– Нихалос –
Киран не был воином. Он научился управлять стихиями и знал, как работать мечом. Но эти способности были для принца лишь украшениями, подобно блестящим золотым наконечникам на его ушах или великолепному мундиру. Они производили впечатление, но не более того. И Киран это знал. По этой причине принц остался в замке, а Вардт и его гвардейцы ушли, чтобы выследить Халида и его приспешников.
После разговора с Зейлан Киран немедленно вызвал командира гвардии и сообщил ему о запланированном предательстве. Принц ясно видел, что Вардт ощутил неловкость от такого поручения, но подвергать сомнению указания Кирана командир не стал. Он тут же собрал отряд и двинулся с ним в сторону бани. Теперь Кирану ничего не оставалось, как ждать возвращения гвардейцев.
Олдрен наконец вернулся из своей ночной вылазки. По пути в тронный зал один из слуг перехватил Кирана и сообщил ему об этом. Волна облегчения охватила принца, и теперь он быстрым шагом двигался по коридорам к покоям советника. Вообще-то Киран должен был отправиться на совещание, посвященное новым попыткам эльв пробраться в город, которые твари в последнее время предпринимали все чаще. Но сначала он должен был увидеть своего друга.
Женщину-гвардейца на посту перед комнатой Олдрена сменил другой охранник. Теперь здесь стоял тот самый фейри, который вплетал в свою белокурую гриву многочисленные кольца из серебра и золота. Он приветствовал Кирана сдержанным «ваше высочество» и постучал в дверь Олдрена. Видимо, гвардеец не мог допустить, чтобы его принц сам поднимал для этого руку.
Послышались шаги, и мгновение спустя Олдрен открыл дверь. Он был голым по пояс. Киран заметил шрамы, свидетельствующие о том, что его друг был воином. Это были большие и маленькие отметины, царапины, оставленные эльвами, рубцы от ударов мечей и кинжалов. Но все эти раны давно зажили, и, осознавая это, Киран чуть не издал облегченный вздох.
Он был рад видеть Олдрена живым и невредимым.
– Где ты был?
– И тебе доброе утро, – ответил Олдрен, зевнув и сделав шаг в сторону, чтобы дать Кирану войти в спальню, затемненную плотными шторами.
– Я тебя разбудил?
Олдрен подошел к одной из ламп и зажег ее. Без трости он все еще прихрамывал.
– Для этого я должен был спать.
– Где ты был? – снова спросил Киран.
– В садах, – ответил Олдрен. – Наблюдал за птицами.
– Какими птицами?
– Совиными попугаями.
– А почему тебя не сопровождал ни один гвардеец?
Олдрен поднял брови. Что за допрос? – казалось, читалось на его лице. Поэтому, когда он открыл рот, его слова прозвучали резко.
– Я могу позаботиться о себе, Киран.
– Ты еще не совсем здоров.
– Я только сходил в сад, – оправдывался Олдрен, наклонив голову. Его волосы упали на лоб, и Киран обнаружил веточку, запутавшуюся в прядях. Принц потянулся к ней и заметил, что его рука дрожит от волнения.
Олдрен тоже обратил на это внимание, и выражение его лица смягчилось. Советник вытащил веточку из пальцев Кирана, и его рука нежно провела по руке принца.
– Все в порядке?
– Нет.
Пальцы Олдрена продолжили свое путешествие по руке Кирана, и, хотя принц знал, что это прикосновение, вероятно, имеет для Олдрена иное значение, чем для него, он наслаждался согревающей близостью.
– Что случилось?
Киран тяжело вздохнул.
– Халид – предатель.
Глаза Олдрена расширились.
– Он спланировал покушение на меня.
Киран знал, что если Зейлан говорила правду, то не только Халид желал его смерти. Но встреча состоялась в бане его отца, и он был связан с короной. А это означало, что Халид был не просто соучастником, а вдохновителем заговора.
Олдрен крепче сжал руку Кирана.
– Ты в порядке?
– Да, не волнуйся. Ничего не случилось. Меня предупредили заранее.
