— Евгения? — спросила мама неуверенно.
— Кто мой отец? — требовательно спросила я. — Я родилась в Ином Мире?
Я видела, как мама побледнела, ее темные глаза расширились от страха. Роланд мгновенно оказался рядом с ней.
— Евгения, послушай... — выражение маминого лица сказало мне всё.
— Бог, мой. Так, это правда.
Я заметила, что Роланд открыл рот, чтобы возразить, но передумал.
— Как ты узнала?
Ну, наконец-то, правда.
— Все в Ином Мире только об этом и говорят. Все джентри знают. Я следующая в их очереди на мировое господство.
— Это не правда, — возразил отчим, — Забудь. Ты не похожа на них.
— Но я одна из них, верно? По крайней мере, наполовину?
— Только по крови. Всё остальное… ну, по всем твоим стремлениям и убеждениям, ты человек. У тебя нет с ними ничего общего.
— Кроме того, что я убиваю их и изгоняю. Как ты мог настроить меня на это…если я… — одна из них, хотела закончить я. Но не смогла произнести эти слова.
— Потому что у тебя есть дар. Люди нуждаются в тебе. Ты знаешь, на что способны джентри.
— Да, знаю. И для того, чтобы убедить меня в этом ты с детства рассказывал мне про них страшные сказки. Черт, есть вещи и пострашнее джентри. Они странные, да, но не все они злые.
Моя мать внезапно присоединилась к беседе, ее глаза пылали от злости.
— Да! Они такие! Ты не знаешь, о чем говоришь. И когда это тебе открылось, что они добренькие? День? Неделю назад? Я три года прожила среди них, Евгения. Три года. — ее голос упал до шепота. — За три года я не встретила никого доброго. Никого, кто бы помог мне. Никого, кто бы защитил меня от Тиригана.
— От кого?
— Короля Шторма, — пояснил Роланд. — Это его имя. Было.
— Джентри говорят, что ты спас маму от него.
Роланд утвердительно кивнул.
— Я был там, охотился за Келпи*, когда до меня дошли слухи о плененной человеческой женщине. Я пошел на разведку и обнаружил ее и тебя. Ты была совсем малышкой. Я вытащил оттуда вас обеих и спрятал.
- Но Дориан… парень, которого я повстречала... сказал, что Король Шторма отправился на наши поиски.
— Он отправился. И нашел тебя.
Я нахмурилась. Если верить словам Дориана, я тогда была уже подростком.
— Я не помню этого.
Роланд снова кивнул.
— Однажды, он приблизился настолько, что смог отправить тебе свой призыв. Он звал тебя к себе. К тому времени, как я догнал тебя, ты уже была в пустыне около перекрестка. Ты прошла несколько миль добираясь до Тиригана.
— Я не помню такого, — повторила я. Отчасти, сказанное сейчас Роландом казалось мне большим безумием, чем то, что я узнала от Эсона.
— Тебя влекла его магия. Он хотел забрать тебя с собой, а ты сопротивлялась. Пока вы сражались, в вас ударила молния.
— Погоди, я помню это.
— Нет. Я загипнотизировал тебя и уничтожил эти воспоминания. Я убил его, то твоя магия оставалась пробужденной. После увиденного, я боялся, что ты не сможешь управлять ей и что это она будет управлять тобой.
- Нет у меня никакой магии. Во всяком случае не магии джентри.
- Ты просто об этом не знаешь. Она скрыта внутри тебя. Я заставил тебя забыть. После этого я начал обучать тебя шаманскому мастерству, в надежде, что это сможет защитить тебя. Я не знал, последуют ли за Тириганом другие, или попытается ли еще кто-нибудь пробудить или призвать тебя. Я должен был дать тебе всё необходимое для защиты, — отчим внезапно показался мне таким уставшим. — Я и представить себе не мог, как хорошо ты овладеешь шаманским искусством.
Я почувствовала себя, такой же уставшей, как и Роланд, несмотря на то, что выспалась за ночь. Я выдвинула себе стул и села, а родители продолжали стоять. Получается, я встретилась с Королем Шторма, и ответила на его призыв. И меня поразила молния?
Достаточно интересно, потому что в большинстве культур, шаманы получают свою силу, после какой-то травмы. Чаще всего — после удара молнии. Многие из местных индейских шаманов, скептически относились к моему возрасту, белые шаманы — не считали меня настоящей, потому что у меня не было глубокого посвящения. Оказалось, оно у меня было. 1:0 в мою пользу.
— Ты заставил меня забыть. Ты порылся в моей голове и заставил меня забыть. Все это время… вы оба знали и скрывали от меня.
— Мы хотели защитить тебя, — сказал Роланд.
— И что в итоге? Хотел, чтобы я никогда не узнала об этом? — Я снова перешла на повышенные тона. — И вот я узнала, и от кого? От джентри! Лучше бы я услышала это от вас!
Мама прикрыла глаза, и по ее щеке скатилась слеза. Роланд казался невозмутимым.
— Оглядываясь назад, я понимаю, что так было бы лучше. Но, мы с мамой никогда не думали, что это произойдет на самом деле.
— Это произошло, — с горечью сказала я, — Все об этом знают. И теперь каждый джентри желает стать частью пророчества... и меня.
— Какого пророчества?
