лостное время скоро добьёт их юность вкупе с популярностью.
— А что вы все так думаете?
— Нет, мы ничего такого не решали, господин президент, — уточняет ДжиХён, — но ничего страшного в этом не видим. Мы заработали достаточно, хочется личной жизнью заняться…
— Которую я вам разрешил, — улыбается СанХён.
— Спасибо, господин президент, за то, что заботитесь о нас, — дружно отвечают коронки стандартной формулой.
— Девочки, давайте не будем спешить. Вам ещё медали получать. Спасибо, что дали мне и такую возможность. Нет, я не буду сразу решать. Поспешность — плохое качество. Хорошо, идите, а мы подумаем, что нам делать.
Когда гомонящие слова благодарности и просьб позаботиться о них, сирых и убогих, девушки вышли из кабинета, одновременно с их уходом светлая улыбка покидает лицо президента. СанХён оглядывает своих помощников.
— Что скажете?
— Надо всё хорошо обдумать, СанХён-сии, — ЮСон не стал предлагать ничего конкретного.
— Идею распустить группу стоит рассмотреть, президент СанХён, — осторожно начинает КиХо, — Без Агдан они резко упадут в популярности.
— И побитыми собачками бесславно завершат свою карьеру, — заканчивает СанХён.
— Мы можем что-то взять в Японии, — выдвигает меркантильную мысль ЮСон, — песни ИнЧжон, БоРам, ХёМин, СонЁн исполняются без участия Агдан. Японцы придут на концерты.
— Это будет не то, ЮСон, — замечает СанХён, — Они придут, но это будет обед без кимчхи. Вроде поел, а чего-то не хватает.
На последних словах СанХён грустит. Его помощники переглядываются. Понимающе переглядываются, кимчхи их президенту ещё долго не светит.
— Вот если б успех был, но не таким громким. Тогда можно было бы вдогонку девчонок и без Агдан послать. Да и то, спустя какое-то время, чтобы улеглось, — рассуждает СанХён, — Нет, расформировать группу хорошая идея. Кстати, тогда можно и в Японию по отдельности их пускать. Но столько денег уже не будет.
— Больше денег даже с Агдан не будет, — замечает КиХо, — все пределы и рекорды побиты.
— Хорошо! — припечатывает ладонь к столу СанХён, — Я займусь медалями. Вы пока на ближайшие пару недель отработайте с Короной всё, что можно сделать без Агдан. А дальше будет видно. И ещё…
СанХён сделал паузу и во время которой борется сам с собой.
— ЮСон, свяжись с Агдан. Передай ей наше согласие на выплату увеличенных наших задолженностей. И разузнай, какие проекты она планировала делать с нами.
ЮСон морщится, будто ему в рот сунули лимон, щедро политый нашатырным спиртом.
— Мы с ней не очень ладим, СанХён-сии. Боюсь, что…
— Боюсь, что этот урок ты должен усвоить, — перебивает СанХён, — Думаешь, мне не приходилось скручивать в узел свой норов? Это бизнес, мальчик мой, и если надо будет, ты и официантом для неё поработаешь. Ты будешь вежлив… нет, ты будешь обходителен и обаятелен, ты будешь топить её в комплиментах. И если она потребует от тебя принести твою же голову на блюде, ты её принесёшь. Ты хорошо понял меня, ЮСон?
СанХён улыбается так, как умеет только он. С неподдельной добротой и лаской он смотрит на шурина. И ЮСон сразу соглашается.
— Да, конечно, СанХён-сии. А во сколько раз увеличенных? В два раза или два с половиной?
— Правильный вопрос, ЮСон. Попробуй поторговаться, но очень осторожно. Если я правильно понимаю, Агдан запросто может поднять планку до трёх.
— И что делать, СанХён-сии? Соглашаться?
— Надо думать, ЮСон. Надо попытаться понять, что это значит. Прямо во время разговора. Возможно, она просто ищет повод избавиться от нас, тогда ничего не поделаешь. Но если она хотя бы начнёт торговаться, тем более уступать, то у неё есть интерес, и на нём можно сыграть.
СанХён задумывается.
— Ладно, ЮСон. Решим так. Если ты придёшь к соглашению на двух с половиной, буду считать это твоей победой. Если меньше — убедительной победой. Действуй.
3 января, время 16:15.
Сама виновата. На все сто процентов я сама виновата. Привыкла, что за всем присматривает Юркин, теперь живу, аки пташка, нет, как огромный мощный зверь, к которому все боятся подойти. Только такие создания могут позволить себе беззаботность. В какие-то моменты.
Ничего, вот ничего внутри не напряглось, не толкнуло, когда я… но обо всём по порядку.
Пробежаться несколько километров по пересечённой местности чистейшая радость телу, которой я предалась безраздельно. Компания целой роты парней-морпехов придаёт обычному удовольствию от бега пикантную перчинку. Добавляет остроту ощущений.
Судя по времени, преодолели мы не меньше шести километров, когда трасса марш-броска пересекла обычную гражданскую, то есть, асфальтированную дорогу, на которой нас уже поджидал мой эскортный экипаж. До сих пор не знаю, чем его считать, большим автомобилем или маленьким автобусом.
