Время 18:44.
Встречаю СунОк с работы, та вся увешана пакетами, как новогодняя ёлка игрушками. Помогаю. Бурчу:
— Ладно я, за десять тысяч километров привезла кучу всего. А ты-то чего?
— Вот это, это и это тоже, — СунОк сваливает в отдельную кучу добрую половину поклажи, — Это всё твоя работа. Накопилось заказов на автографы, ужас какой-то! Мы уже и цену подняли в среднем в два раза, но народ, как с ума сошёл.
— Ёксоль! — это я уже кричу, — Щибаль вам на ржавый якорь! Не хочу-у-у-у!
Я убегаю из прихожей, бросаюсь на пол и колочу ногами, а-а-а-а! Вслед за мной выходит СунОк с противно злорадной физиономией, с пыхтением волоча по полу пугающе огромную кучу.
— За работу! Звезда, холь тебе на колпак!
Научила ругаться на свою голову, теперь страдаю.
— Не буду. Сначала поплачу, очень долго, потом…
— О-о-о-у, — возбуждается сестра и шуршит пакетами, — Подожди, я вытащу. Закапай слезами прямо вот на постеры. Мы их в десять раз дороже продадим!
Сестра аж подпрыгивает от радостного самовосхищения своей гениальностью. Я мгновенно успокаиваюсь.
— Ты будешь торговать слезами своей любимой сестры? — свирепо сужаю глаза.
— А чего им зря пропадать? — не понимает СунОк, — Слезам твоим. На вес золота продадим.
Встаю, обхожу кучу, и пока сестрица не уловила опасности, хватаю её. Выворачиваю руки, тащу на диван, избивать и мучить. Глядь, какая крепкая стала! Раньше такой не была. Глядь, сангса я морской пехоты или нет? Больше за счёт ловкости и гибкости в результате возни на диване, оказываюсь сверху. СунОк стонет от смеха и возмущения.
— Запомни, СунОк! — крепко держу её за вывернутые назад руки, и держусь, как ловкий ковбой на норовистой кобыле. СунОк извивается и пытается меня сбросить.
— Запомни, дорогуша, — зловеще шепчу ей в ухо, — морская пехота непобедима. Сдавайся, а то ухо откушу.
Куда она денется из-под трамвая? Сдалась, конечно. Как же хорошо дома! И эта противная куча скучной работы не испортит мне настроения.
26 марта, время — 10 часов утра.
— Подобьём итоги, — президент СанХён трёт переносицу. Он с ЮСоном занимаются тем же самым, что и Агдан накануне. КиХо курсирует между ними и финотделом.
— При переводе по курсу почти двадцать пять миллиардов вон, — докладывает ЮСон. Вид у него такой довольный, будто это он в клювике все деньги принёс, — Неплохой результат, президент СанХён.
— Хороший, — поправляет СанХён, — очень хороший, мальчик мой. Французское турне получилось даже лучше, чем японское.
— Да, Гранд-Опера нас здорово подняла. Надо было сразу только с ними дело иметь, — кручинится ЮСон в жестоких сожалениях.
СанХён скептически и слегка брюзгливо улыбается.
— Вопрос обсуждался людьми из «Sony Music». Заранее. Их отговорили. Эта денежная публика очень не проста. На абы кого они не придут. А вот когда мы стали греметь на всю Францию, вот тогда они зашевелились. Так что всё правильно. И много концертов давать нельзя, — этой фразой СанХён обрывает готовое сорваться с губ ЮСона предложение, — Иначе потеряется элитарность. Именно поэтому Агдан и остальные девочки выходили к публике, общались, фотографировались и всё такое. Им дали выбор, что слушать. Всё сделано в максимально возможной степени. Учись, ЮСон, это европейские особенности. Ты должен это усваивать, если хочешь оставаться в шоу-бизнесе.
— Всё равно, — слегка упрямится ЮСон, — мы слишком много отстегнули Агдан. Она могла быть и скромнее.
— Могла быть скромнее, а могла быть и наглее, — философски пожимает плечами СанХён, — И нам всё равно было бы выгодно. Я гляжу, ты ещё одной вещи не понимаешь.
— Какой, президент СанХён?
— Ты непроизвольно относишься к ней, как к начинающей певичке, вчерашней трейни. А это уже давно не так. Очень неудачно я заболел, в тот момент надо было контракт пересматривать и повышать её статус. Даже не повышать, а приводить в соответствие с реальностью. А в чём состоит реальность, дорогой мой?
— В чём, президент СанХён?
— Реальность в том, что за последний год тридцать процентов всех доходов агентства получено исключительно благодаря ЮнМи. Вот эти двадцать пять миллиардов откуда? Ясно же, что не будь её, не было бы и денег.
СанХён отвлекается на монитор компьютера, ЮСон терпеливо ждёт. И вздрагивает, когда президент неожиданно продолжает вроде бы оставленную тему.
— Я не виню тебя. Очень трудно в таких экстремальных условиях принять верное решение. Но, тем не менее, ты ошибся. Агдан надо было хотя бы пообещать пересмотр контракта.
— Президент СанХён, но вы же знаете! — вскидывается ЮСон.
