Врать о том, что купили или у кого-то отбили, было бесполезно. Может, раньше и практиковали единообразие в доспехах (ага, Римская империя), но сейчас большое количество подобных «клонов» выглядело очень и очень…
Рус понял, о чем беспокоится Грон. В регион пришла не просто новая сила, что всегда тревожно в плане безопасности, а сила, которая умеет делать железо, причем много и хорошего качества, а это значит, что его своеобразной монополии придет конец. Что особенно плохо, учитывая, что именно род вождя, скорее всего, контролирует производство металла.
А ведь в последнее время именно за счет добываемого железа словаки более-менее неплохо переживали все эти пертурбации с климатом, что в горах носило особенно паршивый характер. Они закупали недостающее продовольствие у северян, а мясо – у кочующих на юге гуннов. И то, что это все происходило за счет вождя, делало его особенно авторитетным, увеличивая его власть, ведь он мог помочь кому-то, то есть своим сторонникам, в несколько большей степени, чем тем, кто на него точит зуб, еще больше ослабляя соперника.
В общем, появился риск резкого падения доходов, а значит, и уровня жизни, что, в свою очередь, ударит по его авторитету как вождя: поднимут головы разные оппозиционеры, что если не сменят его на посту правителя, то хорошо его пощиплют на властные полномочия.
– Послушай, вождь, ты ведь знаешь, из-за чего мы ушли из благодатных южных земель?
– Вроде как пришли с востока какие-то новые кочевники.
– Да, сильные и жестокие, называют себя авары.
– Но ты же хорошо сражаешься с кочевниками, – усмехнулся Грон. – Фактически разбил две их орды. Так почему бы не разбить и этих?
– Можно победить их в одной битве, в двух, трех, в десяти, наконец, но войну с ними в степи не выиграть. Они откатятся назад на год-два, залижут раны и ударят снова. Однажды у них получится, они найдут слабое место, и тогда конец… Я уже молчу про собственные потери от тех, в сущности, бесполезных побед. Так вот, вождь, они придут сюда… то есть в южные долины Дуная… покорят всех гуннов, что там кочуют, и, конечно же, попытаются подмять под себя и вас, ибо вы делаете железо, а оно нужно всем, и им в том числе. Положа руку на сердце, скажи: сможете ли вы отбиться?
– Они – кочевники, и в горах им делать нечего, – влез в разговор сын вождя – Медзил, коему на вид можно было дать лет двадцать пять, то есть немногим старше Руса. – Тут мы их легко побьем.
– Это так, – признал Рус. – Сами они в горы, скорее всего, не полезут, по крайней мере как главная ударная сила. Вот только им хватит покоренного мяса, которое они погонят в горы. Часть наших сородичей не ушла в горы понадеявшись на защиту со стороны ромеев, есть гепиды, есть лангобарды, и, конечно же, за долю в добыче они найдут в этих горах тех, кто проведет эти отряды к вам. Разве не так?
Вождь и его сын поджали губы. Да, в горах хватало тех, кто с радостью наведет на словаков вражескую армию, чтобы потом занять их достаточно удачные для сельского хозяйства земли, не говоря уже о том, чтобы просто поживиться богатыми трофеями.
– Вот и я об этом, вождь. Но если мы поселимся рядом с вами и станем союзниками, то о нашу общую армию степняки сломают все свои зубы. Что до железа…
Тут вождь прищурил глаза, как перед схваткой.
– То я научу вас делать его много и быстро. Вы обзаведетесь такими же доспехами, и останется еще на продажу.
Долго вождь не размышлял. Что-то изменить глобально он не мог, а ввязываться в войну тоже не имело смысла, ничего, кроме смерти и начавшейся вражды, это не принесет. Пришедшие же не только обоснуются в регионе, но еще и могут отнять лучшие земли, так что лучше пусть проходят дальше, оттесняя на запад и юг немирные племена, и уже сами с ними мучаются.
«Хотя, если считать за правду все, о чем говорят про Руса, то долго он с ними мучиться не будет», – с устало-едкой усмешкой подумал Грон.
Своих сил, чтобы справиться с окружающими племенами, не хватало. Имелись, конечно, относительно союзные, но немного. А чтобы союз с новыми жителями Карпат не развалился через считаные годы, вождь словаков решил скрепить его кровью, предложив своих дочерей в жены не только вождю словен Беловоду, но и его брату князю Русу.
Да, он – князь Исхода и сейчас свой статус потеряет, ведь переселение фактически завершилось, но что-то подсказывало Грону, как опытному в политических играх вождю, что этот Рус еще покажет себя, минимум как военный вождь, ведь на его счету столько крупных побед, что воины в будущих походах захотят видеть во главе именно его. Ну а нет, так дочерей все равно надо куда-то пристраивать, и этот вариант не только ничем не хуже других, а и получше многих прочих.
– У тебя вроде еще сестра есть, – сказал вождь, кивнув на своего сына.
Рус на это только хмыкнул.
– Есть. Но только ты сначала с ней поближе познакомься, прежде чем такое сокровище сыну предлагать. Пожалей наследника, а то с ней чуть что не так, и можешь без внуков остаться. Надеюсь, он уже успел наплодить хотя бы от наложниц? А то неудобно получится.
