– Готова? – спросила она.
– Как никогда, – ответила я.
– Тошико[33], Йоко[34], вы готовы?
Две девушки подняли головы, услышав Тиёко. Одна, поправляя на груди ярко-зеленое кимоно, махнула рукой.
– Еще пару минут. Иди первая.
Тиёко кивнула и взяла меня под руку. Мы вместе вышли во внутренний двор и засеменили к замку.
– Есть какие-нибудь советы напоследок? – спросила я, чувствуя, что от ужаса предстоящего покрываюсь липким холодным потом.
– Старайся не поднимать и не опускать голову. Когда идешь, делай маленькие шажки и двигайся плавно, а не так, будто собираешь погнаться за отходящим автобусом, – Тиёко понизила голос, когда мы проходили мимо двух мужчин, которые стояли на траве и курили. Они кивнули нам, и Тиёко, опустив глаза, изящно кивнула. Я изо всех сил старалась подражать ей. Потом мы двинулись дальше. Я рискнула отцепиться от Тиёко и, одолев несколько метров двора самостоятельно, поинтересовалась:
– Вот так?
– Уже лучше, – сказала она, – только не суетись. Медленным и грациозным должно быть любое движение. Когда тебе понадобится сдвинуть перегородку или открыть дверь, нужно сначала опуститься на колени, потом встать, войти, снова опуститься на колени и вернуть все на место.
– Понятно, – я вспомнила, что мама раз или два проделывала нечто подобное. – Еще что-нибудь? – спросила я, закрывая глаза и перебирая в памяти все данные мне советы.
– Всегда обслуживай их первыми. Что бы они ни пили, следи, чтобы их бокал всегда был полон и не бери со стола ничего, пока они не сделают первый глоток. Веди себя тихо, независимо от того, сколько они заставят тебя выпить.
– Хорошо. – Честно признаться, об этом я даже не думала. Разумеется, на подобных мероприятиях алкоголь льется рекой, и, конечно же, мне придется его употреблять. А в моем активе всего пара чашечек горячего саке, выпитых когда-то давным-давно дома! Для моей миссии затуманенный рассудок – реальная опасность: и вес у меня небольшой, и опыта никакого.
– Если разговор сойдет на нет, предложи им игру на выпивание, – посоветовала Тиёко. – Их это забавляет.
– Отлично. – Что еще за игры на выпивание?
Мы поднялись по каменным ступеням в крепость и кивнули еще нескольким мужчинам, стоявшим снаружи и болтавшим при свете факелов. Тиёко начала говорить еще тише.
– Вот еще кое-что. Смейся над их шутками, но не слишком громко. Заставь их поверить, что ты очарована, готова потерять голову. Я уверена, что после ужина такую красивую девушку, как ты, попросят подняться наверх.
Я тяжело вздохнула, зная, что подобный поворот событий меня не устраивает категорически.
Тиёко сжала мою ладонь.
– Я не советую тебе говорить им «нет». Конечно, они уверяют, что у нас есть выбор, но это сущая ерунда. Если ты сумеешь их развлечь, они наверняка захотят затащить тебя в постель. А отказавшись, ты рискуешь их оскорбить, – Тиёко говорила практически шепотом. – Но этого здесь лучше не делать.
Когда мы миновали темный просторный входной зал замка, я вспотела, словно только что пробежала марафон, и чувствовала себя липкой и грязной до отвращения. Мое сердце колотилось так громко, что я слышала, как оно эхом отражается от парика и возвращается в барабанные перепонки. Ужасно хотелось стереть с лица всю косметику и срезать с себя кимоно самыми большими ножницами, которыми мне удалось бы орудовать. Горечь сожаления едкой желчью поднималась по пищеводу. Что я наделала?! Надо было придумать способ и обследовать проклятый замок в облике птицы, а не перевоплощаться в хрупкое уязвимое человеческое существо!
– Вот мы и пришли. Ты как? – Тиёко повернулась ко мне, пытаясь в полумраке разглядеть мое лицо. Мы замерли перед громадной раздвижной дверью. Из-за нее доносились мужские голоса, звуки традиционной японской музыки, звон приборов и бокалов. Пахло жареной рыбой, рисом и вареными овощами.
– Да ничего, – ответила я онемевшими от ужаса губами.
– Не волнуйся, все будет хорошо, – ласково сказала Тиёко. Ее призрачно-белое лицо не выражало никаких эмоций. Она опустилась на колени – я проделала то же самое за ее спиной – и сдвинула створку двери. Шум колоссального застолья ударил мне в уши. Пути назад не было. Тиёко грациозно поднялась и прошла в зал. Я последовала за ней, стараясь подражать каждому ее движению. Затем последовала процедура закрывания двери.
Мы оказались на верхней из четырех ступеней широкой лестницы, а внизу перед нами простирался громадный зал, заполненный народом. Я никогда не видела ничего подобного – просто глаза разбегались! Там были мужчины – много, в отлично сидящих костюмах. На их шеях поблескивали цепи, а массивные кольца привлекали внимание к пальцам с отсутствующими фалангами. Якудза сидели за низкими столиками и толпились вдали, вероятно, у стойки бара. При мужчинах были девушки, по виду майко, возможно такого же разбора, как мы с Тиёко, – одни сидели на коленях у столиков, другие скользили по залу с подносами, уставленными мисочками с едой и напитками. Были европейки – канадки, американки? – в великолепных платьях и на высоких каблуках, женщины-якудза в деловых костюмах и гейши в традиционных одеяниях с обязательными поясами оби. Две, великолепные в своих ярких кимоно, играли на цитрах в дальнем конце зала, напротив бара, и три майко грациозно танцевали под эту музыку.