Олдрен нахмурился.
– Кто?
– Осведомитель, который захотел остаться неизвестным.
– Кто он? – спросил Олдрен. Он отпустил руку Кирана и подошел к столу, на котором стоял кувшин с чаем. Попугай, клетка которого висела рядом с ним, возбужденно захлопал крыльями, издав хриплый каркающий звук. Олдрен не обратил на него никакого внимания. Он выловил из воды травы и налил ароматную жидкость в две чашки.
Киран покачал головой и принял поданную ему чашку. Чай источал приятный запах, и принц воспользовался вновь обретенной во время неудачной коронации магией воздуха, чтобы остудить напиток, прежде чем сделал первый глоток. На вкус чай оказался странно горьким.
– Этого я сказать тебе не могу.
– Обещаю никому не рассказывать.
У Кирана не было секретов от Олдрена. Советник принадлежал к его приближенным. Мужчина знал о его бытности принцем Талоном и о том, как Кирану было трудно оставить в прошлом людей и собственную человечность. Но то, что его доверенным лицом была Зейлан, принц Олдрену сказать не мог. По крайней мере, пока она находилась во дворце. После возвращения девушки ему не удалось еще раз вывести ее из замка. Утро уже началось, и по коридорам беспрестанно сновали гвардейцы и дворцовые слуги. Поэтому принц оставил девушку в своей гримерке еще на один день.
– Прости, – ответил Киран и снова отпил чай, не обращая внимания на горечь. – Но я должен держать это при себе.
Олдрен прикусил нижнюю губу, словно обдумывая, каким путем еще можно вызнать у Кирана имя осведомителя. Но потом он сделал ему одолжение и обуздал свое любопытство.
– Ты выглядишь измученным, – заметил он вместо этого с озабоченным видом.
– Я не мог уснуть.
– Кошмары?
– Было бы хорошо, если бы это были только сны.
– Ты можешь поспать со мной, – предложил Олдрен. Киран бросил на него предостерегающий взгляд. Тот засмеялся. – Это не то, что ты думаешь! Я действительно просто хочу поспать. Мы оба бодрствовали всю ночь. Немного отдыха нам обоим не повредит.
– У меня нет времени. Совет… – неожиданно он зевнул.
– …может подождать своего будущего короля, – закончил Олдрен фразу принца и подошел к своей кровати. – Давай. Тебе нужен отдых.
Несмотря на усталость, Киран колебался. Онора и остальные советники, вероятно, уже собрались и ждали его в башне. И кто сказал, что он сейчас сможет заснуть, если за всю ночь ему это не удалось? С другой стороны, в последнее время принц проводил с Олдреном не так много времени, а его друг был гораздо более приятным обществом, чем Совет, который только передаст ему еще одну плохую новость и потребует принятия решений.
– Всего несколько минут, – согласился Киран и сел на матрас. Глотнув еще раз из чашки, он стряхнул с ног ботинки и подошел к Олдрену, который уже удобно устроился под одеялом. Киран проскользнул к нему под простыни, успокаивающе пахнувшие лавандой. Его веки мгновенно отяжелели.
Киран вяло покосился в сторону Олдрена. Мягкое свечение лампы освещало черты мужчины. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как они в последний раз лежали так рядом. Раньше они часто проводили долгие ночи в одной постели и разговаривали. Иногда о серьезных темах, таких как его прошлое, а иногда они дурачились за бокалом вина или виноградного сока и выдумывали безумные планы.
– Помнишь, как мы когда-то лежали здесь и размышляли о том, какого размера должен быть вход во дворец, если мне вздумается завести в качестве домашнего животного пенного морского дракона?
– Ты хотел назвать его Снежинкой.
Киран улыбнулся воспоминанию. Он никогда не видел пенного морского дракона, тем более что эти существа водились в основном у берегов Зеакиса. Однако в книгах он читал о чудовищах, которые якобы проглатывали целые корабли. И которые своим названием были обязаны сине-белому цвету своих чешуек.
– Почему ты думаешь о пенных морских драконах? – спросил Олдрен.
