Тут тоже понятно: незачем заранее очищать путь, через который может прорваться вражеская кавалерия.
Ночью ничего тревожного не произошло, хотя именно ночного нападения ждал Кандик, из-за чего утром был не выспавшимся и злым. Дал приказ на рубку препятствия.
Ромеи работали споро и достаточно быстро проделали широкий проход. Вдруг громыхнул гром, а невысокие склоны по бокам окутались дымом. Гром гремел не переставая. Часто на склонах вспухали огненные фонтаны и в небо взлетали кучи камня.
Среди ромеев, что стояли лагерем непосредственно возле кольев, раздались крики боли и паники, и с каждым новым громыханием с выбросом дыма и огня десятки их падали, разорванные в клочья.
Взбесились кони, уже готовые к продолжению пути, то есть не только оседланные, но и растреноженные, и те вставали на дыбы, сбивая с ног своих хозяев и скидывая на землю тех, кто успел вскочить в седло. А тут еще раздался ужасающий свист, и в сторону конной массы из леса полетело что-то продолговатое, оставляя позади себя серую нить дыма.
Бах! Бах! Бах! Зазвучали частые взрывы среди лошадей, многих раня, остро запахло кровью. Это стало последней каплей для перепуганных животных, и они, дико ржа, под резкий и нарастающий, режущий уши свист бросились прочь, стаптывая все, что попалось им на пути. За ними бросились люди, дико вопя про кару славянских богов.
И тут в северном конце долины появилась масса вражеских всадников в красных доспехах, из-за чего создавалось впечатление, что на них накатывается кровавая волна.
– А-а-а!!! – заорал великий каган, осознав, что все-таки попал в ловушку, которую подготовил для него ненавистный князь Рус.
Несколько десятков человек все-таки смогли удержать своих коней от паники, так что и великий каган, и его наследник смогли сбежать и пробиться через проход на выходе из долины, который оказался буквально запружен конями. А позади летела славянская конница, стаптывая и рубя всех, до кого могла дотянуться. Правда, остатки ромеев почти полностью взяли в плен, тысячи три: рабы всегда нужны. А вот степняков всех покрошили в капусту. И нарубили их, что называется, без счета…
Что же произошло, учитывая отсутствие у Руса артиллерии? Ну, его в какой-то момент осенило, что выстрелить можно не только из металлической пушки, будь она чугунной, стальной или бронзовой, но и из… бетонной. Одноразовые, конечно, такие орудия, но большего от них и не требовалось, к тому же все равно все запасы пороха ушли на эту огневую засаду, так что перезарядить было нечем.
В общем, тщательно выверив местность, для надежности установив второй пояс из кольев (перед которым враг все равно сгрудился бы плотной толпой), отлили бетонные стволы в количестве ста штук по пятьдесят на склон с нужным углом прицеливания, только, конечно, не классические цилиндры, а так, лишь бы внутри получился канал миллиметров в сто калибром, в который установили заряды в густо навощенных холщовых мешочках с кульком соли внутри для надежности (для защиты от отсыревания) и терочным запалом. Снаружи пушку было не обнаружить из-за качественной маскировки, ибо еще сырой бетон облепили местным камнем, так что внешне они ничем не отличались от окружающих скальных выступов. Дополнительно различными кустами обсадили, а слишком круглые норки снегом для пущей надежности облепили.
Так что в нужный момент осталось только пробраться в маскхалатах через засеку к нужной позиции и резко дернуть за веревочку, тем самым, как в сказке, открывая дверцу… в ад. По крайней мере для тысяч ромеев, попавших под перекрестный обстрел стальной картечью, это была дорога именно в их преисподнюю.
Для авар устроили налет ракетами с противными свистульками, зная, что кони до ужаса боятся резких звуков, по крайней мере непривычных, а уж взрывы… В общем, панику среди животных организовать не сложно, если знать, как.
Что до побега савир, то тут тоже все подстроено. Для работы отобрали самых непокорных и пустили слух, что после работы их всех порешат, вот они и рванули на прорыв, стоило только узнать, что поблизости авары, о чем, конечно, громко проорали дозорные, дескать враги близко, а охрана рассосалась отражать возможное нападение…
57
Великий каган Кандик скончался в конце зимы, не то от огорчения из-за грандиозного поражения, не то окончательно болезнь достала, не то все вместе взятое сказалось. Новым правителем авар, без почти обязательной гражданской войнушки для степняков в таком вопросе, как престолонаследие, стал его сын Баян, что поклялся на кургане отца жестоко отомстить как Русу в частности, так и славянам в целом. Об этом князю Русу сообщили гуры, что потихоньку выкупали своих соплеменников из плена. Цена была прежняя: конь, корова или десяток баранов за человека.
Лишь ромеи в плане выкупа пленных хранили молчание. Но их можно понять: казна пустая, более того, они сильно задолжали аварам. Так что придется пленникам отпахать в забоях по добыче руды и угля, а также на строительстве города весь срок, то есть пять лет. Конечный срок рабства сильно повышал производительность труда, а также снижал вероятность бунтов.