Дружинники Руса засмеялись, что только вызвало еще больший интерес к Ильмере у остальных, причем и со стороны самого Медзила тоже.
– Такая горячая? – усмехнулся он (дескать, и не таких обламывали).
– Горячая. У нее и прозвание подходящее – Уголек. Вспыльчивая и, что особенно для будущего мужа плохо, оружием владеет хорошо. Так что руку на нее поднимать не стоит, в один момент без нее останешься.
Дружинники Руса снова засмеялись.
– Даже и не думал! – поднял обе руки Медзил, тоже смеясь. – Мне мои руки дороги!
«Может, оно и к лучшему, – подумал Рус, – глядишь, и выйдет у них чего, а то лесбиянство до добра не доведет. Даже было бы очень хорошо, если бы вышло… Главное, чтобы сама Уголек не взбрыкнула».
Парень, в общем-то, по первому впечатлению отторжения не вызывал: крепкое телосложение, высок, под метр восемьдесят пять, а высокие люди, как считается, добродушны (хотя во всем есть исключения из правил); волевое лицо без «крысиных» черт, твердый взгляд.
Но внешность в плане душевного уродства все же не показатель. За маской красавчиков иногда такие мрази скрываются… Тут общаться надо долго. Какие-то мажорские заскоки у него определенно есть, но у кого их нет из тех, кто является отпрысками власть– и баблоимущих? А Медзил все-таки старший сын вождя. Главное, чтобы эти заскоки грань не переходили. Но тут Рус подумал, что Ильмера вызнает про потенциального суженого всю подноготную в кратчайшие сроки и сама осознает необходимость замужества.
Это племя надо привязать к себе как можно крепче, очень уж регион со всех сторон важный: тут и граница со степняками, коих никак нельзя пропустить через Карпаты, тут и ресурсы, тут и пересечение торговых путей…
«Не дура, поймет, – утвердился в мысли Рус. – А что до мужа, то общий язык с ним, думаю, найдет, под каблук, конечно, не загонит, если совсем уж жестко не начнет гипнозом его прессовать, но партнерские отношения наладит – и то хлеб, большего не надо. А если любовь-морковь возникнет, то и вовсе замечательно».
21
Тянуть с показом потенциальной невесты для Руса вождь словаков не стал, и сам Рус с облегчением перевел дух, когда увидел представленную ему девицу лет семнадцати по имени Лайма. А то, глядя на него самого и его сына, он уже думал, что и дочь будет под стать, то бишь здоровенной монументальной дылдой либо досочного типа, либо, наоборот, медведеобразная валькирия с сиськами размерами с астраханские арбузы. Или, что еще хуже, пойдет вся в мать, то есть нечто низенькое и бочкообразное.
К счастью, гены в Лайме от таких разных родителей смешались в нечто более приемлемое и усредненное, то есть среднего роста, пусть и плотного телосложения, хотя сиськи да, не подкачали, размер эдак четвертый… Золотистые волосы, зеленые глаза. На лицо симпатичная, с ямочками на щеках, когда улыбается.
«Могло быть и хуже, – подумал он, глядя на девушку с конституцией тела ХХL. – Главное, не давать ей жрать в три горла, посадить на силовую гимнастику, чтобы не пропала еще имеющаяся в наличии талия и не расплылась в остальных местах, и станет вообще прекрасно. Есть своеобразная притягательность в подобных держащих себя в руках пышках…»
Предварительно договорившись о свадебном обряде, Рус, взяв с собой запрошенных им у вождя проводников, вернулся к переселенцам.
Поговорил с сестрой на тему ее возможного брачного союза, и она обещала подумать, а главное, собрать информацию не только на потенциального мужа, но и на невесту самого Руса, а то мало ли какие неприглядные моменты скрываются, может, шалава гулящая. То, что у Ильмеры все получится, Рус не сомневался, он неплохо обучил ее методам гипноза, так что разговорит Уголек даже немого, а если с применением спецсредств, то и мертвого.
Основную массу переселенцев Рус разделил на пять основных потоков, по числу племен в словенском союзе, и проводники повели их на пригодные к заселению места.
Что делать с пленными? Тут Рус ничего выдумывать не стал, он также разделил их на пять групп в помощь переселенцам. Им сейчас потребуются рабочие руки, чтобы быстро отстроиться.
– У нас снова проблемы с едой, – сказал Беловод. – Рабов слишком много…
– Месяц еще протянете?
– Да. В реках полно рыбы, так что перейдем на нее. Только где ты достанешь еды? У словаков купишь?
– У них самих впритык.
– Тогда где?
– Достану. Об этом не волнуйся… Возьму отряд в тысячу воинов и пригоню достаточно мяса, чтобы протянуть до осени, главное отсейтесь нормально с упором на бобовые, а то, боюсь, для зерновых тут не самые благоприятные условиях. Но это уже у местных уточните, как и что…
– Горцев пойдешь грабить?
– Да с ними только возни много будет, а толку как от козла молока, да и время напрасно потеряю. К тому же я все-таки хочу привлечь их на свою сторону. Вон, у нас Славян еще холостой бегает, вот и подженим его на местных. А что до мяса, так в степи его бегает видимо-невидимо, нужно просто спуститься с гор и взять.