Потому что думать обо всем остальном невыносимо.
Киран пожал плечами и попытался избавиться от бесплодных мечтаний, уставившись в потолок. Принц старался изгнать из головы негативные мысли. В противном случае они грозили наброситься на него, и он не сможет отдохнуть.
Матрас под Кираном сдвинулся, и боковым зрением принц заметил, что Олдрен повернулся на кровати и задумчиво наблюдает за ним. Его взгляд был слишком напряженным, чтобы его можно было игнорировать. Принц повернул голову и посмотрел в сине-серые глаза Олдрена.
– Что такое?
– Тебе не стоит быть таким суровым с собой, – сказал он, подвигаясь к Кирану ближе. – Твои заботы настолько тяжелы, что грозят раздавить даже меня. То, что происходит в этом городе, – не твоя вина.
– Возможно, и не моя, но я в какой-то степени несу ответственность за все происходящее. Неблагие отвергают меня как короля, а я, со своей стороны, не хочу быть их королем, – выразил Киран мысль, которую вряд ли озвучил бы, не будь он таким уставшим.
– Ты можешь снять корону в любой момент.
Киран зевнул.
– И в самом деле могу?
– Конечно. Это твоя жизнь. Я понимаю, что ты хочешь, чтобы твоя мать гордилась тобой, и желаешь оправдать доверие своего отца, но мне больно видеть, как ты страдаешь от этого бремени.
Большим пальцем Олдрен провел по щекам Кирана и по темным кругам, которые залегли под его глазами.
Мысль о том, чтобы отказаться от своих притязаний на трон, уже десятки раз терзала Кирана. Да чтоб его забрали эльвы! Принц уже говорил с Советом о том, как он может отказаться от наследования. Но такое решение не следовало принимать легкомысленно. От него зависела судьба целой страны, и Киран никогда не простит себе, если Совет посадит на трон не того человека.
– Ты сделал бы это?
Олдрен нахмурился.
– Отказался бы от короны?
– Нет, стал бы королем?
Олдрен вскинул брови.
– Ты… ты хочешь назначить меня регентом?
Киран кивнул.
Олдрен беспокойно рассмеялся.
– Должно быть, ты и вправду не выспался.
Это было правдой, но в данном случае в Киране говорила не усталость, а твердое убеждение. Олдрен был идеальным королем! Достаточно опытным, чтобы быть признанным народом, но не настолько зажатым, чтобы ничего не делать и ничего не изменять. Он считался уважаемым воином и имел благородное происхождение. К тому же у Олдрена было доброе сердце. Киран не знал лучшего человека.
– Я серьезно, Олдрен. Если я подам в отставку, то буду рекомендовать тебя Совету. Лучшей кандидатуры у меня нет.
Олдрен улыбнулся.
– Это было бы для меня честью, мой принц.
Нетерпеливый стук вырвал Кирана из глубокого, без сновидений, сна. Он зевнул и потянулся под простынями. Уже несколько недель он не проводил такой спокойной ночи. Только это была не ночь, потому что принц забрался в постель к Олдрену только утром. Моргая, Киран открыл глаза и огляделся. Олдрена рядом с ним не было. Он уже поднялся и, подходя к двери, застегивал на себе рубашку.
– Приветствую вас, командир Вардт, – услышал Киран голос Олдрена.
Принц перегнулся через край кровати и поискал на полу свои ботинки. Командир вернулся? Как долго он спал? Шторы были задернуты, не позволяя составить представление о времени суток за окном. Должно быть, он проспал несколько часов, потому что чувствовал себя отдохнувшим.
– Принц Киран с вами? – спросил Вардт.
– Да, я здесь! – ответил Киран. Он тоже подошел к двери и взглянул на командира. У того на лбу красовалась незажившая царапина. Рука была перемотана бинтом, мундир гвардеец сменил. Это не сулило ничего хорошего.
– Что случилось? Вы нашли Халида и его последователей? – спросил Киран, хотя, казалось, уже знал ответ.
Взгляд командира затуманился.
