– Мелидриан –
За ним наблюдали. Вэйлин не видел эльву, которая таилась в наступившей темноте, но чувствовал ее присутствие. Оно было подобно колебанию воздуха, которое касалось его шеи, когда он ночью лежал один в своей постели. Иногда это был просто ветер, поддразнивающий его. А иногда – дыхание рыжего монстра, ползущего к нему под простыни. Так было и сейчас: треск веток и шелест листьев мог создавать ветер, запутавшийся в кронах деревьев. Но Вэйлин слышал и другие звуки. Царапали землю нетерпеливые когти. Выжидательно скрипели острые зубы. И предательское хихиканье, полное злорадства, раздавалось каждый раз, когда мужчина спотыкался о корень и грозил упасть.
– Убирайтесь! – прошипел Вэйлин в сторону теней. Больше всего ему хотелось швырнуть окровавленной рукой кинжал в сторону затаившейся эльвы. Но оружие было слишком ценным. Оно было единственным, что у него еще оставалось. Все остальное оружие он уже потерял в схватках с эльвами. Эти выродки уже не первый раз нападали на него. Не из-за страха. Не от голода. Не из жадности. Но исключительно ради удовольствия. Не для того, чтобы убить, а чтобы помучить. Им доставляло удовольствие видеть, как он страдает. Поэтому они и наблюдали за ним, а не набрасывались на него, как голодная волчья стая.
Вэйлин не собирался доставлять эльвам такое удовольствие, но держаться на ногах ему становилось все труднее. На руке мужчины зияла рана от укуса, но не она повергала его на колени, заставляя сдаться. И даже не те царапины, которые протянулись по телу полукровки. Яд распространялся по телу мужчины с каждым ударом его сердца. Голова кружилась и болела так, что Вэйлин с трудом держал глаза открытыми. Хотя вряд ли это имело значение, ведь вокруг была одна сплошная темнота. Вэйлин погрузился в небытие, окруженный большими и не очень кустарниками и остроконечными камнями, торчащими из земли, подобно шипам. Воздух был наполнен ароматом дождя, а облака в небе висели так низко, словно хотели спуститься на землю, как туман.
И без того вялые шаги Вэйлина стали еще медленнее. Тропинка перед ним ползла вверх по холму. Эльвы ее возьми, только этого не хватало его хромым ногам! Полукровка огляделся в темноте, высматривая что-нибудь подходящее. Он был уверен, что его взгляд коснулся не менее дюжины глаз эльв, даже если ему не удалось разглядеть ни одно чудовище. В нескольких футах от дерева Вэйлин обнаружил сломанную ветку и поднял ее. Древесина оказалась гнилой, но все лучше, чем ничего. Мужчина обломал боковые сучья и оперся на ветку, как на трость. Она опасно затрещала, и Вэйлин подумал, что в любую минуту палка может сломаться под тяжестью его веса, и тогда он рухнет на землю.
Держа трость в одной руке, а кинжал – в другой, Вэйлин направился к вершине холма. При каждом вдохе он чувствовал колющую боль в груди. Раны пульсировали, повторяя биение его сердца, и полукровка почувствовал этот ритм.
Они темны, как ночь,
Они темны, как море.
Черны, как смоль, глаза у них.
И кровь – черна.
Мелодия звучала только в его голове. Горло Вэйлина пересохло, язык отяжелел, и произносить слова он не мог. Но этот ритм гнал его вперед. Все дальше и дальше, все дальше и дальше, хоть сам Вэйлин и не отдавал себе в этом отчета. Мужчина словно попал в ловушку в собственной голове, в то время как клятва крови тянула его все дальше на юг, в сторону Даарии. Полукровка скучал по своей родине, но не по тому, что ждало его там. А кровная клятва заставляла его израненное тело двигаться в том направлении, где была Валеска. Каждый шаг, который он делал, сознательно удаляясь от столицы Благих, отдавался дополнительной болью, исходившей от отметины на его спине.
Своим затуманенным разумом Вэйлин размышлял, не окажется ли медленная, мучительная смерть от яда более милосердной, чем то, что ожидает его в Даарии. Само собой, дни, проведенные в подземелье Неблагих, не станут единственным наказанием Валески. Он уже видел себя на ее кровати, связанным, с кляпом во рту, и королеву, которая скачет на нем. С выражением восхищения и восторга на лице, потому что Валеска знала, как сильно это сломает его.
Глава 37 – Зейлан
– Нихалос –
Зейлан поморщилась, изо всех сил стараясь не думать о том, что за жидкость, излившуюся из фейри, она только что стерла с пола. Потому что, к ее сожалению, это была не кровь. Про себя девушка проклинала Кирана за то, что ему вздумалось привести ее именно сюда, хотя и знала, что у принца не было другого выбора. Это место в Нихалосе было, вероятно, самым безопасным для нее.
