он слишком связывает, а между тем могут наступить обстоятельства, при которых помощь нельзя выполнить. Он предпочитает взаимные заверения об отсутствии агрессивности или билатеральные пакты о ненападении.
Я возразил, что об экспансии на Восток писали не только «несколько глупцов», но и сам нынешний «вождь» страны. Он никогда от этой программы не отрекался, а, наоборот, разрешает распространение в Германии до сцх пор книги, в которой эта программа изложена. На этой программе, следовательно, воспитывается германский народ, который приучается к мысли о необходимости и неизбежности экспансии на Восток. Я удивляюсь упоминанию Нейратом разницы режимов, ибо мы неоднократно заявляли, что из этой разницы не могло бы родиться нынешнее состояние взаимоотношений с Германией.
До прихода к власти «наци» мы допускали, что они в свое время отрекутся от своей антисоветской программы и будут продолжать политику прежних германских правительств по отношению к СССР, и мы сами допускали сотрудничество с ними на тех же основаниях, что и прежде. К сожалению, приход «наци» к власти сопровождался целым рядом актов, указывавших скорее на их решимость осуществлять возвещенную в книге Гитлера программу. Я не стану перечислять выступлений Гутенберга, затем Розенберга или указывать на продолжающуюся связь последнего с украинской контрреволюцией; но и сам рейхсканцлер еще на днях произнес речь, в которой он призывал весь мир к блокаде СССР. Вот эти все выступления являются источником нашего беспокойства, а отнюдь не разница режимов. Если бы мы даже на 99% верили заявлениям об отсутствии агрессивности у некоторых правящих германских кругов и сомневались лишь на 1%, то и в таком случае, мы, как государство, должны были бы предпринять все необходимые меры предосторожности. Безопасность народов никогда не зиждилась на их дружественных взаимных заявлениях. В течение 10 лет весь мир искал безопасности в разоружении, и то это не осуществлялось.
В довоенное время прибегали к системе союзов, по отношению к которым ныне намеченные пакты о взаимопомощи являются несомненным шагом вперед. Очевидно, при бесперспективности конференции по разоружению Европе придется выбирать между пактами о взаимопомощи и системой союзов. Если у германского правительства есть уже решение об отклонении пакта, то мне незачем убеждать Нейрата, но я только позволю себе сказать, что приведенный мне единственный аргумент против пакта неубедителен. Пакт функционирует фактически в том лишь случае, если один участник его подвергнется нападению. Не приходится поэтому говорить о какой-либо роли того или иного участника пакта. Никто не ожидает от Германии большей помощи, чем она может оказывать. Если эта помощь по объективным причинам ограничена, то это означает, что в общее дело она вносит меньшую долю, чем другие участники.
Поскольку сам Нейрат сказал, что Германия даже больше других нуждается в безопасности, она от пакта получила бы больше остальных, которые должны были бы прийти ей на помощь всей своей неограниченной мощью. Кроме того, пакт будет, вероятно, заключен па продолжительный срок, в течение которого, несомненно, оборонные силы Германии вырастут. Что касается ничтожности пактов, то ведь Германия сама недавно заключила пакт с Польшей, стало быть она придает пактам известное значение. Мы ничего иного, кроме безопасности, в пакте не ищем. Наше сближение с Францией происходит только на почве общей положительной оценки определенной системы безопасности. Нам дела нет до других элементов внешней политики Франции. Когда у нас благодаря пактам укрепится чувство безопасности, можно будет развивать полностью наилучшие отношения с Германией.
Когда я говорю о безопасности, я отнюдь не имею в виду безопасность границы, которую при всех обстоятельствах мы сможем защитить, а безопасность мира, ибо мы не заинтересованы в пробе сил и не нуждаемся даже в победоносных войнах. Мне остается лишь спросить, должен ли я считать ответ Нейрата окончательным и официальным ответом германского правительства, которое, вероятно, учло эффект и последствия отклонения нашего предложения.
Нейрат несколько замялся и сказал: «Во всяком случае, официальный ответ будет тот, который я Вам только что сообщил». Германия не ищет экспансии нигде, ее интересует только коридор, но и в этом пункте она дала Польше гарантию на 10 лет. Он выразил надежду, что, «несмотря на все», наши личные отношения останутся прежними.
При прощании я сказал Нейрату, что только что получил сообщение из Москвы об отозвании Надольного. Нейрат, перебивая меня, сказал, что он сам собирался со мною об этом говорить. Отозвание Надольного объясняется исключительно личными причинами, а именно недомолвкой между Надольным и канцлером. К нам будет назначен Шуленбург.
Литвинов
Опубликовано: Документы внешней политики СССР. Том 17. 1 января – 31 декабря 1934 г. – М.: Политиздат, 1971. – С. 386—389.
20. Запись беседы Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Франции в СССР Альфаном
26 июня 1935 г.
Альфан приходил по поручению Лаваля с целью осведомить меня о разговорах Лаваля с Иденом и прочитал мне соответственное сообщение Лаваля, сводящееся к следующему.
