Очень интересно…
В душе в один миг взметнулась туманящая разум эйфория. Переоценить полезность такого навыка было сложно, пусть даже его радиус был и крайне мал. Да и просто играться в «магию», дорваться до неё наконец-то, было чертовски приятно, хотелось повторять ещё и ещё, не обращая ни на что внимания…
К счастью, мозгов и силы воли у меня хватило на то, чтобы вспомнить об ушедших вперёд вампирах, а после этого и оторваться от экспериментов, поспешив закончить дела, а то ночь уже перевалила за половину. Так что, нацепив перевязь с самострелом, так, чтобы она не мешала взять остальные пожитки и не цепляла рукоять меча, я взялся за походный мешок и поспешил догнать своих коллег. Нам ещё надо было успеть до землянки, что была перевалочным пунктом, а потом ещё пару дней топать до руин. В это время будет не до тренировок и изучения, но вот потом… Потом надо будет хорошенько засесть за это дело.
Несколько месяцев спустя.
Я мрачно прогуливался вдали от «дома», ну или резиденции вампирьей общины, к которой, формально, принадлежал. Настроение моё пребывало в не самом лучшем состоянии, впрочем, как и почти весь год до этого. Человек — тварь такая, что ко всему привыкает и очень не любит менять стабильную и прогнозируемую жизнь на неизвестность и авантюры. Так и я всё терпел, откладывал, чего-то ждал… Даже когда дочитал последнюю книгу в библиотеке и объективно исчерпал на этом полезность общины, всё равно продолжил плыть по течению, не решаясь на радикальные шаги.
Довольно глупое поведение для того, кто уже прошёл через смерть, чтобы переродиться в другом мире. Даже позорное, можно сказать. Вот только когда ты обрёл новое тело, бессмертие и силу, бросаться в авантюры отчего-то становится куда сложнее, чем когда ты простой смертный. Потери в случае неудачи очень уж разные. А неудача, между тем, весьма вероятна. Это — мир магии, мир реальных Богов и реальных Демонов, мир, в котором на каждом шагу можно встретить монстра, для которого и вампир будет на один зуб. И этот мир для меня чужой. С чужими традициями, социумом, народами, рамками допустимого, в конце концов. Помереть в таком можно на ровном месте, особенно если рванёшь куда-то наобум.
Но и вечно откладывать решение тоже было нельзя. Быть мальчиком на побегушках у истеричного мажора, что считает себя местным «владетелем», фактически являясь просто атаманом банды разбойников, пусть и более «качественных» и дисциплинированных благодаря своей природе, меня не устраивало. Налёт на очередного странствующего торговца стал последней каплей. Пусть там не было женщин и детей, а воевать со здоровыми мужиками в броне и при оружии я был морально готов, сам факт подобного деяния вызывал моё… раздражение. Нет, мне не было жаль наших жертв, глупо пытаться лицемерно сокрушаться и рвать на себе волосы, снимая с трупа хорошую кольчугу, подходящую тебе по размеру, просто осознание того, что ты опять делаешь всю грязную работу, а выгоду с этого имеет бесящее тебя ничтожество… оно раздражало.
К тому же дальше закрывать глаза на очевидный факт, что эта община исчерпала себя, уже было нельзя. Навыки владения оружием, какие возможно, Джошуа мне передал, опыт сражений с разными противниками, благодаря поединкам с остальными вампирами, я тоже наработал. Дальше оставалось только что-то изобретать самому по мере жизни или искать более компетентного наставника. Магия по-прежнему оставалась недоступна, что, кстати, лордик с его подстилкой ставили мне в вину при каждом удобном случае. Чисто вампирские способности, вроде ускорения и телекинеза, вели себя гораздо лучше, но и их тренировать, сидя на одном месте и шифруясь от коллектива, было не шибко просто. Да, забеги по деревьям мне никто не запрещал — это было нормально, но как быть с переходом от тактильного телекинеза к телекинезу полноценному? Простейшие упражнения, когда заперся в комнате и гоняешь шишку по полу туда-сюда — это сколько угодно, но начинать тягать что-то побольше и потяжелее — это уже привлекать к себе внимание, а уж как-то в боевом применении тренироваться — и вовсе нереально, разве что полёт стрелы во время охоты чуть-чуть подправить, но оно как-то не особо и нужно, я ведь и без этого уже научился попадать куда надо. Та же самая проблема с умением сражаться в ускорении. Как его тренировать, когда ты не можешь ни с кем сражаться в ускорении, чтобы не выдать данное умение?