Некоторые из сидевших подле лестницы мужчин скользнули по нам с Тиёко взглядом, но не сильно заинтересовались, прочим до нас и вовсе не было дела. Да, неприятно заявиться на вечеринку, где никого не знаешь. Впрочем, Сэксони, окажись она в подобной ситуации, мастерски бы с ней справилась. А мне, типичному интроверту, было не по себе.
Тиёко направилась к бару, я засеменила за ней, стараясь выглядеть спокойной и уверенной. У стойки, как водится, стояли мужчины: они – по двое, по трое – что-то пили и беседовали. Моя новая знакомая явно знала кого-то из тех, кто любит подобное времяпрепровождение. И да, она, замедляя шаг, подплыла к двоим якудза, которые, опершись на стойку, неспешно тянули пиво. Заметив нас, мужчины выпрямились.
– Хидэо[35], – пропела Тиёко, улыбаясь и наклоняя голову. Я был потрясена. Ее голос изменился. Он был сладок как мед. – Как приятно видеть вас.
– Душистая лилия снова здесь, – сказал высокий якудза в темно-синем пиджаке. Длинная золотая цепь с крупными звеньями исчезала под его фиолетовой рубашкой. Он взял руку Тиёко и поцеловал ее. Потом его взгляд упал на меня. – Кто ваша прекрасная подруга?
– Это Йонака, – Тиёко положила руку мне на плечо. – Она впервые на острове.
– Приятно познакомиться с вами, Хидэо, – я улыбнулась, склоняя голову.
Хидэо представил нам другого любителя пива. Его звали Рёта[36]. Он был старше, ниже ростом и шире в плечах, приветствовал нас резким кивком, не проронил ни звука. Но я чувствовала на себе его пристальный взгляд.
– Вы успели насладиться ужином? – спросила Тиёко.
– Предположим, мы ожидали вашего появления. И как раз освободился столик. Не присоединитесь ли вы к нам? – спросил Хидэо.
– Конечно, с удовольствием, – мурлыкнула Тиёко.
Мужчины направились к маленькому квадратному столику у открытого окна. Я, во всем следуя примеру своей наставницы, устроилась за столиком рядом с ней и замерла, опустив руки на колени. Рёта по-прежнему молчал, и когда Тиёко разговорилась с Хидэо, я наклонилась вперед и сказала единственное, что пришло мне в голову.
– Рёта, вы бывали здесь раньше?
– Много раз. – Голос якудза был хриплым, будто у него болело горло. – Это наше крупнейшее мероприятие, но в течение года проводится множество небольших встреч…
Я вежливо слушала, но мой разум лихорадочно искал способ поменять тему и поговорить о крепости и самурайском наследии в ее стенах. А Рёта говорил и говорил, и явно не собирался в ближайшем будущем завершить свой доклад о вечеринках якудза. От меня требовалось только кивать и улыбаться, и за это я была очень признательна Рёте. Рядом задушевно беседовали Тиёко и Хидэо. Со стороны мы вчетвером, вероятно, смотрелись старыми друзьями.
Перед нами появилась исходящая паром еда, а также напитки. Я слишком сильно волновалась, чтобы иметь хоть какой-то аппетит, но по настоянию Рёты что-то попробовала. Все пахло восхитительно, однако вкуса проглоченных кусочков я не почувствовала. Моя чаша с саке не пустовала, и я, как и Тиёко, делала очень маленькие, но частые глотки. Каждое ее движение было женственным и грациозным. Я, сомневаясь, что выгляжу настолько же непринужденно в роли гейши, нервничала поначалу. Однако после нескольких чашек горячего саке мне стало абсолютно все равно. Мои мысли начали немного путаться, и я сказала себе «стоп». Хмуро рассматривая свеженалитую чашечку саке, я поняла, что трачу слишком много времени впустую. Мне нужно убираться отсюда. Осмелев от алкоголя, я положила свою ладонь на руку Рёты.
– Я слышала, что здесь, в крепости, есть несколько замечательных самурайских мечей и доспехов. Вы их видели?
Щеки мужчины порозовели, но глаза были ясными. Он покровительственно улыбнулся мне.
– Конечно, здесь отличная коллекция самурайского оружия. Хотите посмотреть?
Мне даже не пришлось изображать восторг. Я прижала руки к груди.
– С удовольствием. Не могли бы вы показать их мне?
– Разумеется! Почему бы нам не пойти прямо сейчас? – спросил Рёта, ставя свой стакан с пивом. Он лукаво посмотрел на меня и наклонился, понижая голос. – В таком случае они будут в полном нашем распоряжении.
Идея оказаться наедине с Рётой меня не слишком радовала, но я не собиралась упускать такой шанс.
– Отлично.
Мужчина извинился перед приятелем и сообщил, что мы уходим. Тиёко с тревогой взглянула на меня. Я вежливо поклонилась ей и улыбнулась, дескать, все хорошо, волноваться не о чем.