Тоже не очень хорошо, если подумать. Дескать, не сам врагов одолел, а боги подсобили, значит, без божественной помощи случилась бы беда. Но, как выяснилось, это для Руса нехорошо, а для хроноаборигенов такое вмешательство, наоборот, показатель того, что князь угоден богам, и значит, в будущем, случись что-то совсем плохое, боги снова вмешаются. Такая вот слегка извилистая логика.
Такие мысли были популярны именно в связи со вторжением авар в долины Дуная и Тисы. Все понимали, что после того как они добьют и покорят остатки гуннов и гуров, обратят свой взор на других своих соседей, что участвовали в войне против них, дабы наказать и получить дань, как имуществом так и кровью. И здесь, в их понимании, божественная поддержка нужна как никогда, ибо видели силу авар своими глазами. Ведь даже Ромейская империя едва держала их удар и, скорее всего, пойдет на уступки, став платить еще большую, чем раньше, дань.
У ромеев дела и впрямь обстояли не ахти. Переброшенные армии из южных провинций лишь с грехом пополам выровняли ситуацию на севере, но долго там войска держать опасно, из-за того что вновь могли пойти войной персы, а на этом фоне могло полыхнуть в других регионах, в той же Испании. Это понимали как сами ромеи, так и авары, а потому нагло давили на императора, требуя совсем уж нереальные суммы.
Благодаря тому что Леху не удалось увести с собой кузнецов, как и прочих специалистов, не только стекольщиц, выковать плату для лангобардов удалось в кратчайшие сроки, и все воины возвращались в родные края плотно упакованными и до зубов вооруженными. Помимо доспехов князь нагрузил союзников по максимуму металлом.
– Чего это ты? – удивился Альбоин, когда увидел, сколько его людям придется тащить стальных чушек домой.
А было там раза в три больше оговоренного. Рус бы и еще больше дал, но больше они бы не унесли. И дело тут не в широкой славянской душе.
– Выкуете за зиму дополнительно себе доспехи и оружие. Вам они скоро понадобятся, – сказал Рус на прощание Альбоину.
Тот после короткой паузы понятливо кивнул.
– Как и тебе.
– Как и мне, – согласился князь. – Только я себе за зиму еще выплавлю стали. Ну и, если совсем уж прижмет… лично я буду вам рад. Земли свободной еще хватает.
И снова Альбоин понятливо кивнул. Куда делись те же гепиды, он хорошо знал, общался с ними в походе и, соответственно, знал то, что чувствуют они себя к северу от Карпат вполне сносно.
– А там, глядишь, поднакопим сил и раздавим их…
– Если уж ромеи их не смогли раздавить, имея такие силы, то…
– Ромеи уже далеко не те, что раньше, мой друг. Они живут во многом былой славой, и она по разным причинам, как внутренним, так и внешним, вот как три века закатывается. Юстиниан Великий смог на краткий миг что-то изменить к лучшему, но на этом, собственно, все.
– Почему?
– Ему наследует юродивый племянник, если только другой племяш с тем же именем не свергнет сколько-то юродного братца, и сам понимаешь, ни к чему хорошему это не приведет. До гражданской войны дело может дойти. А наша же звезда только восходит. Нам бы только чуть побольше дисциплины и выучки, чтобы сражаться в строю, как старые легионы Рима.
И опять Альбоин кивнул, соглашаясь с князем.
– Да, против такой силы никто не устоит.
– Вот об этом я и говорю. Потому и организовал вуз – военное учебное заведение, куда скоро начну набирать юношей тринадцати-пятнадцати лет. За пять лет они станут сотниками и тысячниками, потом уже они погоняют восемнадцати-двадцатилетних рекрутов пару лет, и будет нормальная армия. Так что лет через семь-десять можно будет попробовать вышвырнуть авар назад, туда, откуда они пришли, и вернуть свои исконные земли.
– Хм-м… Я поговорю с отцом… и сам подумаю.
– Удачи.
– И тебе, князь.
Сомнения Альбоина были Русу понятны. Лангобарды подошли к той границе объединения племен, после которой объявляются королевства. Что, собственно, они и сделали сразу после того, как в реальной исторической последовательности авары их вышибли из родных земель, и им пришлось откатиться в Италию. И вот стоя на такой границе, за которой маячит верховная власть, идти под кого-то… так себе идея.
А Рус очень хотел слить все германские племена со славянскими, ибо по большому счету разницы между ними не видел, все они одного корня, как и балты, на которых тоже имел виды, ну и… если впитать их сейчас в себя, то у потомков с ними проблем не возникнет. А будучи вместе, можно всем люлей навешать. По крайней мере он в это верил. Первый шаг к этому сделан, гепиды уже потихоньку врастают и через несколько поколений растворятся в славянской общности.
«Тут главное не кусануть больше, чем можно проглотить, – подумал князь Рус. – Но лангобардов можно интегрировать без больших проблем».
