Тарковский только спросил: «Чей приказ?» — «Иванова — зам. генерального директора». — «Коля Иванов! — Тарковский сплюнул и сказал несколько непечатных эпитетов в адрес Иванова. — Ничтожество!» — закончил он свою филиппику. Все стояли молча, не зная, что делать, ибо знали, что Иванов не ничтожество, а первый заместитель генерального директора, умевший решать самые сложные вопросы. Начался сильный дождь. У всех лица синели от ледяного ветра. «Андрей Арсеньевич, пойдемте в камерваген, — сказал ассистент оператора Александр Коротков. — У нас там тепло».
Тарковский пошел за ним. В камервагене Коротков достал бутылку коньяка и предложил Тарковскому. «Полный стакан!» — приказал Андрей Арсеньевич, выпил его до дна и вышел. Не говоря ни слова, посидел в кресле, глядя на съемочную площадку, с каждой минутой становясь все пьянее. Тарковский хорохорился, но выглядел жалким и потерянным.
Нам всем было неприятно и жалко. Жалко тех гигантских усилий, которые мы потратили, жалко пяти с половиной месяцев экспедиции, многократных пересъемок одного и того же, каторжного и безумного труда последних недель. Больше всего было жалко самого Андрея Арсеньевича. Мы считали его гением, но сейчас он выглядел совсем не гениально.
Наконец, он встал, матерно обругал «Мосфильм», Госкино, Иванова, Геллера, пошатываясь прошел несколько шагов, потом махнул рукой и сказал: «Увезите меня отсюда…»
Следующие несколько дней я возвращал взятый напрокат реквизит, упаковывал имущество. Потом, попрощавшись с таллинскими друзьями, уехал в Москву. Часть группы уехала днем раньше. Тарковский оставался в Таллине, но мы его больше не видели. Он не хотел общаться ни с кем. Мы не знали о дальнейшей судьбе картины, не знали, что будет с ним и с нами.
Руководители «Мосфильма» обсуждали это с Госкино. Там решили, что причины для продолжения или остановки съемок должны выглядеть весомыми и благовидными. В этот раз заключение писал друг Тарковского и главный редактор «Мосфильма» Леонид Нехорошев.
7 октября 1977
ЗАКЛЮЧЕНИЕ[443]
По сценарию А. и Б. Стругацких «Сталкер».
Руководство киностудии «Мосфильм» рассмотрело последний (сокращенный) вариант сценария двухсерийного фильма «Сталкер» <…> и считает, что он может послужить основой для фильма только после его существенной доработки.
Данный вариант сценария в значительной степени отличается от режиссерского варианта, который был запущен в производство.
Коренным изменениям подвергся и образ главного героя сценария — Сталкера.
Такова новая концепция сценария. Однако она затемнена как абстрактной символичностью как самого понятия «Зона», так и многочисленными и излишне многословными высказываниями одного из персонажей сценария — Писателя, который в своих сентенциях, носящих характер циничных парадоксов, подвергает все сомнению и слишком часто противоречит самому себе.
В последнем варианте опущена и мотивировка основного поступка другого персонажа сценария — Профессора. Сейчас не очень понятно, что его заставило в конце концов отказаться от взрыва «комнаты».
Итак, в связи с вышеизложенным, в ходе доработки сценария «Сталкер» необходимо сделать следующее:
1. Определить происхождение «Зоны» как порождение внеземной цивилизации и конкретизировать само это понятие. Объяснить в связи с этим ее атрибуты: колючая проволока, вооруженная охрана, электричка[444], проезжающая по ней, разбитые танки, находящиеся в ней и т. д., либо найти другие внешние атрибуты, показывающие изолированность «Зоны».
2. Внести в событийный ряд элементы фантастического, разбивающие монотонность происходящего. Возможно, следует шире использовать прием, взятый авторами для «провешивания» пути их следования при помощи гаек, которыми пользуется Сталкер. Они должны продемонстрировать нарушение земных физических законов в отдельных местах «Зоны», тем самым подчеркнув фантастичность этого места.
3. Ввести в сценарий пространственно-временные черты: должно быть совершенно ясно, что действие происходит в настоящее время в некоей условной буржуазной стране.
4. Уточнить образ Сталкера, яснее и определеннее выразить побудительные причины его хождения в «Зону», возможно, взяв некоторые мотивы из прежнего сценария.
5. Следует яснее объяснить побудительные причины желания «Профессора» взорвать «комнату», а также четче мотивировать его отказ от этого взрыва.
6. Определеннее выразить сомнение Писателя в существовании в «Зоне» чуда исполнения желаний и потерю веры в это чудо со стороны Сталкера.
7. Уменьшить многословные высказывания Писателя, касающиеся, в частности, искусства, освободившись от некоторого любования его сентенциями.
Все вышесказанные изменения необходимо внести в сценарий «Сталкер» в ходе натурных съемок картины в течение недели, после чего сценарий должен быть представлен на киностудию «Мосфильм» для рассмотрения.
