Рождение магии — страница 38 из 53

– Нихалос –

Киран сидел в своем тронном зале один. Он отослал всех гвардейцев прочь, потому что не хотел чувствовать на себе их осуждающие взгляды. Мужчины и женщины, служившие под командованием Вардта, сначала протестовали против этого приказа, так как защищать принца было их долгом, но их возражения длились недолго. И теперь юноша был наедине со своими мыслями и бабочкой, которая плясала, трепеща крыльями, вокруг фонтана, расположенного в центре помещения.

Насекомое, должно быть, скрывалось во дворце уже несколько недель, иначе зима давным-давно настигла бы его. Бабочка взволнованно порхала над головой Остары, богини земли. Богиня изображалась с поднятыми руками, между которыми застыла каменная глыба. На ней был высечен символ земли. Это был тот самый символ, который повторял очертания шрама на правом бедре Кирана – перевернутый треугольник, перечеркнутый прямой линией.

Каждое утро и каждый вечер, когда Киран, обнаженный, становился перед зеркалом, шрамы, которые принц носил на себе со времени неудачной коронации, казалось, издевались и насмехались над ним. Он задавался вопросом, что думают о нем боги. Они, должно быть, разочарованы в нем. Мабон, бог воздуха, во время церемонии признал Кирана достойным и даровал принцу дар воздуха, но эта магия не принесла единства его народу. Вместо этого фейри были разобщены, как никогда прежде.

Город охватило восстание, и положение ухудшалось с каждым днем. Убийство Оноры внесло немалый вклад в разрастающийся хаос. Они с Кираном никогда особенно не любили друг друга, но для многих Неблагих эта фейри была чем-то вроде безопасного убежища. Ведь их возлюбленный король Неван доверял ей, а следовательно, ей доверял и народ. Теперь эта женщина стала пеплом, и злые языки распространяли слухи, что это Киран убил ее, чтобы устранить противодействие со стороны Совета. Это было бессмысленно и смешно, потому что помощь Совета имела для принца первостепенное значение.

Но население и слышать об этом не хотело. Фейри жаждали выразить свой гнев. Бури прокатились над городом, затопили улицы и разрушили крыши. Словно из ниоткуда, посреди Нихалоса выросли каменные стены, разделяя город на лагеря. Тем временем слухи о беспорядках уже достигли Благих. И те прекратили торговлю с Нихалосом, опасаясь быть втянутыми во вражду, которая уже напоминала гражданскую войну.

Огненные и воздушные таланты пока не стали дефицитом – для этого прошло еще слишком мало времени, но их ценность, как и страх перед Благими, уже безмерно возросла. И во всем этом был виноват Киран.

Принц не знал, когда и где он начал совершать ошибки, но нельзя было отрицать, что все это свершилось только из-за него. И он уже не мог оправдывать свою вину только возрастом. Конечно, многих фейри беспокоила его молодость, но это было далеко не все. Киран принимал решения. Неправильные решения, которые, к сожалению, казались ему правильными. И теперь принц совершенно не знал, что нужно сделать, чтобы исправить свои ошибки.

Киран чувствовал себя бесполезным и беспомощным, как тогда, когда они с Фрейей нашли в дворцовом саду Амаруна раненую птицу. Они сделали все, что в их силах, чтобы спасти ее. Однажды вечером пташке стало лучше. Она чирикала и с любопытством крутила головой. Тем не менее на следующее утро Киран нашел ее в гнезде мертвой.

Все было напрасно.

– Клянусь эльвами! – прошептал Киран, вытирая слезу со щеки. Он не хотел плакать, но не мог иначе.

Страх и беспокойство тяжело лежали у него на душе, отчаянно изливаясь солеными слезами. Киран набрал воздуха в грудь и провел рукой по лицу. Пальцы принца были не просто холодными – они были ледяными. С момента своего похищения из Амаруна юноша боролся с этими вспышками своего тела, которые он просто не мог подавить. Внезапный страх накрывал Кирана, словно тяжелое одеяло, угрожая задушить его.

Внезапно дверь в тронный зал распахнулась. Кирану не нужно было смотреть, чтобы узнать, кто вошел в комнату. Принц смахнул слезы и поднял взгляд. Олдрен, на этот раз без трости, подошел к нему с высоко поднятой головой. Советник наконец-то оправился от полученных травм, и Киран искренне надеялся, что Ли вернет сбежавшего полукровку. За то, что тот сделал с Олдреном и, вероятно, с матерью принца, полуэльф должен быть наказан.

