– Точно, – у меня по коже пробежали мурашки при мысли о том, чем моя новая знакомая занималась в компании якудза в упомянутых апартаментах наверху. – А если я попрошу кого-то из мужчин показать мне это здание? Провести, так сказать, небольшую экскурсию ради интереса.
– Если ты в сопровождении, можешь пойти куда угодно. Тебе действительно интересно это странное место? – пожала плечами Тиёко, поворачивая голову, чтобы взглянуть мне в глаза.
– Да, я очень люблю историю, – искренне ответила я. – Сядь прямо, пожалуйста.
Она села ровнее и немного вытянула шею, чтобы мне было удобнее наносить макияж.
– Только учти, что разговор надо вести о них, об их интересах, а не о своих хотелках, – добавила она. – Этим мужчинам нравится, когда женщина думает, что они очаровательны и всесторонне развиты.
– Спасибо за совет, – сказала я, и это было искренне. Для меня все сказанное Тиёко было очень важно. Я покрыла белой краской заднюю часть ее шеи и верхнюю часть спины, стараясь делать все как можно аккуратнее.
– Самое забавное тут, что половина девушек – студентки! Медички, юристки, разные гуманитарии. Умнейшие женщины, а всю ночь притворяются простушками, – впервые с момента нашего знакомства я услышала грусть в голосе Тиёко. – Некоторым не повезет, они совершат ошибку и будут состоять в отношениях с этими мужчинами…
– Могу себе это представить, – произнесла я, нанося последние штрихи. – Так, думаю, я закончила.
– Только не связывайся с ними, – предупредила она, повернувшись ко мне и положив руку мне на плечо.
– Не волнуйся, Тиёко, этого не случится, – мое сердце растаяло от искреннего беспокойства, с которым девушка смотрела на меня.
– И помни, есть причины, по которым нас заставили подписать соглашение о неразглашении. Когда ты покидаешь это место, ты не рассказываешь никому, что здесь видела или слышала.
– Разумеется, – кивнула я. – Они заставили всех этих девушек подписать такое соглашение? – Тысячи мурашек пробежали по моей коже. Что вообще творится в этом месте?
Тиёко сжала мое плечо и кивнула. Потом посмотрела в зеркало, проверяя свой макияж. Она поворачивала голову то в одну, то в другую сторону, затем достала маленькое ручное зеркальце и с его помощью взглянула на свою шею через большое зеркало.
– Хорошая работа! – похвалила она. – По крайней мере, твои сестры научили тебя правильно наносить макияж.
Я едва сдержала смешок. Макияж никогда не был моей сильной стороной. В моей косметичке валялись тюбик высохшей туши, прозрачный блеск для губ и три баночки сияющих теней. Сэксони подарила их мне на день рождения несколько лет назад. Мне тогда исполнилось «пятнадцать», и подруга знала меня недостаточно хорошо, чтобы понять, что я даже под дулом пистолета не стала бы использовать подобные тени.
Тиёко накрасила мне брови и глаза, выделяя внешние уголки ярко-розовым. Она тихо болтала о сестрах из своего дома, о том, как у нее развилась аллергия на белую пасту, которую пробовала первой, о том, что в старые времена в косметику добавляли свинец, от которого гейши часто имели проблемы со здоровьем.
Мягкие движения кисточки и нежный шепот моей новой знакомой успокоили меня. Вокруг наносили макияж и причесывались другие девушки – казалось, я попала на заседание какого-то клуба любительниц старинных традиций, а не на сходку свирепых якудза, и все мы готовимся к чайной церемонии, а не собираемся развлекать преступников. Я почувствовала острую тоску по моим подругам и задалась вопросом, что у них сейчас происходит. Как же я завидовала их безопасной нормальной жизни! Мне стало горько и обидно. Я вздохнула.
Тиёко нанесла на мою нижнюю губу красную помаду и, поставив последний штрих, откинулась назад, чтобы полюбоваться твоим творением.
– Достаточно уложить волосы, и ты будешь выглядеть как настоящая майко, – сказала она. – Я сама накрашу глаза. Это моя любимая часть макияжа, и еще никому никогда не удавалось нарисовать их правильно. Без обид, – улыбнулась Тиёко, когда я потянулась за косметичкой, чтобы продолжить работу.
– Конечно, – ответила я с облегчением. Я пригладила влажные волосы и нахмурилась. Если Тиёко ожидала, что я сделаю себе прическу гейши или, что еще хуже, уложу ее волосы, то она сильно ошибается.
– Теперь подойди к мадам Камейо. К наряду нам полагаются парики, – произнесла Тиёко, видя мое замешательство.
– О! – Я оглядела комнату и заметила у двери свирепого вида немолодую женщину. Вероятно, мадам Камейо решила проверить, что тут происходит. В данный момент она распекала девушку в очках – ткнула пальцем ей в лицо, та кивнула, опустив глаза. Я собралась с духом, подошла поближе и замерла, ожидая окончания этой сцены. Девушка вышла из комнаты. Мадам Камейо заметила меня.
– Иди сюда, – велела она, подкрепляя приказ резким движением руки. Я повиновалась. Она схватила меня за плечи и рявкнула: – Лицо!
Я закинула назад голову, чтобы она могла рассмотреть макияж. Мадам Камейо, посозерцав меня с секунду, одобрительно кивнула.