55
Авары преподнесли сюрприз. Неприятный. Даже очень. Если Рус рассчитывал, что эти кочевники, прижав гуннов и гуров, а также уладив свои дела с ромеями, примутся обживаться на новых территориях и только летом следующего года, и то не наверняка, заявятся к нему в гости, то он сильно ошибся. Авары пошли на него зимой, как только прошла осенне-зимняя слякоть и замерзли речки.
«А у меня не готово к встрече ничего!» – слегка запаниковал князь.
Готово действительно ничего не было. Он только-только собирался приступить к испытательным отливкам пушек. Также, ожидая нашествия этой саранчи летом, разослал призыв охочим до военной службы лишь неделю назад и ожидал прибытия добровольцев ближе к весне. Почему не раньше? Ну так надо еще подготовить под них инфраструктуру, те же военные городки поставить, не говоря уже о том, чтобы решить продовольственную проблему, а то армия Леха его в этом плане сильно объела. Так что откуда только можно, следовало завести провизии и заключить договоры с родами и племенами на дальнейшие регулярные поставки, для чего им придется расширить посевные площади, а это, в свою очередь, поставка с его стороны необходимых инструментов, особенно плугов. В общем, все непросто и одно цепляет другое.
Радовало лишь то обстоятельство, что узнать о планирующемся вторжении удалось сильно загодя. Рус, смутно понимая, как создавать внешнюю разведывательную систему, начал с малого – внедрения агентов в среду купцов, с которыми работал по закупкам селитры, причем на самом низовом уровне, работая с мелкими приказчиками или даже надсмотрщиками. Обосновал он такое внедрение неудовольствием чистотой привозимой продукции.
– Половина, если не больше, привозимого тобой товара – мусор из дерьма и земли, – говорил он купцу. – Меня это не устраивает. Я хочу получать чистый продукт и в больших количествах, а сделать это ты можешь, только если станешь возить именно очищенный товар.
– Так как же его очистить, если его из дерьма и земли приходится добывать?
– Я приготовил для тебя человека, который станет заниматься процедурой очистки на месте, это просто и не сильно дорого. В итоге ты за этот счет привезешь продукта в два раза больше и заработаешь на этом больше, несмотря на затраты по очистке.
– Ты скажи, как надо, и я сам найду человека, что будет возиться с очисткой, – отнекивался купец, которому явно не нравилось присутствие лишних людей подле себя.
– Тут мало сказать, нужно иметь опыт. А то, если заняться этим делом без опыта, ты не только не увеличишь объем привозимого продукта, но еще и потеряешь в доходе. Не мне тебе объяснять, что в каждом деле есть свои секреты. Те же повара готовят из тех же продуктов, то же блюдо, но получается у всех сильно по-разному. Замечал поди такое?
– Это да, – согласился купец.
В общем, удалось внедрить всего двух человек таким способом (с которыми пришлось хорошо поработать, том числе в режиме измененного сознания), но лиха беда начало. Эти агенты, имея полную свободу действия и передвижения, собирали информацию о происходящем, и в первую очередь о результатах переговоров между аварами и ромеями.
Авары смогли взять штурмом лишь один небольшой городок на севере под названием Тресмис, и то скорее случайно, с большими жертвами со своей стороны. Ромейские войска, подтянутые из азиатских провинций, блокировали их на северо-востоке Мезии, не давая противнику пробиться дальше на юг. Да и не видели смысла авары в таком прорыве. Типа зима близко. Они тоже сильно устали, чего-то успели награбить по окрестностям, и воины хотели как следует отдохнуть в родных стойбищах. Больных, опять же, хватало, и их становилось все больше, того и гляди вся армия сляжет…
Но как стало известно, помимо больших откупных в золоте, серебре и различном барахле, в виде тех же тканей, великий каган, поняв, что города надо брать с помощью профессиональной пехоты и специальной осадной машинерии, которой у них не имелось, вытребовал себе десять тысяч ромейских солдат для взятия Русгарда с осадной техникой. И император согласился. Уничтожить одного потенциального великого вождя руками другого, да так, что они друг друга хорошо отмутузят, это ведь просто идеальная ситуация, не воспользоваться которой было бы грешно. Вот он и воспользовался.
«Да что же он так зациклился на мне?! – негодовал Рус. – Ну подумаешь, умыкнул трех его ближайших соратников у него из-под носа! С кем не бывает?!»
Но, видимо, ни с кем не было, и это великого кагана Кандика очень уязвляло, так что у него на этой почве развилась просто маниакальная жажда мести. Опять же, соратники, наверное, всячески в этом вопросе на него давили. Так что, как только стало возможно, армия из десяти тысяч ромейских солдат и сорока тысяч авар (впрочем, тридцать тысяч из них составляли покоренные гунны и гуры) двинулись на север.
Первой мыслью Руса было все бросить и свалить. Противостоять такой армии он не мог. Это ведь практически десятикратное превосходство в силе, ну, может, чуть поменьше, но все равно перебор. Вот только после бегства на себе как на политической фигуре можно ставить большой жирный крест. Так что, уняв первую панику, стал думать над тем, как же все-таки одолеть ворога. При это