еще как минимум недели две. Если ты согласишься, чтобы я пожил здесь, будет просто здорово. Я смогу работать на дому. Да и с Элси не возникнет проблем. – Он поднял голову и посмотрел на Эсси так пристально, словно хотел пронзить ее взглядом. После чего последовала фраза, которая должна была окончательно растопить ее сердце:
– Пожалуйста, Эсси. Ты нужна мне. – Почувствовав, что она вот-вот сдастся, он продолжил:
– Пожалуйста, Веточка, разреши нам остаться. Ты же не отвернешься от того, кому нужна твоя помощь. Ты не такая, правда?
Эсси стиснула дверную ручку. Он снова назвал ее Веточкой. Никто не называл ее так уже много лет. Нет, надо положить этому конец.
Но тут Эсси вспомнила обещание, данное Нине, и невольно зажмурилась. Она же поклялась помочь Лайонелу. Нельзя подвести Нину.
Нельзя нарушить обещание. Пусть когда-то Лайонел разбил ей сердце, но ведь она больше не та обезумевшая от любви глупая девчонка.
Может, то, что ей придется жить с ним под одной крышей, не так уж ужасно? Если она будет вести себя непринужденно, он ни за что не распознает ее давнюю сердечную рану, которая кровоточит до сих пор. А если удастся не подпустить Лайонела ближе чем на метр, она докажет себе, что старое чувство больше над ней не властно.
– Одна ночь. Можешь остаться здесь на одну ночь, но завтра утром начнешь подыскивать другое жилье.
В ответ Лайонел улыбнулся, и от этой улыбки по телу Эсси побежали мурашки. Черт его побери! – подумала она и приказала себе: веди себя непринужденно!
– А пока ты здесь, прекрати называть собаку Элси! – рявкнула она.
Секунду Лайонел смотрел на Эсси с недоумением, словно не понимая, почему она не хочет делить свое имя с собакой, а затем с улыбкой проговорил:
– Как скажешь, Веточка.
– И не зови меня так! – прорычала Эсси.
Пока непринужденно не получается, подумала она. Что ж, придется поработать.
Несколько часов спустя Лайонел вышел во двор и застал Эсси удобно растянувшейся в шезлонге у бассейна. Рядом с ней на столике стояла початая бутылка светлого пива. В руках Эсси держала потертую колоду карт и тасовала ее. Заметив приближавшегося Лайонела, она прервала свое занятие и положила колоду на ладонь.
На ней были те же джинсы, только вместо футболки Канберрского университета была надета поношенная тенниска с надписью: «Учитель, покажи класс!». Туфли она сняла. Элси умиротворенно лежала у ее ног, слегка виляя хвостом. Предательница лениво приоткрыла один глаз и, отрешенно взглянув на хозяина, снова задремала.
Эсси мучительно захотелось последовать примеру своей тезки. Она еще пару раз перетасовала колоду, исподтишка наблюдая за Нортом.
Лайонел видел, что она начинает злиться. Наконец Эсси протянула ему колоду и спросила:
– Сыграем?
Предложение было очень заманчивым. Настолько заманчивым, что сердце Лайонела учащенно забилось. Да, он был не прочь поиграть.
Только не в карты. И даже не в покер. Во что-нибудь более азартное.
Если еще недавно она неохотно терпела его общество, то сейчас ему предлагали перемирие.
Поиграть хотелось. Но, вспомнив, как его соперничество раздражало Имоджен, Лайонел передумал и присел на стул рядом с Эсси. Жаль, что клинышек пушистых волос скрыт под одеждой, подумал он. Зрелище обнаженной Эсси чуть не свело его с ума.
Продолжая протягивать ему колоду, Эсси сказала:
– Для начала каждому по пять карт. Не будем горячиться. Кажется, так тебе нравится?
Ему-то как раз нравилось погорячей. Давая волю своей необузданной страсти и теряя голову, он становился ненасытен. Постепенно до него дошло, что Эсси говорит не о сексе, а всего лишь об игре в карты. Он быстро помотал головой в знак отказа, а заодно чтобы прийти в себя.
– Я больше не играю, – сказал он.
Любопытство взяло верх над сдержанностью, и она поинтересовалась:
– Больше не играешь в покер? Поверить не могу.
В детстве они втроем – Эсси, Лайонел и Нина – часами просиживали у бассейна за игрой в покер.
Лайонел улыбнулся ее удивлению.
– Имоджен не любила покер.
– Ей не нравился покер? Ну тогда неудивительно, что ты с ней развелся, – усмехнулась Эсси. Но улыбка сразу же сбежала с ее лица, и она извинилась:
– Прости, я не хотела приставать к тебе с расспросами.
Дело в том, что покер был не единственным, что не устраивало его бывшую жену. Имоджен постоянно критиковала мужа и подавляла любую его инициативу. «Ты никогда не можешь поймать момент», – всякий раз повторяла она.
