Руки Райдена скользнули по моей спине и потянулись к завязкам кимоно. Паника, охватившая меня, билась в груди где-то под ребрами, словно птица в клетке. Я сделала вдох, лихорадочно пытаясь придумать, как ускользнуть от оябуна. Мой взгляд метнулся к вакидзаси, видневшемуся над его плечом.
Я стояла, словно окаменевшее дерево, а Райден развязывал мой пояс – вот он упал на пол, и метры ткани перестали на меня давить. Затем оябун снял парик и шапочку с моей головы. Мои собственные черные волосы рассыпались по плечам. Райден удовлетворенно хмыкнул и выдохнул:
– Прекрасно. Я люблю красивые вещи. Я покажу вам, как я с ними обращаюсь. – Райден, снова опустив руки мне на плечи, сжал между кончиками указательных и больших пальцев воротник моего кимоно. Одно движение – и я предстану перед ним обнаженной. Он наклонился – кончик его носа коснулся моей скулы – и втянул трепещущими ноздрями мой запах. Замер на мгновение и резко отпрянул. Глаза Райдена полны были самого искреннего изумления, его пальцы впились мне в плечи.
– Кин?[44] – он выдохнул это слово под гул, который, вибрируя в его горле, длился и длился без конца. Потом еще раз потянул носом.
Меня начало трясти, каждый мой нерв и каждая клетка кричали о необходимости бежать. Но уйти без вакидзаси в синих ножнах я не могла, да и этот человек ни с ним, ни без него просто так меня не отпустит.
– Нет, не кин. Ханта? – зашипел пораженный Райден, делая шаг назад. Медленная злобная ухмылка скривила его лицо. – Но ты в ужасе. Я чувствую твой страх. Что же ты за ханта такая, что боишься нас?
Его пальцы впились в мои плечи, что-то тонкое и острое выдвинулось из кончика каждого и воткнулось в мою кожу. Боль была как от электрического разряда. Я подавила крик.
– Что с тобой, маленькая ханта? – Вначале голос Райдена звучал на басовых тонах, а потом превратился в целый хор.
Я замерцала и превратился в зяблика. Желание разразиться гневными трелями было почти непреодолимым, но я молча выбралась через рукав из упавшего наряда и поднялась к потолку. Стеллажи с оружием не казались мне надежными для временного отдыха, и я в панике летала кругами.
Райден удивленно вскрикнул, потом рассмеялся, глядя вверх, потом нахмурился, заметив между стропилами прореху – как раз для зяблика. Я было устремилась туда, но в последний момент свернула. Мне был нужен вакидзаси в синих ножнах. Другого шанса не будет.
Я порхала под потолочными балками, Райден, задрав голову, смотрел на меня. Пространство додзё вращалось, переворачивалось и подпрыгивало у меня перед глазами, мешая сосредоточиться на главном.
Райден схватил валявшийся на полу меч, запятнанный кровью Фудзио, и взялся за рукоятку обеими руками. Взглянул на меня и расхохотался голосами они. Мое время подходило к концу – один удачный взмах меча, и оябун рассечет меня пополам, и чем я крупнее буду, тем выше вероятность печального исхода. Но у меня не было выбора – зяблику не справиться с вакидзаси.
На лету я превратилась в скопу и, гневно закричав на Райдена, рванулась к его лицу. Он опешил и попятился – я с удовлетворением заметила страх в его глазах, – а потом в панике взмахнул катаной. Уворачиваясь, я порадовалась, что скопы наделены невероятно острым зрением и отменными рефлексами – от гибели меня отделяло пространство не толще волоска.
Я проскочила над плечом Райдена, кинулась к вакидзаси, сомкнула когти на ножнах клинка и сдернула его с полки.
Мои действия принялся комментировать многоголосый хор. Вероятно, Райдену показалось, что я намерена сражаться с ним на мечах, да еще и в облике птицы. Демоны недоумевали, они обменивались репликами на каком-то древнем языке и, казалось, искали объяснение моему странному поведению.
Для скопы меч оказался тяжеловат. Райден взмахнул своей катаной, я попыталась развернуться, но не слишком удачно, клинок вонзился в стеллаж под моим правым крылом и, видимо, задел крепление. Лежавшие на полках мечи со звоном и грохотом посыпались с покосившихся полок на пол.
Под эти звуки я обернулась орлом. Меч перестал мне мешать, мощные крылья уверенно удерживали меня под потолком додзё, вне пределов досягаемости Райдена. Пострадавший стеллаж оторвался от балки и рухнул вниз, оябун отпрыгнул в сторону с рыком раздражения.
Мне отчаянно не хватало места, высоты и ветра, благодаря которому я могла бы расправить крылья и парить. Я описывала широкие круги от стены до стены, но с каждым поворотом теряла высоту.
– Что теперь собираешься делать, глупое создание? – Райден снова начал смеяться. – Тебе понадобился один из наших мечей? Хочешь отдать за него свою жизнь? На мгновение мы подумали, что за нами пришла настоящая ханта и испугались, – хохот они становился все громче и громче. – Ты не помощница небес. И не создание эфира.
Еще один круг, и я окажусь под ударом острого как бритва лезвия. Вакидзаси становился все тяжелее, я чувствовала, что он выскальзывает из моих когтей, и перехватила его поудобнее.
