они. Он затрепыхался, вереща и обвивая длинное тело вокруг моей ноги. Оба демона, отчаянно напрягаясь, старались освободиться.
Четыре оставшихся они почти выбрались из трупа Райдена, и я метнулась в небо, избегая нападения и готовясь к новой атаке. Через мгновение я устремилась вниз, прижав крылья к телу, и на лету пронзила когтем двоих, земля вздыбилась мне навстречу. Покрепче зажав изловленных, я широко раскрыла свободные когти, вцепилась ими в застрявших они и продолжила полет вниз, в глубины земли. Вокруг меня сгущалась тьма, я почувствовала, что тела двух последних демонов выскакивают, словно редиска из грядки, из тела оябуна, придавая мне ускорение. Я летела, как камень, выпущенный из рогатки – вниз, вниз, вниз! – могучие призрачные крылья несли меня, а мощные когти удерживали они. Нет, демоны не собирались сдаваться, но, к счастью, были неспособны действовать сообща и только дергали мои ноги из стороны в сторону. Я удвоила усилия, минуя слои скальных и осадочных пород и не ощущая ни малейшего сопротивления. И здесь, на глубине, я обнаружила, что ощущаю температуру – она неуклонно повышалась – и чую запах кислорода, которого становится все меньше. Мои призрачные крылья ритмично ходили вверх-вниз – подземные воды, базальты и граниты, резервуары нефти и лавы не были мне помехой. Демоны завывали с таким отчаянием, какого я не могла и представить – казалось, невероятных размеров ржавая цепь проворачивает неподатливый прикипевший ворот колодца и бесчисленные зрители шепотом обсуждают результаты.
Концентрация кислорода неумолимо падала, и я начала чувствовать усталость. Жар стал невыносимым. Ясно было, что здесь, под многокилометровой толщей земли, в самом широком смысле слова нет и не может быть никакой жизни. Но я упорно продолжала волочь свой груз еще глубже, и только когда даже это мое бесконечно выносливое тело стало требовать кислорода, я взмыла вверх, раскрыв когти, – они полетели куда-то к центру Земли и затерялись в плотных, лишенных эфира слоях нематериального измерения. Их жалобные крики становились все слабее и в конце концов смолкли.
А я устремилась к поверхности. И чем ближе к ней оказывалась, тем легче мне было дышать. Моя сила росла, призрачные крылья били все мощнее, увеличивая скорость подъема. И в тот момент, когда я преодолела последние метры скальных пород, мое тело вновь стало материальным. Не по моему произволу, нет – такова была воля эфира.
Я издала пронзительный крик, вновь принимая облик сокола, и описала круг над утесом. Аими тотчас заметила меня, и терзавшая ее тревога ушла. Расслабляясь, она на мгновение прикрыла глаза. Я опустилась на скалу, взъерошив перья, и торопливо приняла человеческий облик. Небо, как я устала! Тяжело дыша, я опустилась на колени, потом повалилась на бок и перекатилась на спину – меня не занимало ни отсутствие одежды, ни впившиеся в кожу камешки. Прищурившись, я смотрела в голубое небо, вдыхая сладкий земной воздух.
Постепенно мое сердце стало биться ровнее. Я повернула голову и взглянула на тело Райдена, проверяя свои ощущения, – ничего особенного, полуголый труп с запекшейся на ранах кровью. Татуировки они на груди оябуна были тусклыми и ничем не примечательными.
На меня упала тень Аими. Она бросила мне на живот мою одежду, отступила на шаг и уперла руки в бока.
– Ты жива, сестренка?
– Более чем! – Я встала, стряхнула с себя пыль и камешки и начала одеваться.
– Это было ужасно, – сказала Аими совершенно серьезно. – Когда ты исчезла, я не знала, что и думать. У меня так никогда не получится. Я, конечно, не пробовала, но…
– Так я и не знала, что могу.
– И как же ты это сделала?
– А никак. Это все эфир. – Я натянула майку и посмотрела на Аими. – Помнишь, ты говорила, что для меня важно просто следовать своему предназначению и верить, и тогда в нужный момент эфир подарит мне новые неожиданные возможности? Ты была права. Будучи птицей из плоти и крови, я бы ничего не смогла сделать с этими они, но для нематериального существа, этакого птицедуха, – я улыбнулась, – они не страшны.
Она улыбнулась в ответ.
– Для тебя нет, ты – ханта. Но для человека…
Мы обе посмотрели на труп Райдена. Я нахмурилась.
– Если они впускают в свою жизнь демонов, даже неосознанно…
– Они беззащитны, – закончила мою мысль Аими. И с любопытством взглянула на меня. – А как ты поступила с они?
– Заточила их глубоко под землей.
Она просияла.
– Конечно! Ни кислорода, ни эфира! Бессмертные демоны-импотенты, ха! – Она осеклась: – Навсегда?
Я нахмурилась.
– Я так понимаю, восстановить силу без кислорода они не смогут.
– Тогда будем надеяться, что никто никогда не решит добывать здесь нефть.
– Почему-то мне кажется, даже это не приведет к фатальным последствиям, – улыбнулась я. Не знаю, на сколько десятков километров я уволокла их, но почему-то мне казалось, что человечество до этаких глубин точно не докопается. И я с легким сердцем продолжила одеваться.
– Да, пока не забыла… – Аими подошла к краю обрыва, туда, где лежали пояс и штаны Даичи, подняла камень рядом с ними и достала конверт. Вернулась ко мне и протянула его: – Это адресовано тебе.