И так было во всём. Что могли мне дать вампиры, они уже дали, а что я мог развивать сам, они же и не давали мне развивать. Никакой веры в адекватную реакцию Алехандроса, узнай он о «незадокументированных особенностях подчинённого», у меня не было. Этот урод был мелочен и мстителен до идиотизма. Тут ему как-то приспичило внезапно потренироваться с мечом, да ещё красуясь силушкой на публику, для этого дела был вызван Джошуа, остальные были поставлены смотреть и впечатляться, а дальше последовал приказ выложиться на полную, ну Джошуа и выложился. И ладно бы он победил, ранил или хотя бы как-то лихо финтанул, из-за чего бы лорд на миг испугался, но нет, лорд Миртел просто не смог его свалить в первые секунды. Он был сильнее, быстрее, но Джошуа, наглец такой, посмел сопротивляться почти полторы минуты, на что «его сиятельство» в момент заговнился. И отправил проигравшего «прогуляться» до Тэшвейна с заданием собирать слухи. Неделю. Плюс сама дорога туда-сюда даёт ещё примерно столько же. А две недели вдали от «точки привязки»… Скажем так, по возвращении вид у Джошуа был немногим лучше, чем у узников Бухенвальда: ещё большая бледность, чем обычно, истощённость, слабость… Да чего там, создавалось ощущение, что ещё немного — и его нужно будет отпевать. И несмотря на всё это, адекватный и разумный в обычной ситуации мужик продолжал испытывать щенячью преданность к мудаку-клептоману, что послал его страдать просто из прихоти и «для порядку», потому что у него обидка взыграла. Вот и выходило, что демонстрировать хоть что-то сверх нормы было для меня смертельно опасно, потому что у одного воспаление гордости, а все другие под каким-то странным вариантом контроля сознания и порвут меня по одному щелчку пальцев, даже на миг не вспомнив ни о каком товариществе, стоит этому щелчку произойти.
В общем, жить в такой обстановке уже становилось невыносимо. Все книги я прочитал, даже самые отбитые рыцарские романы, написанные словно пятиклассницей, что нашлись в местном собрании книг. Алкоголь на меня не действовал и забыться, сняв хоть таким образом нервное напряжение, не давал. Прогулки по живописным местам у меня уже в горле стояли — я буквально вызубрил за эти месяцы все звериные тропки и каждую корягу километров на десять во все стороны. Участие в бандитских налётах, с вырезанием ничего мне не сделавших людей, вообще бесило. Я был не против убивать, но с куда большим удовольствием я бы убивал таких людей, как наш информатор, а не тех, кто честно выполняет свою работу и просто защищается на привалах.
Но самое, наверное, показательное заключалось в том, что так-то, в принципе, я был готов к резким телодвижениям. Я знал возможности моего врага, понимал свои собственные границы, и, как писал один древний китайский полководец, это гарантировало то, что я могу не беспокоиться о результате битвы. Вот только, как подсказывала мне память, этих самых китайцев всю историю во все щели драли все кому не лень, не заморачиваясь на их высокую философию и духовность, а потому меня продолжали терзать смутные сомнения. Да, я мог просто смыться — даже в том маловероятном случае, если лордик пошлёт по мою душу погоню, у меня будет фора в пару-тройку дней минимум, ведь пока обнаружат, что я сбежал, а не опоздал с охоты и зажарился, пока доложат, пока лордик что-то решит… Если вообще решит, потому что он так-то тупой и совсем не в курсе об отсутствии у меня привязки. В общем, можно даже прихватить с собой немного «блестяшек» на жизнь, благо не все ценности лежат прямо у него в жилых покоях. Вот только… Как бы это сказать? Я разрывался меж двух огней.
С одной стороны, эта община пусть и изжила свою полезность, но дала мне немало. С тем же Джошуа мы стали пусть и не друзьями, но неплохими приятелями, что могли поболтать часок-другой друг с другом, потравить анекдоты, и вообще. И в таком ракурсе платить чёрной неблагодарностью было бы… неправильно. С другой же стороны… Местный лорд с его постельной грелкой меня реально уже заколебали, и желание их придушить было очень ярким. Ну и вдумчиво подчистить запасы, чего уж там. И при этом я прекрасно понимал, что и остальные кровососы — это отбитые на всю голову фанатики и просто монстры-паразиты, которые нормальны в общении, только пока считают тебя своим, а так-то они — те ещё мрази, только и делающие, что ломающие чужие жизни. Я сам, понятное дело, не лучше и даже не испытываю по этому поводу моральных терзаний, но умом-то прекрасно понимаю, что почти десяток кровососов — это не то соседство, что можно было бы пожелать кому бы то ни было. И в этом ключе имело смысл решить вопрос кардинально. Сложное это было чувство. Очень противоречивое и отдающее лицемерием. Окажись Алехандрос адекватным парнем, я бы, скорее всего, даже не задумался об этом, но адекватным Алехандрос не был, и я искренне считал, что сделаю мир лучше и чище, если от него избавлюсь. Мысль же сделать мир лучше и чище мне нравилась. Не столько как средство компенсировать этим свои собственные «злодеяния», сколько… даже не знаю, как сказать… Я никогда не был человеком высоких моральных качеств, но ещё там, в прошлой жизни, мечтая о магии и бессмертии, я мечтал о них не для того, чтобы стать паразитом, а чтобы всё-таки чего-то добиваться, что-то создавать и куда-то идти. В общем, созидательная идея мне была близка, а вот идея гадить, где живёшь, и жить по принципу «после нас хоть потоп», напротив, коробила. Я следующих таким императивам личностей презирал. Как презирал Алехандроса. И становиться таким не хотел. Хоть и не видел ничего плохого в том, чтобы питаться людьми. Н-да… Вот такая вот моральная загогулина.