– Тебя ждет поражение, – Райден рассмеялся и поднял свой меч.
Эти слова ранили мое сердце. Я закричала от отчаяния. Казалось, я перепробовала все возможное. Мне некуда деться. Прореха в крыше безнадежно мала, а сонм демонов явно не собирается оставить меня в покое.
Я зашла на очередной круг, покрепче сжала вакидзаси когтями и с пронзительным криком, собрав все силы, на что способен только атакующий хищник, пошла на таран противоположной стены между двумя балками, набирая скорость взмахами могучих крыльев. Острый клюв нацелен, шея напряжена, крылья подобраны, меч стиснут в когтях. Плотная бумага лопнула под моим напором, и, едва не выронив меч, я вырвалась на свободу.
Меня провожали крики и ругательства оставшегося в дураках Райдена и всех его демонов. Я подтянула лапы к корпусу, смещая центр тяжести, расправила крылья, и восходящий поток подхватил меня.
Наслаждаясь свежим воздухом, я парила над крепостью, поднимаясь по спирали все выше и выше и оглашая окрестности радостными криками. Кислород наполнял мои легкие, а радость – мое сердце. Я плыла на воздушных волнах, словно серфер, и небо становилось все ближе.
В какой-то момент – далеко от крепости или нет, не знаю, я не смотрела вниз и назад – я решила принять облик самого крупного орла, какого только могла себе представить. Нести вакидзаси стало куда легче.
При такой мощи и размахе крыльев я могла бы долететь хоть до Канады. Где-то подо мной волны бились о скалы, и я, слыша этот звук, едва не разрыдалась от облегчения. Я сражалась за свою свободу, и я победила!
Отыскав над берегом восходящий поток теплого воздуха, я позволила ему унести меня подальше от земли и на запредельной высоте парила до самого Тоттори без малейших усилий.
Глава 18
Я немного порадовалась, что утро еще не вступило в свои права, ведь у меня больше не было моего черного шелкового халатика-кимоно. Влетев в свой маленький номер, я приняла облик человека. Короткий меч со звоном упал на пол.
Обнаженная, дрожащая от адреналина, я лежала на твердом деревянном полу, наблюдая, как выравнивается мое дыхание и замедляется сердцебиение. Вакидзаси лежал у моих ног, и я то и дело поглядывала на голубые ножны с бледным рисунком. Не стоило почивать на лаврах. Самая трудная часть задачи была позади, но это еще не конец.
Отдохнув несколько минут, я встала, закрыла окно, включила свет и завернулась в полотенце, взятое с полки в ванной. Сидя на узкой кровати, я рассматривала клинок, из-за которого едва не погибла. Рассматривая рукоятку вакидзаси, я оценила потрясающие талант и навыки создавшего его мастера. Когда-то давным-давно кожа на рукояти была выкрашена в синий цвет, но со временем она истерлась и посерела – вероятно, меч не слишком часто находился в синих, инкрустированных перламутром ножнах с изысканным изображением деревьев.
Я вытащила вакидзаси из ножен. Лезвие, смазанное маслом, хорошо сохранилось. Край был острым и блестящим, без зазубрин. Возле рукояти я обнаружила виньетку из вьющихся стеблей и цветков хризантемы.
Крепко держа меч обеими руками, я подняла его над головой – да, куда этому вакидзаси до устрашающих катан вроде тех, что мне довелось видеть этой ночью. Если не считать красивых ножен и виньетки, меч казался довольно непримечательным. Мне стало интересно, почему именно он так важен для Даичи.
Теперь, когда я оказалась в безопасности, усталость сковала мое тело свинцом. Я вложила меч в ножны, убрала его в сейф и приняла долгий горячий душ. Мне пришлось несколько раз умыть лицо. Макияж гейши исчез, едва я превратилась в птицу, но мне казалось, что краска навсегда въелась в мою кожу. Я трижды вымыла волосы шампунем и долго намыливала и усердно терла губкой свое тело, пока кожа не начала скрипеть от чистоты.
На плечах я обнаружила несколько колотых ранок от иголок, которые каким-то образом появились на кончиках пальцев Райдена. Когда я намыливалась, их стало отчаянно щипать – так, что я стиснула зубы от боли. И неожиданно вспомнила о подмигивающем лице они и языке, который высунулся, чтобы слизнуть брызги крови с кожи оябуна. Меня передернуло.
Я вытерлась и голой забралась в постель. Мокрые волосы завернула в полотенце. Перед сном меня посетила мысль, что было бы здорово, если бы никто не заметил громадного золотого орла с мечом в лапах, который опустился на подоконник открытого окна заштатного отеля, а затем исчез в номере.
– Ты хочешь, чтобы я осталась здесь? Да? – в который раз спрашивала я у Даичи, искренне надеясь, что неправильно поняла его слова. Я позвонила ему утром, когда проснулась. – Меч у меня. Почему бы мне не вернуться в Канаду?
– Жди меня в Тоттори, – велел он. – Я завершу свои дела и приеду, как только смогу.
– Я думала, ты хочешь, чтобы я привезла вакидзаси домой, – сказала я, проводя рукой по голове. Волосы за короткие часы сна сбились колтуном. Ранки на плечах здорово болели – я, ежась и беззвучно ругаясь, прощупывала их подушечками пальцев.