Лайонел ничего не ответил Эсси. Тогда, перекинув ноги через край шезлонга, она уселась лицом к Лайонелу, уперлась локтями в колени и снова принялась тасовать колоду. Карты мелькали между пальцами Эсси и складывались в ровную стопку.
– В таком случае карточные фокусы ей тоже не нравились. Я угадала? – Не дожидаясь ответа, Эсси развернула карты веером, протянула их Лайонелу и сказала:
– Вытяни одну.
Он вытянул карту и посмотрел на нее. Червонный король. Ничего не говоря, Лайонел сунул карту обратно в колоду.
Эсси задумчиво закусила губу, словно припоминая, как именно выполняется этот фокус, а затем посмотрела на Лайонела. Брови ее сошлись на переносице, взгляд стал сосредоточенным.
Затем она наклонилась, достала карту из кармана его рубашки, посмотрела на нее и вернула хозяину. Червонный король. Интересный выбор, подумала она. Хотя в данных обстоятельствах немного неуместный.
– Это я научил тебя этому? – спросил Лайонел.
Эсси откинулась на спинку шезлонга и опять принялась тасовать колоду.
– Нет. Ты никогда не раскрывал мне секретов своих трюков.
– В этом не было смысла. Я ведь показывал их, чтобы ты немного поломала себе голову.
Эсси открыла рот, затем покраснела, опустила голову и спросила:
– Так ты точно не хочешь сыграть?
На этот раз голос ее прозвучал искренне.
Видимо, ей действительно хотелось поиграть с ним. И отказаться стало еще трудней. А если в погоне за выигрышем он и правда становится таким невыносимым занудой, как утверждала Имоджен? Стоит ли тогда играть?
– Точно не хочу, – ответил он.
– Что, боишься проиграть?
– Я никогда не проигрываю.
Эсси ничуть не разозлилась на такое заявление.
– Да, я вижу, от скромности ты не умрешь.
Ты ни капли не изменился, – усмехнулась она.
– А вот ты изменилась.
Эсси моргнула, и на ее лице отразилось глубокое удивление.
– Правда? И в чем это выражается?
– Ну, раньше ты не была такой… такой дерзкой.
Рассмеявшись, Эсси ответила:
– Да нет, я всегда была такой. Ты просто пытаешься быть вежливым.
– Держу пари, что ты до сих пор сводишь своего отца с ума.
– Кто, я? – Эсси прижала ладонь к груди.
– Не прикидывайся. Со мной этот номер не пройдет. Я никогда не забуду, каким чертенком ты была в детстве.
Лайонел прекрасно помнил, как тренер Холкомб вслух сокрушался по поводу того, что одна маленькая девочка способна создать проблем больше, чем целая регбийная команда. Эта девчонка-сорванец вечно таскалась за игроками и подбивала их поиграть с ней в мяч. Она была своеобразным талисманом команды. Каждому из игроков она была как младшая сестренка. Но настал день, когда Лайонел заметил, что под мальчишеской одеждой скрывается уже не детское, а вполне женское тело, и понял, что Эсси больше не ребенок.
Он сделал усилие, чтобы стряхнуть с себя мысли о прошлом, и сменил тему:
– Кстати, как поживает твой отец?
– Хорошо. Жаль, что ты приехал ненадолго.
Ему было бы приятно увидеть тебя. Но он вернется только в августе.
– Он в отъезде?
Эсси кивнула:
– Решил съездить на лето в Малайзию, поучить язык. Сейчас в школе много детей эмигрантов. Знание языка необходимо отцу, чтобы усовершенствовать тренировочный процесс. Так он считает. – Эсси опять перетасовала колоду. – А как твой отец? Ты планируешь навестить его?
– В это время года он обычно в Аделаиде.
– Но это же рядом. Можешь съездить туда на денек.
Ишь какая умная… Если бы в его семье все было гладко, он бы поехал. Но они с отцом давно отдалились друг от друга.
– Мы с ним давно не разговаривали, – сказал Лайонел. Прежде чем Эсси смогла произнести что-то в утешение, он добавил:
– Думаю, ему не нравится то, чем я занимаюсь.
Приподняв брови, Эсси сказала:
– Ты же учился в Англии и закончил Кембридж. У тебя свой бизнес, который, по словам Нины, приносит кучу денег. По-моему, отец должен гордиться тобой.
– Когда мы с ним виделись в последний раз, он спросил, почему я не выбрал политическую карьеру.
– Ах вот как… Ну, если тебя это хоть немного порадует, мой отец в отличие от твоего гордится тобой. Ты являешься героем пламенной речи, которую он в начале каждого учебного года произносит перед новыми игроками команды.
При этих словах Лайонел почувствовал себя виноватым и понурился. Почему он все эти годы не общался с тренером Холкомбом? Даже не вспоминал о нем. А ведь Холкомб был его наставником.