– Почему ты сидишь на полу? – спросил Олдрен, наморщив лоб.

Киран сидел на ступенях, ведущих к трону.

– Потому что я не заслуживаю того, чтобы сидеть на троне.

Олдрен занял место рядом с ним, сев так близко, что их колени соприкоснулись. Фейри был одет в униформу, которая переливалась синими или серыми цветами в зависимости от попадания света. В этот момент она казалась серой.

– Звучит очень драматично.

Киран пожал плечами.

Олдрен оглядел помещение, и его взгляд на мгновение задержался на бабочке, которая устроилась на носу статуи Юла. Затем мужчина снова повернулся к Кирану.

– Где твои охранники?

– Я отослал их прочь.

– Киран…

– Я знаю, что ты хочешь сказать, – прервал он своего друга. – Сейчас неопределенные времена, умы накалены, никто не знает, что будет дальше, и было уже несколько нападений на мою жизнь, поэтому я должен быть более осторожным.

Олдрен поднял брови и укоризненно посмотрел на него.

– Тогда почему ты отослал гвардейцев, если все это знаешь?

– Потому что я хотел побыть один.

Олдрен вздохнул и положил руку Кирану на плечо. Жилы темнели под его бледной кожей, почти так, словно по ним текла черная кровь.

– Если уж ты хочешь побыть один, то делай это в своей спальне, а не там, где тебя каждый может найти.

Киран покачал головой.

– Когда я сижу в своей спальне, все думают, что я прячусь. – Принц тут же осознал иронию своих слов, потому что даже сейчас он прятался от своего народа, которому было запрещено входить во дворец.

– Зачем ты здесь, Олдрен?

Тот устало улыбнулся.

– Я пришел, чтобы посмотреть на своего лучшего друга.

Киран фыркнул.

– Обманщик. Что случилось?

– Нападение.

Он так и думал.

– Фейри или эльвы?

– Эльвы. Они проникли в город к востоку от замка.

– Черт возьми, – пробормотал Киран. Мало того, что его народ потерял рассудок, так даже чудовища из лесов вели себя своеобразно. Их жажда крови не была в новинку, но они стали более бесстрашными. Они атаковали все чаще и чаще. Ищейки и эскадроны держали их на расстоянии. Но со временем все ищейки были уничтожены, а ряды всадников сильно поредели. Одни умерли, другие дезертировали. План Вардта, основанный на повышении заработной платы, сработал ненадолго. После смерти Оноры командир предложил принудительную вербовку, от которой Киран, однако, отказался после разговора с Олдреном. Слишком велика была опасность, что в ряды гвардии ворвутся новые предатели.

Олдрен мягко сжал предплечье Кирана. Сила и мужество этого фейри, которых тот не потерял, несмотря на все события последних недель, восхищали принца.

Почему он не мог быть таким, как его советник? И почему Боги не избрали Олдрена? Ведь он был бы, по крайней мере, достоин трона…

Киран глубоко вздохнул.

– Кто-нибудь ранен?

Олдрен заколебался, потом покачал головой. Но боль, отразившаяся на лице мужчины, ясно показывала, что он не принес хороших новостей. Никто не был ранен, все были мертвы.

– Сколько?

– Мы еще не знаем точно, но, вероятно, у нас двадцать четыре жертвы.

Глаза Кирана сузились.

– Как это могло случиться?

Эльвы были непредсказуемы, и некоторые из них обладали магией, которой не могли противостоять даже самые сильные фейри. Но Неблагих совсем нельзя было назвать слабыми. Так как же могли погибнуть двадцать четыре фейри?

– Я еще не знаю, – ответил Олдрен. – Весть о нападении только что дошла до нас. Я прямо сейчас еду туда, чтобы изучить ситуацию на месте. Я доложу тебе, как только вернусь.

– В этом не будет необходимости. – Киран поднялся со ступенек и разгладил свой мундир. – Я поеду с тобой.

– Лучше тебе этого не делать.

– Почему?

– Народ сейчас плохо отзывается о тебе, – сказал Олдрен приглушенным голосом, словно это была тайна, а не факт, о котором было известно всем. – Ты можешь пострадать.

– А что, по-твоему, мне делать? Навсегда спрятаться в этом замке? Так от этого не станет лучше. Только хуже. – Киран спустился по ступенькам и направился к выходу из тронного зала. – Мой народ должен меня видеть. Откуда у фейри появится доверие к королю, который не показывается им?

