онте.
Пока велись франко-польские переговоры о предоставлении прохода советским войскам, 19 августа было заключен торгово-кредитный договор между Германией и СССР. Западным державам стало известно о предстоящей поездке Риббентропа в Москву.
22 августа французское правительство посылает инструкцию французскому послу в Варшаве предпринять последнюю попытку через Бека или маршала Э. Рыдз-Смиглы убедить Польшу (118):
Предоставить генералу Думенку карт-бланш в том, чтобы от ее имени дать хотя бы молчаливое обещание впустить русские войска в том только случае, если Россия поддержит Польшу против германской агрессии.
…может оказаться возможным ограничить рамки германо-русского соглашения и сделать его совместимым с русскими обязательствами в отношении Франции и Великобритании.
Французский посол напомнит, что Франция дала Польше свои гарантии и оказывает ей финансовую и материальную помощь. Поэтому Франция считает, что она имеет право просить Польшу об этой жертве, в которой заключена последняя надежда на сохранение мира. Он должен с величайшей энергией добиваться осуществления этой просьбы и настаивать, чтобы Польша взвесила все последствия своего отказа.
Франция считает себя вправе просить Польшу о жертве (проход советских войск) за финансовую и материальную помощь. Положительные ответ польской стороны может существенно ограничить рамки германо-советского соглашения.
Французский посол в Польше Л. Ноэль открытым текстом говорил об ответственности последней (122):
Вопрос об ответственности Польши, над которой нависла большая, чем над кем-либо другим, угроза, причем речь идет о самом ее существовании, будет поставлен самым серьезным образом, если она будет упорствовать в чисто негативной позиции. Бек был потрясен, но ответа пока не дал и покинул меня для участия в церемонии под председательством Мосьцицкого, во время которой он намеревался поговорить с другими польскими руководителями.
23 августа Бек в результате переговоров с французами и англичанами выработал следующую формулировку (119, 120):
Формулировка звучала бы так: «Французский и английский штабы уверены, что в случае совместных действий против агрессора сотрудничество между СССР и Польшей в определенных условиях не исключается. Ввиду этого штабы считают необходимым составление с советским штабом любых планов».
Используя возможность, я еще раз сделал категорическое заявление, что я не против этой формулировки только в целях облегчения тактики, наша же принципиальная точка зрения в отношении СССР является окончательной и остается без изменений.
Бек не против использования этой формулировки только в тактических переговорных целях. И не более. Все на что пошли поляки – не исключали сотрудничество между СССР и Польшей в определенных условиях. Но и такая формулировка была, по мнению посла Франции в СССР П. Наджиара (121):
Недостаточна, поскольку она не позволяет сослаться на решение самого польского правительства.
В отсутствии четкого ответа о прохождении советских войск дальнейшие переговоры были бессмысленны. 21 августа состоялось последнее заседание военных миссий. Именно на нем глава английской делегации адмирал Р. Дракс подтвердил свои полномочия. А 23 августа был заключен пакт о ненападении между Германией и СССР. На вопрос, почему этот пакт стал возможен, Черчилль написал:
Тот факт, что такое соглашение оказалось возможным, знаменует всю глубину провала английской и французской политики и дипломатии за несколько лет.44
Провал «английской и французской политики». Ответственность Черчилль возлагает именно на Великобританию и Францию. Действенный союз Франции, СССР и Великобритании не позволил бы Гитлеру провести агрессии против Польши. Скажу больше, решительное намерения Франции не допустить разгрома Польши используя все военные силы, остановило бы Германию. Потому что тогда ей сразу пришлось бы сражаться на два фронта.
Позиция Польши в начале второй мировой войны остается загадкой. С одной стороны они упорствовали в отношении Германии, не идя на минимальные условия; с другой, они подчеркивали свое нежелание иметь союзнических отношения с СССР, не пропускали советские войска через свою территорию. Возможно, они упорствовали по своей инициативе, или при «содействии» Великобритании. А возможно англичане использовали «национальную польскую черту». Даже при непосредственной угрозе разгрома Польша и ее ликвидации поляки не хотели принять советскую помощь. Наверное, они считали (их убедили), что такого не произойдет. Американский журналист У. Ширер комментирую предвоенные события, сказал, что «поляки проявили непостижимую глупость».
