й воин! А ведь воин это не только тот, кто умеет обращаться с мечом и стоять в строю — это человек-скала, для которого все — ничего! Именно таким сейчас и был Гвилдор.
— За повара будешь ты Арнел. Знаю, что твоя жена мастерица в кухонных делах, — об этом вся Нимфея знает — так покажи: чему она тебя научила?! - попытался пошутить Немо, но его юмор здесь оказался совсем неуместным. У Арнела и впрямь жена была мастерица в кулинарном искусстве. Нередко бывало наготовит восхитительных блинчиков и почивает прохожих и бедняков, а все заслышав, что Хельга вкусности раздает сплошным потоком рвались к ее дому. Добрая и красивая, усная и благодетельная, все любили и уважали жену Арнела.
Кузнец повиновался. Костер разожгли, но хворост вчера сожгли почти весь, поэтому пришлось довольствоваться черствыми лепешками, которые Арнелу дала в дорогу его любящая жена. Лепешки были добротные, и даже несвежими они были сытны и вкусны.
После легкого завтрака покидать пещеру не спешили. Надо решить дела первой важности, такие, как выбор пути и выбор места засады. Четкого плана не было, хотя все решили идти через Ущелье Черепа, как предложил Немо еще в Нимфее.
На полу темной пещере Немо разложил карту Келебреттских Гор, которую вручил ему наместник Фарнлес перед отъездом. Конечно, это была не та карта, которую посчастливилось встретить северянину в Тайной Комнате Советов в цитадели наместника, эта карта была постарше, бумага пожелтела от времени, уголки затерлись, но возраст для карты, на которой изображены Горы, не имеет значения. Как может отразиться время на Вечных Скалах Запада?
Карту положили на самом светлом месте, на тонком следе не по-зимнему высоко стоящего солнцу, которое скудно отбрасывало свои лучи у входа в пещеру. Арнел уже успел проверить, что твориться вне пещеры, и был приятно удивлен: нестихаемый снегопад закончился. Только небольшие снежинки медленно валились с чистого зимнего неба, на котором не нашлось и малейшего облачка.
Четыре фигуры недвижимо нависли над картой, освещаемой полутусклым светом, единственного доступного в темном ложе пещере, луча. Расползлось секундное полное молчание. Все внимательно изучали карту, никто не решался начать разговор, никто не решался оборвать молчания. Каждый думал о своем, но мысли каждого сводились к одному: как выжить в этих вражеских горах? При этом еще и выполнить Цель — какую именно Цель вслух никто вообще не произносил после отъезда из Нимфеи. Убийство варварского вождя так и называли — Цель.
Первым решил нарушить пелену молчания Арнел:
— Может, все-таки пойдем по подгорным туннелям? — неказисто спросил он.
— По витиеватым туннелям? — моментально отозвался Норгим.
— Да, а что? По ним мы все равно рано или поздно доберемся до кобла этих змей — варваров! — без всякой нотки убеждения в голосе ответил кузнец.
— Если рано — это хорошо. Но что будет, если поздно? — хладнокровно сказал Немо.
— Ничего хорошего не будет — это точно, — заключил Гвилдор.
— Есть еще какие-то предложения? — поинтересовался северянин, ответило единодушное молчание, — Тогда пойдем так, как решили в Нимфеи, через Ущелье Черепов.
— А назад как? — тут же вставил Норгим.
— Я думал об этом, — тихо ответил Немо. — Тем же путем вернуться нам никто не даст, окружат со всех сторон и перемелют, словно через мелкое решето. А, так как мы ударим в тыл варварам, то и строго на восток не уйти. Остается только одно — идти на северо-восток в Андарион.
— В поля? — изумился Норгим. — Но там нас точно настигнут и тогда не видать нам родной Нимфеи!
— Некудышний план, — поддержал телохранителя-диверсанта Арнел. — В спину ударят центральные войска варваров, а в лицо те, кто шел к ним на соединение! Так не уйти!
— Лучшего все равно не будет, — парировал Немо. — Другого пути у нас нет, мелкие отряды варваров перебить нам удастся. Не забывайте: умрет мозг и руководящая рука, кто отдаст приказ убивать нас? А замешательство в рядах горцев после гибели Вождя будет нам на руку. Это даст нам шанс. Другого не будет.
— Но что нас ожидает после того, как доберемся до Андариона? — настаивал на своем Арнел. — Северянине народ мирный, они не дадут убежище беглецам, да еще тем, которых преследует столь сильный враг!
— Дадут, в этом можешь не сомневаться! — не унимался Немо. — Ты не слышал их поговорки, брат за брата? А она распространяется не только на родных, но и на всех северян! Северянин северянина никогда не оставит в беде, даже если ему самому из-за этого будет грозить смерть.
— И что нам это дает? — по-простецки спросил Арнел.
— Да ничего! — прикрикнул Норгим, — У нас в отряде нет северян, поэтому толку от Андариона для нас нет!
— Есть. У нас в отряде есть северянин — я, — невозмутимо ответил Немо, теперь от его вечной тайны о собственном происхождении не осталось и следа, но убедить «свой» отряд по-другому было нельзя, всегда чем-то надо жертвовать.
— Ты северянин, — не капли не удивившись сказал молчаливый Гвилдор, в его голосе не было и капли удивления, скорее злоба и ненависть, но Немо постарался этого не замечать. Пока не замечать.