Повторив французские оговорки, сделанные в ноте английскому правительству по поводу англо-германского морского соглашения, Лаваль отверг настойчивые требования Англии о скорейшем вступлении в переговоры французских и английских морских экспертов. Лаваль говорил, что если требуются переговоры для подготовки в конце этого года предусмотренной Вашингтонским договором конференции, то не наступил еще момент для определения даты конференции. Напомнив о Лондонском и Стрезенском соглашениях, Лаваль указывал, насколько реализация этих соглашении в целом затруднена нынешним англо-германским морским соглашением. Он предостерег Идена против маневров Германии, пытающейся двусторонними договорами обеспечить себе наибольшие преимущества, и подчеркивал необходимость противопоставления этой тактике немцев принципа неделимости мира не только на словах, но и на деле. Воздушная конвенция остается единственным средством давления на Германию, чтобы она умерила свои сухопутные вооружения, что чрезвычайно важно как для Франции, так и для СССР. Многостороннее воздушное соглашение необходимо, по мнению Лаваля, дополнить двусторонними, сколько бы немцы ни возражали против этого. Заключение воздушной конвенции еще больше затруднило бы заключение Дунайского и Восточного пактов.
Иден заверял Лаваля, что британское правительство в принципе согласно рассматривать различные проблемы Лондонского соглашения, как связанные между собою аспекты одного целого, и что оно откажется от сепаратного заключения воздушной конвенции с Германией. Иден резервировал за собою право выдвинуть новые идеи и предложения после переговоров в Риме и нового обсуждения вопроса в Лондоне. Лаваль поручил Альфану к вышеизложенному добавить, что он вполне уверен в том, что, в случае поступления от СССР предложения послать морских экспертов в Лондон, Советское правительство подтвердит свою солидарность с Францией в деле обеспечения мира и будет избегать всего того, что позволило бы порвать связи, существующие между различными элементами происходящих переговоров.
Я просил Альфана передать мою благодарность Лавалю за сообщение и заверить его в том, что мы отнюдь не будем спешить с посылкой наших экспертов в Лондон.
Пользуясь случаем, я сообщил Альфану о предложении Шахта и о мотивах отклонения нами этого предложения.
Литвинов
Опубликовано: Документы внешней политики СССР. Том 18. 1 января – 31 декабря 1935 г. – М.: Политиздат, 1973. – С. 414—415.
21. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Великобритании с Постоянным Заместителем Министра Иностранных Дел Великобритании Ванситтартом
1 мая 1935 г.
По получении телеграммы т. Литвинова от 29 апреля о демарше английского шарже д'афер в Париже я сразу же попросил свидания с Ванситтартом, но смог увидеть его только 1 мая. Я указал Ванситтарту на упомянутый демарш, который имел место на другой день после моего разговора с ним, где он заверил меня в благожелательном отношении британского правительства к франко-советскому пакту, и подчеркнул, что во Франции этот демарш был воспринят, как холодный душ, как предостережение со стороны английского кабинета. У нас создалось определенное впечатление, что данным демаршем Лондон хотел если не сорвать, то, во всяком случае, затруднить ход франко-советских переговоров. Как понять и как сочетать действия британского правительства 26 и 27 апреля?
Ванситтарт подтвердил, что английский шарже д'афер в Париже 27 апреля действительно сделал демарш во французском министерстве иностранных дел, но содержание этого демарша было-де совершенно безобидным. Шарже д'афер почти буквально повторил французам то, что Ванситтарт накануне сказал мне. Шарже д'афер просил французское правительство оформить пакт «в рамках Лиги наций» и избежать противоречия между пактом и Локарно. Почему британское правительство считало необходимым сделать этот демарш? Причина ясна. Франко-советские переговоры подходят к своей развязке. Пакт уже редактируется. Чтобы избежать каких-либо неожиданностей, британское правительство хотело напомнить французам, пока еще не поздно, что надо привести франко-советский пакт в соответствие с Ковенантом Лиги наций и Локарно. Первое важно с точки зрения лучшего восприятия пакта британским общественным мнением, второе же важно вот почему; по Локарнскому договору Великобритания приняла на себя определенные обязательства в отношении Франции и Германии. Если эти обязательства не будут учтены Францией и СССР при редактировании пакта, то может создаться ситуация, когда при возникновении конфликта с Германией Англия, согласно букве Локарно, вынуждена была бы выступить на стороне Германии против Франции. Этого правительство меньше всего хотело бы. В целях предупреждения подобной опасности Форин офис и считал полезным на всякий случай сделать свой демарш. Мы, однако, неправы, когда думаем, что за английским демаршем скрывается какая-то злая воля. Мы чересчур подозрительны. Он, Ванситтарт, еще раз подтверждает, что британское правительство по существу относится к пакту положительно, и он желает нам всякого успеха в этом деле. Дабы рассеять наши опасения, он завтра же вызовет Корбена (французский посол) и даст ему необходимые разъяснения.