– Да, нашли.
– Что с ними?
– Они мертвы.
Киран нахмурился.
– Кто?
– Все. Халид. Его банда. – Вардт глубоко вздохнул. – Мои гвардейцы.
– Во имя короля! – пробормотал Киран, наблюдая, как в лоб Вардта впивается глубокая морщина. Тут только он заметил свою ошибку. Конечно, Неблагому фейри эта человеческая фраза была неизвестна. – Как это могло случиться?
Вардт покачал головой, словно у него не было ответа на этот вопрос.
– Я все объясню, но Совет уже ждет вас.
– Олдрен? – имя советника прозвучало из уст Кирана просьбой, которая не требовала пояснений. Олдрен тут же достал свои туфли и натянул мундир, чтобы сохранить хотя бы подобие формального внешнего вида.
Они покинули спальню вместе. По дороге к башне спутники не сказали друг другу ни слова. Над ними опустилась гнетущая тишина, которая, казалось, распространилась по всему замку.
Как и предсказывал Вардт, члены Совета уже ждали прибытия Кирана и Олдрена. Их лица были мрачны и охвачены беспокойством. Никто ничего не сказал. Все собравшиеся выжидательно смотрели на Вардта. Даже Онора не сделала Кирану выговор за утреннее отсутствие. Взгляд ее серых глаз был неотрывно устремлен на командира. Тот откашлялся и начал свой доклад.
Киран понимал, как трудно ему было подбирать нужные слова. Вардт совсем недавно взял на себя руководство гвардией и очень хотел проявить себя. Но уже через несколько недель под его командованием гвардия понесла больше потерь и погибших, чем за несколько лет до этого. Однако Киран не привлекал фейри к ответственности за это.
– Это была кровавая бойня, – простонал Вардт, опираясь на столешницу. – Мы нашли Халида в бане. Он отказался идти с нами во дворец, и вдруг, будто из ниоткуда, вылетел сталагмит и вонзился прямо в тело Торана. Я никогда не видел ничего подобного. Тут же пол пронзил сталактит. Он вылетел, разбивая плитку в осколки. Аод и Парлан тут же бросились разыскивать людей Халида. Тем временем мы окружили его, чтобы надеть на него кандалы и обуздать его водную магию. Халид уверял, что не имеет никакого отношения к нападению, когда кровь Торана поднялась с пола ввысь и превратилась в заостренные снаряды.
Ледяная дрожь пробежала по позвоночнику Кирана при этих словах. Любой фейри, владеющий магией воды, мог научиться управлять и кровью, но этот навык требовал кропотливого изучения. Только очень способный воин мог манипулировать водной составляющей крови с помощью магии.
– Эуна смог остановить несколько пуль, но нам это мало помогло. Разразился хаос, и его уже ничто не могло сдержать. Нас атаковали со всех сторон. Люди Халида выскочили из своих укрытий, а он действовал с помощью своей магии крови. Мало-помалу они убивали нас, пока в живых не остался лишь я.
Рассказ Вардта был перечислением множества жестокостей, и каждое слово из его уст вырывалось с глубочайшей болью и страданием. Он хотел казаться сильным, но было очевидно, что командир чувствовал себя ответственным за смерть своих гвардейцев.
– Сколько гвардейцев погибло? – спросила Онора после продолжительного молчания. Она была облачена в светлое одеяние, напомнившее Кирану костюмы, которые женщины в Тобрии надевали на бракосочетание.
– Шестеро, – ответил Вардт.
– А сколько предателей пряталось в бане?
– Вместе с Халидом их было пятеро.
– И выжили только вы? – Между бровями Оноры образовалась узкая складка. Киран не мог винить ее. То, что шестеро обученных бойцов погибли в схватке с простыми фейри из народа, было по меньшей мере необычно.
– Да.
– Вы убили Халида?
Он кивнул.
– Я не горжусь своими действиями, но я должен был это сделать. Он контролировал меня и моих людей с помощью своей магии крови. Я едва мог двигать руками и ногами. Я никогда не испытывал ничего подобного. И когда я увидел выход, я воспользовался им.
