Верно: подполковник Шмундт
Печатается по изданию: Akten zur deutschen auswärtigen Politik. Serie D. Bd. VI. S. 477—483.
Опубликовано: Год кризиса 1938—1939. Документы и материалы. В 2-х томах. – М.: Политиздат, 1990. – Документ №371.
61. Сообщение Риббентропа о беседе с польским послом в Берлине Липским
21 марта 1939 г.
Берлин
Сегодня в 12 ч. я вызвал к себе польского посла Липского. Прежде всего я изложил господину Липскому развитие чехословацкого вопроса и заявил ему, что в связи с чрезвычайно быстрым развертыванием событий я при всем желании не имел возможности своевременно информировать иностранных представителей. Но я подробно информировал посла фон Мольтке, который находится сейчас в Берлине, и уполномочил его ввести в курс событий министра иностранных дел Бека. Затем я подробно изложил ему все причины, заставившие фюрера осуществить захват.
Мы обнаружили, что на остальной территории Чехословакии снова ожил дух Бенеша. Все предупреждения фюрера Хвалковскому остались безрезультатными. Пражское правительство пыталось диктаторским образом вторгнуться в Карпатскую Украину и в Словакию. Кроме того, возобновилось притеснение немцев в области языка.
Я предполагаю, что урегулирование карпато-украинского вопроса принято в Польше с величайшим удовольствием. Создание протектората в Богемии и Моравии, соответствовавшее историческим принципам, внесло в эти области полное умиротворение.
Посол Липский довольно удрученно высказался по вопросу взятия Словакии под защиту Германии. Это сообщение вызовет в Польше большое беспокойство, так как широкое общественное мнение может рассматривать этот шаг как мероприятие, направленное в первую очередь против Польши. Словаки являются родственной по языку народностью Польши. Интересы Польши в этой области обусловлены самой историей, и объявление протектората над Словакией, рассуждая с чисто политической точки зрения, будет рассматриваться как удар по Польше.
Я указал послу Липскому на тот факт, что независимое словацкое государство обратилось к Германии за помощью, прося взять его под свою защиту. Взятие Словакии под защиту Германии, безусловно, не направлено против Польши. При этом я заявил, что вопрос этот можно будет обсудить еще раз совместно в том случае, если польско-германские отношения примут благоприятный оборот. К сожалению, я должен констатировать, что в германо-польских отношениях проявляется постепенное обострение. Это началось еще несколько месяцев назад. Бросается в глаза заслуживающая внимания позиция, занятая Польшей в отношении меньшинств. Задуматься заставили также и данцигские события, спровоцированные польскими студентами.
Посол Липский самым энергичным образом оспаривает тот факт, что подобные события вызваны, якобы, польскими студентами. Господин Липский живейшим образом оспаривал мое замечание о том, что щиты, приведшие, по мнению фюрера, к событиям, были выставлены польскими студентами, и утверждал, что к этому делу польские студенты ни в коем случае не причастны.
Затем я обратил внимание польского посла на продолжительные нападения прессы, на враждебные по отношению к Германии демонстрации по поводу визита Чиано и все еще имеющуюся вражду прессы. Эта вражда прессы кажется мне неоправданной во всех отношениях. Фюрер всегда действовал в направлении выравнивания отношений с Польшей и мира. Она теперь преследует эту же цель, но его все больше удивляет позиция Польши. До сих пор я удерживал германскую прессу от выступлений против Польши, в чем польский посол может убедиться, бросив взгляд на германскую прессу. Но я не смогу оставлять без ответа подобные нападения в течение продолжительного времени. Из подобной обоюдной вражды в прессе вскоре может создаться такое положение, при котором наши отношения свелись бы к нулю. Мне кажется, что необходимо предпринять новую попытку для приведения в прежнее русло германо-польской политики, и было бы правильно и целесообразно, если бы в скором времени состоялась личная встреча германских и польских государственных деятелей.
Я был бы рад, если бы министр иностранных дел Бек посетил Берлин. Как мне сказал фюрер, и он тепло приветствовал бы подобную встречу. Учитывая возможное содержание подобного объяснения, я сперва объяснил господину Липскому, что он должен согласиться, что Германия не непричастна к созданию и существованию Польши. Если бы Германия придерживалась иной политики по отношению к России в Брест-Литовске, то сегодня не было бы Польши. Во время правительства Шлейхера также существовала возможность соединения марксистской Германии с Советским Союзом. И в этом случае Польша сегодня также не существовала бы. Основа, на которой может держаться германо-польское соглашение, создается только германскими и польскими националистами. Польша должна понимать, что среднего пути для нее нет. Или Польша существует как национальное государство, сохраняя разумную политику по отношению к Германии и ее фюреру, или в ней возникнет марксистско-польское правительство, которое затем будет поглощено большевистской Россией. Наше искреннее желание, чтобы Польша сохранила сильное национальное правительство, каким является верховная группа маршала Пилсудского.