Олдрен не шевельнулся.

– Что, если с тобой что-то случится?

Киран остановился и обернулся, одарив Олдрена улыбкой.

– Со мной ничего не случится. Ты со мной. А ты лучший воин, которого я знаю.

Глава 47 – Фрейя

– Вайдар –

– Ты сегодня очень молчалива, – заметил Элрой со своей стороны кареты и мельком взглянул на Фрейю, прежде чем снова заняться своим протезом. Он подтянул штанину вверх и полировал искусственную конечность, которую обычно скрывал под тканью брюк.

Изображая безразличие, Фрейя пожала плечами и направила свой взгляд на выемку в дереве над головой Элроя, чтобы только не смотреть на блестящую металлическую ногу.

– Мне нечего сказать.

– Тебе всегда есть что сказать.

– Только не сегодня.

Он ухмыльнулся.

– Неужели ты боишься?

– Чего мне бояться? – вызывающе спросила Фрейя, сложив руки на коленях. Элрой не должен осознать, насколько он был прав. Сцепив пальцы, Фрейя пыталась унять беспокойство, которое бушевало внутри нее. Это было неопределенное ощущение, как после пробуждения от кошмара. Все казалось неправильным и угрожающим, словно девушка находилась в опасности, хотя и была в безопасности. Принцессе и сейчас ничего не угрожало, но на нее надвигалась настоящая катастрофа.

Три дня назад они покинули Свободную землю, а вскоре после этого колонна карет достигла Вайдара. Фрейя полагала, что у нее будет больше времени. Больше времени, чтобы привыкнуть к мысли о браке с Элроем. Больше времени, чтобы собрать сведения о секретной библиотеке. Больше времени, чтобы стать взрослой. Но время ускользало от нее, как песок сквозь пальцы, и сейчас только закат отделял девушку от одного из самых значимых дней в ее жизни.

– Возможно, ты боишься провести остаток своей жизни со мной.

– Могло быть и хуже, – легко заметила Фрейя. – Я могла бы оказаться на костре или выйти замуж за старика с бородавками.

Элрой блаженно вздохнул и изящным жестом приложил руку к своей груди.

– Ты предпочитаешь меня смерти и уродливому старику? Это ли не признание в истинной любви?! У меня сердце разрывается.

Когда Элрой закончил, над каретой повисла неожиданная тишина. Стук колес стал тише, скрип, который стоял у нее в ушах вот уже несколько часов, замолк, и ход кареты стал мягче. Ухабистые тропы стали укрепленной дорогой. Это могло означать только одно: они добрались до Вайдара.

Ощущая в желудке тошноту, Фрейя отодвинула занавеску и выглянула в окно. Живописные хижины и красивые лавки с тщательно украшенными витринами тянулись мимо нее. Дома напоминали поместья во втором кольце Амаруна. Они выглядели ухоженными и уютными, но не такими претенциозными, как в первом кольце. Легкий слой инея покрывал крыши и дорожки везде, где не горело пламя огненных чаш. Почти в каждом окне висело гербовое полотно ее семьи. И тут, и там были подняты флаги Зеакиса.

Однако по-настоящему прекрасным зрелищем были две скалы, которые выступали из общего ландшафта, подобно рогам. Именно эти горы дали Вайдару прозвище Двурог. На меньшей, левой скале возвышался замок Лейт, который испокон веков находился во владении Драэдонов. На правой скале располагался храм, ставший местом паломничества для многих приверженцев королевской религии. Даже сейчас Фрейя издалека приметила группки людей, поднимавшихся по крутым тропинкам.

– Пожалуйста, скажи мне, что нам не нужно туда лезть.

– Нам – нет.

Зато бедным парням, которые будут нести наши паланкины, – да. Впрочем, Фрейе тоже придется самой справляться с подъемом, если она хотела разыскать тайную библиотеку своих предков.

Левый рог, на котором находился замок, был более плоским, и, если соблюдать достаточную осторожность, в эту гору можно было въехать на карете. Добравшись до вершины, они миновали железные ворота и наконец въехали во внутренний двор замка, где уже стояло несколько карет других дворян.

