– Нихалос –
Киран одернул рукава своего мундира. Того мундира, который он, если все пойдет по плану, сегодня надел, вероятно, в последний раз. Юноша глубоко вдохнул и постучал в дверь спальни Олдрена.
Этот стук остался единственным звуком в длинном коридоре дворца. Уже наступила ночь, и обитатели замка, несмотря на всеобщее напряжение, легли спать. Никто не знал, что принесет следующий день. Еще одно нападение эльвы? Очередную атака на замок? Или что-то более жестокое, чего до сих пор еще никто не ожидал? Оставалось только надеяться, что все это скоро закончится…
Олдрен открыл дверь. Когда фейри увидел на пороге своей комнаты Кирана, он просиял улыбкой. Очевидно, что, несмотря на ошибки, совершенные Кираном в недавнем прошлом, Олдрен все еще поддерживал принца. Сам же Киран, со своей стороны, был глубоко благодарен богам за то, что Олдрен был его другом. Возможно, без него юноше не удалось бы продержаться настолько долго.
– Мы можем поговорить? – спросил Киран.
– Естественно. – Олдрен, который уже освободился от своей униформы и был одет только в нижнее белье, жестом указал ему войти. В комнате мужчины пахло сухоцветами, которые стояли в вазе рядом с кроватью. – Что тебя беспокоит?
Руки Кирана вспотели, и он потер их друг о друга. Пальцы юноши стали ледяными. Он был напряжен больше, чем ожидал. Не потому, что принц не был уверен в необходимости задуманного, а потому, что боялся того, что Олдрен может отвергнуть его просьбу.
– Помнишь наш прошлый разговор?
Олдрен ухмыльнулся.
– Ты опять про своего дракона?
Киран улыбнулся.
– Нет, я хочу поговорить кое о чем другом. Мы это тоже обсуждали в тот вечер.
– Понимаю, – пробормотал Олдрен. Улыбку на его лице сменило серьезное выражение, а во взгляде проскользнуло подозрение.
– Я доверил тебе, что не хочу становиться королем и хочу передать тебе свою корону, – продолжал Киран бесстрастным голосом. – Ты сказал, что я не выспался и не знаю, что говорю.
– К чему ты клонишь?
Киран подошел вплотную к своему другу, так, что их глаза оказались на одном уровне, и внимательно посмотрел ему в лицо. Серые глаза этого мужчины принцу были знакомы так же, как и его собственные, голубые.
– Я подумал и принял решение… – Олдрен выжидательно посмотрел на него. – Я хочу, чтобы ты стал королем.
Глаза Олдрена расширились, и фейри довольно долго ничего не говорил. В комнате воцарилась тишина, такая глубокая, что Киран даже мог слышать пульсацию собственного сердца. Сердце билось громко и волнительно.
– Ты уверен? – спросил наконец Олдрен.
Киран кивнул. Он редко бывал в чем-либо так уверен. Ему понадобился весь день, чтобы окончательно прийти к такому решению, поэтому его ни в коем случае нельзя было назвать легкомысленным. Принц взвесил все за и против, снова и снова перечисляя в мыслях свои аргументы. И еще он долго и напряженно думал над словами Зейлан. Он не знал, права ли Хранительница в своих рассуждениях о судьбе и предназначении, но слова девушки дали ему пищу для размышлений о своем будущем. К тому же нельзя было забывать о том, что Киран вот уже несколько месяцев терзался от неуверенности из-за неудавшейся коронации. До этого момента только чувство долга удерживало принца от того, чтобы отказаться от короны. Но сейчас пришло время взглянуть правде в глаза.
А правда была такова: он не хотел становиться королем – по крайней мере, королем Неблагого двора.
– Я уверен, – твердо заявил Киран. – Я не могу управлять этим народом и не хочу. Ты, вероятно, станешь это отрицать, но я – не один из вас. Мое тело может внушить вам, что я – фейри, но моя душа принадлежит людям.
– Киран… я не знаю, что сказать.