Я рассказала им. Когда я закончила, мама села, закрывая ладонями лицо и тихо заплакала. Я слышала, как она бормотала:
— Это случится с ней. С ней будет тоже самое, что и со мной.
Роланд положил ей руку на плечо.
— Не стоит слишком обращать внимание на пророчество джентри. Каждый день у них появляется новое.
— Не важно, если они этому верят. Они постоянно будут приходить за ней.
— Ты должна остаться с нами. Я смогу защитить тебя.
Я встала и посмотрела на маму. Ни в коем случае я не заставила бы ее еще раз встречаться с джентри.
— Нет. Это моя проблема. Кроме того, все не так уж и плохо, — я почувствовала ком в горле, — но я действительно не хочу вас видеть некоторое время. Я понимаю, что вы хотели как лучше, но …. мне нужно… в общем, я не знаю. Мне надо подумать.
— Евгения... — неподдельная боль исказила лицо Роланда. А мама разрыдалась еще громче.
Я поднялась, стараясь не смотреть на родителей. Внезапно я больше не могла здесь оставаться.
— Мне надо идти.
Роланд продолжал звать меня, даже когда я практически вылетела из дома. Но я должна была уйти, или опять ляпну какую-нибудь глупость. Я не хотела их обижать, но вероятно все же обидела. Они тоже сделали мне больно, нам всем это нужно переварить.
Открывая дверь своего автомобиля, я оглянулась и заметила наблюдающего за мной рыжего лиса, он стоял в том же месте, что и в прошлый раз.
Я немного приблизилась к нему.
— Уходи! — крикнула я.
Лис смотрел на меня, не двигаясь.
— Не хочу тебя видеть. Я не собираюсь с тобой разговаривать. Ты такой же лжец, как и все остальные.
Лис припал к земле, положив мордочку на скрещенные лапки, и продолжил серьезно смотреть на меня.
— Меня не трогает, какой ты симпатичный, понял? Между нами все кончено.
Женщина, работавшая в саду, по соседству, одарила меня тревожным взглядом. Я отвернулась от лиса, села в машину и поехала домой. И все же, несмотря на все мои слова, я не могла не почувствовать облегчения. Кийо выжил. Я честно, не была в этом уверена. Да, он был сильным и яростно сражался, но Эсон жег его огнем.
Меня мучили вопросы. Кийо просто сбежал? Или ему удалось убить короля? Что произошло с Жасмин?
Когда я вернулась домой, Тима еще не было. Тогда я решила, что сегодня не хочу никуда идти или вообще что-либо делать. Я хотела залезть в сауну и попариться, а закончив релаксацию одеть пижаму, и жуя «Милки Вей» смотреть старенький телевизор. Кажется, это довольно хороший план, и я собиралась осуществить его.
Через двадцать минут я сидела в горячем пару, утопая во влажности. Жар хорошо расслаблял мускулы, и это заставило меня вспомнить о том, как сильно я их повредила при резком перемещении. По крайней мере, я выбралась из Иного мира живой. Действительно чудо, учитывая, какой катастрофой обернулась прошлая ночь.
Я старалась не зацикливаться на мыслях о маме с Роландом, но это давалось с трудом. Часть меня, все еще не хотела в это верить, и надеялась, что все это какая-то ошибка. В конце концов, это просто чьи-то слова…так? Конечно, я сомневалась, что мои родители стали бы все это придумывать. Но действительно. Где тест ДНК? Где фотографии? У меня не было ничего существенного. Ничего, на что бы я посмотрела и поверила.
Кроме моих собственных воспоминаний. Воспоминаний, которые Роланд украл у меня. Гипноз не редко использовался в нашей работе. Это было просто очередное состояние сознания. Шаманы, служившие религиозными предводителями и лекарями, применяли те же методы к своим последователям и пациентам, чтобы излечить их тело и разум. Роланду и мне, как «вольным шаманам», это не особо требовалось. Наше общение с миром духов обычно протекало более материально и направленно. Но мне приходилось исцелять тело и душу, поэтому я знала основы.
Прислонившись головой к стене, я закрыла глаза и подумала о татуировке Селены на своей спине. Она была моей земной связью, создавая связь между телом, душой и разумом в этом мире. Сосредоточившись на её изображении и том, что она представляла, я плавно изменила состояние своего сознания. И, прежде чем соскользнула на другую плоскость, я изменила разум, возвращаясь в дальние пределы моей сущности, где части этой сущности растворялись в моём подсознании.
Обычно на это не требовалось много времени, но сейчас, оно тянулось бесконечно долго. Я всматривалась в обрывки скрытых во мне воспоминаний. Все крупицы, из которых состояла Евгения Маркэм. Я сконцентрировалась на молнии, надеясь, что она поможет мне сконцентрироваться. Бесспорно, удар молнии не мог быть забыт навсегда.
Там. Я что-то почувствовала. Еще чуть-чуть. Я погрузилась за этим ощущением, стараясь понять, с каким воспоминанием оно было связано. Это было трудно. Изображение ускользало, словно скользкая рыбка из рук. Каждый раз, когда я думала, что это то, что мне нужно, оно уворачивалось. Роланд хорошо поработал. Ожесточившись, я боролась с этими наслоениями, царапая и круша до тех пор, пока не проснулась в кровати.