Сидя за столом, я высыпала новую мозаику, которую только что купила. На ней был изображен котенок на спине, цепляющий клубок пряжи. Моя любовь к мозаикам вставала в один ряд к пижамам по странности, но они расслабляли мой мозг. Может быть, из-за того, чтобыли такими реальными. Ты мог подержать в руке их ее части, сложить вместе, в противоположность иллюзорной дряни, с которой я обычно работала.
Пока мои руки перемещали паззлы, я продолжала вспоминать, почему керес знал мое имя. Что это значило? У меня было полно врагов в Другом мире. Мне не нравилось думать, что они могут следить за мной лично. Я предпочитала ставаться Одил. Анонимно. В безопасности. Я подумала, что нет большого смысла беспокоиться об этом. Керес был мертв. Он бы уже не разболтал.
Через два часа я закончила головоломку и восхитилась ею. Шерсть котенка была коричневой, глаза почти лазурного синего цвета. Пряжа была красной. Я достала цифровой фотоаппарат, щелкнула снимок, а затем разобрала головоломку, сбросив ее обратно в свой ящик. Легко пришло, легко ушло.
Зевая , я легла в постель . Тим сегодня стирал , простыня была свежей и чистой . Нет ничего лучше запаха чистых простыней . несмотря на мою усталость , яне могла уснуть . Это была одна из жизни ироний . Во время бодрствования , я могла скользнуть в транв мгновение . Моя душа могла оставить тело и путешествовать по другим мирам . Тем не менее по неизвестной причине сон был труднодостижим . врачи рекомендовали множнство снотворных препаратов , но я ненавидела их использовать. наркотики и алкоголь привязывали мою душу к этому миру, и хотя я баловалась иногда я любила быть готовой к скольжению в любой момент.
Я подозревала , что причиной сегодняшней бессоницы была необходимость что-то делать с девочкой подростком... Но нет. Я не могла думать об этом, пока нет. Только после разговора с её братом.
Вздохнув, нуждаясь еще в обдумывании, я повернулась и посмотрела на мой потолок, на пластиковые светящиеся в темноте звезды. Я начал считать их, как и раньше в другие беспокойные ночи. Их было ровно тридцать три, как и в прошлые разы. Тем не менее, никогда не помешает проверить.
Глава 2
Уилу Делани было чуть больше двадцати, его соломенно-желтым волосам, требовалась стрижка. Дополняли картину нездоровая бледная кожа и проволочные очки. Когда следующим утром я появилась на пороге его дома, то прежде чем открыть мне дверь, ему пришлось отпереть около двадцати замков. Однако с цепочки он дверь не снял, и разглядывал меня через щель.
– Да? – спросил он подозрительно.
Я приняла деловой вид.
– Я Одиль. Лара договаривалась о нашей встрече?
Хорошенько рассмотрев меня, он сказал:
– А ты моложе, чем я думал. – Секундой позже он захлопнул дверь и снял цепочку. Дверь снова открылась, и он жестом пригласил меня внутрь. Войдя, я огляделась вокруг, отмечая кипы газет и стеллажи с книгами, и полное отсутствие света.
– Темновато тут.
– Не могу открыть жалюзи, – пояснил он. – Никогда не знаешь, кто может наблюдать за тобой.
– Ох. Понятно. А свет включить можно?
Он покачал головой.
– Ты не поверишь, как много радиации излучают разные электроприборы. Это из-за них раковые заболевания так свирепствуют в нашем обществе.
– Ох…
Мы сидели за кухонным столом, и он разъяснял мне, почему решил, что его сестру похитили джентри. Я с трудом скрывала свой скептицизм. Его рассказ не был чем-то неслыханным, но я, кажется, начинала понимать о каких 'шизо-флюидах' говорила Лара. Вполне возможно, что эльфы были лишь плодом его воображения.
– Вот она. – Он протянул мне фотографию, на снимке он и симпатичная девочка-подросток стояли рядом на зеленой травке и улыбались. – Снято прямо перед тем, как ее похитили.
– Она симпатичная. И совсем ребенок. Она живет... она жила с тобой?
Он кивнул.
– Наши родители умерли около пяти лет назад. И я стал ее опекуном. Но это мало чем отличалось от того, что было раньше.
– Что ты имеешь в виду?
Обида исказила его невротическое лицо.
– Наш отец вечно был в каких-то командировках, а мама спала с кем попало, пока его не было. Так что, я и так всегда присматривал за Жасмин.
– А почему ты думаешь, что она была похищена джен...фейри?
– Выбор времени, – пояснил он. – Это произошло на Хэллоуин. В канун Самайна*. Ты ведь знаешь, что это одна из лучших ночей для преследований и похищений. Факты подтверждают это. Стены между мирами растворяются.
Создавалось впечатление, что он цитировал какой-то учебник. Или вычитал это в интернете. Дать таким людям доступ в интернет, все равно, что дать ребенку в руки ружье. Я очень старалась не закатывать глаза, пока он рассказывал мне то, что я и без него знала. В объяснениях дилетанта я и правда не нуждалась.
– Да, я все это знаю. Но на Хэллоуин по улицам шатаются толпы на вид обычных, но жутких людей. Да и в другие дни тоже. Я так полагаю, ты не рассказывал о своих догадках полиции?