– Пожалуйста, скажи мне, что ты готов вступить в новую должность. Скажи, что готов стать королем. Потому что я не могу представить себе никого лучше, чем ты.
Олдрен молчал, поджав губы. Казалось, эти мгновения будут длиться вечно. С каждой секундой пульс Кирана учащался…
– Я полагаю, – голос Олдрена превратился в едва слышный шепот, – я займу этот пост.
Улыбка расцвела на лице Кирана, и в порыве чувств он притянул Олдрена к себе. Принц крепко обнял своего друга.
– Спасибо, – пробормотал он на ухо Олдрену. Согласие фейри сняло с Кирана то тяжкое бремя, которое принц носил уже слишком долго. – Ты станешь великим королем.
– Спасибо, – поблагодарил Олдрен. Мужчина говорил с трудом, словно ему приходилось бороться со слезами.
Киран задержал друга в объятиях еще на мгновение, прежде чем отпустить его и сделать шаг назад.
– Я непременно поговорю завтра с Советом и хочу, чтобы эта новость была объявлена народу как можно скорее. Может быть, таким образом мы сможем предотвратить дальнейшие беспорядки.
– Хотелось бы надеяться, – сказал Олдрен, который был слегка не в себе, словно выпил лишнего. Впрочем, после такого разговора вряд ли кто-то поставил бы это ему в вину.
В конце концов, Олдрен скоро станет королем Неблагих и будет обладать беспрецедентной властью.
– Давай выпьем! – предложил Киран. Он прошел мимо Олдрена к столу, на котором всегда стояли кувшины с водой и вином. Он наполнил два кубка и протянул один Олдрену. – За тебя, будущего короля Неблагих и нового правителя Мелидриана!
– И за тебя, ибо ты навсегда останешься моим принцем, – добавил Олдрен.
Они чокнулись бокалами и выпили. Взгляд Кирана остановился на клетке, в которой обычно сидел попугай Олдрена. Но она была пуста. Неудивительно, что недавние мгновения абсолютной тишины так поразили Кирана.
– Где твоя птица?
Олдрен посмотрел в сторону вольера и вздохнул.
– Вчера я нашел его на полу. Мертвым.
– Мне очень жаль.
Олдрен пожал плечами.
– Таков исход любой жизни.
Такова была истина, но Киран знал, что птица была еще далеко не старой, а Олдрен был очень привязан к ней. Должен ли принц купить ему нового питомца? Сделать подарок к вступлению в новый жизненный этап?
Друзья пили свое вино и говорили о том, как члены Совета воспримут решение Кирана. Хотя принц был уверен, что кандидатуру Олдрена одобрят все.
Киран сделал последний глоток из своего кубка и поставил его обратно на стол.
– Мне лучше уйти. Уже поздно, а тебя завтра ждет волнительный день. Спокойной ночи и приятных снов!
– Тебе тоже, – с улыбкой ответил Олдрен.
Киран уже почти дошел до двери, когда вдруг снова остановился и обернулся.
– Олдрен?
Его друг поднял взгляд.
– Да?
– Могу я спросить тебя еще кое о чем?
– Все, что хочешь.
– Ты знаешь людей, обладающих способностью пресекать стихийную магию фейри? – спросил Киран. Принц удивился, когда Зейлан рассказала ему о своем даре, но эта новость не застала его врасплох. Киран и раньше подозревал, что Зейлан – особенная. Возможно, этот талант и был причиной того, что он увлекся этой девушкой с первого мгновения. Ведь без своей стихийной магии Киран был почти человеком.
– Почему ты спрашиваешь об этом? – нахмурившись, спросил Олдрен.
– Обещай мне, что не будешь сердиться.
Олдрен на мгновение заколебался, но все же кивнул.
– Обещаю.
Киран глубоко вдохнул. На самом деле принцу не хотелось втягивать Олдрена в это дело, чтобы не сделать его соучастником. Но теперь обстоятельства изменились.
– Зейлан не сбежала. Я спрятал ее у Бриока.
– Киран… – предостерегающе прошипел Олдрен.