— Да знаю, знаю, — морщится СанХён, — я же сказал: не виню тебя. Но ты должен знать твёрдо, где ошибся. Иначе повторишь ошибку. Понимаешь, это происходит всегда. Приходит юная трейни, на всё согласная. Мы плодотворно работаем, и неизбежно наступает момент, когда трейни превращается в популярного айдола. Её или его можно придержать, многое зависит от характера и искусства руководителя, но рано или поздно, контракт надо, ты слышишь?! Надо пересматривать! В сторону увеличения, само собой. И, между прочим, объём прибыли от айдола не уменьшается! Он проседает в самом начале, а потом айдол приносит больше.
СанХён задумчиво стучит карандашом по столу.
— Сколько их таких прошло через мои руки, не счесть. А ты первый раз, конечно, ты ошибся. И продолжаешь упорствовать в своей ошибке.
— Президент СанХён… — ЮСон заткнулся, увидев поднятую ладонь.
— Иначе ты не заикался бы, что мы переплачиваем ЮнМи. Ничего подобного!
— Скажи, вот почему тебя не удивляет, что «SonyMusic» согласилось всего на десять процентов от объёмов продаж билетов, а нам оставили шестьдесят пять и двадцать пять Чо СуМану? Да потому, что они действуют именно так, как я тебе объясняю. Берут там, где можно и, не скупясь, делятся там, где нужно. А мы отдали им семьдесят процентов от постгастрольной деятельности. Мерч, продажи записей, продажи на радио. Причём не только во Франции. И суммы там крутнутся немалые.
— А Чо СуМан сколько им отдал?
— Этого я не знаю, скорее всего, столько же… Так! — СанХён отбрасывает посторонние мысли, — Что там у нас с «Короной»? Сколько мы отдадим, давай решать.
— Расклад примерно такой, — ЮСон пододвигает лист бумаги.
— Миллиард — БоРам, остальные немного меньше… — СанХён изучает данные, потом выносит решение.
— Те пятьдесят тысяч евро, что ИнЧжон заработала на ТВ, отдай ей полностью. За рекламу девочкам отдай половину. Хм-м, кордебалету хватит десяти процентов.
ЮСон пододвигает калькулятор, принимается за расчёты.
— Тогда общий объём гонораров вырастает с пяти до пяти с половиной миллиардов.
— Прекрасно, — СанХёна ни на секунду не расстраивает перерасход полумиллиона долларов, — Увеличь гонорар БоРам до полутора миллиардов. Если не брать во внимание Агдан, она играла роль биаса группы.
Он скептически смотрит долгим взглядом на удивлённого ЮСона.
— Я тебе уже всё объяснил, а теперь ты расскажи мне, почему я так сделал.
— С кордебалетом понятно, — после краткого размышления рассуждает ЮСон, — они молодые, они трейни, им много не полагается. А вот зачем премировать «Корону»? Они же уходят, президент СанХён.
— Верно мыслишь, — одобряет СанХён, — они уходят. Дальше?
ЮСон напряжённо думает. Вслух.
— Они уходят, их премируют… вы их прикармливаете! — догадывается и спрашивает, — Но зачем?
— Во-первых, репутация агентства, — СанХён прекращает мучить вопросами, — Во-вторых, они ещё молодые и где-то работать будут. Это потенциальные связи. С телевидением, с другими СМИ, возможно, представительствами крупных корпораций. Понимаешь, как важно, чтобы мы в их глазах выглядели красиво?
— Не телевидение, — вдруг бросает ЮСон. СанХён смотрит с удивлением. Что такое?
— Я внимательно проанализировал прослушки, сам осторожно поговорил, в общем, они хотят всей группой идти к Агдан. Может, мы их придержим?
— Объясни.
— Мы их придерживаем, а когда они понадобятся Агдан, контракт пойдёт через нас.
— Грамотно рассуждаешь, — одобряет СанХён, — но неправильно. Поступим наоборот. И даже больше.
ЮСон опять удивлённо таращится на шефа, пока тот не принимается разжёвывать бестолковому высокую политику. Объяснить её можно в двух словах: Агдан и всю «Корону» гладить только по шерсти и облизывать с ног до головы. Гладить и облизывать, облизывать и гладить.
[***] — Всё-таки мне интересно, где все эти люди, что трещали о провале Агдан во Франции?
[***] — Да, так на свет и не вылезли.
[***] — Очень тёмные места любят, как любые паразиты.
[***] — Видели наших девочек во Франции? Смотрите:
Фото.
[***] — Да что фото? Там их полно, и видео много. Видели, какие лица у зрителей? Я прямо горжусь нашими девушками.
[***] — Говорят, они там заработали немеряно…
[***] — Хорошим людям — хорошие заработки!
[***] — …намного больше, чем в Японии.
[***] — Неожиданно!
[***] — В Гранд-Опера билеты стоили до десяти тысяч евро.
[***] — Холь! Это кто такие покупал?!
[***] — Престижным считалось попасть на концерт Агдан в Гранд-Опера.
[***] — Имущественный ценз, всё понятно.
[*&*] — Не очень-то демократично. И не очень красиво, за большие деньги развлекать французских чеболей.
[***] — А что такого? Люди могут заплатить, люди хотят заплатить и, естественно, хотят получить больше. Ты, может, коммунист? Не с Пукхана ли к нам заполз, шпион проклятый?
[***] — Хунвейбин он, кх-кх-кх…
[*&*] — И как махнули перед личиком чеком, сразу всех простила. Я про канадцев, если кто не понял.
[***] — Два полицейских так и сидят под следствием. Она страну простила, а не этих псов мерзких.