Дело в том, что режиссерский вариант сценария сильно отличается от литературного: литературного сценария для кино мало, потом часто еще приходится дописывать отдельные вещи, особенно диалоги и монологи. Иногда режиссеру даже приходится брать специалиста по монологам и диалогам.
Работа была каторжная. Многие писатели (и мы в том числе) в свое время были уверены: уж если пишем прозу, то сценарий мы уж как-нибудь чохом сотворим, правой ногой через левое плечо. Так вот, мы с братом проходили суровую школу сценаристов и поняли, что это совершенно отдельный, чуждый нам жанр литературной деятельности. Это было для нас открытием, чем-то вроде удара из‐за угла… Но нам тем более хотелось работать с таким режиссером, и мы преодолевали одну трудность за другой, преодолевали собственную творческую инерцию. Ведь если вы в прозаическом произведении пишете, например: «Он смутился», то в кино не будет же диктор говорить: «Вы не смотрите, что герой спокоен, на самом деле он смутился». Задача сценариста — найти такие ситуации, в которых герой показался бы зрителю смущенным…
Но так или иначе, а пятый вариант фантастического сценария «Сталкера» был готов[331].
Пятнадцатого ноября 1976 года был принят акт об окончании периода режиссерской разработки. Этот документ подвел итог проделанным работам. Режиссерский сценарий был представлен и обсужден за 11 дней до назначенной даты[332].
Команда Тарковского, работавшая почти все время без него, досрочно прошла необходимый этап. Сформирована съемочная группа. Оставались вакантными две позиции — звукорежиссер (тогда он назывался звукооператором) и второй режиссер. Один из лучших звукорежиссеров «Мосфильма» Семен Литвинов, с которым Тарковский делал «Зеркало» и с которым снова хотел сотрудничать, был занят, а работать с кем-то ему неизвестным Андрей Арсеньевич не стал бы.
Непонятной оставалась ситуация со вторым режиссером. Малюков, которого предлагали Тарковскому, получил самостоятельную постановку, и вопрос о его работе на «Сталкере» отпал. Нужен был опытный режиссер, но среди таковых желающих работать с Тарковским не находилось. Геллер каждый день начинал со звонка в производственный отдел, но безуспешно. На студии все знали, что работать с Тарковским очень тяжело, ибо в работу активно вмешивается Лариса Павловна, дезорганизуя производственно-творческий процесс. А виновным во всех случаях оказывается второй режиссер.
Через неделю пришло заключение Главной сценарной редакционной коллегии Госкино, которая посчитала, что авторами режиссерской разработки учтены основные замечания, высказанные по литературному варианту, и принимает режиссерский сценарий «Сталкера». При работе над фильмом следует избегать там, где это возможно, языковых излишеств в лексике персонажей (такова, например, «нарочито огрубленная» речь Сталкера).
Впервые за много лет работы сценарий фильма Тарковского принят без существенных поправок. В этом был совершенно ясный для посвященных смысл: фильм разрешен на самом верху, и Госкино свирепствовать не будет. Андрею Арсеньевичу это развязало руки. Съемочная группа форсировала подготовку.
Начало подготовительного периода
Двадцать шестого ноября начался подготовительный период «Сталкера». Это открывало финансирование всех работ по фильму и давало съемочной группе широкие полномочия.
Далеко не каждый проект, запущенный на студии, проходил рифы предварительных этапов и запускался в подготовительный период. Затраты на предподготовительный период и режиссерскую разработку не превышали 2–3 % стоимости фильма, и нередки были случаи, когда Генеральная дирекция или Госкино, неудовлетворенные режиссерским сценарием или постановочным проектом, картину закрывали, а деньги списывали. Запуск «Сталкера» означал, что он признан картиной, которая нужна стране.
У съемочной группы в это время возникает наибольшее количество вопросов к режиссеру-постановщику. Согласовываются мельчайшие детали костюмов, грима, реквизита, декораций, применяемой техники, пленки и оптики. Тем более всем известна беспримерная требовательность Тарковского. Но его на студии почти не было. Он с головой ушел в театральную работу.
В плане проведения подготовительного периода с 26 ноября 1976 по 26 февраля 1977 года впервые фигурирует в качестве второго режиссера Николай Досталь. Его кандидатуру Тарковский одобрил. Досталь был сыном мосфильмовского кинорежиссера, трагически погибшего на съемках. Его дети буквально выросли на студии и участвовали в создании многих фильмов. Николай замечательно сыграл одну из главных ролей в фильме Михаила Калика «До свидания, мальчики», окончил МГУ и Высшие курсы кинорежиссеров, успешно работал вторым режиссером. Впоследствии он стал одним из лучших постсоветских кинорежиссеров. Его старший брат Владимир в 1987–1998 годах был генеральным директором «Мосфильма».
Двадцать девятого ноября утверждена сводная смета на подготовительный период[333]. Это главный документ о финансовых параметрах фильма.