– Ты обещал не волноваться, – прервал Киран. – Она не убивала мою мать. Но Хранительнице пришлось сбежать из темницы после того, как двое моих гвардейцев напали на нее. Что я должен был сделать? Спрятать ее под моей кроватью?
Олдрен сосредоточенно потер лоб, будто слова Кирана вызвали у него внезапную головную боль.
– Почему ты не сказал мне об этом раньше?
– Я говорю тебе об этом сейчас.
Задумчиво поджав губы, Олдрен опустил руку.
– И Зейлан обладает даром пресекать нашу магию?
– Да, я видел это собственными глазами. Ты когда-нибудь слышал об этом?
Олдрен кивнул.
– Да, но прошла уже целая вечность с тех пор, как я в последний раз сталкивался с Темными.
Темные… Слово показалось Кирану знакомым, но он не мог вспомнить, в каком контексте слышал его раньше.
– Значит, Зейлан – Темная? И много ты знаешь о них?
– Давным-давно я читал трактат об этом, – ответил Олдрен со слегка отсутствующим видом, словно восстанавливая в памяти содержание книги.
– А кто такие эти Темные?
– Это не так-то легко объяснить, – ответил Олдрен с задумчивым выражением лица. – Наверное, будет лучше, если ты отведешь меня к Зейлан. Тогда я смогу рассказать ей все, что она хочет знать.
Глава 53 – Ларкин
– Двурог –
Решительно настроенный, Ларкин продирался по улицам Двурога, наводненным зеваками, каждый из которых надеялся хотя бы мельком увидеть королевскую семью. Снова и снова на его пути попадались балбесы, которым, казалось, надоело жить, но обычно одного зловещего взгляда мужчины было достаточно, чтобы они отходили в сторону.
Шаги Хранителя громыхали по каменистым дорожкам, а в пальцах пульсировало неуемное желание схватиться за кинжал, который подарила ему Фрейя. Он считал Элроя умным человеком. Достаточно умным, чтобы не нападать на принцессу публично. Но пират, конечно, не пропустит речь, поэтому Ларкин не удержался, хотя лучше бы ему сторониться рыночной площади. Она прямо-таки кишела гвардейцами, но в данный момент безопасность Фрейи была для Хранителя важнее собственной свободы.
– Поэтому я передаю слово моей очаровательной дочери, принцессе Фрейе Драэдон, в скором времени принцессе Зеакиса и будущей королеве Тобрии, – услышал Ларкин голос короля еще до того, как успел его увидеть.
Народ разразился громкими аплодисментами.
С колотящимся сердцем Ларкин пробирался сквозь давку. Несколько шагов, и вот он уже добрался до рыночной площади.
Шум и жара обрушились на него. Несмотря на холодную погоду, воздух вокруг, казалось, пылал. По желобам над головами зрителей, тела которых буквально светились от возбуждения, струилось пламя.
Взоры всех без исключения были обращены к подиуму, возвышавшемуся над собранием. Там стояли члены королевской семьи, и вдруг шум вокруг Ларкина исчез в одно мгновение. Все вокруг Хранителя и внутри него затихло, когда его взгляд впервые после нескольких недель разлуки устремился на Фрейю.
Она была еще прекраснее, чем он помнил. Светлые волосы шелковистыми волнами ниспадали ей на плечи, обрамляя лицо, которое он видел в своих снах каждую ночь.
Эти глаза…
Этот нос…
Эти губы…
У Ларкина перехватило дыхание. Но виной тому была не поразительная красота принцессы, а ее боль. Та улыбка, которая могла заставить сиять все вокруг, погасла. Ее больше не было. Нет, принцесса старательно приподнимала уголки рта, но в этой вымученной гримасе не было радости. Не было счастья. Удовлетворения. И все же она выступала перед своим народом, словно марионетка, управляемая волей своего отца.
– Фрейя, – едва слышно выдохнул Ларкин имя принцессы.