На этом мы расстались с нашими доблестными морпехами. Я помахала им рукой на дорожку, вдохновляя на героическое преодоление оставшегося пути. Будущий сержант ЧжуВон равнодушно стоял рядом. Я теперь так и буду его называть: «будущий сержант», «без пяти минут сержант», «почти сержант». В редких случаях крайнего недовольства, которые, надеюсь, меня минуют, назову «недосержантом» или «недоделанным сержантом». Хотя для этого ЧжуВону надо постараться. Желаю ему всяческих успехов, но не в этом случае.
Места, кстати, живописные. Жить бы где поблизости, чтобы иметь возможность поносится по этим косогорам, поросшим кустами и редколесьем. Подходим к машине, мой «недосержант», — позже объясню, за что я его так, — подходит первым и ловко заскакивает внутрь. Притормаживаю, даю шанс хоть как-то исправить промашку. Не знаю, как это можно сделать, но шанс даю. Вот такая я добрая. Не, не понимает, тупая корейская дубина.
Не менее ловко и намного красивее за ним проникаю в машину я. Занимаю кресло напротив, небрежно и сухо бросаю команду:
— Дверь закройте, господин «почти сержант».
Несколько секунд пацак недоумённо пялится на меня, в глазах извечный тупой мужской вопрос: «опять бабе вожжа под хвост попала?». Не забыв скорчить недовольную физиономию, закрывает дверь. А теперь — добивающий удар:
— Чтобы такого больше не было. Иначе я с тобой никаких дел иметь не буду.
Юркин бы меня за такое высек. Виртуально, разумеется. Нет, не высек, и не то, что не позволил бы, ему бы в голову такое не зашло. А мне запросто, никаких усилий, всё само собой.
Сказала максимально сухо и холодно, теперь сижу, держу покерфейс. Внутри ликование, чисто женская отрада сердцу. Поизмываться над ухажёром, что может быть слаще?
— У меня к тебе важное дело, но теперь прямо не знаю… — сама понимаю, что начинается садизм чистейшей воды, но не могу удержаться. Получи ЧжуВон гранату, отливаются коту мышкины слёзки.
— Притормози, Юна. Объясни, что случилось? — глаза смотрят прямо и требовательно.
Мы уже давно едем, на поворотах и других манёврах нас слегка покачивает.
— Ты даже не понимаешь? — состроить брюзгливо недоумённую мордашку, как сплюнуть, — Дело ещё хуже, чем я думала…
ЧжуВон терпеливо ждёт. Решаю, что достаточно его потерзала, можно и разъяснить пацаку его непростительную, — ну, какое-то время, — ошибку.
— Ты зашёл в машину первый, мало того, ты не открыл передо мной дверь, и не собирался её за мной закрывать. Поразительно, как ты ухитрился за пару секунд наворотить столько ляпов.
Только сейчас в глазах «почти сержанта» зажёгся огонёк понимания. Жил же он в Европе четыре года, должен знать тамошний этикет.
— Мы в Корее, — бурчит ЧжуВон, — у нас так не принято.
— Как скажешь, — улыбаюсь ему нежно, но с оттенком горького разочарования. Ух, как же здорово быть стервозной дрянью!
— Что там у тебя за дело? Выкладывай уже, — после длинной, очень длинной паузы допытывается «недосержант». У-ф-ф-ф! Я уж думала, не дождусь. Так, рыбка на крючке, можно подсекать. Можно ещё поводить, чувствую, что пережимаю, и трудно удержаться. Не, не буду, ему и так сейчас достанется. А вообще, можно было его помотать насчёт «Мы в Корее», пожалеть о каждом звуке в этой фразе, которую повернулся сказать его глупый язык.
Достаю телефон, так, это кто до меня не достучался? ЮСон?! А этому чего надо?! Ладно, потом. Выбираю нужный номер.
— Джейсон? Аньён. У тебя всё готово? Замечательно, мы будем минут через сорок. Всю ночь можно не дежурить, надо быть на месте без пятнадцати семь. Да, это всё.
— Кто такой Джейсон? — нейтральным тоном спрашивает «недосержант». Меряю его холодным взглядом «Тебе-то что?», вслух всё-таки отвечаю. С неохотой.
— Один из моих людей, — тоном и взглядом даю понять, что дальнейших пояснений не будет. О-хо-хо, что-то я заигрываюсь, вроде как всерьёз на него обидеться решила. Надо закругляться, слишком много хорошего запросто обернётся в ничего хорошего.
— Дело такое, — снисхожу я и готовлю удар, — мне нужно, чтобы у меня в квартире переночевал посторонний мужчина. Любой подойдёт, не слишком старый. Дело, конечно, не в сексе, как тут же подумало твоё извращённое сознание. Но зачем, не спрашивай!
Последним предупреждением обрываю его расспросы.
— Это моя затея, мой план. Захочешь — участвуешь, не захочешь — другой найдётся.
— Где другого возьмёшь? Кастинг устроишь? — а вот ирония в его голосе, пусть и лёгкая, мне всерьёз не понравилась. Ну, держи, пацак, раз подставился.
— А в чём проблема? Ты же машину водишь? Вот и уедешь на ней домой. А водитель у меня переночует.
Вот и нанесла я удар. Видели, как яростно извивается змея, когда в неё втыкают что-то острое и пришпиливают к земле? Да хоть на червя можете полюбоваться, попавшего в такую неприятность. Примерно такие же чувства испытывает пацак. Эх, а всего-то стоило дверь перед красивой девушкой открыть. К тому же к которой вроде неровно дышишь. Тебе кто-то мешал это сделать?
— Договорились. Я участвую, — ЧжуВон расслабленно откидывается на сиденье.