Первые полтора года на «Мосфильме» я работал администратором и хорошо понимал организационные проблемы. Вилли Геллер и его заместители, перешедшие на «Сталкер» после «Восхождения», были убеждены, что я буду ассистентом по реквизиту на этой картине. Я хорошо сработался с ними и мечтал работать с Тарковским на картине по сценарию любимых мной Стругацких. Несмотря на занятость на фильме Рязанова, для «Сталкера» я трудился ночами, придумывал, доставал, фактурил и даже изготавливал какие-то вещи.
Окончание съемок на «Служебном романе» планировалось 20 января 1977 года. И хотя я делал все необходимое на двух картинах и вполне справлялся с этим, а начало съемок по «Сталкеру» планировалось на февраль, Лариса Павловна руководствовалась собственными соображениями. Неожиданно она привела элегантного молодого человека и потребовала оформить его ассистентом по реквизиту. Молодого человека звали Борис Абаров — он был актером, сыном или пасынком народного артиста СССР, известного в Москве также как собиратель антиквариата. Его коллекция являлась объектом зависти музейщиков и искусствоведов. Поговаривали, что она бесценна.
Борис был женат на голландке, ездил за границу. В кино никогда не работал, но разбирался в антиквариате, чем заслужил внимание Ларисы Павловны. Возражения директора не возымели успеха. У меня возникла перспектива оказаться за бортом «Сталкера».
2 декабря. Письмо БН — АН: Все ли ладно с Тарковским? До меня дошли какие-то странные и неприятные слухи.
Стругацкие в очередной раз потеряли контакт с режиссером. Он не хотел отвлекаться от театральных репетиций и тратить время на беседы или телефонные звонки. Что до слухов, то вокруг его имени их всегда роилось множество. Возможно, источником была часть труппы Ленкома, не задействованная в спектакле. Рассказы о том, что «спектакль ужасен и это будет полный провал» — обычное в таких случаях явление.
Тарковский предельно занят. Сдача спектакля намечена на 21 декабря. Репетициям мешают проблемы с ногой у Солоницына, пропуски репетиций Чуриковой и Тереховой, неудачные, по мнению режиссера, костюмы, нуждающиеся в переделке. Он мечтает еще о восьми репетициях.
Двенадцатого декабря Тарковский составил с бухгалтерской педантичностью список из 16 пунктов: кто за кем из актеров еще незаконченного и несданного спектакля должен выходить кланяться публике.
Не забыл он и «Сталкер».
2‐м режиссером уговорили быть Ларису. 2‐й режиссер — Коля Досталь. Звукооператора пока нет[334].
Запись «2‐м режиссером уговорили быть Ларису» противоречит назначению Досталя. Лариса была ассистентом режиссера низшей, третьей категории и на роль второго режиссера не годилась. Досталь согласился работать на «Сталкере» при условии, что он один будет вторым режиссером. Он знал, что такое Лариса Павловна, и прекрасно понимал, к чему это может привести.
Андрей Арсеньевич был слишком опытным профессионалом, чтобы пуститься в столь серьезную работу с таким вторым режиссером, как его жена. Получив на эту должность опытного мосфильмовского профессионала, Тарковский успокоился. Он хотел иметь второго режиссера, от которого он сможет требовать по полной программе.
Досталь был чрезвычайно организован, пожалуй, более Тарковского педантичен, знал обо всех событиях в группе, прекрасно контролировал организационно-творческий процесс.
Четырнадцатого декабря были рассмотрены и утверждены эскизы декораций по «Сталкеру» в Исфаре и Эстонии. Для последних еще предстояло выбрать натуру. При постройке декорации в павильоне она претерпела существенные изменения — вместо «Кабинетов» и «Комнаты с камином» был построен высокий сводчатый коридор, за окнами «Квартиры Сталкера» установлена дождевальная установка. Строительство и съемки декорации «Бар» перенесено на осень.
15 декабря. Из рабочего дневника А. и Б. Стругацких: Приехали в Комарово писать повесть, но придется писать добавление к сценарию для Тарковского.
Стругацкие «вышли» на Тарковского и тут же были «наказаны» за свою инициативу — он озаботил их новыми поправками к сценарию. Это застало их врасплох. Братья были уверены, что, выполнив поправки Госкино и Андрея Арсеньевича, они сделали все, что нужно, а режиссер получил все, что хотел. Стругацкие не подозревали, что для Тарковского работа над сценарием продолжалась на всех этапах, весь период работы над фильмом. Он постоянно придумывал новые решения, диалоги, даже эпизоды — зачеркивающие предыдущие и требовавшие кардинальной переработки сценария. Тарковский был последовательным самоедом, подвергавшим сомнению все, что делал он сам, не говоря о том, что делали другие.
В декабре в первом павильоне начали строить декорацию «Сталкера». Будучи занят на съемках «Служебного романа», я почти каждый день старался на минуту заглянуть в павильон и видел все этапы этого процесса.