Ему хотелось обнять девушку и удерживать, пока тепло не вернется в ее улыбку. И никогда в жизни он ничего не желал более страстно, чем в этот момент быть другим – лучшим – мужчиной. Если бы только он был дворянином! Лордом. Герцогом. Кем-то значительным. Тогда, возможно, он стоял бы рядом с ней, а не этот принц из Зеакиса…
Ларкин моргнул.
Раз.
Другой.
Третий.
Этого просто не могло быть. Должно быть, его глаза сыграли с ним злую шутку. Ларкин зажмурился, но на подиуме рядом с Фрейей все так же стоял… Элрой. Что здесь происходило?
Ларкин с удивлением всматривался в лица окружавших его людей. Они не выглядели пораженными или разгневанными присутствием Элроя. Наоборот. Большинство из них явно были в восторге и приветствовали его. Как это было возможно?
Мысли Ларкина крутились, как веретено. Его ноги словно сами собой пришли в движение и понесли его к подиуму. Хранитель не понимал, что здесь происходит. Может быть, он заснул и попал в кошмар?
Почему рядом с Фрейей был Элрой? И почему, казалось, никому не было до этого дела?
– Эй, поосторожнее! – проворчал мужчина, которому Ларкин наступил на ногу.
Он пробормотал извинения и собирался идти дальше, когда кто-то схватил его за руку.
– Не толкайся! Мы первые пришли, – прошипела женщина. Ее тонкие пальцы с удивительной силой вцепились в его кожу.
– Отпустите меня!
Женщина фыркнула.
– Чтобы вы перекрыли нам обзор? Не дождетесь.
Ларкин глубоко вздохнул, силясь обрести самообладание. Одного движения его руки было бы достаточно, чтобы оттолкнуть женщину, но он не хотел поднимать шума. Тем более что Хранитель уже чувствовал на себе взгляды окружающих людей.
– Отпустите меня! – повторил он, на этот раз с нажимом. При этом в его голосе проскользнули мрачные, угрожающие ноты.
Женщину это не испугало. Ее пальцы еще глубже впились в руку Ларкина. Она хотела оттолкнуть его назад, но Хранитель не сдвинулся с места. Это только еще больше разозлило женщину. Она потянула его за одежду, и зрители вокруг расступились, словно опасаясь драки. Но Ларкин никогда не вступал в драку с безоружным человеком.
– Вы должны отпустить меня! – еще раз сказал Ларкин.
– Ни за что! Мы с восхода солнца ждем, чтобы увидеть короля. Я не позволю вам лишить меня этого.
Ларкин взглянул на женщину, которая упрямо смотрела на него. На ее лице было написано презрение. Он вздохнул.
– Если вы меня отпустите, я найду себе другое место. Далеко от вас, – предложил он, когда толпа рядом с ним внезапно разделилась и из нее вышли два гвардейца.
Во имя короля, только этого ему не хватало! Но было уже слишком поздно, чтобы исчезнуть незамеченным. Гвардейцы следили за женщиной и за ним.
– Можем ли мы помочь? – спросил старший из двух мужчин и пристально посмотрел на Ларкина. Тот повел плечами, стараясь выглядеть как можно безобиднее.
– Нет, – ответил он. В груди у него все трепетало.
– Да, – в тот же миг ответила женщина. – Он хотел пролезть вперед.
– Это правда?
Ларкин повернулся ко второму гвардейцу, подозрительно смотревшему на него. Тот узнал мужчину. Не в качестве бессмертного Хранителя из королевского объявления о розыске, но Ларкин показался королевскому охраннику знакомым. Это Ларкин понял по его глазам и наморщенному лбу. Видимо, гвардеец пытался сопоставить его лицо с воспоминаниями.
– Я просто хотел взглянуть на нашего короля, – объяснил он.
– Мы все этого хотим! – прошипела женщина, все еще крепко державшая руку Ларкина, но гвардейцам это было безразлично. Их внимание было обращено только на мужчину рядом с ней.
Задумчиво поджав губы, старший гвардеец оглядел Ларкина с головы до ног, словно принимая решение. Через некоторое время он прищелкнул языком.