– Ты до сих пор не закончила? – прозвучал голос над ней.
Зейлан подняла голову и увидела Сеораса. Полностью обнаженный, он прислонился к дверной раме и смотрел на нее с невозмутимым лицом. Первое время, видя его наготу, Зейлан стыдливо опускала глаза. Сейчас она выдержала взгляд его голубых глаз, ни разу не моргнув.
– Если ты мне поможешь вместо того, чтобы торчать в дверях, будет быстрее.
Сеорас задумчиво потер гладко выбритый подбородок.
– Ммм… нет.
– Тогда отвали! – прошипела Зейлан, прежде чем в очередной раз окунуть тряпку в ведро с теплой водой. Она ненавидела этого фейри. Вообще-то, она ненавидела всех фейри, но этого – особенно. Сеорасу нравилось видеть ее на коленях, наблюдая, как она вытирает за ним грязь после того, как он был в дальних комнатах со своими клиентами.
Сначала Зейлан отказалась работать на фейри, но Бриок и его жена Дэймин только при этом условии позволили ей остаться.
– Нам не нужно, чтобы наших клиентов здесь подстерегала Хранительница, – сказали они. Зейлан подчинилась, потому что беспорядки в городе не оставляли девушке выбора. В твердой уверенности, что ей придется продержаться в заведении только два дня. Но сражения фейри продолжались, и Зейлан не хотела умирать в битвах, где Неблагие сражались друг с другом. Если когда-нибудь она найдет вечный покой, то только в попытке спасти человеческую жизнь.
Зейлан опорожнила ведро и разбрызгала по комнате капли благоухающего масла. В заведении Бриока не было окон, потому что увеселительное заведение находилось под землей, в лабиринте пещер и коридоров, когда-то вырытых земными магами. И от этого нестерпимую вонь секса, распространявшуюся повсюду, было почти невозможно отсюда изгнать.
Однако было еще кое-что, и это беспокоило Зейлан больше, чем запах. Здесь не было солнца. Хранительница чувствовала себя так, словно была похоронена заживо, и лампы, в которых горел волшебный огонь Благих, совсем не помогали.
Разбрызгав масло и поправив постель с многочисленными подушками, Зейлан проверила, на месте ли кинжал Сеораса. Оружие по-прежнему лежало под матрасом. Оно предназначалось на случай непредвиденных обстоятельств, если кто-то из сотрудников Бриока попадет в беду, потому что магия в его борделе была запрещена. Среди низких потолков и тесных комнат опасность могла обрушиться мгновенно.
– Ты закончила наконец?
Сеорас вернулся, и на этот раз он был не один. С ним в комнату вошла женщина, пока еще полностью одетая. У фейри был гладко выбритый череп, что позволяло беспрепятственно смотреть на ее заостренные уши, украшенные золотыми насадками, какие всегда носил Киран.
Она окинула Зейлан взглядом, в котором явственно читалась похоть.
– Кто она?
– Никто, – ответил Сеорас.
– Но очень красивая никто, – промурлыкала женщина и подошла вплотную к Зейлан. Сладковатый аромат пелагона ударил девушке в нос. Наркотик из Зеакиса был запрещен по всему Лаварусу, и именно этот запрет превращал заведение Бриока в безопасное для нее место. Никто не мог бы рассказать о том, что происходит в этом подполье, не выдав себя. – Ты не находишь, Сеорас?
– Она довольно привлекательна… для человека.
Женщина мечтательно вздохнула.
– Она может присоединиться?
Зейлан скривилась от отвращения. Девушке уже не в первый раз предлагали выступать в роли партнерши по любовным играм. Но у нее не было желания приближаться к фейри, если только это не становилось острой необходимостью.
Сеорас пожал плечами. Как и большинство Неблагих фейри, он был высоким и стройным, с четко очерченными мускулами и длинными светлыми волосами, которые доходили ему до самого члена.
– По мне, так пожалуйста, но тебе это будет стоить дороже.
– Сожалею, но я предпочла бы вонзить в задницу меч, чем делить постель с вами обоими, – с холодной улыбкой заявила Зейлан. Она протолкнулась мимо парочки и вышла из комнаты. Тускло освещенный коридор, устланный красным ковром, вел еще в дюжину комнат. Пахло опиумом и пелагоном. Но вонь от наркотиков Зейлан переносила легче, чем запах похоти и спермы в комнатах. К сожалению, девушка слышала все, что происходило за закрытыми дверями. Фейри, которые веселились там, стонали и задыхались, кряхтели и кричали в своей похоти, словно дикие звери, которыми на самом деле и были.
Зейлан прошла по коридору в сторону салона. Там, по крайней мере, играла музыка, но даже здесь она не могла избавиться от присутствия фейри. Полуголые танцоры и танцовщицы двигались в такт музыке для посетителей, которые играли за столиками в карты, принимали наркотики или занимались своими подозрительными делами.