— Да, — как на вопрос ответил Немо, хотя Гвилдор не спрашивал, он утверждал. Отнекиваться: кто ты на самом деле было уже поздно. Немо оставалось только смотреть в расширившиеся от удивления глаза Норгима и Арнела.
— Ну и что тут такого? — наконец переборов свое удивление сказал Арнел. — Здесь мы все равны и не имеет значение, где кто родился, главное, что нас сковывает общая Цель и от нее нам не отвертеться, — кузнец выдержал короткую паузу и потом тихо, еле слышно добавил, — а как бы хотелось.
— Кончай с малодушием! — вполне бодро отозвался и Норгим, — Дело есть, и похоже мы уже решили, как его делать!
— Раз так, то в путь! — любимым отцовским выражением закончил дискуссию Немо.
Негласно все согласились с предложенным планом. Другого не придумать. Тем более каждый отчетливо понимал, что выбраться из логова варваров после убийства вряд ли удастся. А план… он лишь для успокоения нервов и известности, что делать после покушения.
Друзья, — а точнее, партнеры по Цели — стали собирать свои неказистые вещи, неопрятно разбросанные возле метрового костра. Норгим цепко схватил свой дорожный плащ, который претерпел немалое, — и быть мокрым до самой нитки, и до той же самой нитки одубевшим от мороза — и довольно рьяно отпрыгнул от него, отбрасывая плащ в самый угол. Из серого дорожного плаща Норгима вылетела черная, как смола, летучая мышь и взмыв высоко к потолку улетела восвояси вглубь пещеры. Воин-телохранитель выругался на чем свет стоит, невольно выказывая свой испуг.
— Надо же! Я и не думал, что ты так летучих мышей боишься! — не смог не подколоть партнера Арнел.
— Я и не боюсь, — обиженно ответил Норгим. — Хоть и любви особой у меня к этим летающим тварям нет.
— Ночные эти твари, да еще и кровососы, за что их любить? — сочувственно, без присущей ему иронии, обронил Гвилдор.
— А ты еще хотел пустить нас в путь через туннели, Арнел! — с ухмылкой еле скрывавшей смех обратился к кузнецу Немо, подходя к выброшенному Норгимом плащу и легким демонстративным движением вскидывая его за спину, после чего отдал плащ хозяину.
— Спасибо, — нехотя поблагодарил Норгим
— Что стоим? Хватит телиться, дорога ждет! — поторапливал свой Отряд Немо.
Сборы продлились недолго. Особых вещей, чтобы их разбрасывать по всем углам пещеры, и не было. Вскоре ждать было некого, и Отряд снова пустился в путь.
Погода на этот раз показала свой лучший облик. Диверсанты вошли в полноправные Келебреттские Горы и их взорам предстали прекрасные заснеженные скалы, высокие и раскидистые столетние сосны, белые, как сахар и высокие не хуже скал, они взмывали высоко в поднебесье. Небо было чистым и манящим, ни единого облачка, только чистая и полупрозрачная голубизна. Казалось, протяни руку, и она воткнется в голубое мягкое воздушное одеяло, окутает руку прохладным светло-голубым туманом. Что-то сродненное было в цвете такого неба и зияющим светом Славы Ондала.
Вокруг путников раскинулись высокие скалы и непроходимые густые леса. Удивительно, но лес на камне и не думал быть чахлым и полувымершим, даже наоборот, он все яростнее и глубже пробивал своими корнями скалистую почву, выискивая последние соки, какие только остались у матери-земли, все сильнее раздувался в бока и ввысь, угрожая чистому небу затмить и его.
Да, природа действительно явилась перед спутниками во всей своей красе. Девственные раскидистые деревья, белоснежные острые, словно пики копий, вершины скал, божественно-голубое небо.
Огорчало только одно — снег никуда не исчез, зато исчезли вьюга и метель. Бесконечный поток снежинок и хлопьев скапливался под ногами жуткими сугробами, сквозь которые нельзя было пробраться. О том, чтобы ехать верхами не шло и речи, лошадей вели в поводьях. Наверное, скоро их и вовсе придется отпустить восвояси, предоставляя заботу о своей жизни им самим. А уберечь скотину было, ой, как непросто. Здешние леса изобиловали волчьей братией. Немо помнил пробуждение от ужасного и дикого воя. От этого душераздирающего волчьего крика на луну моментально становилось как-то не по себе, а теперь при одном воспоминании о нем по коже бежали мурашки. Что-то необычное было в этих волках, что-то не простое животное. В их страшном вое слышалась не только угроза, но и какая-то полуразумная, почти человеческая тоска, которая пугала Немо еще больше, чем простая звериная злоба.
Отряд шел все той же цепочкой, что и во время ливня и снегопада. Впереди шагал широкоплечий Норгим, за ним следовал северянин, затем Арнел и всю процессию замыкал Гвилдор. Продвигаться было очень тяжело, сугробы с разу на раз становились все выше и выше, все глубже и глубже проваливались ноги; лошадям и вовсе приходилось пробираться по брюхо в снегу, невольно пришлось переложить часть поклажи на собственные спины. Доспехов не снимали. Шли настороже. В ожидании появления Врага и его молниеносной атаки. По всем рассказам варвары сперва нападают, потом ведут великосветские беседы, если еще кто-то, кроме трупов, остался.