– Иди в соседнюю комнату. Миёко выдаст тебе все необходимое. Передай ей, что я сказала «хризантема». Ступай.
Я вышла в прохладный коридор и направилась к ближайшей двери. Собралась постучать, но дверь открылась и из комнаты вышла высокая женщина, одетая с головы до ног как гейша. Она прошла мимо меня, двигаясь бесшумно и плавно, словно призрак. Ее бедра покачивались под поясом, стягивающим талию. Я уставилась на незнакомку – просто не могла оторваться! – и стояла так, пока она не растаяла в темноте коридора под мягкий шорох ткани.
– Да не торчи там, разинув рот, заходи! – послышался женский голос.
Я вошла в маленькое помещение, забитое коробками, пакетами и смятой упаковкой. Перед небольшой платформой было установлено зеркало в полный рост. Девушка в очках, которую я видела в гримерной, складывала на коробке какую-то яркую ткань. Она покосилась на меня. Стоявшая рядом с ней женщина, тоже в очках, повернула голову и уставилась на меня казавшимися огромными, как у совы, глазами.
– Вы, должно быть, Миёко, – сказала я дрогнувшим голосом и, прокашлявшись, добавила: – Мадам Камейо сказала «хризантема».
– Что? Говори громче, девочка, – отозвалась женщина в очках.
– Она сказала «хризантема», – повторила я, на этот раз громче и увереннее.
Из завалов коробок показалась еще одна женщина, судя по всему, та самая Миёко. Она фыркнула и уперла руки в бока.
– Серьезно? – женщина оглядела меня с головы до ног. – Она понятия не имеет, что у меня тут имеется, – она наклонилась и порылась в ближайшей коробке, бормоча что-то себе под нос, вытащила полупрозрачный пакет с лазурной тканью и разорвала упаковку. – А я говорю, что вот это с журавлями подойдет тебе больше, – она вытащила кимоно ярко-синего, как яйцо малиновки, цвета и потрясла им перед моим носом. Потом ловко швырнула его куда-то мне за спину – я обернулась.
На свободном пятачке стояла деловитая девушка-костюмер. Она помахала мне рукой, и я подошла к ней. За этим последовало много поворотов и поднятий рук – меня завернули буквально в метры ткани. Мои волосы были закручены и убраны под плотную сетчатую шапочку. Затем поверх нее на моей голове оказался замысловатый черный парик, зафиксированный крошечными заколками. К тому моменту, как девушка завязывала толстый пояс вокруг моей талии, я успела вспотеть.
Последним штрихом была обувь. С ней мне пришлось разбираться самостоятельно. Традиционные белые носки, специально сшитые таким образом, что большой палец был отделен от остальных, плотно сидели на моих ступнях. Я уставилась на шлепанцы-окобо на двенадцатисантиметровой платформе, которые девушка сунула мне под ноги. Обувшись, я, стараясь на потерять равновесие, подошла к зеркалу и осторожно поднялась на платформу.
Я целую минуту рассматривала собственное отражение. Из него на меня испуганными глазами уставилась гейша, которая будто сошла со старинной картины. Еще я могла бы сойти за идеальную куклу, если, конечно, не двигаться и не моргать. Подкрашенные розовым глаза наводили на мысли о цветущей вишне, о невинности и чистоте. А сияющая красной помадой нижняя губа заставляла в том усомниться. Парик можно было легко принять за мои собственные волосы. Они были высоко уложены, закручены и закрывали уши. Образ дополняла серебряная заколка с болтающимися голубыми бусинами – они свисали мне на щеку и покачивались, когда я поворачивала голову.
– Как они узнают, что я не настоящая гейша? – спросила я, и мой голос звучал громче обычного.
– Клянусь, чем они красивее, тем глупее, – пробормотала Миёко, закатив глаза и покачивая головой. Она отвернулась, скручивая не подошедший наряд.
– Отсутствие пояса оби́. Не обращай внимания на Миёко. Иногда она забывает, что большинство здешних девушек не обучены, – произнесла женщина в черных очках.
– А мы пройдем… ускоренный курс? – поинтересовалась я.
– Извини, – женщина покачала головой и встала, – тебе придется обратиться за помощью к другим девушкам. Если ты знала, что не сможешь качественно выполнить свою работу, не следовало подписывать контракт, – она подобрала кучу выброшенных пакетов, а затем остановилась, глядя в мое испуганное лицо. – Но выглядишь ты великолепно, – весело добавила она.
Глава 15
Миёко, оторвавшись на секунду от пакетов, буркнула, что я могу идти в замок и приступить к работе. Но я решила сначала заглянуть в гримерную, надеясь встретить там Тиёко. Моей новой знакомой там, к сожалению, не оказалось, хотя несколько девушек поправляли макияж, видимо, немного смазавшийся во время одевания.
Я подумала, что Тиёко, должно быть, уже отправилась в тот самый большой зал, вздохнула и повернулась к двери. И в эту секунду Тиёко вошла в гримерную.
– Вау! – воскликнула она. – Просто потрясающе! – она оглядела меня от парика до подошв окобо. – Настоящая майко!
– Ты тоже выглядишь великолепно, – улыбнулась я.
На Тиёко было розовое кимоно с плотным рисунком из бамбуковых листьев, поднимающихся от подола. Зеленый пояс стягивал ее талию, а парик, похожий на мой, прикрывал ее настоящие волосы.