Она подошла к стойке.
– На сегодня моя работа закончена?
– Похоже на то, – ответила Дэймин, или Дэйм, как называла ее Зейлан, и пододвинула к девушке стакан с водой. Владелица борделя была вполне сносной для фейри. Зейлан эта Неблагая даже могла бы понравиться, не заставляй она свою новую работницу убирать комнаты шлюх.
Зейлан мелкими глотками пила воду.
– А моя комната?
– Все еще занята.
Зейлан застонала, но в ее стоне не было ни следа похоти или восторга. Собственной спальни у Хранительницы не было, и ей приходилось спать в тех комнатах, которые они убирала, когда они уже не были нужны. Часто это случалось только в ранние утренние часы.
– Ты что-нибудь слышала о Киране? – спросила Зейлан с той же предательской надеждой, что и каждый день. Она не видела принца с той самой ночи, когда они вместе пробрались сюда сквозь штормовой ливень. Киран обещал вернуться и помочь ей бежать, но пока этого не произошло.
Дэйм покачала головой.
– К сожалению, нет.
Чего еще она могла ждать? По большей части Зейлан избегала фейри и поклялась себе никогда не разговаривать с посетителями борделя. Но она не была глухой. До слуха девушки доходили истории, которые Неблагие фейри, опьянев, рассказывали друг другу. А значит, наверху, над ее головой, бушевала война. Вызванные магией штормы прокатились по всему городу. Дома подверглись разрушению, дороги стали непроходимыми, а дворец почти лишился возможности поддерживать оборону.
И это только потому, что Неблагие не хотели, чтобы Киран становился их королем. Для них он был слишком молодым, слишком неопытным и слишком чужим. Они говорили о нем как о паразите, который поселился в их прекрасном городе, хотя правота была на его стороне. Это напомнило Зейлан о ее пребывании на Стене. Закон был на ее стороне, и все же послушники вроде Деррина Армвона делали все возможное, чтобы избавиться от девушки и усложнить ей жизнь.
– Не волнуйся, – сказала Дэйм в ответ на ее молчание. – Он придет. Просто дай ему чуть больше времени.
Зейлан выдавила из себя улыбку.
– Дашь мне мою книгу?
Дэйм полезла под прилавок и протянула девушке том. Не говоря ни слова, Зейлан направилась в один наиболее освещенных углов комнаты. Теперь фейри могли наблюдать за ней, как если бы девушка находилась на серебряном подносе, но едва ли Хранительница могла научиться читать в темноте. Зейлан раскрыла книгу на том месте, где остановилась накануне, и посмотрела на первое слово. Оно начиналось с «a», затем «n» и…
Зейлан уставилась на букву, которая выглядела как «o» с рыболовным крючком внизу. Буквы, из которых состояло ее собственное имя, были знакомы Хранительнице, но все остальные давались ей с трудом. За странным «o» последовала «e».
– Anoe… – пробормотала Зейлан, чувствуя себя полной идиоткой. Уже несколько раз она начинала учиться читать, а потом бросала. Но сейчас девушка больше, чем когда-либо, была полна решимости овладеть этой способностью, потому что иначе она не сможет себе помочь. С ней что-то не так, и не было никого, кому Хранительница могла бы довериться.
Она была уверена, что умерла в подземелье после того, как гвардеец пронзил ее мечом, связанным с водой. Зейлан даже помнила свой последний вздох, но сейчас она не была мертва. Она воскресла. А еще случаи с фейри, которые, по всей видимости, не могли творить магию в ее присутствии.
Раньше такое тоже случалось. Например, когда полукровка напал на нее, или еще – в подземелье, когда Зейлан боролась с охранниками. Оба раза фейри не применяли магию в бою, и это было необычно.
Вначале Зейлан восприняла эту неудачу как слабость фейри, но теперь у девушки было время подумать об этом. И чем больше Хранительница думала, тем сильнее становилось ее подозрение, что она, возможно, имеет к этому какое-то отношение. Ведь даже когда девушка убегала из темницы, гвардейцы не остановили ее при помощи магии. А еще тот фейри, который напал на нее под дождем. На него по каким-то причинам не подействовало волшебное оружие. Продолжая вспоминать, Хранительница обнаружила, что еще ни разу эльвы не пытались воздействовать на ее сознание при помощи магии. Чудовища использовали только зубы и когти. Это не могло быть случайностью…
Но никогда еще Зейлан не слышала о Хранителе, обладающем такой защитной силой. И пока что девушка не могла проверить свою догадку из-за запрета на магию, наложенного Бриоком на все заведение. Хранительница с радостью попросила бы о помощи Кирана, по принца фейри не было рядом. И Ли исчез без следа.