Ближайшая возможность прийти к соглашению с Польшей лежит в этой группе. Современным географическим положением Польша обязана тяжелейшему несчастью, а именно тому факту, что Германия проиграла мировую войну. Из этого факта вытекает и благоприятное для Польши географическое решение.
В общем, урегулирование вопроса с коридором было для Германии тяжелейшим бременем Версальского договора. Ни одно из прежних правительств Германии не было в состоянии отказаться от ревизионистских притязаний. Сделай оно это, и рейхстаг прогнал бы его через 48 часов. Фюрер о проблеме коридора думает иначе. Он признает право польского притязания на свободный выход к морю. Он – единственный германский государственный деятель, могущий произнести решительный отказ от коридора. Но предпосылкой для этого должно явиться возвращение империи чисто германского Данцига и создание экстерриториального железнодорожного и автомобильного сообщения между империей и В. Пруссией. Только таким образом от германского народа может быть отвращено жало, заложенное в существовании коридора. Если бы польские государственные деятели спокойно взвесили реальные факты, то решение могло бы быть найдено на следующей основе:
Возвращение Данцига империи, экстерриториальная железная дорога и автострада между В. Пруссией и империей, и в виде компенсации за это – германская гарантия коридора. Я могу представить, что в подобном случае словацкий вопрос мог бы быть разрешен ко всеобщему удовлетворению.
На это посол Липский почти не мог возражать мне, но он еще раз высказал свои заботы в отношении готовности Германии защищать Словакию. Я еще раз объяснил послу Липскому, что рано или поздно Данциг будет возвращен империи. Общая германо-польская политика и в будущем сможет приносить богатые плоды. Внимание, которое мы могли бы уделить украинскому вопросу, показало бы, насколько лояльно держится Германия. Из разочарования, проявившегося со стороны украинцев, он мог бы видеть, как прямолинейна наша политика. Как я уже в свое время заверял в Варшаве министра иностранных дел Бека, мы готовы воспринять украинский вопрос в чисто польском смысле.
Посол Липский обещал проинформировать министра иностранных дел Бека и затем поставить меня об этом в известность.
Я предложил послу Липскому поехать в Варшаву для устного доклада. Я еще раз повторил, что считаю очень полезным окончательное выравнивание отношений между Германией и Польшей как раз на теперешней стадии. Это важно и потому, что фюрер до сих пор только удивлялся позиции Польши в целом ряде вопросов: дело в том, что он пока еще не получил впечатления, что Польша просто не хочет.
Риббентроп
ЦАМО РФ, ф. 23, оп. 9157, д. 2, л. 101—117, 120—124. Машинопись. Копия. Из сборника переводов агентурных материалов по военно-политическим вопросам 5 Управления РККА.
Опубликовано: http://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/1000814
62. Телеграмма Министерства иностранных дел германскому посольству в Варшаве
26 марта 1939 г.
(Дословная копия)
Сегодня Липский был принят министром иностранных дел и передал ему, что Бек готов приехать для переговоров в Берлин, но лишь после того, как дипломатическим путем будут достигнуты ощутимые результаты. Липский передал запись, в которой вместо выхода из Лиги наций предложена двусторонняя гарантия. Вместо экстерриториальных путей для автострады и железной дороги через коридор Польша предлагает обеспечение и расширение возможностей сообщения с Восточной Пруссией, но при сохранении польского суверенитета. Проводимые сейчас военные мероприятия Германии Липский считает чисто наступательными.
Германский министр иностранных дел заявил, что польские предложения совершенно не удовлетворяют и что с ответом он воздержится до доклада об этом фюреру.
Ответ последует не слишком скоро. Германский министр иностранных дел посоветовал немедленно прекратить военные приготовления и напомнил пример с Чехословакией в мае прошлого года. Внедрение польских войск в Данциг будет рассматриваться нами как «казус белли».
ЦАМО РФ, ф. 23, оп. 9157, д. 2, л. 9—31. Машинопись. Заверенная копия. Из сборника переводов агентурных материалов по военно-политическим вопросам 5 Управления РККА. 08.05.1939
Опубликовано: http://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/1000776
63. Телеграмма германского посольства в Варшаве Министерству иностранных дел
29 марта 1939 г.
(Дословная копия)
Германский посол в Варшаве был принят Беком 29.3.39 г. Бек заявил, что любая попытка Германии применить насилие в вольном городе Данциге будет рассматриваться Польшей как «казус белли» даже и в том случае, если эта попытка будет исходить от сената (Данцига). Между прочим, он сожалеет о создающихся обострениях, и кажется, что данцигская проблема может быть разрешена путем дружественных переговоров.