– Рассказывал. Но им это ничем не помогло, да и не то чтобы я в них особо нуждался. Я узнал, что случилось, увидев место ее похищения. Место, где она исчезла. Именно так я понял, что ее похитили фейри.
– А где это случилось?
– В одном парке. Она была там на вечеринке с ребятами из школы. Они разожгли костер среди деревьев, и видели, как она отошла. Полиция пошла по её следам. Они вывели их на поляну, а потом след оборвался. И знаешь, что там было? – Он одарил меня драматическим взглядом, явно собираясь меня поразить. Я не стала доставлять ему радость, задавая очевидный вопрос, поэтому он ответил за меня. – Ведьмин круг. Идеальный круг из цветов, растущих прямо из травы.
– Ничего необычного. Цветы часто растут по кругу.
Он вскочил из-за стола, на его лице отражалось недоверие.
– Ты мне не веришь!
Я очень старалась, чтобы мое лицо выглядело как чистый лист. Вы могли бы нарисовать на нем картину.
– Не то, чтобы я тебе не верю, но ведь можно найти массу простых объяснений. Одинокую девочку в лесу, мог похитить кто угодно.
– Они сказали, что ты лучшая, – сказал он так, словно это все решает. – Они сказали, что ты постоянно надираешь паранормальные задницы. Что ты можешь с этим справиться.
– То, что я могу или не могу - к делу не относится. Я должна удостовериться, что мы взяли правильный след. Ты просишь, чтобы я физически пересекла Иной мир. А я этим не занимаюсь. Это опасно!
Уил снова сел, на его лице читалось отчаяние.
– Послушай, я сделаю что угодно, чтобы снова увидеть её. Я не могу бросить её там с этими…с этими существами. Назови цену. Я заплачу столько, сколько захочешь.
Кстати о деньгах. Я недоверчиво огляделась вокруг, отмечая взглядом книги про НЛО и Снежного человека.
– Ээ...а чем собственно ты занимаешься, чтобы заработать на жизнь?
– Я веду блог.
Я ждала продолжения, но очевидно это было всё. Я подозревала, что это занятие приносит денег еще меньше, чем зарабатывает Тим. Блоги. Тьфу! Я не понимала, с чего люди взяли, что мир мечтает почитать об их мыслях и мнениях о... ладно, проехали. Если бы мне захотелось послушать чей-то бессмысленный треп, я бы просто включила какое-нибудь реалити-шоу.
Он продолжал смотреть на меня умоляющими, большими голубыми щенячьими глазами. Я чуть не застонала. Когда я успела стать такой слабохарактерной? Разве я не хотела, чтобы люди считали меня холодной и расчетливой наемницей? Только вчера я хладнокровно победила кереса. Почему же сейчас эта слезливая история так затронула меня?
«Наверняка это все керес виноват», подумала я. Его дурацкое сексуальное домогательство было мне так противно, что я не могла избавиться от образа юной Жасмин Делани, являющейся игрушкой похотливых джентри. Что бы с ней там ни случилось, я никогда не расскажу об этом Уилу. Джентри любили человеческих женщин. Очень.
– Можешь отвезти меня в тот парк, где она пропала? – в конце концов, спросила я. – Это может помочь мне почувствовать, правда ли в этом замешаны фейри.
Естественно я решила сама сесть за руль, так как, пораскинув мозгами, поняла, что не позволю ему везти меня куда бы то ни было самому. А в качестве пассажира я его стерплю. Первую половину пути он обильно втирал себе в кожу солнцезащитный крем. Да уж, полагаю, стоит принять некоторые меры предосторожности, если ты по жизни не вылезаешь из пещеры и вдруг выходишь на солнце.
– Рак кожи поражает все больше людей, – пояснил он. – Особенно с истощением озонового слоя. Студии загара убивают людей. Ни одному человеку не стоит выходить на улицу без защиты от солнца, особенно здесь.
На самом деле, я была с ним согласна.
– Да, я тоже пользуюсь солнцезащитным кремом.
Он искоса посмотрел на мой легкий загар.
– Ты уверена?
– Ну да, это же Аризона! Тут сложно совсем не загореть. В смысле, я иногда хожу до почтового ящика и обратно, не нанеся крем, но в остальное время, я стараюсь его наносить.
– Одного 'стараюсь' - маловато, – передразнил он. – А у твоего крема есть защита от вредных UVB лучей?
– Э–э, не знаю. Наверное, да. Я ведь никогда не сгораю.
– Этого не достаточно. Большинство солнцезащитных кремов защищают только от UVA лучей. И даже если ты не сгораешь, вредные UVB лучи, все равно проходят сквозь него. Они реальные убийцы. Без правильной защиты, ты наверняка преждевременно умрешь от меланомы или еще какой-нибудь формы рака кожи.
– Ох. – Я мечтала поскорее добраться до парка.
Мы уже почти приехали, когда загорелся красный свет, и нам пришлось остановиться под эстакадой (мостом). Я ни о чем таком не думала, пока Уил не стал нервно ерзать на своем сидении.
– Ненавижу останавливаться под этой штукой. Никогда не знаешь, что с ней может случиться при землетрясении.
Я снова постаралась остаться нейтральной.
– Ну... уже довольно давно тут не было землетрясений. – А про себя подумала: «Ага. Правильнее сказать - никогда.»