— Ладно, посмотрим…., - сказал шеф. — Слушай, Нинок, ты ему, вообще, что вколола то?
— … Да, так, гадость одну…, - презрительно хмыкнула она. — Убийственная штука — вырубает сразу же! Через пару дней, если человек очнется, то полностью лишается воли!
— Это неплохо! — подвел итог Брагин. — Но, для полноты эффекта мы его сейчас в ванну запрем… Пару недель там посидит, думаю, будет посговорчивее!
Собственно, использование ванны для пыток и наказаний было еще одним дьявольским ноу-хау Брагина. Ванна в данном случае была ни чем иным как небольшим саркофагом, который полностью изолировал человека от внешнего мира. Все раздражители, которые в обычной жизни помогают человеку ориентироваться и верно реагировать на окружающую действительность, в этом месте блокировались. Внешняя поверхность саркофага, изготовленная из особо прочного металла и пластика, совершенно не пропускала звук. Внутри емкость была заполнена примерно до половины теплой, примерно под температуру человеческого тела, водой. Словом, было сделано все, чтобы лежащий здесь, попал в страшную атмосферу абсолютной тишины и был лишен движения.
Редко, кто выдерживал такую пытку без особых последствий для здоровья больше недели. В первые же несколько дней провинившийся в чем-нибудь перед Брагиным человек испытывал непривычный дискомфорт и страх. К концу недели практически все полностью теряли ощущение реальности и застревали в мире, созданном их сознанием. Из саркофака выходили совершенно другие люди. Это были обросшие, с красными глазами люди, которые болезненно переживали любой более или менее громкий звук. Они пугались даже своего отражения, некоторые забывали собственную речь…
… Сергей очнулся в очень необычном месте, которое ему совершенно ничего не напоминало. Это не было больничной палатой, тюремной койкой или комнатой в его съемной квартире… Было абсолютно тихо! Так тихо, что собственный голос звучал как-то непривычно, незнакомо и пугающе… Несколько раз он все же попробовал произнести пару звуков… То, что получилось, ему совсем не понравилось!
Но страшнее тишины, пожалуй, было другое… Это небольшое пространство… Руками он раз за разом ощупывал каждый сантиметр сковавшей его поверхности, но ничего похожего на ручку или звонок не находил… Он шарил под собой, но вода тоже не таила в себе загадок…
Сергей оставил бесплодные попытки и задумался. В его голове роились одни вопросы и почти не одного ответа. «Где же это? Что это за странное место? Что они со мной сделали?». Наконец, когда в вспухшей голове совсем перестали рождаться мысли, он уснул…
… Второе пробуждение стало еще более ужасным… Сергей проснулся оттого, что стали сдвигаться стенки камеры… Ему казалось, что мрак медленно и неуклонно окутывает его тело, сжимая его в стальных тисках… Он словно лежал в узкой запаянной медной трубке, в которой невозможно пошевелить ни ногой, ни рукой… Он стал задыхаться! Сознание кричало: «Вот-вот¸ еще немного и воздуха просто-напросто не останется! Воздух кончается!». Сергей стал барабанить руками и ногами по поверхности… Но, странно, именно это сделанное от отчаяния действие вернуло его к действительности! Боль от разбитых в кровь кулаков и коленей стала для него спасительной веревкой, вытянувшей на этот раз сознание из тьмы.
Он успокоился и попытался расслабиться. Однако, мышцы, вытянутые струной, не желали расслабляться! Руки и ноги скрутило словно судорогой! От невыносимой боли Сергей прикусил губу кровь солоноватой струйкой пробежала по подбородку… Наконец, его отпустило и вновь теплая вода приняла в свои объятия измученное борьбой тело…
Сергей уже давно не осознавал ход времени, и даже чисто из любопытства не задавал себе вопрос, а сколько же часов или может быть дней прошло с того момента, как он сюда попал… Здесь время превращалось в абстракцию, в совершенно ненужную потребность. Каждая секунда в этом месте вскоре стала восприниматься вечностью, а вечность секундой… Иногда ему даже стало казаться, что о нем все давно уже забыли! Или может быть, он уже давно остался один на этой забытой богом планете… Вокруг одни руины и мертвый воздух… От этих мыслей становилось невыносимо и он старался всякий раз гнать их вон…
Однажды, когда Сергей уже начал разговаривать сам с собой, он с ужасом осознал, что временами перестает ощущать свое тело. Погруженное в теплую воду, оно словно превратилось в желеобразную массу… Кости, мышцы, органы — все это стало мягким, податливым и совершенно свободным от него… Он пытался представить ногу, а вместо этого перед его внутренним взором вставал какой-то кусок пластилина. Всего тело сузилось до размеров его головы, а остальное просто растворилось в воде.
Как только такое случилось в первый раз, он страшно запаниковал и сразу же начал делать некое подобие гимнастики, пытаясь хоть как-то расшевелить свое отвыкшее от движения тело. Со временем движения стали причинять небольшую боль и он, вообще, от них отказался. Зачем себя мучить, если выхода отсюда уже не будет…
Глава 26
Павел Александров брезгливо посмотрел на свои плохо отглаженные форменные брюки и в сердцах воскликнул:
— Говорил же этой стерве, погладь! Погладь!.. Нет, ведь вылупилась в телевизор и все!.. Ни черта от неё не дождешься!..
На левой брючине, действительно, была хорошо заметна четкая складка, которая мгновенно портила весь имидж «крутого» охранника.
