[38]. Я едва сдержала крик восторга, увидев его интерьеры – там было оружие, очень много оружия! И эхом к невысказанной мной мысли Райден веско обронил, отвечая на мой вопрос:
– Право на ношение оружия.
По периметру додзё, прикрепленные почти ко всем нижним балкам крыши, висели стеллажи, на полках которых хранились длинные катаны, которыми славились самураи, вакидзаси и сяку – кинжалы и ножи, металлические кастеты с шипами, метательные звезды, длинные клинки с еще более длинными рукоятками, именуемые су-яри, и железные когти тэкко-каги – Тоши рассказывал мне о них, хотя в кузнице Кито их никогда не ковали. Если вакидзаси Даичи находится в этой крепости, то искать его нужно только здесь.
– Я привел нежданную гостью, – непринужденно сообщил Райден более чем дюжине якудза, немедленно повернувшихся к нему лицом. Все разговоры стихли. – Я знаю, вы не будете возражать, – сказал он, обращаясь к пожилому мужчине.
– Как скажете, оябун, – ответил тот, коротко кланяясь.
Райден шагнул вперед, якудза расступились, пропуская его. Я, еще не оправившись от потрясения, замерла у двери, мои глаза скользили по полкам стеллажей.
– Идите же, – сказал Райден.
Только тогда я осознала, что теперь все мужчины смотрят на меня и что их господин обращается ко мне. Райден уже сидел в искусно вырезанном деревянном кресле, установленном на низкой платформе, как на своеобразной сцене. Больше присесть здесь было негде.
Я пересекла помещение. Несмотря на прохладный вечер, пот стекал по моим шее и спине. Делай маленькие шаги. Двигайся плавно. Не торопись.
– Садитесь рядом со мной, – Райден указал на тонкую грязную подушку на полу. Я, ощущая себя малосъедобным исполинским хот-догом из-за метров намотанной на меня ткани, опустилась на нее так грациозно, как только смогла. – И не волнуйтесь.
Он выпрямился и щелкнул пальцами:
– Фудзио[39], я жду. Я готов вас выслушать.
Якудза расступились, пропуская пожилого мужчину, с которым Райден заговорил у двери, и замерли: одни – сцепив пальцы за спиной, другие – скрестив руки на груди.
– Я совершил ненадлежащий проступок и оскорбил моего кумитё[40], – произнес Фудзио, не смея поднять глаза на Райдена. – Я здесь, чтобы искупить вину.
Волосы у меня на затылке встали дыбом от обращения – кумитё, то есть дедушка, – которое я использовала по отношению к своему похитителю на протяжении многих десятилетий.
– Проступок? – переспросил Райден. – Объясните, чтобы все слышали. – Его голос звучал почти весело.
– Я не могу выплатить свой долг к оговоренной дате и смиренно прошу отсрочки.
В додзё воцарилась напряженная тишина. Я тайком взглянула на Райдена. Его глаза сузились, пальцы поглаживали подбородок. Казалось, он размышляет над проблемой, но у меня сложилось впечатление, что все давно решено и это игра на публику.
– Вы получите отсрочку, – сказал Райден наконец. – Но сумма слишком велика, и потому требуется компенсация. – Он замолчал, губы его шевельнулись, на мгновение сложившись в плотоядную усмешку. С каждой секундой напряжение нарастало.
Я подумала об Инабе и закрыла глаза. Я знала, что будет дальше и что Райден назвал «церемонией».
– Юбицумэ, – произнес он. Так обыденно, будто выражая желание получить чашечку кофе, глава клана якудза приказал своему подчиненному отрезать фалангу пальца.
Я вскинула глаза на Райдена, ужасаясь его бесчеловечности, и с немалым усилием заставила себя вновь потупиться.
Лицо Фудзио оставалось бесстрастным, застывшим, словно маска. Он поклонился Райдену. За моей спиной послышалось какое-то шевеление, и в поле моего зрения появился один из якудза – пересек помещение, направляясь куда-то в сторону двери, вернулся, держа в руках небольшой деревянный столик, поставил его перед Фудзио. Потом извлек из внутреннего кармана пиджака белоснежный платок, расстелил его на крошечной столешнице и снова отошел – восседавший на кресле Райден мешал мне увидеть, куда и зачем.
Фудзио опустился на колени перед столиком, распрямил спину и медленно и методично принялся закатывать рукава рубашки. Притащивший стол якудза появился снова, на этот раз он принес сяку, кинжал с длинным лезвием. С коротким поклоном он подал его Фудзио на раскрытых ладонях, но тот вскинул руку, отклоняя подношение.
Мое сердце заколотилось от ужаса, а желудок скрутило от отвращения.
Фудзио потянулся к поясу, вытащил собственный нож, вероятно, скрытый до поры под рубашкой, положил кисть левой руки на салфетку и нацелил лезвие на вторую фалангу мизинца – первая отсутствовала. Фудзио приносил такую жертву не впервые.
Я подавила крик, когда он быстро опустил лезвие на палец, словно отрезал кусок колбасы. Все произошло так быстро, что я не успела прикрыть глаза. Салфетка окрасилась алым, а Фудзио не издал ни звука. Его лицо оставалось бесстрастным.