«Хотя, может, потому и не выкупают, так как знают, что через пять лет я их сам отпущу», – подумал князь, но в целом ему было все равно, даже выгоднее, чтобы пленники отпахали весь срок.
Рус ожидал нападения на свой город по весне или в начале лета и готовился к вторжению, оснащая всех прибывающих под его руку добровольцев (клич на сбор которых он кинул еще по осени) доспехами и оружием, а также по ускоренной программе проводил учебу.
Слава князя Руса в сознании людей как удачливого полководца взлетела до небес и, наверное, вышла за пределы атмосферы, после того как стало известно о его очередной победе над аварами и фактически прямом вмешательстве богов на его стороне. Тут уже слухи стали накручиваться в связи с громом и молниями, что десятками тысяч разили врага. Дескать сам Сварог явился защитить своего Финиста и своим молотом плющил ворогов.
Хотя, если уж на то пошло, Рус решил сыграть на своем статусе любимчика богов через агентуру Ильмеры. Ему требовались люди, много людей, готовых за него сражаться, и чтобы их привлечь на свою сторону, он решил не гнушаться никакими методами в плане самопиара.
Каково же было его удивление и, чего уж скрывать, облегчение, когда стало известно, что Баян, вместо того чтобы напасть на славян, зачем-то атаковал лангобардов, навалившись на них всей своей мощью.
– Видимо, решил, что месть – это блюдо, которое надо подавать холодным…
Но сам не верил в это. Противник действовал не слишком логично, и Рус чувствовал, что за атакой на лангобардов стоит какая-то более внятная цель.
Что до артиллерии, то князь пролетал с ней как фанера над Парижем. Использовав весь запас пороха на ловушку в долине, ему просто нечем было испытывать получавшиеся стволы. Имелся лишь небольшой неприкосновенный запас для башенных орудий, по пять выстрелов на ствол, а всего этих стволов восемь штук, плюс два запасных орудия. Авары же перекрыли все торговые операции между империей и Русгардом, так что о поставках селитры можно было забыть. Может, чуть позже найдутся контрабандные пути по горам Восточных Карпат с выходом на Западные, но пока их проложат, уйдет слишком много времени, и вполне возможно, к что к этому моменту покупать селитру будет уже некому.
Рус, конечно же, заложил несколько селитряниц по прибытии на ПМЖ в Словацкие рудные горы и даже уже получил первый «урожай», но был он столь мал, что в лучшем случае можно было пустить несколько шутих-фейерверков, ну или еще пару раз стрельнуть из пушки. Климат, прямо сказать, не способствовал производству селитры.
К своей досаде, он не знал других рецептов пороха, был лишь в курсе, что такие есть. «Наморщив» мозг, он припомнил, что есть способ нитрированя хлопка или крапивы на худой конец, но что это за зверь и с чем его едят – увы и еще раз увы. Ни разу не химик.
В общем, без покупной селитры об артиллерии можно не мечтать. На этом фоне он вновь назначил щедрую награду тому, кто найдет залежи гуано летучих мышей. Ну не могло их не быть в горах. Ну а пока требовалось искать какие-то другие методы обороны города, если (даже правильнее будет сказать – когда) враг все же подступит к его стенам.
Один из таких способов – размножить трофейную осадную технику и что-то попытаться в ней улучшить, благо захватили десять единиц баллист, этакие гигантские арбалеты с торсионным запасом энергии. Плюс несколько тысяч каменных ядер размером с голову. Даже провели испытательные стрельбы.
– Не пушки, конечно, но если кидать зажигательные снаряды по толпе штурмующих, то вполне себе ничего… – сказал Славян, чуть покривившись.
Скорострельность удручала. Один выстрел в пять минут – это как-то не серьезно. Но хоть что-то.
– Финист, у нас большие проблемы, – сказала вошедшая в рабочий кабинет Руса сестра, что разрешилась от бремени, родив еще одного пацана своему мужу.
Ильмера, как, впрочем, и брат, могла входить к нему вот так, без предварительного доклада и даже без предупреждения со стороны секретаря, если, конечно, их раньше не заметят на подходе и не дадут сигнал.
Сбросив плащ с меховым воротником на лавку у стены, она плюхнулась на стул перед Т-образным столом Руса.
– И тебе здравствовать, Уголек.
Он оторвался от своих записей. Конкретно сейчас пытался составить учебник математики из тех ошметков, что удалось выудить из своей головы после самогипноза. Но проблема заключалась в том, что все, связанное с цифрами и формулами, ему давалось крайне плохо. Вот гуманитарные предметы он вываливал на раз, даже мозг «морщить» почти не приходилось.
«Впрочем, математиков нынче еще хватает у тех же ромеев, надо только их найти, труды их предшественников купить, вот они пусть и составят учебник, – подумал он. – С физикой будет посложнее, там придется всякие глупости вылавливать. Но тоже справлюсь. Вот с химией даже не просто беда, а полный завал: ни я не помню ничего, ни местные ни в зуб ногой…»