Глава 27
Акико,
я родился в Нагасаки в 1862 году, получив гордое самурайское имя и наследство. Вскоре после Сацумского восстания[49] на меня напали два ронина[50]. Я убил одного, но второй сбежал. Много лет спустя в мой дом ворвались трое мужчин. Я думаю, один из них был тем трусливым ронином. Моя жена, беременная нашим первенцем, была убита, а я тяжело ранен. Мои катана и вакидзаси были украдены вместе с ритуальным оружием и со всем ценным в моем доме. У меня отняли все и лишили права достойно умереть. В ту ночь я поклялся, что не остановлюсь, пока не верну себе мечи и не пресеку жизни негодяев. Я был уверен, что встреча с тобой – знамение свыше, укрепляющее меня в моей решимости добиться справедливости для моих любимых мертвецов и для себя. Жажда мести достаточно сильна, чтобы заставить человека забыть, кто он и для чего живет.
Вернувшись домой, ты найдешь ключ под подоконником подвального окна. Тебе предстоит посетить адвоката и вступить в права владения моей собственностью. Все, что у нас там есть, – все, что у меня осталось, – принадлежит тебе. Я составил подробную опись.
Благословляю,
Глава 28
– Ты уверена, что не хочешь остаться здесь и пожить со мной? – спросила Аими, осторожно укладывая на тротуар мечи Даичи, завернутые в его одежду, и поворачиваясь ко мне лицом. Мы благополучно дошли до вокзала Фурано и остановились перед входом.
Я улыбнулась и покачала головой.
– Спасибо. Мне требуется вернуться в Канаду. – Я помедлила, обнаружив, что на самом деле ужасно хочу домой, к подругам, даже если вскоре придет пора расставания. – Там остались близкие мне люди, я по ним соскучилась. А ты уверена, что не хочешь поехать со мной?
Аими засмеялась.
– Мне нужно разобраться с делами, раз Тоши… больше нет. – Она сжала мои ладони своими. – Но у тебя есть номер его мобильника и даже адрес. Все это давным-давно завещано мне, так что звони, если что-нибудь понадобится. Или просто так. А я, когда пойму, чем собираюсь заняться, свяжусь с тобой.
– Давай больше не будем терять друг друга из виду, хорошо? – Я заключила сестру в объятия.
– Я хотела бы путешествовать по эфиру, как ты, – шепнула Аими мне в волосы. – Было бы намного проще видеться, и вообще…
– Да. Но это некритично – транспорт-то с тех пор, как мы были девочками, здорово изменился!
Аими засмеялась.
– Пока поверю тебе на слово. Как ты понимаешь, бегая на четырех лапах, не очень-то интересуешься тем, как меняется мир людей.
Мы попрощались, но без слез – впереди у нас вечность. Скоро мы снова будем вместе. Даже если это «скоро» – через десять лет.
Я села на поезд и вышла в Тоттори. Шагая по городским улицам с двумя самурайскими мечами, завернутыми в белое кимоно, я чувствовала себя не в своей тарелке – слишком много внимания, слишком много любопытных взглядов!
Юдай, открывая дверь на мой стук, просиял. Он подождал, пока я положу свою ношу, а затем притянул меня к себе и обнял.
– А теперь рассказывай, – сказал он, подводя меня к кушетке в изножье кровати.
И слова полились из меня потоком. Я последовательно описывала события на утесе: как Даичи совершил сеппуку, как мой тамаши парил над его прахом, как появился босс якудза Райден и схватил его – тут глаза Юдая округлились, – но мой жених Тоши и моя сестра Аими пришли мне на помощь. Это явно потрясло большого ханта до глубины души. А из моих глаз хлынули слезы – я объясняла ему, что всегда думала, будто Аими предала меня и вышла замуж за Тоши, а на самом деле она пожертвовала своим тамаши, чтобы Тоши остался жив и смог исполнить свою клятву – защитить меня.
Слезы лились и лились, и успокоиться я не смогла, даже завершив свой рассказ. Юдай снова обнял меня, и я плакала о Тоши, о потерянных годах, о Даичи, о том, что так долго не доверяла собственной сестре. Когда я начала сопеть и икать, Юдай протянул мне салфетку и сказал:
– Как ты думаешь, чем я занимаюсь, когда мне очень грустно? И всегда становится легче.
Я подняла на него зареванные глаза.
– Ты летаешь?
Он улыбнулся и кивнул.
– Хочешь?
Я кивнула и выдохнула:
– Да, хочу.
Мы разделись, вышли на балкон и превратились в скоп, а потом взлетели и поднялись высоко-высоко над Тоттори. Благодаря зрению ханта я повсюду видела тонкие колонны живого света, соединяющие землю и небо. Они были потолще и потоньше и разной степени яркости, и их количество ставило меня в тупик. Я задавалась вопросом, что же это такое. И вскоре отыскался ответ: когда мы парили над городом, я заметила, что из головы каждого человека, из его макушки, вверх, в бесконечность, уходит столбик света. Присмотревшись, я обнаружила, что столбики неоднородны – в их центре находятся две сплетенные в спираль вращающиеся тонкие нити, белая и темно-серая. В некоторых столбиках нити вращались друг вокруг друга по часовой стрелке, в некоторых – против. Причем те столбики, где вращение шло справа налево, сияли белым – иногда так ярко, что темную нить было трудно разглядеть. А столбики, где двойные спирали закручивались в противоположном направлении, казались дымчатыми, поскольку более толстые серые нити приглушали свет белых.