Поляки готовы были воевать только вместе с западными державами. Вот только не знали они, что западные державы приготовили им участь стать «германской провинцией». Об этом в непринужденной форме заявляли сами англичане. Польша, оставшаяся без действенных союзников, была раздавлена Германией. Западные державы не собирались на этом этапе воевать с Германией. Не для того она вооружалась, не для того ей столько позволялось. А Германия, не стремившаяся сейчас в невыгодных условиях вступать в конфронтацию с СССР, предпочла отдать восточные польские территории (западные белорусские и украинские земли) СССР. Раз Польша становилась германской провинцией (становилась она ею однозначно), то по совету главы английской военной миссии СССР поступил в ее отношении на свое усмотрение. Можно сказать, СССР воспользовался советом англичан!
Что тут скажешь. Польша творила свою историю, также как Германия, Франция, СССР, Великобритания и другие.
В заключение хочется повторить слова все того же У. Ширера, который сказал их о предоставление гарантий Великобритании Польше. Эти слова можно отнести ко всей польской предвоенной дипломатии:
Вполне можно застраховать пороховой завод, если на нем соблюдаются правила безопасности, однако страховать завод, полный сумасшедших, немного опасно.45
Но думается, что англичане знали, кому они дают гарантии. Требуется серьезная и всесторонняя оценка роли Польши и Великобритании в развязывании Второй мировой войны.
Хотела ли Великобритания заключения военного соглашения? Судя по словам главы британского МИД, о затягивании переговоров для изоляции СССР – нет. Кто виноват в неудаче московских переговоров?
5. Лондонские переговоры
Великобритания всячески затягивала переговоры с СССР о военно-политическом соглашении. Вопрос. Вообще, какие планы и цели были у Великобритании во внешней политике? На него однозначно сложно ответить. Можно только стоить предположения на основе имеющихся документов.
Нужно сказать, что на протяжении 1930-х гг. у Великобритании и Германии были постоянные контакты на различных уровнях. И эти контакты не прекращались даже после нарушения немцами мюнхенского соглашения и нападением на Польшу. Правда, постмюнхенские переговоры имели свою специфику.
Заключив политическое мюнхенское соглашение в 1938 г., британское правительство стремилось заключить с Германией и экономическое соглашение. По его мнению, такое соглашение способствовало бы более тесному политическому сотрудничеству Великобритании и Германии. То есть посредством экономики Великобритания хотела договориться с Германией по целому ряду политических вопросов.
17—18 октября 1938 г. (почти сразу после Мюнхена) в Лондоне по инициативе Великобритании прошли неофициальные переговоры между немецкой и британской делегациями промышленников. На ней изучалась возможность увеличения немецкого экспорта в колонии Великобритании. То есть англичане готовы были открыть широкий доступ к рынкам своих колоний закрытые от всех стран в 1929 г. Более того на переговорах советник британского правительства Ф. Лейт-Росс предложил широкое сотрудничество между четырьмя европейскими странами (Великобритании, Германия, Франция и Италия). Сотрудничество предполагало снижение таможенных пошлин, а также отмену пошлин касающихся закупок сырья.46 То есть фактически предлагалось улучшить положение стран ограниченных в ресурсах. Одна из таких стран Германия.
6 ноября 1938 г. сотрудник экономического отдела британского МИД Ф. Эштон-Гуэткин предложил представителю Рейхсбанка Винке рассмотреть возможность:
1. предоставление крупных английских кредитов Германии;
2. заключения англо-германского промышленного соглашения о ценах и рынках (в частности говорилось об угле).47
В продолжение этой инициативы в Лондоне начались переговоры между крупными промышленными объединениями Великобритании и Германии: «Угольной ассоциацией Великобритании» и «Рейнско-Вестфальским угольным синдикатом». По результатам переговоров 28 января 1939 г. был подписано соглашение о разграничении сфер интересов, а также о единых ценах на уголь для третьих стран.48 Фактически был создан межгосударственный картель, урегулировавший отношения Великобритании и Германии в угольной сфере.
Заключенное угольного соглашения высоко оценил глава Форин офиса Э. Галифакс 3 февраля 1939 г., определив его как «практический вклад в сотрудничество обеих стран и как обнадеживающий признак на будущее».49 А британский премьер-министр Чемберлен 22 февраля 1939 г. был более откровенен, сказав, что экономическое сближение Великобритании и Германии «окажется лучшим и быстрейшим путем для достижения взаимопонимания между обеими странами