Йель открыл дверцы кареты, и в лицо Фрейе ударил холодный ветер. Сузив глаза так, что они превратились в щелочки, принцесса рассматривала крепость, которая не имела ничего общего с замком в Амаруне, а по сравнению со стеклянным дворцом Кирана казалась бездушной каменной глыбой. Четыре мощные башни, лишенные всяких украшений, вздымались ввысь. Оконные проемы не были застеклены и выглядели дырами в каменной кладке. Вообще-то Фрейя вряд ли могла себе представить более неуютное место, но эта крепость была построена не для того, чтобы поражать своей красотой, а для того, чтобы защитить короля Нехтана от его врагов. Оборонительное сооружение. Фрейя отвела взгляд от башен, когда ее поприветствовала женщина с раскрасневшимися щеками, представившаяся Евой. Она и ее муж служили здесь смотрителями и ухаживали за замком в отсутствие королевской семьи. Ева проводила Фрейю в ее спальню. Внутри замка, несмотря на открытые окна, царило приятное тепло, а в воздухе витал аромат вкусной еды. Слуги рьяно сновали вокруг, подготавливая все к предстоящим торжествам. Вечером должен был состояться небольшой пир, на котором разрешалось присутствовать только тем дворянам, которые занимали достаточно высокое положение, чтобы ночевать в одном замке с Драэдонами. И только завтра будет организован пир для всех приглашенных на свадьбу гостей.

– Принц Диглан и в самом деле очень красивый мужчина, – заметила смотрительница, поднимаясь вместе с Фрейей по винтовой лестнице. Она была изящной пожилой женщиной с седыми волосами, которые были сплетены в косу. – Должно быть, вы счастливы.

– Еще бы, – ответила Фрейя, изо всех сил стараясь не закатывать глаза. – Он уникален.

– Могу я задать вам один вопрос? – спросила Ева, понизив голос, и смущенно оглянулась через плечо. За ними следовали двое гвардейцев, и полдюжины слуг тащили сундуки, которые они выгрузили из карет. – Почему на свадьбе не будут присутствовать гости из Зеакиса?

– Путешествие из Зеакиса в Тобрию через Дышащее море долгое и опасное, – ответила Фрейя с фальшивой улыбкой на губах. – И императрица Атесса не может покинуть свою страну на столь долгое время. Но в качестве достойного представителя она прислала своего дипломата – Райю Турани. Вы, конечно, еще познакомитесь с ней.

– Я с нетерпением жду этого, – ответила Ева, открывая деревянную створчатую дверь. За ней располагалась спальня Фрейи, обстановка которой напомнила девушке пышное убранство первого кольца. Благородные ткани укрывали большую кровать, полки, полные книг, украшали стены, а в разожженном камине пылал огонь, который должен был прогнать холод, проникавший через оконные проемы. Проход, ведущий на балкон, был завешен тяжелой портьерой из кожи, призванной сохранять тепло в спальне принцессы.

– Надеюсь, вам все понравилось, – произнесла Ева.

– Спасибо, все замечательно, – ответила Фрейя.

Ева улыбнулась.

– Дайте мне знать, если я смогу еще что-то сделать для вас.

– В данный момент ничего не нужно. Я хотела бы немного побыть одна.

– Разумеется. Вам пришлось проделать долгий путь. – Ева велела слугам расставить сундуки и коробки и вместе с ними покинула покои.

Фрейя облегченно вздохнула. Минуты одиночества в последние недели стали редкостью.

Принцесса отодвинула кожаную штору в сторону. Подул холодный ветер, и пламя свечей в люстре устроило дикую пляску. Крепость и в самом деле возвышалась над городом. Отсюда Фрейя видела каждый дом и мост, вплоть до мельниц на полях и еще дальше, до лесов за Вайдаром. Они лежали за городом, словно во сне, покрытые тонким слоем белого сыпучего снега.

Однако внимание Фрейи привлек не пейзаж, а храм, стоявший на вершине второго рога и возвышавшийся даже над башнями замка Лейт. Колонны из серого камня поддерживали портал храма, который принимал в себя сотни верующих. Они стекались в святилище толпами, преклоняя колени на его ступенях.

Фрейя наблюдала за происходящим, размышляя о секретной библиотеке, которая должна была скрываться под храмом. Принцесса просто обязана была найти ее. Девушка не только стремилась к признанию со стороны круга, но и хотела выяснить, что же произошло с ней в Мелидриане. Она дотронулась до огненного кинжала, и это противоречило всем известным людям законам магии. Но в этой библиотеке хранились тысячелетние знания, и там принцесса, несомненно, найдет ответ. Фрейе оставалось только выяснить, где находится библиотека и как в нее попасть.

В дверь спальни постучали.