— Черт, не дай бог, шеф еще припрется… Увидит, шкуру спустит! — бормотал он про себя. — Поборник чистоты и порядка нашелся! Скоро заставит вместо формы черные пиджаки носить! А ведь и придется таскать…
На минуту Паша представил себе, как будет нелепо смотреться классический черный костюм на медведеобразном Саньке — его сменщике, и, вскоре, его уже душил смех…
— Надо… обязательно над ним приколоться! — захлебываясь от хохота проговорил он. — Вот уж пацаны то упадут…
Наконец, он успокоился и решил пройтись по территории. С ненавистью поднял тяжеленный автомат с дополнительными магазинами и забросив все это на плечо, вышел с поста у ворот и сразу же попал под лучи яркого августовского солнца… Стало невыносимо жарко и он быстро взмок под черной форменной курткой… Однако по настоящему жарко Паше стало через минуту…, когда с пронзительным свистом массивные металлические ворота, которые выдержали бы и удар грузовика, в клочья разорвал реактивный снаряд!
Незадачливого охранника, оглушив, отбросило метров на пять-шесть от его будки. Практически ослепнув и оглохнув, он сразу потянулся за рацией, которая всегда висела у него за поясом… Но на руку кто-то неожиданно сильно надавил… С перекошенным от злобы лицом, он повернулся и буквально наткнулся на вороненый ствол автомата. Злобный бульдог мгновенно превратился в скулящую от страха дворнягу…
— Эй, военный! — насмешливо обратился к нему хозяин автомата, на которого Паша до сих пор боялся поднять глаза. — Жить то хочешь?
Тот с трудом облизнув, покрытые превратившейся в пыль штукатуркой губы, и еле слышно ответил:
— Да!
Мужчина вновь засмеялся и уже практически по дружески сказал:
— … Хорошо! Значит, будешь говорить!?
Последний полувопрос Паша воспринял сразу же и мгновенно утвердительно закивал головой…
— Сколько человек охраны в доме? — раздался выстрелом вопрос.
— Кажется семь… — пытаясь вспомнить точно, неуверенно заявил охранник. — Нет, шесть осталось! Точно, я вспомнил, шесть! И еще трое персонала! Там, уборщицы и повар… А сколько в подвале, я не знаю…
Одобрительно кивавший, мужчина неожиданно встрепенулся. По-видимому, наличие подвала или охраны в нем стало для него большим сюрпризом… Он сильно придавил обутой в мощный ботинок ногой руку, и прошипел:
— … Быстро, отвечай! Что за подвал? Где вход? Что там расположено?
Охранник от сильной боли совсем растерялся и залепетал:
— Там… в гостиной… парадный вход. Но я там внутри ни разу не был! Зачем мне это?!.. Но он большой, просто огромный…. Толстый рассказывал, что там потеряться можно!
Под вопросительным взглядом незнакомца, он пояснил:
— Он сейчас в доме дежурит… Толстый такой, крупный!..
Чуть ослабив нажим на руку, мужчина кому-то крикнул:
— Дом вскрыть!.. Крупного, толстого охранника доставить живым ко мне!
Сразу же за этими словами раздались автоматные очереди и взрывы гранат… Охрана, бешено отстреливаясь, сопротивлялась не больше пяти минут. Как только бойцы ворвались к ним со стороны кухни, но быстро побросали оружие и с поднятыми руками опустились на колени. Последним из дома вывели жирного человека в черной, немного похожей на эсесовскую, форме… Его огромный живот выпирал, несмотря на все многочисленные стягивавшие его кожаные ремни… Маленькие свинячьи глазки с ненавистью смотрели вокруг… Его бросили лицом прямо в асфальт перед командиром.
— Вот он! Отстреливался до последнего, собака! Чуть не подстрелил!
— Жаль…, - прохрипел тот, сплевывая грязь.
Командир с места ввинтил ему такой удар в живот, что толстяк, вскрикнув, взлетел в воздух… Не давая опомниться, перед самым его ухом одна за другой прогремели две длинные автоматные очереди…
— Сколько человек в подвале? — полетели следом вопросы. — Чем вооружены? Где Брагин? Как туда можно войти?
Упитанный пленник неожиданно зарыдал… Своими пальцами, похожими на маленькие колбаски, он размазывал по лицу кровь и слезу.
— Все скажу…, - пускал слюни он. — Все расскажу… Около тридцати человек там было. Все бывшие военные. Вооружен автоматами и пистолетами, но гранат нет… Шеф запретил. Говорил, что опасно! Сейчас там человек тринадцать осталось… Какого-то психа охраняют…
— Значит, так, жировой комбинат! — решил после некоторого раздумья командир. — Давай все показывай, может, и заработаешь прощение…
Тот даже заплясал на месте от нетерпения, так хотелось жить… Вход в подвал, действительно, оказался в гостиной. Это оказалась обычная с виду темно-коричневая дверь с блестящей лаковой ручкой…
… Брагин в этот самый момент сидел в небольшой комнате, заставленной мониторами разных размеров и видов. Персонал шутливо это помещение называл командным центром… На него было страшно смотреть, так он изменился за эти несколько часов с начала штурма. Бегающий взгляд из под полуопущенных век наводил на мысль о безумии его обладателя, а дрожащие руки еще более усиливали это впечатление… Здесь в окружении этого суперсовременного хлама он к