– В качестве исключения мы позволяем вам уйти с предупреждением. В конце концов, мы не можем арестовывать на месте каждого пьяного придурка. – Естественно. Его дыхание. От него пахло пивом. – Но если вы еще раз создадите проблемы, ваше наказание будет далеко не мягким. Вы поняли?
Ларкин кивнул.
Гвардеец выглядел довольным, словно выполнил какую-то ответственную работу, и женщина отпустила его руку.
Двое мужчин отвернулись, и толпа снова разделилась, освобождая им место. Неподвижно глядя вслед гвардейцам, Ларкин ждал, когда их поглотит толпа, когда младший из них снова обернулся. Его взгляд встретился с взглядом Ларкина – и тут в глазах мужчины что-то мелькнуло.
Гвардеец узнал Хранителя и замер на короткий миг. А потом схватил своего коллегу за плечо. Не медля ни секунды, Ларкин рванулся прочь.
Позади себя он услышал крики и звук клинков, выдергиваемых из ножен. Люди вопили и отступали перед ним. Лишь несколько человек попытались встать на пути бегущего мужчины. Возможно, из почтения к королю. А может быть, только потому, что теперь они узнали его и надеялись на награду, которую можно было получить за поимку преступника.
Но Ларкин отодвинул их всех в сторону, как низко свисающие ветви и лианы в Туманном лесу. Какие-то руки хватались за плащ, пытаясь удержать мужчину. Сквозь шум крови в ушах Хранитель услышал, как рвется ткань, и голос Фрейи, разносившийся по площади. Он так хотел слушать ее…
– Вон он бежит! – проревел низкий голос.
Несмотря на волнение, Ларкин не паниковал, впитывая в себя окружающее всем своим существом. Десятилетия службы на Стене научили его сохранять спокойствие даже в, казалось бы, безнадежных ситуациях. Мужчина огляделся вокруг в поисках выхода. Гвардейцы уже почти оцепили площадь. Но толпа служила ему укрытием, и Ларкин сумел затеряться в море людей. Снова и снова громкие голоса выдавали его местоположение, были и ложные возгласы, вызванные всеобщим волнением.
Ларкин торопливо двинулся в сторону боковой улицы, которая пролегала между двумя домами. Она тоже была запружена людьми.
– Держите Хранителя! – взревели гвардейцы, которые неслись за ним по пятам.
Ларкин оттолкнул мужчину в сторону. Люди вскрикивали и разбегались, освобождая путь беглецу. Как вдруг прямо перед Хранителем возникли двое гвардейцев.
Ларкин притормозил.
– Сгиньте!
– Сдавайтесь! – парировал гвардеец.
– Я не хочу причинить вам вреда, – предупредил Ларкин. Он пришел на рыночную площадь не для того, чтобы устраивать кровавую бойню. Но мужчины не послушались его и выхватили оружие. Одновременно с этим гвардейцы, преследовавшие Хранителя, остановились у него за спиной. Всего теперь их стало пятеро.
Гвардеец, который говорил с Ларкином раньше, больше не колебался. Он бросился на Хранителя, выхватив свой длинный меч.
Ларкин без труда нырнул под клинок. Он не хотел драться. У гвардейца, однако, были другие намерения. Он размахнулся во второй раз. Ларкин на лету перехватил его меч голой рукой. Жгучая боль пронзила руку бывшего фельдмаршала, но он не обратил на нее внимания. Он с вызовом уставился в широко раскрытые глаза мужчины, который беспомощно дергал свое оружие, пытаясь высвободить его из мертвой хватки. Кровь стекала с пальцев Ларкина, но меч он не отпускал.
Второй гвардеец вышел с поднятым оружием.
– Отпустите его меч!
– Чтобы он снова напал на меня?
– Вы не можете сражаться со всеми нами, – прорычал третий гвардеец.
Ларкин поднял брови.
– Вы уверены в этом?
Видимо, гвардейцы понятия не имели, на что способен Хранитель. Что ж, он им покажет.