– Войдите! – воскликнула Фрейя и отвернулась от оконного проема, ожидая, что это ее горничные пришли, чтобы нарядить принцессу для выступления на рыночной площади. Но в комнату вошла мать девушки. Щеки королевы Эриины переливались румянцем, словно она только что вернулась с прогулки по саду.

– Мама, – удивленно сказала Фрейя, опуская кожаный занавес. Это было в высшей степени необычно, что кто-то из родителей принцессы посетил ее без предварительного предупреждения. Это не сулило ничего хорошего. – Что привело тебя ко мне?

– Я хочу поговорить с тобой. – Ее мать заняла место на сундуке, который слуги поставили перед кроватью Фрейи, и похлопала по крышке рядом с собой. – Сядь!

Фрейя заколебалась, но после минутной паузы последовала просьбе своей матери. Казалось, за последнюю неделю волосы королевы потеряли еще больше цвета. Седые пряди обрамляли ее лицо, а вокруг губ тянулись тонкие линии морщин.

– О чем ты хочешь со мной поговорить?

– Я здесь для того, чтобы напомнить тебе о твоих обязанностях жены и наследной принцессы, – ответила королева, пристально глядя дочери в глаза, словно для того, чтобы убедиться, что слова дошли до нее. – Мы с твоим отцом знаем, что брак с принцем Дигланом не отвечает твоим желаниям. Но, пожалуйста, помни, что ты несешь ответственность перед своим народом и семьей.

Фрейя нахмурилась. Ее родители боялись, что она может снова сбежать или выбрать другой путь, чтобы уклониться от этого брака?

– Я не понимаю…

– Конечно, нет, поэтому я здесь. – Ее мать добродушно улыбнулась и осторожно провела рукой по щеке Фрейи, как раньше, когда принцесса была еще маленькой девочкой. – Завтра после церемонии ты вернешься сюда вместе с принцем Дигланом, и он возьмет тебя с собой в свою спальню. Он мужчина и будет ожидать от тебя определенной… любезности, если ты понимаешь, о чем я. Любезности, которая пока чужда тебе, и, возможно, проявить ее тебе будет трудно.

Фрейя побледнела, когда поняла, о чем говорила ее мать. Смутный страх перед надвигающейся угрозой снова тяжело осел в ее сознании. Она вытеснила все мысли о брачном ритуале, о котором слышала уже много жестоких подробностей. Какая-то ее часть хотела верить, что Элрой был не таким, как те мужчины из рассказов. Он не станет навязываться ей и не опозорит ее, насильно отняв у нее невинность. Но что он сказал ей в затонувшем храме? Надеюсь, ты понимаешь, что когда-нибудь я все равно увижу тебя голой. Самое позднее – в нашу брачную ночь. Не похоже на мужчину, который хотел пощадить ее…

– Мужчинам легче, чем нам, женщинам, – продолжала ее мать. – Я надеюсь, что принц одарит тебя нежностью. Но даже если это будет не так, то крайне важно, чтобы ты удовлетворила его желания.

– Почему?

– Он твой муж.

– А я его жена.

– Это нечто другое.

– Почему? – Фрейя не понимала. Почему потребности Элроя должны быть выше ее собственных?

– Он мужчина, – твердым голосом заявила ее мать.

– Это не причина.

– Пожалуйста, Фрейя, – настаивала королева, и, как и тогда, во время помолвки с Элроем, Фрейя увидела в этот миг оба ее лица. Озабоченное, полное сострадания лицо матери, любящей свою дочь. И гневное и настойчивое лицо королевы, которая ставила благо своей страны выше всего остального. – Просто сделай то, что потребует от тебя принц Диглан. Рано или поздно это все равно должно произойти, потому что ты должна подарить своему королевству нового наследника престола.

Не должна, подумала Фрейя, не высказав эту мысль вслух. Мать в любом случае не поймет ее. Королева посвятила свою жизнь Тобрии и отцу, но Фрейя не была похожа на свою мать. Девушка жила не для королевства, а для себя. И принцессе хотелось самой решать, когда и с кем она впервые разделит постель. Фрейя считала, что ни Элрой, ни ее родители не могли принимать это решение за нее, и она этого не допустит. Хозяйкой своего тела была только она сама, и никто другой. И если Элрой осмелится применить в отношении Фрейи насилие, в грядущую ночь или когда-либо еще, его желание стать бессмертным не исполнится никогда.

Глава 48 – Ли