Киран не знал, что Халид был таким талантливым магом крови, но, видимо, он многого не знал о Неблагих фейри. Принц никогда бы не подумал о возможности такого предательства, если бы Зейлан не предупредила его.
– Вы узнали что-нибудь о планируемом покушении? – спросил Киран.
– К сожалению, нет.
– Значит, тот, кто заказал покушение, все еще находится в замке? – спросил Олдрен, сидевший рядом с Кираном.
– Возможно, и так, – вполголоса признался Вардт.
Олдрен предостерегающе зашипел.
– Но я не думаю, что от него еще исходит какая-то опасность, – поспешно добавил Вардт. – Если, как мы подозреваем, это наемный убийца, то он предпримет отступление, как только узнает о смерти своих заказчиков.
Олдрен наклонился над столом.
– А что, если нет?
– Я лично проверю каждого человека в этом замке и изучу каждый след, – поклонился Вардт. – Я подозреваю, что убийца проник во дворец через каналы под городом. Я уже послал гвардейцев войти в тоннели.
Киран напрягся.
– В тоннели?
– Да, они пронизывают весь Нихалос, в том числе связывают бани с замком.
– Я полагал, что каналы защищены металлическими решетками.
– Так и есть. Но мои охранники прямо сейчас обыскивают баню, и они нашли кое-какие улики. Одну из решеток недавно перемещали. По этому пути убийца мог попасть в замок. Мы просто пока не знаем, как ему удалось преодолеть механизм.
Приняв решение обыскать тоннели, Вардт невольно отрезал Зейлан единственный достаточно безопасный путь из города. Ей ни за что не пробраться мимо охранников в тесноте и темноте подземных путей. Это означало, что она оказалась в ловушке. Ради Кирана. Потому что вернулась, чтобы предупредить его. Поэтому теперь он тем более должен был найти способ вывести ее из дворца. Не мог же принц вечно держать Хранительницу в своей гардеробной! В какой-то момент кто-то начнет что-то подозревать, а потом… о том, что будет потом, Киран предпочитал не думать. Зейлан помогла ему, и теперь он должен был помочь ей.
Внезапно пол под ногами Кирана задрожал, и стеклянные стены башни затряслись от невидимых ударов. Несколько виноградин скатились с серебряного подноса, стоявшего в центре стола, и упали на пол.
– Что это было? – спросил Гемха, испуганно оглядываясь.
Пальцы Кирана вцепились в подлокотники его кресла.
– Похоже на землетрясение.
В Нихалосе не было землетрясений, по крайней мере, естественного происхождения. Это знали все присутствовавшие в этой комнате, и это означало, что вибрация земли была сотворена с помощью магии.
Новая встряска заставила пол под ногами Кирана содрогнуться, а затем раздался треск, будто скрестились два клинка. Принц вздрогнул. За первым ударом последовал второй, потом третий, четвертый, пятый… пока Киран не понял, что в стеклянную башню врезаются огромные градины.
Это было неправильно. Киран поднялся и бросился к окну, стекло которого слегка выгнулось под напором града. Разум советовал ему отступить, но он остался стоять, созерцая открывшееся ему зрелище.
Темные тучи сгустились над замком, погрузив двор во мрак. Густые комья града густо падали с неба, и даже с высоты башни Киран разглядел, что все грядки с растениями были разгромлены. Фейри бегали вокруг, пытаясь защититься от града при помощи своей магии, пока им не удавалось спрятаться в стенах дворца. Киран заметил выкорчеванные кусты и понял, почему содрогнулся весь дворец. Протянувшись через один из садов, окружавших замок, в земле зияла трещина шириной в несколько футов. А за ней, нетронутый разрушением, лежал его город, светлый и сияющий в лучах теплого послеполуденного солнца.
– Клянусь эльвами! – услышал Киран бормотание советников за спиной.
– Как такое возможно?
– Должно быть, боги разгневались.
Нет, подумал Киран. Разгневались не боги, а его народ.