Главный редактор
киностудии «Мосфильм» Л. Нехорошев.
К этому времени вернулся из отпуска генеральный директор «Мосфильма» Сизов, который также принял участие в судьбе фильма.
Седьмого октября 1977 года он разрешил съемочной группе произвести съемки и пересъемки уходящей натуры. Но съемочная группа по приказу студии уже уехала в Москву. Экспедиция закончилась. Летняя натура ушла, а осенняя превратилась в зимнюю. В этот же день был издан приказ Госкино № 409 о продлении срока производства кинофильма «Сталкер» и перенесении срока его сдачи на 23 мая 1978 года[445]. Тарковскому было предложено доработать сценарий фильма «Сталкер», а также завершить съемки на уходящей натуре.
Этот компромиссный для Тарковского документ подписан Б. В. Павленком, который в мемуарах не упоминает о нем ни словом. Это уже была какая-то псевдодеятельность. Все понимали, что ни сейчас, ни через неделю снимать на натуре невозможно. Для этого нужно организовывать новую экспедицию и все переснимать под зимнюю натуру. Этого не хотел никто. Была в приказе и уступка режиссеру — фильм не закрывался, а консервировался и переносился на 1978 год. Тарковский получал шанс закончить этот многострадальный фильм. Хотя в этот момент он не был уверен, что ему нужно его завершать. Более того, он этого совсем не хотел.
Седьмого октября принята новая Конституция СССР — Конституция «развитого социализма», получившая название «брежневской». Естественно, в том, что касалось прав человека, власть не собиралась ее соблюдать.
Под давлением КГБ покинул СССР преемник Александра Гинзбурга на посту распорядителя Фонда помощи политзаключенным (вместе с Мальвой Ландой и Татьяной Ходорович) астрофизик Кронид Любарский. Ему предложили выбор — десять лет тюрьмы особого режима за «антисоветскую агитацию» или эмиграция. При выезде он и вся его семья были лишены советского гражданства.
12 октября. Из дневника АН: Вчера звонил из Таллина Андрюха. Предстоит работа.
Андрей Арсеньевич и сам не знал, что будет с фильмом. Перенос съемок на следующий год мог сломать его итальянские планы, и в середине октября он не хотел даже слышать о продолжении работы над «Сталкером». Об этом в открытую говорили в мосфильмовских коридорах, но в своих соавторах режиссер поддерживал веру в то, что съемки продолжатся.
21 октября. Письмо АН — БН: Положение с Тарковским неопределенное. Он должен приехать сегодня. Предполагаю, будем дорабатывать сценарий по замечаниям «Мосфильма» и Госкино. Затем — съемки в павильоне и затем весной — обратно на натуру. Это вариант оптимальный. Возможны и иные — похуже.
Этот план оправдался. Вероятно, киночиновникам посоветовали свыше не доводить дело до закрытия картины. Помимо явных приказов и решений, существовали и скрытые мотивации. Мы уже никогда не узнаем точно, чем руководствовалась каждая из сторон в своих действиях, но Госкино более не стремилось ужесточать ситуацию по «Сталкеру», несмотря на острые реакции и эскапады Тарковского.
К этому времени съемочная группа фильма была расформирована. Ушел несправедливо обиженный Тарковским директор картины Геллер. Его назначили директором на постановочно сложный фильм Никиты Михалкова «Несколько дней из жизни И. И. Обломова». Позже он успешно сделал с Михалковым еще «Пять вечеров» и «Без свидетелей», а также несколько сложных картин с другими режиссерами, после чего был назначен заместителем генерального директора «Мосфильма». Это что касается обвинений Геллера Тарковским в непрофессионализме.
Авторы и режиссер выполнили часть предложений сценарно-редакционной коллегии Госкино. Руководство студии утверждало, что работа вскоре продолжится. Но с близкими ему людьми Тарковский не раз говорил, что он вообще не будет снимать этот фильм. Одновременно продолжались попытки заставить Тарковского использовать хотя бы частично материал, который он объявил браком.
26 октября. Из дневника АН: Вчера был Тарковский. Обсудили с ним предложения «Мосфильма» по двухсерийному «Сталкеру». Вчера же предложения выполнил на 5 стр. Сегодня утром приехала М. Чугунова, забрала. Будем печатать. В пятницу Тарковский обещал положить готовый вариант на стол Ермашу.
Главный инженер «Мосфильма» Коноплев написал пространный отчет, чуть ли не диссертацию, доказывавшую, что ни технические службы киностудии, ни пленка «Кодак» не имеют отношения к браку, и вообще все обвинения Тарковского есть «необоснованные выпады»[446].
Отчет Коноплева отвергал утверждения Тарковского о браке и был призван снять обвинения в адрес главного инженера «Мосфильма» и подчиненных ему ЦОП и других технических подразделений. Как мы увидим далее, он сыграл свою роль. Материал не был признан техническим браком, и никакого наказания Коноплев не понес.