Я не могла оторвать взгляд от маленького кусочка плоти и кости, лежащего на салфетке. Якудза, занимавшийся столиком и прочим, подал Фудзио бинт, тот взял и замотал кровоточащий огрызок пальца. Повязка мгновенно стала багровой.
Мне казалось, что грохот моего сердца отдается эхом от бумажных стенок додзё, у меня отчаянно кружилась голова. Я закрыла глаза, стараясь прийти в себя и сострадая человеку, которого заставили изуродовать себя. Как, как я здесь оказалась?!
Фудзио шевельнулся – сквозь ресницы я смотрела, как он завернул то, что осталось от его мизинца, в салфетку и встал. Его лицо напоминало гипсовую маску. Он шагнул к платформе и церемонно поклонился Райдену, протягивая салфетку.
– Я благодарен, что вы позволили мне искупить свою вину.
Меня передернуло – он еще и благодарит этого изувера?
– Хорошо. – Райден хлопнул ладонями по подлокотникам своего кресла. – Я задержу вас еще на пару минут, зато потом – больше никаких претензий.
Фудзио то ли кивнул, то ли коротко поклонился и стал ждать, опустив глаза.
Райден встал и снял пиджак. Сошел с платформы, расстегивая верхние пуговицы рубашки и вытаскивая запонки – подброшенные драгоценные вещицы поймал один из якудза, – и направился к стеллажам с оружием. Небрежно осмотрел клинки, повернулся к Фудзио и сказал с самодовольной улыбкой:
– Выбирайте меч.
Впервые на лице Фудзио появилось хоть какое-то выражение – он явно не ожидал подобного поворота событий. Впрочем, маска вернулась на место в мгновение ока. Я осторожно взглянула на прочих якудза – большинство сохраняло спокойствие, в глазах более чувствительных металась тревога. Ситуация пошла вразнос. Райдена обуяла жажда крови, будто ее мало – Фудзио только что отрубил себе кусок пальца, и его кровь капала на пол с промокшей повязки. Этого, что ли, недостаточно? Требуется рубиться до смерти? До багровых озер на полу? Как, интересно, Фудзио будет управляться с мечом?
Все мое естество отказывалось принимать участие в грядущей расправе даже в качестве зрителя. Я заерзала на своем коврике, глядя на дверь и тщетно пытаясь сосредоточиться на своей миссии.
События меж тем шли своей чередой. Фудзио медленно шел вдоль стеллажей с клинками, и все смотрели только на него. Возможно, никто не заметит моего исчезновения. Я подалась вперед, перераспределив свой вес, и медленно села на корточки.
– Останьтесь, – сказал Райден.
Я подняла голову и поймала его взгляд. Он пригвоздил меня, словно копье, вошедшее вертикально в мой позвоночник. Голос Райдена был мягким, но в нем звучала не просьба, а приказ.
Я приняла прежнее положение и, потратив немало сил, чтобы обуздать свои чувства и мысли, убедила себя, что мне надлежит использовать сложившуюся ситуацию для поиска вакидзаси, изо всех сил стараясь сохранить нейтральное выражение лица. Я так или иначе окажусь свидетелем отвратительного действа, но, пока оно не началось, должна воспользовался шансом. На висках выступили бисеринки пота. Кожа головы зудела, макияж казался липким, но я, не осмеливаясь почесаться или потереть лицо, принялась шарить глазами по полкам с оружием.
Освещение никуда не годилось. Тусклые светильники, подвешенные между балок, порождали множество теней – по нескольку от каждого человека и предмета. На верхней полке одного из стеллажей я заметила короткий меч, хотя требовалось птичье зрение, чтобы рассмотреть его в деталях и определить цвет ножен с того расстояния, на котором я находилась. Но они были явно светлее, чем у соседних клинков, и на них вроде имелся какой-то рисунок. Я мысленно отметила этот вакидзаси и принялась изучать оружие дальше, краем глаза отметив, что несколько якудза помогают Фудзио подготовиться к бою.
Мне попались на глаза еще несколько коротких мечей, но либо ножны их казались мне почти черными, либо рисунки на них не походили на деревья. Я все время возвращалась к тому, что первым привлек мое внимание, все больше убеждаясь, что это тот самый вакидзаси, который я ищу. Я уставилась на него так пристально, что глаза начали слезиться и мне пришлось пару раз моргнуть.
Чтобы они немного отдохнули, я снова покосилась на якудза, и сердце мое подскочило к горлу – Райден снял рубашку, открыв замысловатые татуировки, которыми так славились бандиты. На передней части его торса красовались карпы кои. Они по спирали плыли по плечам и груди, стремясь к скоплению хризантем на животе. Но не из-за цветов или рыб в моих жилах заледенела кровь – между ними из искусно изображенной воды всплывали они. Я ясно видела их искаженные яростью лица, капли, падающие с их красной кожи. Их было три. Райден бросил рубашку тому якудза, что бегал за столиком, повернувшись ко мне спиной.
Моя кожа покрылась мурашками, я с трудом подавила вопль ужаса – на спине оябуна вольготно расположился жуткий трехголовый демон: сияющие зеленые глаза, красная кожа, черные когти на руках и ногах и занесенная для смертельного удара шипастая дубина. Цветы вишни обвивали ноги